Бдителен. Надёжен. Маг

— Я совершенно не против компании, — заявил я, устраиваясь на ковре в гостиной. — Но, Гессе, объясни мне, какого именно черта ты решил поселиться именно у меня? — Тут есть телевизор, — невозмутимо ответил тот, вытаскивая что-то из сумки. — А я только купил Super NES. — Да ты издеваешься, — беззлобно пожаловался я. — Нинтендо он купил, военачальник хренов. А работать кто будет? — Ты, — заявил малец, тут же пригибаясь, чтобы избежать тапка с моей стороны. Но я даже не стал его кидать. Специально выждал, и кинул снаряд уже потом. Но тем не менее засранец разгадал мой план и все равно уклонился. — Тем более, что последнее время ты не особо-то и работаешь. — Я медитирую. — Ха. Ха. — Я абсолютно серьезен, — буркнул я, сосредотачиваясь. Нужно было восстанавливать предсмертную форму. — Еще скажи, что боль не чувствуешь, — саркастически протянул парень, протягивая провода по комнате. — Или левитируешь. Или по углям ходишь. — Что характерно, хожу. А вот боль, Наполеон ты наш, это объективная штука. От нее просто так не отвернешься. И вообще, что за вопросы, ты прекрасно знаешь, что я могу. — Ага. Все, кроме блинчиков, — хохотнул Кирин. — Ну все, ты огребаешь, — пообещал и тут же принялся исполнять обещанное подвернувшейся под руку подушкой. Вдоволь набесившись снова принялся за старое. Но не судьба — в дверь позвонили. Гессе, скептически посмотрев на меня, пошел открывать сам. Хороший мальчик. Вернулся молодой человек один, держа в руках стопку писем, которые я уже видел. Видимо, Моби все-таки раскололся. — Что пишут? — поинтересовался я. — Что, накрылась медитация? — с нескрываемым сарказмом поддел меня Кирин. — Да с тобой рядом даже мертвые не уснут. Читай давай. — Грейнджер Гермиона приедет на следующей неделе на три дня. — Хорошо, принято. — Уизли приглашают тебя к себе на этой. Но советую повременить с этим годика на два. — Хе, мда. — Рубеус Хагрид справляется о твоем здоровье. Хм, как и Филиус Флитвик, только пишет он лучше. — Круто. Надо будет отписаться. — Невилл спрашивает, что можно подарить девочкам: Ханне, Сьюзан и Гермионе. — Я подумаю. И еще я точно видел там письмо от Драко. — Что за претенциозное имя, а. Да, пишет. Пишет, что благодарен за собственную шкуру, извиняется за то, что тебя гоняли по Министерству, уверяет, что никому не сказал и что выяснил, почему тебя так холодно встретили на Слизерине. Предлагает встретиться через месяц в кафе у Фортескью. — Ладно, послушаем. Что-то еще? — А сам? — Читай давай, мелочь. — Дедовщину устроить решил? — Это ты ко мне переехал, а не наоборот. И плату делить отказываешься. Так что страдай. — Мне не платят, в отличии от некоторых. — Пиздишь. Просто ты все спустил на эту чертову приставку. — Да пошел ты, — вяло отмахнулся парень и принялся читать. — Это с базы. — О. И? — Твоего эльфа допросили, — задумчиво заявил Кирин. — Положили перед ним список имен и попросили вычеркнуть тех, на кого он не работает. Малфои. — Воу. Неожиданно. — Но он утверждает, что они ничего об этом не знают. — Могли приказать молчать. Ну, окей, тоже понятно. А что дальше? — Сотрудничать отказался, ссылаясь на зов хозяина. Накачали седативными и передали ксенобиологам. — Что… — подавился я воздухом. — Передали. Ксенобиологам, — повторил Гессе. Я чертыхнулся и тяжело выдохнул. Это было словно удар под дых, мерзко расплывавшийся по всему телу чувством предательства. Маленькому человечку выпала страшная судьба. Какая жалость, что мне нельзя пить в этом возрасте. До беспамятства. Даже ругаться не хотелось. Вообще ничего не хотелось. — Что, морализм проснулся? — с детской жестокостью поинтересовался парень. Я все же иногда забываю, что ему еще двенадцать. — У