All The Attention, All These Intentions

(пока не проверено, потому что бета завалена учебой, но пб всегда открыта:) – Я- я знаю, но, – сказал Луи, раздраженно выдыхая, когда его снова перебили. Он держал телефон между плечом и щекой, изредка слушая Чада, но желая, чтобы Чад слушал его. – Я… я, блять, знаю, но неужели нет никакого выхода? – спросил Луи, закусывая нижнюю губу. – Луи, выхода нет. Ты подписал контракт, все уже сделано, – ответил Чад расстроенным голосом. – Поздно уже что–то менять. – А если нет? – спросил Луи, прислоняясь лбом к огромному теплому окну в гостиной. – Тогда суд, – сухо ответил Чад. От этого слова Луи коробило, как только можно. Он любил его, только если Луи сам хотел кого–то засудить. – Но… но, – начал Луи, понимая, что он сейчас звучит, как ноющий ребенок. – Должен быть хоть какой–то другой вариант привлечь внимание людей. Я не смогу справиться с Гарри. Я вижу, что ничего не выйдет. – Я уверен, что Гарри не такой уж и плохой, – сказал Чад. – Ты его видел вообще? – серьезно спросил Луи. – Из уст этого парня не выходит ничего хорошего или полезного, и он все равно чувствует себя, будто у него есть право дерзить мне. – Луи– – И я могу сказать, что он один из тех, кто считает себя революционером. Противно. Вы не могли найти мне в пару кого–нибудь другого? Серьезно? – спросил Луи, становясь все злее. – Уж лучше я бы встречался с умирающим кактусом! – Послушай, Луи, – начал Чад, и Луи прикусил язык в этот раз. – У тебя есть куча времени, чтобы обдумать все это. И тебе нужно было обдумать все перед тем, как подписывать контракт, потому что теперь мне тебе нечего сказать. Луи замолчал, лишь тихо вздыхая. Тишина длилась некоторое время, и Луи удивился, как Чад еще не положил трубку. – Взятка? – спросил Луи. – Я могу засудить тебя на еще большую сумму, чем ты мне можешь предложить в качестве взятки, – ответил Чад. – Отлично! – воскликнул Луи, зло нажимая на кнопку окончания вызова. Луи пытался видеть в этом хорошее: через некоторое время все это закончится, ему не придется связываться с этим либеральным музыкантом. Он надеялся, что Гарри просто будет держать рот закрытым на протяжении всего этого, и Луи не придется ранить его чувства. Это была, наверное, седьмая попытка Луи застегнуть свой чемодан, когда он просто сдался, садясь на него сверху и тяжело вздыхая. Где был Найл, когда он так нужен? Этот глупый блондинистый мальчик весь день не отвечал на звонки, хотя знал, что сегодня сложный день для Луи. Луи знал, что в чемодане были некоторые вещи, которые, скорее всего, не понадобятся, но рисковать он тоже не мог – он не знал, сколько все это продлится, никто не сказал. Одно он знал точно – это временно, и это хорошо. Луи нравилось временное. Луи достал свой телефон, чтобы проверить, перезвонил ли Найл – не перезвонил. От этого парня не было никакой помощи. Луи не знал, почему он все еще держал его при себе. Пролистав некоторые последние фотографии папарацци с собой в Гугле, где он выглядел великолепно со своей фирменной взлохмаченной челкой, Луи решил еще раз застегнуть свой чемодан. СМИ уже дали информацию от «инсайдера», что Луи и Гарри забронировали номер в отеле, поэтому в данный момент были лишь некоторые предположения о том, что эти отношения были правдой. Листая всякие сайты, Луи заметил, что многие решили, что это глупый слух: либо потому что не могло случиться такого, чтобы Луи внезапно начал встречаться с парнем (от фанатов, которые думали, что знали его лучше, чем себя), либо «не может быть, что он гей! Я его очень люблю!! Нет!». Все было уже продумано: Луи должны были заснять на входе в отель через несколько минут. Луи не нервничал насчет постоянных вспышек фотокамер и звуков затворов, но, может