Бдителен. Надёжен. Маг

Секунды текли, складываясь в минуты. Я думал. Объектом моих на мгновение отклонившихся в сторону размышлений стала Вечная Нищенка, таящаяся за углами и ждущая своего мига. Ещё более конкретно меня волновал вопрос того, что будет, если я умру здесь. Вся эта дикость начнется заново, или я таки закончусь, как порядочный обыватель? И, несмотря на всю нереальность окружающего меня, проверять желания не было. Ну вот совсем. Мне всегда нравилось жить. Даже очень. Даже в иллюзии. Спасать мир, стрелять плохих парней в компании парней хороших, есть добрую еду, падать под вечер на кровать с какой-нибудь красавицей и глубоким удовлетворением от выполненного долга — я человек тонких, но простых вкусов. Что же, за неимением ничего другого, как и, впрочем, большой разницы, будем считать окружающий меня мир реальным. Действительно, в конце концов, какая разница? Я метнул быстрый взгляд на великанов, которые всё ещё радовали меня остекленевшими взглядами. Еще пара минут, и мне придется что-то с ними решать. Но это подождёт. Я ясно понимал, что мое знание грядущего может дать Земле шанс победить сразу, не допустить ужаса и кошмара пред-Единения. Даже теряя штаны на бегу, наши учёные за месяцы сумели обуздать их технологии и направить их против лунатиков — каких же результатов они бы достигли, если бы сразу знали, что искать? Что, если бы пришельцам противостояли не раздробленные армии и один-единственный шеф, а единое человечество? Никто и никогда не простил бы себе упущенную возможность такого масштаба. Тем более, что мне в этом мире жить. Надеюсь, долго, счастливо, с умницей-женой и гурьбой черноволосых детишек. Однако если я просто так ворвусь на Зону X, вещая о грядущем Вторжении, то меня без затей завернут, а если буду упорствовать, то и в психушку сдадут. Никакая организация не станет заниматься проектом всемирного масштаба просто из-за слов семилетнего мальчишки. Это абсурд и тупик. Значит, мне нужны люди. Люди, которые смогут мне поверить и которым поверю я. Люди, которых можно будет одной лишь демонстрацией псионики убедить в том, что надвигающаяся угроза более чем реальна. Я визуализировал свои знания о каждом своем товарище в виде досье-картотеки. Где искать шефа, Центра и Вален, я, в общем-то, представлял. А вот с остальными дело обстояло далеко не так тривиально. На ум приходили лишь трое наших, кому я верил как себе. Крот, он же Ричард Манчестер, Австралия, Мельбурн. Хм, откуда я это помню? Худощавый, светлые волосы, немного крупноватые уши, карие глаза, носит очки с силой -4. Сейчас ему должно быть около двадцати. Найти можно. Крош, он же Александр Васильков, Россия, Ханты-Мансийск. Было занятно, когда оказалось, что мы почти что земляки. Крепкое телосложение, русые волосы, глаза серые с зелёным. Этому сейчас… Ха, да он же ещё не родился! М-да. Ладно, потом как-нибудь. Да и соваться сейчас в Союз — такое себе развлечение. На любителя. Азот… Вот уж о ком я почти ничего не знаю. Волосы белые, глаза фиолетовые, как и у всех нас после Пробуждения. Но каким он был до? Он ведь еще застал первую войну. Нет, его я не найду. Вообще не вариант. Итого у меня четыре наводки. Которые, к слову, совершенно не обязательно меня вообще станут слушать, а применять пси-фокусы на своих — редкостная глупость. Но, кроме того, для подобного мирового турне Германия-США-Австралия мне были нужны деньги. Много денег. И где бы мне их взять? — Что, что, что происходит? — недоуменно очнулась женщина, оглядывая кухню так, будто впервые её увидела. — Ничего хорошего, гражданочка, — протянул я, отвлекаясь от своих мыслей. Пора добывать информацию. — А теперь быстро, внятно и без спеси, если не хотите пополнить собой палату душевнобольных, вы начнёте отвечать на мои вопросы. Ясно? — Гарри? — почти жалобно выдохнула она. Ну да, голова должна болеть будь здоров. — Гарри, мальчик… — Хуяльчик. Ясно, или мне ещё раз тебе мозги прополоскать? — вкрадчиво поинтересовался я. Мне претила подобная линия поведения, но с этими криссалидами по-другому не поболтаешь. Метнув взгляд на как-там-его-Вернона, я приложил его оглушением — пусть не лезет. Женщине досталось сильно меньше, просто чтобы не задавала лишних вопросов. Так, я на сегодня всё, остался только резерв на крайний случай. — Да, — отстранённо ответила дылда. Приступаем. — Какой сейчас год? — задал я вопрос, на который ответ уже знал. Но нужно было удостоверится, что я не перестарался с воздействием. Я все же боевой псионик, а не специалист