Бдителен. Надёжен. Маг

Самый обыкновенный городок, каких десятки и сотни. Серые девятиэтажки, перемежающиеся заваленными снегом дворами и узкими дорогами, «дворец» спорта, больница с облезающей краской на стенах, огромная мохнатая ель на главной площади, увешанная шариками и степенно переливающейся гирляндой — каждый камень отзывался в памяти чем-то туманным и давно забытым. Возможно, в знаменитой северной депрессии виноват не только климат. Позади детвора кричала и вопила на все лады, скатываясь с залитой руками отцов и дедов ледяной горки. Блэк, чуть растерянный от обилия незнакомого ему мира, стоял рядом, нелепо вращая надёжно замурованной в туристическую шапку-ушанку головой. А я же все вглядывался в серые камни и окна в нелепом ожидании — быть может, вот-вот выглянет оттуда родное лицо и позовет домой. Но нет, только падающий с неба снег скрипел под ногами случайных прохожих. — Вик? — попытался отвлечь меня Блэк, сбрасывая снег с головы. Наверное, решил, что я могу потеряться в мрачных мыслях. Правильно решил. — М? — отозвался я, решив, что не против нового, хе, прозвища. Сколь же велика у людей страсть сокращать имена. Вместо ответа маг протянул непонятно откуда взявшуюся открытую на далеко не первой странице газету и ткнул пальцем в абзац: «Профессор защиты от темных искусств школы чародейства и волшебства Хогвартс Римус Люпин заявил о непродлении контракта на следующий год в связи с состоянием здоровья. Директор Хогвартса Альбус Дамблдор подтвердил…» — М-м, — многозначительно промычал я, не особенно горя желанием читать дальше. — И? — Мне понадобится твоя помощь в одном деле, — загадочно подмигнул Блэк. Наивный. — Я не стану тащить к тебе Люпина, — отрезал я, продолжая смотреть на свой старый дом — но наваждение уже спало, будто заноза, вынутая первым случайным движением. Вроде и полегчало, а вроде и нет. — Я знаю Лунатика как себя, Вик, — будто бы аргументировал маг. — Ага, вон, Петтигрю ты тоже знал, — без особенной злобы поддел я. Но, судя по лицу Сириуса, все же не стоило. — Римус — не Петтигрю, — с каменным выражением выдал маг. — И что ты будешь с ним делать, если не убедишь? Сам убьешь или меня попросишь? — Мы можем стереть ему память. — С каких пор ты стал мастером мозгоправства? Можешь гарантировать, что не пополнишь местную овощебазу? — Ты преувеличиваешь, — попытался отмахнуться чародей. — Или ты недооцениваешь, — осадил я. Это просто удивительно, как легкомысленно они относятся к своим же собственным мозгам. — Он согласится, — ушел от вопроса и положил упрямиться Блэк. — С чего бы это? — не меньше упрямился я. — Вы не виделись тринадцать лет, ты для него — убийца и предатель. Это давным-давно не тот Люпин, которого ты знал. — По твоим рассказам — тот. — Я знал его пару месяцев, о чем ты. И пива мы вместе не пили. — Ты можешь мне просто поверить? — наивно пошел ва-банк маг. — В то, что ты понятия не имеешь, что делать? Верю. Блэк то ли разочарованно, то ли задумчиво замолчал. Люблю я зиму, особенно здесь. Сухой трескучий мороз, обжигающий легкие, снег, очищающий воздух и прячущий серый асфальт и замерзшую землю, прилетающие в лицо снежинки… Что-то должно оставаться неизменным. — У меня осталось не так уж и много друзей, — вновь заговорил Блэк. — Как и у Римуса. И… если мне не удастся его убедить, мы… ты ничего не потеряешь. Ни-че-го. Почему я тогда так кривлюсь? Как будто бы Люпин что-то значил для меня. Будем честны, не значил. А для XCOM он мог стать ещё одним кадром, еще одним кирпичиком в броне человечества. Я невзначай бросил взгляд на Сириуса, мнущего свою газету. Раз