Бдителен. Надёжен. Маг

Нагрузили меня знатно. Эми выполнила все, что обещала, и немного больше, выдав мне целый рюкзак датчиков и всяческой хрени, вроде злосчастного пейджера, который, как мне кажется, девчонка просто хотела куда-нибудь деть. Зачем он мне, было не понятно. Но дают — беру, потом всегда можно выкинуть. Или продать. Или запустить в плохого парня. Еще был пленочный фотоаппарат, спутниковый телефон и запасные батареи ко всему этому зоопарку. На резонный вопрос, как пользоваться датчиками, мне ткнули в одну-единственную кнопку, выведенную на лямку сумки, а к телефону и вовсе выдали письменную инструкцию. Видимо, в моих способностях здесь никто не сомневался, м-да. В Англию меня, уже под новыми документами, сопроводил Фридман, сообщив, что им все равно перебираться ближе к месту действия. Он даже дал координаты тамошнего отделения, где они теперь будут обитать. Все же хорошо было знать, что за тобой кто-то стоит, что тебе всегда помогут. А вот отправляться на задание в одиночку было уже не так хорошо, я все же привык полагаться на товарища в радиусе двадцати метров. Придется побыть самому себе шефом. Но все же мне было еще и интересно. Почему эти маги не вступили в войну в наше время? Неужто они решили отсидеться за своими волшебными стенами? Почему не помогли хотя бы технологиям, ежели они оные имеют? Я не понимал, что могло заставить кого-либо оставить своих соседей в подобной беде. Могли ли они не знать, пусть это даже и звучит глупо? Могли ли испугаться настолько, чтобы бросить нас? Или, быть может, они смогли как-то договориться со Старейшинами? Однако это лишь при условии, что в мире, что я знал, было «волшебство». Это могло быть не верным. И тогда вновь встает вопрос, который я обещал себе не задавать — а реально ли окружающее? Или же — а был ли мой родной мир реален? Или же последний вариант, который пугал меня больше всего. Что оба мира существовали и были хоть в каком-то смысле параллельными. И если у меня будет шанс найти ответы, я им воспользуюсь. Надеюсь, до того, как ответы найдут меня сами. Но, к делу. Ответное письмо, как выяснилось, отправили. Даже не забыли попросить сопровождающего. По крайней мере, так утверждал Фридман. Оставалось только в нужное время оказаться в нужном месте. На нужном месте, то есть неподалеку от аэропорта, меня встретил ну просто невероятный по своим размерам человек. Для меня-то и обычные люди были великоваты, а этот был великоват уже для них. Кхм, если это вообще человек, конечно же. Интересно, у них борода — это обязательный элемент? — Гарри! — громогласно и радостно объявил колосс всей улице. Да, точно, спасибо, что напомнил. — Угу, я. А вы? — Рубеус Хагрид, — дружественно заявил тот, хлопнув себя по животу. К чему бы это? — Но зови меня просто Хагридом. Все так делают. Я лишь кивнул. — Последний раз я видел тебя еще совсем крошечным, — заявил Рубеус, доверительно кивая. — Ты очень похож на своего отца, но глаза у тебя мамины, да. Как занимательно. Обычно мне говорили, что я похож на тощего медведя. — Я — Хранитель ключей и земель Хогвартса — ну, о нем ты, ессно, знаешь. — Не-а, — беззаботно протянул я, щелкая, как меня и проинструктировали, кнопку на лямке рюкзака. Гигант выглядел шокированным столь безобидной фразой. — Как не знаешь? — захлопал глазами Хагрид. — Мои дядя и тетя были не слишком разговорчивы, — пожал я плечами. — Но я надеялся, что вы сможете мне с этим помочь. — ОНИ ТЕБЕ НИЧЕГО НЕ СКАЗАЛИ? — великан с хрустом сжал пудовые кулаки, а в его глазах заискрился праведный гнев. — Ну, почему же сразу ничего. Они сказали, что это не розыгрыш, и выставили меня из дома, — снова повторил свой жест я. — ОНИ ЧТО? — продолжил оповещать улицу о полупридуманной несправедливости Хагрид. — Лучше успокойтесь, — поморщился я, — и расскажите. — ДУРСЛИ! — прогремел великан с явным желанием начать убивать. — Хагрид! — прикрикнул я на него. Что удивительно, это подействовало, и гигант несколько растерянно уставился на меня. Я повел рукой, приглашая наконец-то двинуться в путь. — Мне плевать на Дурслей. Пусть и тебя они не волнуют. Давай уже