быть (всего лишь может быть), его сердце слегка ёкнуло от осознания, что они увидят немного другое, чем то, к чему Луи уже привык. Ему хотелось отменить все это. Ему так сильно хотелось отказаться от этого. Он был уверен, что совершил одну из ужаснейших ошибок в своей жизни, когда подписал этот контракт, – хотя нет, были и хуже. Луи задумался об этом, потому что он в самом деле совершал ошибки и хуже. Он подумал, что, быть может, это будет не так уж и плохо, может, он преувеличивает, поэтому он все–таки открыл чемодан и достал несколько вещей. Свечи, он думал, ему не понадобятся. Луи ненавидел запах чего–то, кроме лаванды, в своей спальне, и уж лучше убил бы себя, чем чувствовал запах отельной спальни, но, он думал, ему они не понадобятся. Он достал большую коробку с фанатскими письмами, потому что все равно не смог бы прочитать их все. Луи не был ужасным человеком, ему нравилось получать письма от фанатов, он просто не всегда отвечал на них, а только читал. А может, никогда даже не смотрел на их содержание. Но он всегда собирался сделать это. Когда Луи вынул один из двух фенов, которые он упаковал, чемодан все–таки смог закрыться. Луи надел обычную футболку и спортивные штаны, посмотрел в зеркало, чтобы удостовериться, что он выглядит как минимум прилично, потому что это «как минимум прилично» означало, что в глазах публики он выглядит на сто процентов великолепно. Он надеялся, что Чад, Найл или агент Гарри, увидев лицо Луи во время того, как его будут фотографировать, поймут, что он правда не хочет заниматься всем этим. Почти в начале поездки папарацци узнали машину Луи. Он буквально вырос, привыкая к тому, что за ним в любой момент может ехать очень долго одна машина. Сейчас ему было интересно, сколько машин за ним ехали. Когда он, наконец, подъехал к пятизвёздочному отелю, на брони которого настоял Луи, он увидел, что машин за ним было очень много. Луи припарковался и прищурился, выходя из машины, потому что сразу же его ослепили десятки вспышек. Он провел рукой по лицу и пошел к багажнику, чтобы достать свой чемодан. – Луи, ты съезжаешься с этим парнем? – услышал он от одного из мужчин с камерой. Луи ничего не ответил и продолжил делать то, что и делал, притворяясь, что никого здесь нет. Сейчас он пожалел, что взял так много вещей, потому что чемодан был ужасно тяжелым, и, если ему придется еще мучиться с тем, чтобы попросту достать его из багажника, он закричит. – Луи, тебе нужна помощь? Луи даже не знал, зачем нужно было такое спрашивать. Они были здесь не для помощи. Как только Луи достал чемодан, он покатил его ко входу отеля с трудностью, которую пытался не показывать. В холле отеля висела огромная люстра, сам холл был невероятных размеров. Луи казалось, что он мог закричать, и эхо не пропадало бы несколько часов. К счастью, там почти ничего не было, они идеально составили расписание, чтобы Луи не пришлось притворяться счастливым для фанатов, которые захотели бы сфотографироваться с ним. Луи подошел к стойке регистрации, девушка за ней покраснела, поняв, кто перед ней стоит. Луи описал ей заказ, печатая информацию на компьютере, девушка очень смущалась, оправдываясь тем, что она думала, что ей соврали, и она не ожидала увидеть его здесь. Луи удостоверился, что это был номер с двумя спальнями, никто ничего не испортил, и ему не придется ночевать в одной комнате с Гарри. – Пожалуйста, не распространяйте никакую информацию о нашем проживании или о том, что мы здесь делаем, – сказал Луи, очаровательно улыбаясь девушке и забирая у нее ключ от номера. Она лишь кивнула и подсознательно поправила рукой волосы. Луи уверенно шел к своему номеру, определенно не желая, чтобы кто–то нашел его здесь. Их номер был довольно