уж пошла такая пляска, а этот Блэк, вообще, кто? Беглец из волшебного СИЗО, ориентировавшийся по чертовой фотографии крысы из газеты, решивший мимоходом пообщаться с крестником, ага. Совершенно спокойно воспринявший то, что вместо одиннадцатилетнего наивного и неиспорченного жизнью балбеса обнаружился злой и заебавшийся этой самой жизнью самозванец. Ну, не совсем спокойно, удивлялся он долго, но… я бы не удивился, если бы он попытался убить меня, или вылечить, или ещё чего. Но нет, смирился, стоит рядом, ждёт ответа. Я уже и сомневался, что рассказать ему свою историю было хорошей идеей. Да, тогда я был, хм, немного не в себе, пожалуй. Но с другой стороны, быть может, так ему было легче. Ведь, в конце концов, той своей выходкой он бросил подответственного ему мальца на произвол судьбы, а тут: нет человека — нет проблемы. Быть может. Эх, знать бы прикуп. Но вернёмся к Ремусу. Все же вервольф был хорошим пёселем. Это, впрочем, хе-хе, совершенно не сложно, когда рядом есть Снейп, но тем не менее. Простой, скромный, порядочный, со своей трагедией человек. Втягивать его туда, откуда сам едва вырвался было, мягко говоря, лицемерно. Но он же подверг целый замок детей нешуточной опасности быть сожранными заживо даже при сданных зачетах… но, наверное, учитывая всеобщую ебанутость магов, это нормально. Почти как стрелять боевыми в бронежилет. А снег все падал, не заканчиваясь, будто стараясь мягко и неспешно погрести под собой весь мир. — Почему ты не попросишь Грейнджер? — все же сдался я. — Для этого у меня слишком коротка борода, — с ухмылкой почесал недельную щетину Блэк, — вот и кручусь. — Действительно, — слабо улыбнулся, вспоминая свои же слова. — Ладно, пошли отсюда. Я развернулся на месте и совершенно неожиданно встретился взглядом с полосатой кошкой, мирно сидевшей на решетчатом заборе. И я бы, наверное, не придал этому значения, если бы животное мгновенно не отвело взгляд, делая вид, что вовсе на меня и не пялилось. Как интересно… тьфу, господи, так и крышей поехать недалеко. МакГонагалл лично, ага, а пары ведёт, видимо, Брэдфорд. — А, знаешь что, — снова заговорил я, отводя взгляд от кошки и отбирая у мага газету. Немного повеселимся. Газета была большая и крепкая, что надо. Я развернул бумагу и направился в сторону шумящих на все лады детей. — Пошли, кое-что покажу. Держу пари, таким ты ещё не занимался. — Чем? — ожидаемо не понял Сириус. — Древнейшая русская забава, — начал заговаривать я зубы, вставая в очередь к горке. Забавно, но если кого вокруг и смутила басурманская речь, то они явно были заняты чем-то другим. — Укрепляет тело, закаляет дух и позволяет достичь просветления. — Чего? — все ещё тормозил маг, пока я стелил газету на льду и загибал уголки. — Садись! — усадив англичанина на газету и вручив ему в руки уголки, я отошёл ему за спину и, блюдя традицию, заорал на родной мове. — Вперёд! — после чего с силой вытолкнул мага вниз и ничтоже сумняшеся сиганул следом, безбожно морозя задницу о лёд. «Пророк» сработал просто волшебно: Сириус улетел вниз на отличной скорости и улетел в ближайшие сугробы, а мне оставалось только завидовать и катиться себе, медленно вращаясь от досады. Впрочем, это давало и преимущества. Картинно перекатившись через бок я ушел со льда и пропустил какого-то мальчишку на санках. Запустил руки в снег. Нужно было только немного рассчитать, понять, как мыслит враг, с какой скоростью он перевернется и… бросок! Идеально неровный снежок, изготовленный по секретной советской технологии, взлетел в воздух, искрящийся от мороза и детской радости. Нужны были недюжинные