Мигом позже (A Moment Late)

Дункан тяжело вздохнул, направившись домой под проливным ноябрьским дождем. Ему просто хотелось, чтоб и без того не задавшийся день закончился. Столько народу в мире общается через Интернет, думал он безрадостно, что ж, он тоже попытался. В Сети есть с кем пободаться, чего же ему так одиноко, еще больше, чем обычно. Его друзья разбросаны по всему миру, и даже с современной техникой общаться с ними так же трудно, как в любые времена. Он остро чувствовал, что остался совсем один, и сознавал, что все дается легче, когда рядом что-то наподобие клана. Едва он нажал кнопку лифта своей квартиры, как почувствовал присутствие другого бессмертного и насторожился. Митос появлялся и исчезал в жизни Дункана, как хотел, но прошло больше года с тех пор, как они виделись. В последнем имейле, полученном от него Дунканом, что-то упоминалось о намерении пожить какое-то время в теплом климате. Подняв дверь лифта, Дункан увидел свет, заливавший всю мансарду. Бессмертного, который приветствовал его, он не видел восемнадцать лет. Насторожившись, Дункан шагнул из лифта вперед. — Эй, Мак, извини, что не позвонил заранее, но я подумал, ты не будешь сильно возражать, — сказал рыжеволосый человек, поднимаясь с дивана и при этом откладывая свой меч подальше. Он был одет, отметил Дункан, в потертые джинсы и фланелевую рубашку в синюю клетку, ноги босы; ношенные мотоциклетные сапоги стояли на полу у края дивана, потрепанная коричневая кожаная куртка накинута на диванный подлокотник. Две черные подседельные сумки и рюкзак аккуратно сложены рядом с сапогами. Его рыжие волосы были коротко острижены — так удобнее, когда шлем не снимаешь по несколько часов подряд; сам шлем сейчас лежал на кофейном столике. Человек был таким же худым и стройным, каким помнил его Дункан, крепкие мышцы скрывались под фланелью и денимом, но теперь он двигался с легкой грацией опытного фехтовальщика, каковым и собирался стать. Всё это потрясенный Горец рассмотрел за мгновение, прежде чем ему пришло на ум, что им манипулирует демон. — Ты… я же убил тебя. Или ты демон? За добавкой пришел? — и Дункан бросился в атаку. — Эй! — крикнул пораженный Ричи, схватив меч, чтобы блокировать удар МакЛауда быстрее, чем тот ожидал, и не сделав шага назад, как делал когда-то, давным-давно. — Слушай, я помню, почти двадцать лет прошло, Мак, но, блин, если это такая большая проблема, я пока пойду, посплю где-нибудь еще. Дункан опустил взгляд на меч в руке Ричи. Это не был меч Грэхэма Эша, отметил он, и что-то в этом несоответствии заставило его остановиться. Меч был очень похож на тот, который Ричи попытался украсть из музея, когда его собственный был сломан — более традиционный, прямой и менее украшенный. Дункан отступил назад. — У тебя не тот меч. Если ты действительно Ричи, что случилось с тем, который я тебе дал? Ричи — или человек, который выглядел и говорил как Ричи — покачал головой, но клинок не опустил. — Украли в Париже лет восемнадцати назад. Слушай, с чего бы ты ни подумал, что я умер… — Я взял твою голову, когда принял тебя за другого, — сказал Дункан. Ричи поморщился, но закончил: — … наверное, из-за какого-то долбаного колдовства, но я не умер. — Он вдруг ухмыльнулся. — Не потому, что не хватало тех, кто старался, заметь. Кроме того, кто еще может знать, что ты держал арахисовое масло в холодильнике, хотя я говорил тебе, что это вообще не нужно? Или что Тесса терпеть не могла сырой сельдерей? Или что, когда мы с тобой ночевали в доме, который ты отдал Энн, ночью штормило так сильно, что крыша протекла, и мы едва не подрались за то, кто будет спать в сухой комнате? Ты взял с меня клятву не говорить Коннору, что больше не можешь спать под шум дождя. Дункан уставился на него и медленно опустил меч. — Почему ты считаешь, что это было колдовство? — Потому, — сказал Ричи, пожимая плечами, — что последние несколько лет я слышу одно и то же от всех, с кем познакомился, пока болтался около тебя. Единственное объяснение, какое у них находилось: кто-то обладающий немалой силой хотел на какое-то время вывести тебя из Игры, но не убивая тебя. — Так меня заставили думать, что ты мертв? — недоверчиво спросил Дункан. — И где ты был? — Сбежал. Хреново, знаешь ли, когда твой друг одержим и пытается тебя убить, — сказал Ричи мрачно, отводя свой меч и немного отступая. — Так и бегал, пока пару лет назад кое-кто не спросил: "А что если это всё ложь ради того, чтобы вас рассорить и вывести из Игры?" Поэтому я начал копать. Получается... это правда. Дункан изучал его. Ричи стал старше, и то, как он сжимал в руке меч, говорило о возросшем мастерстве, но еще важнее для Дункана — Ричи не был так доверчив, как восемнадцать лет назад. Что-то пошатнуло ту уверенную открытость, и Дункан вспомнил обет Ричи: "Если ты придешь за моей