милым, но Луи бывал в хороших номерах и до этого. Он был уверен, что для Гарри это будет чем–то другим, и это раздражало. Луи выбрал комнату, которая была побольше, и начал распаковывать вещи. Как только он начал доставать штаны, то услышал рев папарацци с улицы. Луи встал с кровати, посмотрел в окно со своего третьего этажа, и вот он – Гарри. В животе Луи ощущал какое–то чувство дискомфорта, потому что количество папарацци увеличилось с того момента, как Луи был там, хотя он знал, что это из–за того, что все ожидали подтверждения слухов об их отношениях. Гарри был в белой рубашке с синей майкой под ней и в самых узких джинсах, которые Луи когда–либо видел. Луи думал, из–за этого у него было такое красное лицо или из–за кучи вспышек. Гарри постоянно водил руками по волосам и – глупый мальчик – постоянно смотрел прямо в камеры. Луи был уверен, что Гарри ослепнет, пока дойдет до номера. Хорошим было то, что он ничего не говорил, хотя казалось, что он хотел. Плохим было то, что солнечные очки Гарри были у него на макушке, он их не надел, даже когда достал чемодан из багажника. Когда его руки не были заняты, он постоянно грыз ногти, очевидно, из–за нервов. Гарри, на вид, очень нервничал и переживал. Луи даже стало немного жаль его. Луи вернулся к кровати и продолжил разбирать вещи, ожидая прихода Гарри. И ждал Луи уже дольше, чем предполагалось. Наверное, он потерялся, бедный мальчик. Луи вздохнул, услышав, как дверь номера открылась. Чувство комфорта и расслабленности внезапно куда–то испарилось. Он услышал, как Гарри прикатил свой чемодан к комнате, где был Луи. И вот он здесь – стоит в дверном проеме с солнечными очками на макушке. – Привет, – наконец сказал Гарри, и больше это было похоже на нервный выдох. – Твоя спальня другая, – ответил Луи, не отрываясь от своего дела. – Я так и думал, – пожал плечами Гарри. – Но тебе не кажется, что если кто–то узнает, что у нас номер с двумя– – Я уже сказал девушке внизу никому ничего не рассказывать, – ответил Луи. – И она была в таком восторге от меня, что я сомневаюсь, что она выдаст какую–то информацию, вряд ли она захочет быть моим врагом. – Ну да, твое влияние, – вздохнул Гарри, выкатывая чемодан в другую комнату. Не прошло и тридцати секунд, как он вернулся обратно, стоя в дверном проеме в комнату Луи. – Твоя комната больше, – сказал он, зевая и прикрывая рот кулаком. – Я не хочу пока доставать вещи. Я бы хотел эту комнату. – Ты серьезно? – спросил Луи, наконец поднимая взгляд. – Я приехал первый, поэтому не собираюсь меняться. И я не делюсь, если ты на это намекаешь. Гарри поднял руки в знак поражения. – Я всего лишь пошутил, но как скажешь, принцесса. – Не называй меня, блять, так, – сказал Луи, вставая и подходя к шкафу, чтобы повесить одежду. И в данный момент ему очень хотелось, что это сделал кто–то за него. – Как скажешь… – ответил Гарри, возвращаясь в свою комнату, он пробормотал слово «принцесса» снова, когда думал, что Луи его не услышит. – Не называй меня так! – крикнул Луи так громко, чтобы Гарри услышал через стенку. Луи закрыл дверь, чтобы Гарри вдруг внезапно снова не зашел к нему в гости. Хотя бы первый день ему нужно было провести с самим собой. Он чувствовал, что как минимум заслуживал этого. Луи разобрал все свои вещи и решил провести остаток дня в своей комнате, будто Гарри и вовсе в ближайшем радиусе не было. Луи лежал на кровати, листая каналы в телевизоре. Его выбор пал на какой–то старый черно–белый фильм, который едва можно было назвать развлекательным, однако в паре с Пита* чипсами это было не так уж и плохо. Луи стало скучно еще раньше, чем он думал, однако вспомнил, что завтра рано вставать не нужно, к нему пришло чувство расслабления, и он растянулся