по тонким материям. А за лунатиков и адвентовцев редко кто переживал. — 1991. — Месяц? — Июль. — Как тебя зовут? — Петунья. — Фамилия? — Дурсль. — Остальных? — Вернон. Дадли. — Их фамилии? — Дурсль. — Как зовут меня? — Гарри. — Фамилия? — Поттер. — Что вы знаете о Сопротивлении? — Впервые слышу. Наверное, это как-то связано с коммунистами, — безэмоционально ответила та. Ожидаемо, да. — Кто вы мне? — Тётя. — Что я здесь делаю? — Живёшь. — Что с родителями? — Мертвы, — ясно-понятно. Не видать мне родительской ласки даже здесь. Но зато и над душой стоять никто не будет лишний раз. — Где мы находимся? — Дома, — да, большое спасибо, а то я не понял. — Улица? Дом, город? Страна? — Тисовая 4. Литтл Уингинг. Англия. — Кем работаете? — Домохозяйка. — Вернон? — Директор Граннингс. — Ясно. Сколько мне лет? — Одиннадцать. — Ух ты. А ведь и не дашь. Впрочем, не важно. Мне нужны билеты в Германию и деньги на расходы там. Срок — месяц. — Нет. Тебя не пустят за границу одного, — все так же безразлично ответила женщина. Но на следующем предложении что-то дрогнуло в её голосе: — И мы не дадим денег. О да, старая добрая жадность. Она одна способна дать о себе знать даже сквозь ментальное воздействие, не срывая его. — Значит, у вас намечается срочный месячный отпуск в Берлине, тётушка. — Дадли нужно идти в школу. — Пусть идет. Ведь сопровождать меня должен только один человек? — Да. Но тебе тоже… — Не страшно, я переживу. Билеты, тетя. Это срочно, — на этой ноте я встал и покинул кухню, незаметно прихватив нож со стола. Нужно было проветриться, восстановить резервы. А эти пускай пока отойдут да всё обсудят. Псионика может много чего интересного, но, к несчастью, все ментальные воздействия краткосрочны. Я не был уверен, что поступил правильно, но как-то же нужно было начинать. В конце концов, если что-то пойдёт совсем уж не так, свалю, а в аэропорту возьму под контроль какого-нибудь администратора. Живём. Улица встретила меня солнцем и пылью. Когда корабли пришельцев смешали старые города с глиной, мне было шесть. Я видел их только на фотографиях ветеранов, помятых и пожелтевших. Сколько людей тогда погибло просто так, ни за что? Никто не знал. Адвент тщательно уничтожал всю информацию о мире до Единения. И пусть это явно не был город, так, чуть ли не деревня, но мне все равно стало тоскливо. Ветер прошелся вдоль совершенно одинаковых домов, шелестя травой и случайным мусором, одиноко летевшим без цели туда, куда его загонят законы газодинамики. Грустная картина. Но и мирная. Представить себе берсерка, сносящего эти столь похожие друг на друга строения, было сложно. Наверное, для тех, кто никогда не видел ничего подобного, и вовсе невозможно. Как странно, правда? Я сражался именно за этот вот старый мир, но не был готов очутиться в нём. Я почти ничего о нём не знал, несмотря на уроки истории. Чем он жил, как одевались люди, как думали, что ели... Бекон, наверное, всё же был настоящим. Когда-нибудь эта война закончится. Интересно, смогу ли я сложить оружие и жить как мирный человек, не стреляя на любой шорох и не шарахаясь от каждой тени? Смогу ли насладиться той жизнью, за которую борюсь? Не знаю. Но все это будет потом, когда-нибудь, через двадцать пять лет. Через долгие и долгие годы подготовки и яростные месяцы войны, которые еще нужно пережить. Тогда, наверное, я и поищу ответ. Но сейчас у меня есть дела. Я глубоко, во все лёгкие вдохнул воздух этого мира. Мне казалось, что он должен быть другим, но нет. Разве что… нет, показалось. Сзади раздались тихие, болезненные голоса. Я не хотел им мешать. Я и так был далеко не добр к ним, ни к чему ещё больше их нервировать. Ноги понесли меня куда-то. Всё равно куда. Край сознания старательно запоминал дорогу, я же по большей части размышлял над другим. Что я скажу Кирину? Ха, один ребенок будет рассказывать другому о страшных марсианах, ага. Нет, я, конечно, знал шефа, даже лучше, чем многие. Но каким он был в детстве? Как убедить его в том, что я серьёзен? Ну, и что я не псих. Придется подумать. Отдельный вопрос составляло то, как найти шефа, но я надеялся, что метод T-800 мне поможет. Я гулял где-то с полчаса, разглядывая этот городок и его жителей. Все занятые, все со своими думами и бедами. Как и должно быть. Правильно. Пожалуй, пора возвращаться. Может, я и замыслил глупость, но бездействовать было выше моих сил. Чёрт подери, думал обычно всё же шеф, а не я. Но сейчас это ничуть не помогало мне справиться с растерянностью и смятением.