нас не клуб по интересам… — Заткнись, будь добр, — прошипел я. — Морализм! Если уж творишь херню, имей хоть силы это признать. — Ты прекрасно знаешь, что это ради… — Ей-богу, заткнись, Гессе. Я буквально неделю назад притащил вам труп одного такого «добряка». Высшее благо, высшая цель… Даже самый больной маньяк честнее. Нет, парень, в этом не было ничего высокого, только голый, холодный и лицемерный расчет. И не смей этого отрицать. — Ну пусть даже и так. И что? Побежишь спасать своего ненаглядного? Я поморщился. — Нет, парень, не побегу, — тяжко прозвучали слова в подвешенной тишине. — Потому что если будет необходимость, и сам сдохну. Действительно слишком многое на кону. Но не смей притворяться, будто подобное — добро. Не смей думать, будто то, что ты делаешь — хорошо. Цели оправдывают средства, но не смывают грехи. — Я и не думаю, — медленно кивнул Кирин. — Но дело есть дело. И оно должно быть сделано. — Да. Должно быть. И будет, — я сделал паузу, вставая с пола и идя до вешалки с курткой. — Я схожу прогуляюсь. Не слишком далеко. Мне нужно. Даже не знаю, почему меня так пробрало. Быть может, старею. А может, все никак не научусь быть безразличной мразью. Занятно, но миру была нужна именно мразь, которая сможет защитить его несмотря ни на что. Очень жаль, что я могу сказать. Перспектива потерять себя пугала меня гораздо больше, чем перспектива умереть. Какая глупость. Даже не удосужился узнать имя того эльфа. Да и зачем? Дело было не в нем. Дело было в том, что из-за меня вообще кого-то разберут на запчасти, расфасуют по колбочкам и зальют спиртом. Следующая неделя прошла в состоянии нирваны — в смысле, никак. Мы оба пинали болты, периодически залипали в приставку, я рассказывал о ситуациях и пережитых боях, Кирин предлагал свои идеи на их счет… Но безделье угнетало и, чтобы хоть что-то сделать, я решил попортить собственность. Нагрев на плите иглу, я, блюдя старые традиции и открывая счет заново, аккуратно выжег на палочке одну тонкую черточку и такую же точку — тролль и Квиррелл. Зачем? Традиция. Однако мало кто любил понтоваться звездочками, а те, кто любил, обычно не задерживались на этом свете. Но вот дела сами нашли нас. Пора немного вскрыть карты. Мои «тетушка» и «дядюшка» прибыли утром, тут же принявшись по самые глаза заливаться кофе и разводить какое-то движение, разгоняя застоявшуюся кровь. Гермиона прибыла ближе к полудню. Приехала она на автомобиле — значит, семья у нее не бедная, как я и думал, — в сопровождении, верно, родителей. Встречал их я. — Гарри! — поздоровалась почти светящаяся девчонка, словно бы представляя меня своим. — И тебе привет, Гермиона, — я согласно кивнул. — И вам, мистер и миссис Грейнджер, верно? — А ты — тот самый Гарри Поттер, о котором я, кажется, уже знаю даже больше, чем ты сам? — добродушно ответил вопросом на вопрос отец семейства, заработав тычок от жены. — Думаю, да. А что знаете-то? — не удержался я от вопроса. — Так, а ну-ка, — уперла руки в боки Гермиона, осматривая нас обоих осуждающим взглядом, но тут же срываясь на улыбку. — Прошу, — пригласил гостей в дом. — Чувствуйте себя как дома. Внутри мы быстро разделились на «детей» и взрослых. Последние, а именно Грейнджеры, Фридман и Рольф, остались пить чай на кухне, обсуждая, по плану, всякую околошкольную фигню, а мы с Грейнджер отправились в гостиную, где, блюдя линию партии, Кирин занимался игрой в шахматы сам с собой. — Да, позволь тебе представить — Кирин Гессе, так же мой гость, друг и товарищ, — представил я, жестом приглашая Грейнджер присесть в одно из кресел гостиной. — Предупреждая твои вопросы, он из Германии. — Именно так, — немец согласно кивнул, переставляя фигуру на поле. — А