На свежем воздухе дышалось свободнее. Ужасный запах крови улетучился. Но разве мог Хань стереть из своей памяти картину того, как двое —
Чанёль и Бэкхён — лежали на красном бархате?
Лухан вырвался из рук Сехуна, падая на колени прямо на землю. Его выворачивало остатками пищи. Звуки рвоты были не особо приятны, но не это волновало Се. Он переживал за то, что не смог вовремя остановить Лухана, и тот увидел весь этот кошмар с его другом и Кёнсу. Чувство вины поглотило вампира. К счастью Сехуна, ему удалось оттащить Лу, пока его не постигла та же участь, что и Кёнсу, и сейчас он переживал ещё и за Кая и его партнёра.
Сехун снова попытался приблизиться к Лу, прикоснуться, но тот вновь отстранился, и его ещё раз вывернуло. Видимо, Лухану нужно было побыть одному, успокоиться, и Сехун решил не беспокоить парня какое-то время.
— Не трогай меня, — умоляющим голосом сказал Лу и побежал прочь ещё дальше. — Пожалуйста… не трогай меня.
Сехун в шоке отступил назад, чувствуя мучительную боль в сердце.
— Не… причиняй мне боль, — срывающимся голосом продолжил Лухан, стирая с лица слёзы и остатки рвоты. Тело парня безостановочно трясло, и в первый раз за жизнь Сехун жалел о своём происхождении. Лухан боялся его, а он ничего не мог с этим поделать, ведь Се родился вампиром.
— Лухан, я тебя не обижу, — Сехун был на грани отчаяния и своих собственных слёз. Он попытался снова приблизиться, и, когда был всего в двух шагах, Лухана снова вырвало.
Ему хотелось бы быть рядом с ним, утешать, шептать успокаивающие сладкие слова на ухо, гладить по спине. Но это было невозможно. Одно его присутствие уже угрожало парню. Но разве этого хотел Сехун? Такого не должно было случиться.
Теперь, когда Хань осознаёт, каким человеком он был и на что способен, их отношения никогда не вернутся в прежнее русло. Их отношения будут не более, чем между человеком и зверем.
Ещё долгих пять минут, как для Лу, так и для Се, прошли в мучениях, прежде чем Хань встал с земли, пошёл прочь, пошатываясь от слабости.
— Куда ты идёшь? — Сехун знал, что, возможно, его любимый сейчас ненавидел его, но не мог не беспокоиться о нём. По сути, он всегда беспокоился о Лу, даже когда не контактировал с ним. Всегда следил, чтобы с ним всё было в порядке.
Лухан проигнорировал вопрос. Конечно, о чём он только думал? На что надеялся? Ведь Лу даже не смотрел на него, не говоря уже о разговоре.
Наверно, стоило дать Ханю уйти из этого особняка. Подальше от всего безумия, что творилось в нём, и самое главное — подальше от него. Он должен был предполагать, что для парня весь этот ужас станет слишком тяжёлой ношей. Вот почему он не решался в своё время рассказать Лухану о себе и своей сущности. Сехун знал, что так случится. Знал, что тот его возненавидит, будет бояться и бросит.
Когда Лухан и его брат Тэхан были в опасности, Сехун стал тем, кто почти приказал Лу его пристрелить. В конце концов, он бы не умер, ведь Се бессмертен. Но Лухан всегда считал его мёртвым. С того рокового дня он наблюдал за возлюбленным со стороны, как тот скорбит о его смерти, как кричит его имя. Парень был невменяем и долго не мог придти в себя. Отпечаток горя невозможно было не заметить на лице Лу. А через несколько дней парень случайно застрелил своего брата. В тот момент Сехун должен был быть рядом. Должен был показать себя и находиться рядом, так как Лу нуждался в нём. Но в тот же день дом Сехуна оказался под атакой. Кай позвал его обратно в особняк. У него не было выбора, кроме как направиться на защиту своего жилища, оставив Лухана под дождём со своим горем. Сердце внутри обливалось кровью, онемело к другим заботам и стучало, казалось, только для того, чтобы поддерживать жизнедеятельность в организме Сехуна, чтобы он мог каждый день вспоминать и тосковать о Лухане.