головой, я буду готов". После его смерти Дункан часами прокручивал в голове всё случившееся и убедился, что им манипулировали и колдовством завлекли в трагедию, но так никому об этом и не сказал. — Кому выгодно вывести меня из Игры? — требовательно спросил он. Все инстинкты Дункана говорили ему, что перед ним Ричи, старше, мудрее — и сосредоточенный на миссии, которую он принял задолго до этого неожиданного появления на пороге Дункана. Ричи тяжело вздохнул. — Группа внутри Наблюдателей, которую слишком тревожит, что один из нас перегрузится, как ты с Колтеком. Если ты не со мной, ты не сможешь… — По праву учителя принять вызов вместо тебя или как-то еще тебя защитить при случае, — с ужасом закончил Дункан. Ричи кивнул. — А если сам не дерешься, кажется, будто Игра не продолжается. — Но это значит... кто-то забирает головы где-то еще. Ричи мрачно кивнул. — Это одна из причин, почему я здесь; мне нужна твоя помощь, чтобы найти Аманду и Ника. Они собирались быть здесь, в Секувере, устраивая новый клуб, но клуб не открыт, а приобретенная ими квартира выглядит так, что грузчики просто занесли все и ушли. — Кто это Ник? — Ник Вольф — ученик, бизнес-партнер и периодически любовник Аманды. А еще – последний коп, который смог ее арестовать и посадить в тюрьму, — последовал готовый ответ. — Ты что, не в курсе? — Не был во Франции лет десять, — признался Дункан. — Много пришлось сделать, чтобы бизнес не потонул после депрессии. — Тогда понятно, почему Аманда обходила вопрос о том, знал ли ты, что она вернулась в город, — сказал Ричи, слегка покачав головой. — Так этот Ник, какой он? — Хороший парень, как только научишься пропускать мимо ушей его сарказм, и мой лучший друг. Они держали в Париже ночной клуб под названием «Убежище», построенный на развалинах старой церкви. Еще пару лет назад я там работал. Ник один из тех, кто ткнул меня в прорехи того, что я считал за правду. Дункан долго с сомнением смотрел на Ричи. — Аманда может позаботиться о себе, а последним учеником, которого она взяла, была Мишель. — Которая умерла, — сказал Ричи резко. — Аманда не лучше тебя могла заставить Мишель к себе прислушаться. Дункан поморщился. Он подозревал, насколько не лучше, учитывая то, как ловко Аманда меняла тему разговора... — Ты пытался звонить Аманде? Ричи закатил глаза. — Нет, я ее номер не записал. Просто согласился приехать из Нового Орлеана, когда она предложила мне работу; твою мать, ты думаешь, я все еще тот идиот, которого ты подобрал на улице? Прошли годы с тех пор, как я был наивным пацаном. Мак, если бы это было простое похищение, Аманда и Ник выбрались бы сами. Ты сказал минуту назад: Аманда может позаботиться о себе. Возникла пауза. Дункан посмотрел на часы и понял — слишком поздно, чтобы начинать спасательную операцию без достаточной информации. — Допустим, я тебе верю. Чего ты хочешь? — Хорошенько выспаться и перекусить чем-нибудь, что мне не нужно готовить самому, — сказал Ричи напрямик. Дункан прокрутил их разговор в голове, и глаза его сузились. — Так почему ты не остановился в квартире Аманды? — Там отключены все удобства, — ответил Ричи. — Это стало первым звоночком, что что-то не так, — он помолчал. — И я оставался там, пока кто-то не вызвал полицию, сообщив, что в квартиру забрались. Я там отболтался, но больше не чувствую себя в безопасности. — И куда бы ты пошел, если бы меня здесь не было? Ричи помедлил. — Разыскал бы Кори, но он все еще может злиться на меня. — За что? — Дункан двинулся на кухню, решив, что можно перекусить. — Отказался подтвердить его алиби в одном деле, которое он плохо спланировал. Не хотел слушать про камеры видеонаблюдения, — ответил Ричи. — И у меня не было денег, чтобы его выпустили под залог, пришлось позвонить Мэтью МакКормику. — Почему Мэтью? — удивился Дункан. Ричи посмотрел на него с недоумением. — Все это время ты знал их обоих, но не знал, что Мэтью был учителем Кори? — Нет, я не спрашивал, — сказал Дункан. — Кори всегда отнекивался, когда я интересовался, а Мэтью не испытывает ко мне нежных чувств за то, что заставил его признаться, что глупую обиду можно уже и забыть. Как ты узнал? — Прожил с ним в Новом Орлеане последние полгода, — сказал Ричи, слегка пожав плечами. — Не мог же я тратить все время на болтовню о планах его следующего ограбления или выслушивать хвастовство про его модную благотворительность. — Ричи зевнул. — Извини, но я очень устал. — Отдохни, — посоветовал Дункан. Все инстинкты твердили ему, что это действительно Ричи. Он всегда думал, что Кори и Ричи хорошо поладят, особенно после того, как Кори перерос свою склонность к розыгрышам. То, что Ричи к нему забрался, Дункан расценил как проявление старой привычки бывшего подопечного к кражам. — Я сделаю блинчики на завтрак. Тот ответил легкой улыбкой: — Спасибо, Мак.