это, Кирин, Гермиона Грейнджер — моя однокурсница, подруга и однократная спасительница моей шкуры от одного тролля. — Да, я помню твой рассказ, — усмехнулся парень, не отрываясь от своей доски. Кажется, занятие его увлекло. — Странная у вас школа, все-таки. Ведь вся эта паранормальность — дело редкое, а у вас не то, что по коридорам бродят чудовища — они вас учат. — Паранормальность? — зацепилась Грейнджер за резанувшее слух слово, обращаясь к горе-шахматисту. — Но… Ты — магл? — О, да, — со вкусом протянул Гессе. — Только женщины могут выдавать подобные логические цепочки. — И что самое характерное, еще и верные, — усмехнулся я. — Да, Гермиона, Кирин не маг. Но я ему верю, и этого более чем достаточно. — Гарри, это нарушение закона! Так нельзя! Мы должны немедленно… — Гермиона, успокойся, прошу. Ты веришь мне? — Я… — запнулась девочка. — Я… верю тебе, Гарри, но что, если он просто оговорится, или… — Щепетильность, — снова протянул Гессе, — так вот, как она выглядит. — Гермиона, на улицах десятки людей кричат про НЛО, богов, гомеопатию, заговоры и чародеев, способных лечить по фотографии — и, уверяю тебя, один человек в этом море безумия не сделает погоды, даже если захочет. Но, — я, заканчивая тему поднял вверх палец. — Сегодня я хотел бы поговорить не об этом. — Да, неплохо бы, — дерзко ответила девчонка. Такой Грейнджер я видел впервые — резкой и даже яростной. Ну да, я ведь только что заставил ее съесть прямое нарушение Статута. Но почему именно эта фраза? — Угум, — сориентировался я. — Тебе, я смотрю, есть что сказать. Прошу. — Да, есть, — не сбавляя тона заявила отличница. — И много. Для начала, Гарри Джеймс Поттер, почему ты говоришь с русским акцентом? — Да, хороший вопрос, — издевательски поддакнул со своей доски Гессе. — А как ты, Гермиона, узнала, как звучит русский акцент? — Я спросила у профессора Макгонагалл, — тут же парировала девочка. — Но все просто отказываются видеть в этом что-то странное! — Да нет, все просто, — отмахнулся я. — Просто им хватило других моих странностей. Пропадаю по утрам, имею друзей на всех факультетах, дружу с Хагридом, убиваю троллей и преподавателей… Корявость речи — наименьшее из моих зол, ей-богу. Да и, мало ли где я бывал в детстве? Ведь меня, Мальчика-Что-Выжил, явно где-то прятали — почему бы не в Союзе? — Так почему? — продолжила упорствовать девочка. — Потому что до десяти лет я действительно жил в России, — я пожал плечами и состроил стойчески-каменное лицо, говоря чистую правду. — Там ни один Пожиратель бы меня не достал. Вот так вот, Гермиона Грейнджер. Вот так вот. — Ох, — осеклась колдунья, будто я сообщил ей о трагедии. — Только вот не думай, что ему там было плохо, — вновь возник Гессе. — Катался как сыр в масле. — Наглая ложь, — отпарировал я. — А как вы познакомились? — более мирно поинтересовалась Гермиона. — Его отец сбил меня на машине, — с самым серьезным видом сообщил я. — Что? Как? — тут же снова взвилась Грейнджер. Ох, она бы еще спросила, выжил ли я. — Ага, — поддакнул Гессе. — А потом прострелил обе ноги, чтобы не бегал на красный. — Чего? — совсем уж ошалело посмотрела на нас девочка. — И голову, чтобы не болтал лишнего, — добавил я. — Крови было… Мы смогли в полной мере пронаблюдать вид Гермионы Грейнджер, внезапно осознавшей, что ее разыгрывают. А после нам обоим пришлось уворачиваться от бури подушек, обрушившихся на нас во имя высшей справедливости. Эх, милое время, думал я, уворачиваясь от очередного снаряда разошедшихся от веселья детишек. Быть может вот как выглядит настоящее детство, а не тот пиздец, что случился когда-то со мной? А ведь я собираюсь сделать то же самое с их детством. Но ребятня все же не отличалась