на кровати, как котенок, ощущая больше спокойствия и тишины, чем за последнее время. Перед тем, как уснуть, Луи пролистал новости в телефоне, лежа в полной темноте. Его заряжало то, как много людей уже говорили об этом скандале, твитили ему и оставляли истерические комментарии под его фотографиями в инстаграме. Людей это на самом деле беспокоило. Листая, он понял, что Гарри так долго поднимался наверх, потому что он фотографировался с людьми, которые хотели встретить кого–то, кто очень близок к Луи. Луи не был доволен этим. Проснувшись, Луи не сразу вспомнил, где он находится, однако через несколько секунд сознание вернулось к нему. Он посмотрел на телефон и увидел, что уже было 12.47 дня, так поздно он давно не просыпался. Это было классно, но этот день предвещал и некоторые не очень приятные вещи. Еще Луи не сразу вспомнил, что был не один (он часто забывал подобного рода вещи), когда услышал истерический смех из гостиной. Он подумал, все ли утро было так, и если да, то почему он не проснулся от этого. Луи встал с кровати после пятнадцати минут бесполезного лежания и нашел Гарри, который буквально умирал от смеха из–за какого–то мультфильма по телевизору, в гостиной со сконом**. Гарри не сразу заметил, что Луи вошел, и понял это, только когда Луи начал рассматривать поднос с завтраком, который Гарри, судя по всему, заказал. Луи рассуждал, знал ли вообще Гарри, как называются эти вещи. Гарри посмотрел на Луи, слегка успокаивая свой смех. – Привет. Луи взял с подноса пшеничный бублик и откусил. – Ты хотя бы знаешь, что заказал? – Нет, я просто был голоден, – ответил Гарри. – Голодному парню лучше никогда не давать меню и полную свободу. – Я не давал тебе меню. – Отель мне дал меню. И по негласному договору, ты мне дал возможность заказывать все, что я захочу, – ответил Гарри. Луи задумался, кушая этот бублик. Для него на самом деле не было проблемой, что Гарри что–то заказывает, потому что деньги для Луи никогда не были вопросом, в независимости от того, сколько он тратит. Но ему не нравилась идея, что Гарри думал, что он может делать все это. – Этот твердый бисквит все равно такой вкусный, – сказал Гарри, откусывая. – Это же скон, ты…. – начал Луи, но резко остановился. Он только что проснулся, и не стоило быть таким грубым с самого утра. – Хей, у нас разве сегодня нет этой штуки? – спросил Гарри, не открывая глаза от экрана телевизора. – Твой первый выход в качестве моего официального романтического интереса? Да, – ответил Луи. – Мне нравится, как ты это серьезно воспринимаешь. Хорошая работа. – Круто, тогда скажи мне, когда собираться, – сказал Гарри, продолжая есть. Луи же взял еще два бублика и штрудель и пошел в свою комнату, закрывая дверь. Он начал есть, рассеянно смотря, что шло по телевизору, потом принял душ, чтобы быть готовым. Луи надел футболку с длинным рукавом нежно–голубого цвета, которая нравилась людям, он это знал, и белые кроссовки Адидас. Через некоторое время он и Гарри были готовы идти, но, конечно же, после того, как Луи заставил Гарри трижды переодеться, чтобы он соответствовал желаниям Луи. Они остановились на облегающей белой футболке и темно–синих джинсах–скинни. – Их же не будет много… тех, кто фотографирует, там? – спросил Гарри, открывая входную дверь. – Нет, я договорился, – сказал Луи, выходя за Гарри. Но Луи забыл о других людях, которых им придется избегать – безумных фанатов, которые захотят фотографии. Хорошо, что в холле отеля было не так много людей, Луи сфотографировался всего около десяти раз, и лишь один из тех людей попросил Гарри присоединиться и даже взял у него автограф. Луи заметил, что Гарри подписался своим именем и смайликом рядом, это было немного странно. – Наконец–то, – вздохнул