Сферы влияния

      Первым заговорил Майкрофт — очень ровно, спокойно и даже прохладно, глядя куда-то за спину Гермионы:         — Мне нужно ваше фото и отпечатки пальцев, документы будут готовы в течение часа. Израильский паспорт (1). Полагаю, у вас есть способы отслеживать волшебные методы передвижения, поэтому лучше воспользоваться маггловским. Самолёт класса «стэлс» подадут в Хитроу.         — Майкрофт, — Гермиона подняла ладонь, прося его остановиться.         — Вам следует уехать из страны.         — Я не сбегу.       Она отвернулась и сделала несколько долгих вдохов и выдохов. Мерлин, это было действительно страшно. Она, бесстрашная Грейнджер, оказалась той ещё трусихой, когда речь пошла о её собственной шкуре. Но она не собиралась бежать.         — Алогично, — произнёс Майкрофт.       Гермиона стиснула кулаки и зажмурилась. Однажды она уже была в бегах — и пусть тогда они с Гарри и Роном на самом деле выполняли важную миссию Дамблдора, по факту это были бега. Они прятались, постоянно перемещались с места на место, следили за каждым своим шагом, взвешивали каждое слово и ежечасно, ежеминутно боялись, что их найдут.       Она не хотела бояться снова.         — А вы бы убежали? — спросила она. Майкрофт не ответил, и Гермиона обвела взглядом ту часть кабинета, которую видела со своего места. Спинка кресла, камин, подставка под зонтик, ковёр на полу, а ещё, невидимые ей, журнальный столик, большой письменный стол — множество деталей, которые создавали особую атмосферу и своеобразный уют и сопровождали Майкрофта повсюду, будь то его комнаты в клубе или рабочий кабинет.       Он понял, о чём она думала, потому что заметил:         — Зависит от ситуации.       Гермиона подошла к камину и заговорила максимально спокойно:         — Вам придётся проследить, чтобы Шерлока вытащили из морга. Заклятие спадёт само собой к завтрашнему утру. Место встречи с Габриэль — ступени Французской национальной библиотеки. Шерлок должен быть там завтра. И…       Гермиона не могла точно объяснить, в чём дело, но чувствовала потребность поблагодарить Холмса за его специфическую заботу. То, что он готов был помочь ей выбраться из страны, причём сам, безо всяких просьб — это было ценно и неожиданно.         — И спасибо за предложенную помощь.       Запиликал телефон Майкрофта. Он ответил, но всего двумя словами: «Да» и «Позже». И Гермиона всё-таки нашла в себе смелость сказать:         — Майкрофт, если меня арестуют, то я уже не смогу вас прикрыть. Ваши воспоминания…         — Должны быть удалены, — согласился он.       К горлу подступили горькие слёзы, в носу захлюпало. Она ведь почти победила, почти сумела разрешить эту проблему так, чтобы никто не пострадал — кроме Джима, разумеется, но он был не жертвой, а причиной всех бед и в защите не нуждался.         — Вы сотрёте мне память? — уточнил Майкрофт светским тоном.         — Лучше я, чем коновалы из отдела обливиации.       Она не хотела этого делать. Мерлин, она поклялась, что никогда больше не сделает этого, когда вернула память родителям и впервые после года разлуки посмотрела маме в глаза. А потом, когда папа отказался называть её своей дочерью, она повторила клятву. Любые магические манипуляции, лечение, работа с сознанием — но не стирание памяти, не уничтожение самого сокровенного.       К сожалению, выбора не было. Если Кингсли рассказал о её роли, то рассказал и о Холмсах, а также о том, что Майкрофт знает куда больше о мире магии, нежели ему полагается. Ему сотрут память — так или иначе. Но сделают это грубо, вырвут воспоминания с корнем, повреждая хрупкие нейронные связи, обрекая Холмса на кошмары, фантомные головные боли и постоянные состояния дежавю. Такого Гермиона не пожелала бы и врагу.       Она обернулась и направила кончик палочки Майкрофту в лицо. Рука дрожала очень сильно, ходила ходуном, но Гермиона не сомневалась в том, что заклятие ей удастся. Она ведь была лучшим менталистом Европы. Майкрофт стоял очень ровно, выпрямив спину и вскинув голову, и выражением лица был очень похож на брата — это сходство между ними проявлялось очень редко, а потому особенно бросалось в глаза.         — Гарри Поттер рассказал мне, что вы… угрожали ему, — сказала она, не опуская палочки. Майкрофт изобразил что-то вроде улыбки:         — Конечно, рассказал.         — Зачем?       Пусть это было эгоистично, глупо и несвоевременно, но она хотела знать — зачем? Какое дело Холмсу до проблем одного волшебника-наркомана?         — Считайте это… — он тихо засмеялся, — дружеской услугой.         — А вы верите в концепцию дружбы?         — Разумеется, нет, — он сложил руки на груди. — А вот вы верите.       Постепенно дрожь проходила, и, хотя мышцы руки начали ныть, палочка уже не тряслась. Её конец был устремлён Майкрофту точно в лоб. «Давай, Грейнджер», — велела она себе, но вместо заклинания произнесла:         — Я сохраню ваши воспоминания. Запечатаю во флакон. И если ситуация повернётся так, что… — она не сказала вслух: «Что с меня снимут обвинения и разрешат вернуться к обычной жизни», — повернётся благоприятно, то я верну их вам.         — Что именно вы сотрёте?         — Всё, что касается сотрудничества с магическим миром, оставлю только общие знания о существовании магии. Пробелы заполню ложными образами. Разумеется, вся информация о спасении Шерлока останется — я скорректирую только источник.       