выносливостью, поэтому боевка продолжалась недолго. — Так как? — не забыла о своем вопросе Грейнджер, переводя дыхания. — И только посмейте… — Хорошо, — серьезно заявил я. — Никаких шуток. — Угу, — тягостно вздохнул наиболее пострадавший Кирин. — Никаких шуток, хотя все и банально до пошлости. Мы… коллеги по работе. — По работе? — с почти угрозой в голосе переспросила девчонка, поджав губы а-ля Макгонагалл. — Именно, — продолжил я, мысленно вздыхая. Время вскрывать карты. — Мы оба состоим в, хм, миротворческой организации, Гермиона. Можно назвать это спецслужбой, но это было бы не совсем верно. Все, что я скажу дальше может показаться бредом — но помни, что год назад ты бы назвала бредом любого, кто стал рассказывать бы тебе про зелья из жаб. — Ты хочешь, чтобы я поверила в десятилетних детей на службе? — саркастично поинтересовалась Грейнджер, складывая руки на груди. — Знаешь, почему в Хогвартс принимают с одиннадцати? — якобы внезапно сменил тему Гессе. — Потому, что во времена ваших Основателей дети переставали быть детьми, считались взрослыми. Суровые времена требуют суровых мер. — Но сейчас — уже не средние века, — запротестовала девочка. — Мы в цивилизованном мире! — И этот цивилизованный мир нужно защищать, — согласно выдал Гессе, наконец ставя самому себе мат. — И не только от самого себя, даже если для этого нужно использовать нас. И здесь мы подходим к самому интересному. — Тебе бы лекции читать, — не удержался я. — А тебе бы их прогуливать, — прилетело в ответ. — Ты, может слышала, Гермиона, одну замечательную цитату, кхм: «Мы либо одни во вселенной, либо нет. Обе возможности одинаково ужасны.» — Артур Кларк, — вновь блеснула познаниями Грейнджер. — И при чем здесь это? — А при том, что мы — как раз на случай второй возможности. XCOM — так мы себя называем — внеземное боевое подразделение. — Так, знаете что — Гермиона снова встала в позу. — Назовите мне хоть одну причину не послать вас всех в жопу и не сообщить о вас в психбольницу? — «В жопу», — процитировал Гессе. — Это твое влияние, правда, Гарри? — Ага, — тяжко вздохнул я. — Я. Каждой бочке затычка. Нет, Гермиона, мы далеко не душевнобольные. — Дальше — больше, — перехватил рассказ Кирин. — На Землю уже нападали, тридцать лет назад. Очевидно, мы отбились, однако все произошедшее засекретили к чертям — слишком мало от них осталось, слишком много вопросов. Что изменилось, спросишь ты? Мы узнали, что через двадцать лет они вернутся. — Бред, — замотала головой девочка. — Чушь. Вы оба — конченые психи. Гессе снова траурно вздохнул и вытащил из-за пояса некий предмет, доказывая, что не я один умею скрытно носить оружие. Предмет я тут же узнал — плазменный пистолет, надо же! Кирин щелкнул предохранителем, а после с идиотской ухмылкой и без всякого стеснения выстрелил сгустком плазмы в дальнюю вазу, обдав всех жаром раскаленного газа. Видимо, для проформы. После этого он щелкнул предохранителем снова и бросил оружие вжавшейся в кресло и ошалевшей Гермионе. — Откуда у тебя эта малышка? — поинтересовался я, пока девчонка приходила в дееспособное состояние. — Ну ты же не надеялся убедить ее без доказательств? — вопросом на вопрос ответил Гессе. — Тем более, что по большей части мы его для этого и используем. Слишком много проблем ради одного выстрела. — Что… какого черта?! — прошипела пришедшая в себя Грейнджер. — Что это было? — Все вопросы и вопросы, — посетовал Кирин. — Это — оружие тех, кто нас атаковал. Опытный образец. Собрать на Земле невозможно — у нас нет для этого ни материалов, ни технологий. На самом деле, они далеко обошли нас по всем фронтам науки и техники. У нас против них есть только безумное желание выжить. И, быть может, вы, маги.