Луи, идя к главному выходу. – Тебе не нравится это? – спросил Гарри, выходя через вращающуюся дверь. – Это же так весело. – Это раздражает, – ответил Луи. – И куда мы идем? Это должно быть что–то простое. Они оказались в свете. Солнце ярко светило, некоторые люди шли по улице, все казалось обычным – по крайней мере, сейчас. – Мы можем… подождать. Ты не согласишься со мной все равно, так какой смысл, – пожал плечами Гарри, закрывая рукой глаза от солнца и пытаясь найти место, куда можно было пойти. – Просто скажи, не будь ребенком, – фыркнул Луи. – Есть место, чуть дальше, они продают антиквариат, бесполезные, но прикольные вещи и милые шляпы, – предложил Гарри. Луи закатил глаза, хотя Гарри даже не смотрел на него. – Ладно, пускай, – сказал Луи. – Давай хотя бы не будем стоять на одном месте, как придурки. Они начали идти, Луи чувствовал обыденность и спокойствие вечера, потому что их все еще никто не остановил. Его мозг был расслаблен, пока он не почувствовал, как ладонь Гарри трется о руку Луи. – Не бери меня за руку, – пробормотал Луи, пока они шли. – Но разве мы не должны выглядеть, как пара? – тихо спросил Гарри. Луи недовольно простонал и протянул согнутую руку, чтобы Гарри взял его под руку. Луи чувствовал, что это нормально. Пара с соединенными руками, разве нет? По дороге они привлекли внимание нескольких людей, их начали фотографировать, но Луи оставался непоколебим, натягивая милую улыбку. Что он любил в себе, так это то, что даже если он был в хорошем настроении, у него была такая аура, что люди побаивались подходить к нему. Это было достаточно полезно, когда он замечал, что люди попросту пялятся на него. Когда Луи вернулся мыслями в настоящее, он даже не понял, что Гарри говорит, хотя он просто комментировал то, что видел. – У нас в Вайоминге такого нет, – пробормотал Гарри. – Ты из Вайоминга? – спросил Луи. – Да. Я родился в Чешире, но моя мама переехала почти сразу после моего рождения. Там не было практически ничего, кроме полей, и…. Не хотел игнорировать его рассказы, просто так получилось. Как будто инстинктивно. По крайней мере, казалось, что он слушает, а это уже какой–никакой прогресс. Если Гарри и мог сделать все это дерьмовым, то Луи хотел попытаться сделать это чуть менее дерьмовым. – Парни, вы встречаетесь? – услышал Луи. Первый вопрос за день от папарацци, который делал вид, что его это волнует. – Ух, – нервно сказал Гарри, потому что его рассказ о Вайоминге прервали. Луи слегка пихнул Гарри. – Не смей, – прошептал Луи, почти пугая Гарри своим грозным взглядом. – Тебя зовут Гарри? – В твоей Википедии написано, что у тебя фетиш на ноги! От этого Гарри засмеялся, потому что это определенно не было правдой. Луи лишь прищурился и скрестил пальцы в надежде, что Гарри будет держать рот на замке. Надеяться оставалось недолго, потому что они почти пришли к месту назначения. Как только они зашли в магазин, они стали свободны от вмешательства других людей, хотя папарацци фотографировали их через окна. – Можешь дышать уже, – сказал Луи, отцепляя руку от Гарри. – Я и так дышал, – выдохнул Гарри. – Ладно, – усмехнулся Луи. Луи посмотрел вокруг, замечая, что ничто не привлекает его внимание ни в каком виде или форме. Он правда хотел отговорить Гарри от выбора этого места, но все еще пытался сделать это как минимум приятным. Луи взял матрешку с одной из полок и развлекался, доставая одну матрешку из другой – они казались бесконечными. – Почему ты такой расслабленный? – спросил Гарри, подходя к Луи со скрещенными руками. – На нас же сейчас смотрят. Смотрят на нас. – Семь лет в этом бизнесе, Гарри, – ответил Луи, смотря на него с улыбкой, которая со стороны была похожа на восхищение. – Ты привыкаешь к