знания и годы тренировок, чтобы сделать снежок плотным и аэродинамичным, но нетвердым. Идеальный баланс. Блеснув на солнце, комок снега достиг высшей точки параболы и медленно, будто лениво поплыл вниз, прямо в сугроб, где барахтался беглый маг. Опыта борьбы с таким снегом у него быть не могло, поэтому я взял траекторию повыше. До попадания три, два… раскрасневшееся, но довольное лицо Сириуса вылезло из сугроба ровно в тот момент, что я и предполагал и — бах! — исчезло обратно, чтобы появится вновь, еще более красным, но уже по-детски обиженным и непонимающим. Но, казалось бы, невинный снежок стал колоколом, разбудившим дьявола. Словно по сигналу еще секунду назад мирные дети превратились в исчадий ада, не стесняющихся предательски атаковать беззащитных иностранцев. Уклониться от всего было нереально и, пропустив два снаряда над головой и один приняв на локоть, я контратаковал самого правого парнишку, зарядив не имеющим аналогов на поле боя снежком прямо в нос. Следующий мой снаряд попал какой-то девчонке в корпус, а затем что-то загородило мне солнце и это что-то, оказавшееся сугробом, на меня уронили. Это было что-то новенькое. Пытаться вырваться вверх было слишком очевидном ходом, поэтому меня наверняка ждали сбоку, а значит, я мог их перехитрить, поэтому я резким движением выпрыгнул вверх, к солнцу — и тут же получил свою порцию снега в лицо. Я недооценил их — пока я думал об обманах второго уровня, они мыслили третьим. Но, с другой стороны, теперь у меня было преимущество. Перекатившись назад я занял позицию за сугробом так, чтобы тот закрывал меня слева. Так я, правша, мог эффективно атаковать, пока оставаясь почти полностью за укрытием. Один снежок, другой — я эффективно выбивал оппонентов одного за другим, пока они были заняты друг другом. Но где был маг, почему я его не видел? Прилетевший в затылок снаряд ожидаемо заставил меня обернуться — но никого сзади не было. Что за херня? И пока я смотрел назад, мне снова в затылок прилетел снежок, прошедший, судя по дыре, прямо сквозь мое не слишком надежное прикрытие. Сучий сын использовал магию, ясно. Вот откуда взялся сугроб. Следующий снежок я просто перехватил. Сириус не слишком оригинальничал, просто отправляя их все мне в затылок. Нужно было двигаться. Я почти выпрыгнул из-за сугроба, выхватывая взглядом в хаосе траектории детей и снарядов. Один попытался было атаковать меня — и тут же получил заряд в лоб. Где же маг? Летевший по неестественной дуге снежок я увидел почти сразу как он вылетел из-за горки. Ах, стервец, знает, где прятаться. Но метал он не прицельно, надеясь на магию. Отлично. Я метнулся вперед, совершенно не спортивно схватил кого-то за дубленку и крутанул его, закрываясь от самонаводящегося снежка. Оттолкнувшись от ребенка, я вновь взял разгон к горке. Колдующий на людях должен быть наказан, хе-хе. В том месте, где я хотел перелезать, горка была откровенно высоковата, поэтому я, воровато оглянувшись, на мгновение создал пси-клинок, одним ударом выдолбив во льду небольшую выбоинку, сантиметров в пять. Горке от этого не жарко, а мне легче. Подпрыгнул, воткнул ногу в сделанный паз, еще раз подпрыгнул и руками вытащил себя наверх. Прилетевший в спину случайный снаряд чуть не сбил меня с высоты, но я удержался. Оттолкнулся, проскользил по льду, заодно чуть спустившись — и оказался ровно над волшебником. Не останавливаясь, я аккуратно свалился Сириусу на шею, заваливая его и с натугой отправляя во вращение по снегу. Теперь… — Паша! — громом раздался могучий женский голос над полем битвы, знаменуя конец веселья. — Домой!