Три года пролетели в мгновение ока. В это время произошло многое. Он не смог защитить своего возлюбленного от саморазрушения. Лухан постоянно обвинял себя в смерти своего брата. Сехун испытывал аналогичные чувства, ведь так же, как Лу, потерял младшего брата в тот же день, когда была осада их особняка. Когда Сехун разобрался со своими эмоциями, было поздно. Лухан стал куклой. Марионеткой в чужих руках.
Ненависть затуманила разум Сехуна. Лу жил своей жизнью, и жизнь эта была отвратительной. Он продавал своё тело кому угодно. Трахался часами подряд за деньги. Тот факт, что Сехун стал свидетелем того, как его возлюбленного имели по полной от заката до рассвета, действительно возрождал в Сехуне внутреннего зверя. Целую неделю полиция не могла понять: откуда столько трупов, изувеченных, будто из них выкачали всю кровь. А потом Лухан попал больницу, и тот, кто отправил Лу в кому, умер мучительной смертью вместе со своей семьёй.
Сехун был настроен решительно на то, чтобы забрать Ханя к себе. Но Чанёль отговаривал:
— Что, если он не примет тебя? Что, если осудит за то, что ты его бросил? Ты собираешься заставить его жалеть о том, что он любит тебя? А когда этот парнишка узнает, что ты врал ему всё это время, как отреагирует? — вразумлял младшего Чанёль. Сехун не хотел соглашаться, но внутренне понимал, что брат прав. В очередной раз ему пришлось покинуть Лухана, оставить его одного в этом гнилом мире, полном страдания и одиночества.
После этого прошло больше года, и не было и дня, чтобы он не скрипел зубами от злости. Нелегко смотреть, как твой любимый испытывает моральную и физическую боль, а ты не можешь ничего предпринять и вмешаться. Сехун делал всё, чтобы подавить в себе эмоции. В порывах сильного гнева мог разрушить свою комнату, превратив её в груду хлама, или же начинал убивать людей, что прикасались к Лухану, выпивая их кровь до капли.
В какой-то момент Лу встретил Бэкхёна. Человека, который сумел преобразить его жизнь. Утро парней было наполнено смехом или глупыми спорами, а ночь — тихим спокойным времяпровождением, в котором парни делились впечатлениями, рассказами из жизни. В последующий месяц Лухан улыбался чаще, чем за весь последний год. При этом Сехун чувствовал себя легче. Злость и раздражение не душили его больше. Вампир мысленно улыбался вместе с Луханом.
Видя, что жизнь любимого приходит в норму, Сехун всё больше склонялся к мысли, что должен окончательно отказаться от него и никогда больше не возвращаться. Лухан должен был жить обычной жизнью, а он бы просто смотрел издалека, защищая на расстоянии. Пока Лухан улыбался, Сехуну этого было достаточно.
И такие рассуждения работали до того дня, когда всё перевернулось с ног на голову. Его и Чанёля преследовал охотник, который притаился возле дома. Брат и Се сумели загнать того в угол в переулке. Пак убил охотника на месте. Как ни кстати, Лухан и Бэкхён оказались в том же месте, когда Чанёль разорвал его на куски и пил кровь охотника. Сехун был уже почти рядом с братом, когда услышал задыхающийся голос Лухана рядом, направляющегося в тот же закоулок, где и был брат.
Паникуя, Сехун подоспел вовремя, чтобы поймать Лухана, когда тот пытался отогнать Бэка от брата. Чанёль всегда был импульсивным и отбросил мешающуюся преграду в виде Лу с такой силой, что если бы не Се, парнишка впечатался бы в стену, точно разбился бы насмерть.
Тогда-то Се не стал раздумывать больше, возвращать Лу в особняк или же нет. Там было безопасно. Он последовал импульсу и даже не мог предположить, какие последствия несут для него возвращение в дом Сехуна. Не думал, что подвергнет Лу опасности в этой адской дыре.
Парень не знал всех тонкостей жизни и сущности вампиров. Знал лишь, что Сехуну нужна кровь для пропитания и что он бессмертен.