этому. Просто веди себя так, будто их здесь нет, – продолжил Луи, подходя к отделу с классическими альбомами на виниловых пластинках. Гарри закрыл глаза на несколько секунд, пытаясь абстрагироваться и последовать совету Луи. Он вдохнул еще раз, и все уже казалось нормальным. Глаза Гарри загорелись, заметив, какую пластинку держит Луи – один из величайших альбомов Битлз. – О Боже, я обязан это купить, – резко забрал пластину Гарри у Луи. – Она не такая уж и крутая, – сказал Луи, сжимая губы. Гарри удивленно посмотрел на него, приоткрывая рот. – Тебе не нравятся Битлз? – спросил он, хмурясь, на что Луи лишь пожал плечами. – Средненько, я бы сказал, – ответил Луи, хорошо зная, что он никогда их не слушал до этого. Луи ничто не привлекало из песен по радио. Однажды по радио была какая–то ретро–программа, и в ней его тоже ничего не заинтересовало. Он уверен, что там были и Битлз, но песня его не поразила настолько, чтобы запомнить ее название. – Ты ненормальный, – сказал Гарри, проходя мимо Луи. Луи начал рассматривать пластинки Майкла Джескона, и тут он мог признаться, что слово «средненько» подходило бы больше. Луи рассматривал держатели для телефонов, когда услышал, как что–то ударилось о пол. Он повернулся и увидел, конечно же, Гарри, который случайно развернул стойку со шляпами. Луи нахмурился, смотря, как он пытается все это собрать, и понял, что один он не сможет. – Ты можешь хоть что–нибудь не испортить сегодня? Хотя бы раз? – спросил Луи. Гарри промолчал, потом потянулся и взял большую ковбойскую шляпу с кучи на полу. Он ухмыльнулся, глядя на Луи, и надел ее на голову. – Хватит, – сказал Луи с усталым взглядом на лице. – Но я ковбой, – ответил Гарри, имитируя движения ковбоя на лошади и вертясь вокруг. – О Господи, Гарри, прекрати. На нас смотрят, ты помнишь? – нетерпеливо сказал Луи. – Но ты же сказал мне не думать об этом, помнишь? – ответил Гарри, снимая шляпу и ища другую. Шляпы упали и валялись по всему полу, Луи до них дотянуться не мог, поэтому он смотрел, как Гарри буквально ползал, доставая шляпы, которые лежали под полками и шкафами. Луи скрестил руки на груди и постукивал ногой по полу. Он не ожидал, что Гарри вылезет возле него в яркой шляпе джокера, хихикая, как школьница. Луи выглянул в окно и увидел, что их до сих пор фотографировали. – Гарри, ты выглядишь, как гребаный придурок! Сними это! – приказал ему Луи. Гарри прищурился, медленно снимая шляпу. В это время подбежала продавец, смотря на гору шляп на полу. – Ох… это я сделал, – медленно сказал Гарри. – Случайно, конечно. Извините. Она ничего не ответила, лишь застенчиво помахала Луи, говоря в рацию, чтобы кто–нибудь пришел и помог. – Видишь, что ты наделал? – спросил Луи, смотря на Гарри. Гарри проигнорировал его, лишь взял одну шляпу перед тем, как вешалку поставили на место. Это была розовая блестящая шляпка, из–за которой Луи чуть не вырвало. – Гарри, – предупреждающе сказал Луи, будто он мама, которая дает своему ребенку последний шанс исправить свое поведение. – Почему я не могу надевать то, что хочу? – возмутился Гарри, надевая шляпу. – Мне она не нравится, – ответил Луи. – Тогда мне она нравится, – сказал Гарри, смотрясь в зеркало и оценивая то, как она смотрится на нем. Луи потер руки, пытаясь не выдавать на лице своего истинного отношения ко всему этому. Ему хотелось, чтобы все это закончилось прямо сейчас – папарацци сделали свои фотографии, а это все, что им нужно было, поэтому сейчас они могли спокойно уходить. – Я хочу уйти, – сказал Луи. Гарри закатил глаза, поправляя шляпу. – Хорошо, но сначала я куплю ее, – ответил Гарри. Луи не мог сдержать недовольный стон и топнул ногой. Он ждал, пока Гарри подойдет к кассе и сделает все необходимое, чтобы