пойдем. И откуда они вообще могли что-то знать? — Это неслыханно! Скандал! Гарри Поттер не знает собственной истории, тогда как его имя известно любому младенцу в нашем мире, — чуть более спокойно затараторил Хагрид. Выдохнув, он кивнул и начал движение. А дальше меня ждал презанимательнейший рассказ, который вызывал у меня желание материться буквально через предложение. Дамблдор, Поттеры и их конец, Кто-то-там-все-знают-кто, ну и, конечно же, я, которого использовал в качестве орудия самоубийства некий всепоглощающий маг, оставив на прощание шрам. Очень, очень неудобный шрам, который можно было легко замазать чем угодно, если бы я только знал об этом. С другой стороны, ведь десять лет прошло. Быть может, только такие отшельники, каким явственно выглядел Рубеус, и помнили про подобное. — А что вообще может магия, Хагрид? — поинтересовался я, прерывая поток какой-то неинформативной чуши. — Ну, в смысле, можно ли отправиться в космос или там построить дом за минуту? — Магия, Гарри, может все, — по-отечески улыбнулся великан. — Главное хотеть сильно. Ага, конечно, а если не получится — значит, хотел хреново. — А, например, взорвать что-нибудь? Телепортировать? Спрятать? — Весь в маму, — умилился гигант. — Лили тоже была любопытна, аж не могу. Все да сразу, а. Не волнуйся, тебя всему научат, эт точно. Ладно, экспресс-курса не получилось. Отвечать мне не хотят. Или не знают? Чем вообще этот мсье занимается? Только задав этот вопрос, я был погребен под новой порцией информации. Единороги, гигантские пауки, кентавры… какая еще гадость обитает в подведомственном леснику-Хагриду лесу? А во всем мире? Блядь, с чего начать-то? Я старательно ловил каждое слово великана. А слов было много. Так много, что мы успели доехать до некого места, сильно похожего на сомнительной наружности бар. Так, а вот пить мне вроде как по возрасту нельзя. Жаль. В приятном подпитии, уверен, волшебный мир пошел бы получше. Внутри Хагрид продемонстрировал мне, во-первых, что память у магов длиннее, чем у не-магов, а во-вторых — те считали нормальным таскать детей в бары, чьим основным контингентом являются бомжи. Через минуту, выйдя на свежий воздух и проглотив все ругательства в сторону долбоеба-сопровождающего, я подумал, что все не так уж и плохо. Да, бар был потрепанный и обшарпанный, но, если бы хозяева не скупились на освещение, быть может, он бы даже неплохо выглядел. Быть может. Но все это меня уже не интересовало. Изображая, как мог, детскую непосредственность, я тут же принялся фотографировать все вокруг. А переводить пленку было на что. Золотые котлы, изукрашенные за каким-то чертом метлы, несуразные вывески, одетые в какие-то балахоны люди — все это и еще немало. Хагрид даже сфотографировал меня на фоне нескольких зданий. Думаю, аналитики будут довольны. Ну, а если нет, пусть сами сюда едут. К слову, а почему нет? — Хагрид, если я что-нибудь забуду, я смогу еще раз сюда прийти? — Список с тобой? — ответил вопросом на вопрос лесник. — Ну да. — Значит, ничего не забудешь. Ясно-понятно. Придется выяснять практическим путем. Дальше мы посетили местный банк, управляемый, трисраное говно, гоблинами. Ей-богу, выпрыгни на меня такая херопроскотская сволота из-за угла — убил бы. С другой стороны, я любую дрянь, что догадалась бы выпрыгнуть на меня из-за угла, пристрелил бы, но этих — еще и с пониманием услуги, оказываемой миру. В любом случае, я удовлетворился предложенной суммой и общим балансом сейфа, что оказался равен примерно пятидесяти тысячам местных золотых, то есть мильону двумстам тысячам президентов или около сотни миллионов родных деревянных. Ключик я у Хагрида забрал, под обещание, что не потеряю. Неплохо, однако. Можно будет купить золотую статуэтку Брэдфорда. В полный рост. Закончилось все это великолепие волшебной палочкой, которую мне подбирали добрых полчаса, пятнадцатиминутной лекцией о том, какой этот их Хер-знает-кто великий, ужасный и деятельный. Я не понял, этот парень у них — единственная тема для обсуждения последние десять лет, или это я так влияю? А, нет, не закончилось. Здоровяк решил, что раз месяц