Теперь, глядя на Лухана, который выглядел хуже, чем зомби, слоняющийся по лесу, Сехун думал, что лучше бы он не привозил его снова в особняк и держался от него подальше. Прошло четыре часа, а парень всё никак не мог прийти в себя. Сехуна беспокоил ещё тот факт, что где-то поблизости могут быть охотники, и он не мог оставить мальчишку одного. Нет смысла больше скрывать свои способности, и, если нужно, он убьет любого, кто захочет причинить Лу боль. По крайней мере, он сможет вернуться в город в безопасности, пока Сехун его охраняет.
Парень упрямо шёл вперед, превозмогая усталость, пока не остановился возле дерева, используя его в виде опоры для себя. Сехун не знал толком, как чувствует себя его возлюбленный, ведь он держался на расстоянии и мог видеть только его спину. Всё, что мог предположить вампир — это то, что Лу истощён физически и морально.
— Лу… — выдохнул Се, видя, как тот оседает на землю. — Лухан! — вампир подбежал к парню, присел рядом, постукивая аккуратно его по щеке, пытаясь привести в чувство, но тот оставался без сознания.
Секунду спустя Сехун почуял необычный аромат. Чужой, но такой ненавистный запах, который не хотелось вспоминать. Сехун посмотрел вокруг, но не увидел источника этого аромата.
— Я здесь, — голос привлек его внимание, и вампир чётко различил пару белоснежных крыльев. Бессознательно Сехун зарычал и прижал Лухана к груди.
— Что ты тут делаешь? — их глаза встретились, и враг улыбнулся.
***
Каю до этого момента никогда не приходилось обращать людей. Он не собирался спешить с Кёнсу. Хотел, чтобы они узнали друг друга получше, глубоко влюбиться, и тогда бы он спросил разрешения Су, чтобы они смогли остаться друг с другом навсегда. Но сейчас выбора не было.
Ритуал закончился несколько часов назад, и, к облегчению Кая, Су перестал кряхтеть и стонать от боли. Он лишь слегка шипел сквозь стиснутые зубы, но переломный момент миновал.
— Господин. Мы поместим его в одну из запасных комнат и запрём. Через девять дней наступит полное превращение, и он может захотеть причинить Вам боль, — предупредил вампира Лэй, но тот в неодобрении покачал головой.
— Нет. Он будет находиться в моей комнате, где я смогу наблюдать за ним. В течение последующих девяти дней его тело изменится, и начнётся переход в новорожденного вампира. Как только он очнётся, захочет крови. Я должен быть рядом, как его партнёр. Я должен быть на его стороне, если что-то пойдёт не так.
Кай приподнял Кёнсу, аккуратно подхватывая тело парня, чтобы перенести того к себе в комнату. Вампир дал указания Лэю принести воды и чистую одежду для Кёнсу. Прямо на руках у Кая Су начал кашлять кровью, да так сильно, что она испачкала грудь парня и руки вампира.
Кашель был сильным. А затем появились шрамы и трещины на лице Кёнсу, а кашель усилился.
— Что происходит? — запаниковал Кай.
— Это побочный эффект, — поставил свой вердикт Лэй.
Этого никогда не случалось раньше. Побочный эффект от превращения?
Кровотечение началось из ушей. Кёнсу стал кричать и царапать свою грудь. Кай испугался не на шутку.
— Мы должны что-то сделать, Господин. Иначе он умрет.
— Тогда что? Такого никогда раньше не было! Что я должен делать? — Кай посмотрел на Кёнсу. Тот в очередной раз закричал от боли.
— Господин, есть врачеватель, который может его исцелить, но он находится очень далеко. В сакральном месте под названием Хетофайн.
— Тогда надо идти немедленно, — ответил Кай, не колеблясь, положив Кёнсу на спину.
Лэй смотрел в спину своего Господина, когда тот со скоростью молнии вышел из дома.
***
Чанёль был очень недоволен, когда его прервали с Бэкхёном. Благо дверь была закрыта достаточно быстро, чтобы вампир мог продолжить то, что было начато.
— Как ты себя чувствуешь, Бэк? — он повернулся к парню, оставляя на его шее поцелуй. — Тебе нравится? — приоткрыл рот, облизывая кожу парня, словно кошка, а потом обнял его, переплетая руки и ноги со своими.
Бэкхён не издал ни звука, но Чан мог слышать слабый голос его мыслей.
«Хм…»