наконец купить эту дурацкую шляпу. Луи не обращал на него внимания, пока кассир не спросила, нужен ли Гарри пакет. – Нет, я надену ее сейчас, спасибо. Луи был готов убить Гарри. – Ты не наденешь ее сейчас, – сказал Луи, когда Гарри подошел к нему. – Эм, я могу делать, что хочу, и я надену ее сейчас, – ответил Гарри. – Гарри, не усложняй. – Я не усложняю, ты это делаешь, – сказал Гарри, скрещивая руки на груди, а Луи попросту не мог его воспринимать всерьез в этой шляпе. Луи протянул руку, чтобы стянуть ее, но Гарри был в полной готовности: он удержал шляпу и перебежал в другой отдел, мило улыбаясь Луи, который в этот момент был готов взорваться. Они стояли так около минуты. Луи потер виски пальцами, пытаясь успокоиться, чтобы в прессу не попали фотографии с плохой атмосферой. – Пойдем, – наконец расслабленно сказал Луи, идя к выходу. Как только они вышли, Гарри снова взял Луи под руку. Луи хотелось отстраниться, но он не мог. Они шли в тишине, Луи тянул Гарри быстрее к отелю. Когда они вернулись в номер, огонь в Луи еще не погас. – Это было достаточно неплохо–, – начал Гарри. – Ты гребаный идиот! – взорвался Луи. Гарри был застан врасплох, и он тихонько пискнул оттого, насколько громким был Луи. – Ты можешь когда–нибудь не быть таким противным и не вести себя, как начальник, а как нормальный человек? – Я? Противный? Луи, ты не разрешаешь мне носить оранжевый, потому что это дополняющий цвет к синему, который носишь! – крикнул Гарри. – И это имеет смысл! Если бы меня не было, ты ответил на каждый вопрос папарацци без моего ведома! – ответил Луи. – Только я отвечаю на вопросы! – Луи, ты– – И ты, блять, так нервничаешь из–за этого, хотя можно просто забить! – прокричал Луи. – Перестань быть хныкающим ребенком! – Блять, я новенький в этом всем! Я не привык к постоянным вспышкам на моем лице и игнорированию вопросов людей! Это не я! – воскликнул Гарри, в его голосе слышна боль, будто на него напали. – И я не могу воспринимать тебя всерьез с этой гребаной шляпой, а теперь будет столько фотографий, где ты в ней, и я с тобой! – фыркнул Луи, скидывая шляпу с головы Гарри на пол. Губы Гарри задрожали, когда он провел рукой по холодным волосам и посмотрел на шляпу на полу. – Я с самого начала говорил, что у нас ничего не получится, – сказал Луи, прижимая ладонь ко лбу. В комнате стояла гробовая тишина – Луи больше нечего было говорить. Гарри лишь глубоко вздохнул, по его лицу было видно, что он растерян и унижен. – Знаешь… – начал Гарри, сейчас его голос был намного мягче. – Когда я сказал, что я большой фанат тебя и твоих работ, я был не до конца честен. Я, правда, восхищался тобой, вроде– кто твоя любимая знаменитость? – Джеймс Дин, – быстро ответил Луи. – Я восхищался тобой, как ты им. Я очень и очень хотел быть как ты, ты был моим идеалом… а сейчас я вижу тебя таким… – он замолчал, пытаясь не выдавать грусть. Луи закатил глаза. – Что ж, добро пожаловать в реальный мир, где я не Тимоти из Ньютауна, потому что я гребаный актер. Ты сам выбрал меня своим идеалом. Я тебе не говорил этого делать, – ответил Луи. Гарри посмотрел на Луи, и его губа задрожала еще больше. – Ты грубый. Луи прищурился, глядя на Гарри. – Ты– ты собираешься плакать? – спросил он, имитируя неверие, будто высмеивая Гарри за его сентиментальность. Гарри ничего не ответил и пошел в свою спальню, оставляя Луи с довольной улыбкой на лице, ведь теперь гостиная принадлежала только ему. *Пита – круглый, плоский пресный хлеб, который выпекается как из обойной муки, так и из пшеничной муки высшего сорта. **Скон – небольшого размера британский хлеб быстрого приготовления, обычно делается из пшеницы, ячменя или овсянки, с пекарским порошком как пищевым разрыхлителем.