назад у почти незнакомого ему меня был день рождения — он просто обязан меня поздравить. Таким образом, не особенно сильно сопротивляющемуся мне была вручена клетка с белоснежной совой. Ну и ладушки, теперь у меня есть местная рация. Отчитываться пришлось по полной. Наверное, исследовательский отдел во время первой войны выглядел так же — все бегали, ничего не понимали, бились головами об стены и требовали объяснений от очевидцев. Я отвечал, получал новые вопросы и снова отвечал. И снова, и снова. В какой-то момент я даже начал понимать, почему Эми не хотела вдаваться в подробности — в подобном количестве информации я бы просто утонул, а ее ребята — ничего, держались, и даже делали какие-то выводы. Когда же я предложил Рольф самой посетить Косую Аллею, та, последовательно, посмотрела на меня как на идиота, нахмурилась и воодушевилась. Через несколько секунд все окружающие забегали в два раза быстрее, а мне снова начали выдавать вещи. А-а-а, именем старых богов, ну почему нельзя просто кого-нибудь пострелять? Голубые глазные линзы, другая одежда, кепка, несколько пластинок пластыря… Снова много всего. Мне даже налепили на руку фальшивый след от ожога. Ну да, не можешь сделать хорошо, сделай заметно. Все равно не различат. Когда мы с ней вновь оказались под вывеской Дырявого котла, было уже около семи вечера. Я уверенно провел ее мимо местной сомнительно публики, коротко кивнув Тому. Вопросов ни у кого не возникло. Ну и ладушки. — А-ху-еть, — по слогам проговорила аналитик, круглыми глазами осматривая вечернюю магическую улицу и лихорадочно нажимая контакты на лямках похожего на мой рюкзака, только гораздо более продвинутого. — Угу, — согласился я. — Куда пойдем? — Нахрен, — все так же ошарашенно выдала Эми. — То есть, в книжный. То есть я — в книжный, а ты в банк. Возьмешь пятьсот, ох, как их там, галлеонов, да? — Это довольно много. В книжном эквиваленте мы столько не унесем. — Что останется, возьмем с собой. Я лишь пожал плечами. Кататься на тележках мне понравилось, а уж чего-чего, а денег Поттера мне было не жалко. Наверное, меня можно было бы назвать глупцом или мотом, но мне не было дела до того, что я не считал своим. Я не зарабатывал эти деньги своими потом и кровью, а потому и тратил их легко и без каких-либо особых сожалений. Я бы с легким сердцем перевел эти деньги Очевидцу, но это было бы опрометчиво и поспешно. Одно дело, когда ребенок приводит в волшебный мир тетю, а другое — когда он внезапно выводит все свое состояние на непонятно чей счет. Тем более, что никто не знал, как именно функционирует местное законодательство, и смогу ли я вообще сделать что-то серьезное до восемнадцати. Рольф я обнаружил там, где и договаривались. Судя по суматохе, царящей внутри, это стихийное бедствие в людском обличии умеет брать в оборот не только подчиненных. Загнанный, словно я днем ранее, продавец складировал явно неподъемные штабеля книг на стойку. Что же, я маленький, пусть сама их уносит. Что характерно, унесла. Точнее, заставила несчастного уменьшить маленький склад книг так, что те поместились в не слишком свободный рюкзак. Следом мы опустошительно прошлись по закрывающемуся на ночь Косому, покупая все, что показалось главе научного отдела интересным. Следующие дни прошли несколько однообразно — я пытался обратить получавшийся через раз Люмос Солем в оружие, а горе-исследователи в это время материлась так, что даже я узнал пару выражений. Окруженный датчиками, я пытался подать в волшебную палочку больше силы, но не для увеличения яркости, а для уменьшения длины волны. В теории, подобным можно было бы награждать недругов лучевой болезнью. Однако ни меня, ни остальных не интересовало настолько сомнительное боевое применение — все просто уцепились хоть за что-то знакомое. В конце концов, фотоны хотя бы можно было зафиксировать и посчитать. Занятным можно было считать разве что то, что эта магия совершенно определенно тратила мой пси-запас, что наводило на определенные размышления. А несчастная птица была поименована Тысячелетней Совой. Почему, зачем — черт его знает. Но та была не против.