Майкрофт поджал губы и как будто с раздражением спросил:         — Воспоминания будут храниться у вас?         — У вас. У меня будет обыск, а ваш кабинет наверняка оснащен подходящими тайниками. Разумеется, воспоминание о его расположении я вам сотру.         — У меня дома… есть подходящее место для хранения информации подобного рода.       Гермиона взглянула на часы, показывающие начало одиннадцатого. Ей стоило бы поскорее вернуться к себе домой и там ждать вызова в Министерство или прихода авроров. Но Майкрофт был прав — воспоминания не стоит прятать в клубе, пусть даже и в личном кабинете.       Она опустила палочку и протянула Холмсу руку, тот сразу же сжал её ладонь, заставив уже привычно поморщиться от ледяного прикосновения.       Местоположение дома Майкрофта Гермиона знала, аппарировала недалеко от дверей небольшого, отдельно стоящего кирпичного дома в тупике на Роберт-стрит. Вопреки ожиданиям, вокруг не было решётки с колючей проволокой, а на крыше не затаилась охрана. Если бы не отделённость от остальных домов, жилище Майкрофта показалось бы ничем не примечательным.       Майкрофт поморщился, явно борясь с тошнотой после аппарации, и первым подошёл к дверям дома, остановился на пороге — и дверь распахнулась сама собой.         — Распознавание лица?         — Сетчатки. Прошу, — он посторонился, приглашая Гермиону войти.       Если снаружи дом был заурядным, то изнутри — ничуть. Тот, кто создавал убранство дома, вдохновлялся викторианскими особняками, спроектированными в подражании лучшим образцам английской готики. Деревянная обшивка, на стенах — подсвечники, очень искусно оборудованные электрическими лампами, на полу — тёмный узорчатый ковёр.       Майкрофт провёл Гермиону вверх по лестнице, открыл ещё одну дверь прикосновением руки (Гермиона предположила сканирование отпечатков пальцев) — и они оказались в рабочем кабинете, как две капли воды похожем на кабинет Майкрофта на Уайт-холл. Даже портрет Королевы висел на том же месте, над столом, и глобус также стоял по правую руку, закрывая — Гермиона не смогла удержаться и не проверить — такую же вазочку с печеньем.       Будь у неё больше времени, она, возможно, и сказала бы что-нибудь про обстановку. В конце концов, изучение личности Майкрофта Холмса с целью выяснить, где в нём заканчивается машина и начинается человек, было её давним и привычным занятием. Но сейчас это было неважно.         — Где тайник?       Предсказуемо, он размещался в стене, но открывался последовательным нажатием шести невидимых глазу кнопок. Гермиона запомнила расположение и уточнила:         — Вам он не понадобится?       Майкрофт пожал плечами, показывая, что у него есть и другие хранилища, так что потеря одного его не расстроит, а потом сказал:         — Не стоит откладывать.       Что чувствовал Шерлок Холмс, делая сегодня утром шаг с крыши, навстречу гибели, даже зная о том, что его страхуют? Наверное, что-то подобное тому, что чувствовала сейчас Гермиона. Шаг в пропасть. И пусть будет страховка — пропасть реальна, падение будет реальным. Она малодушно зажмурилась, надеясь утихомирить разбушевавшиеся нервы, унять бьющееся о рёбра сердце и успокоиться.       Океанская волна поднималась постепенно, накрывая её сознание плотной пеленой воды. И под этой водой не было ни волнений, ни сомнений. Где-то в глубине души Гермиона хотела сказать что-то ободряющее или хотя бы поблагодарить за совместную работу и за… да, за своеобразную заботу, которую Холмс проявлял. Но окклюметный щит позволял мыслить здраво: Майкрофт не вспомнит этих слов, так зачем попусту сотрясать воздух?         — Это будет не больно и не причинит вам никакого вреда, — произнесла она вместо: «Я рада, что работала с вами».       Холодные глаза Майкрофта, кажется, чуть-чуть потеплели, в них мелькнуло странное выражение, которое было легко расшифровать: он понял именно то, что она хотела сказать, проигнорировав сказанное.         — Благодарю за содействие в разрешении проблемы Мориарти, — ответил он обычным своим тоном, но в этот раз понять второй смысл Гермиона не сумела.       Океан поглотил её чувства, сомнения и метания, на поверхности остался только трезвый разум, который знал, что нужно сделать.         — Обливио, — прошептала Гермиона и оказалась в сознании Майкрофта. Ей не нужно было просматривать воспоминания — да она и не хотела этого делать. Она просто собирала их, как собирают ягоды, тщательно, не пропуская ничего, никакой малости. Краем глаза она видела, как в реальном мире от головы Майкрофта отделился пучок сияющих нитей, и взмахом палочки создала подходящий сосуд. Нити втекли в узкое горло и улеглись, заполняя флакон почти до краев. С тихим скрипом встала на место деревянная пробка.       А в разуме Майкрофта тем временем заполнялись лакуны. Мозг человека несовершенен, но гибок — он помогал восстановлению, сам сращивал разрывы, выдавал ложные воспоминания, чтобы только закрыть ноющие дыры. И вскоре лакун не осталось.       Гермиона прервала контакт — и вовремя. Майкрофт пошатнулся и начал заваливаться на спину, но она успела поймать его левитацией и усадить в кресло.       Он проспит не дольше получаса, а когда проснётся — новые воспоминания уже займут свои места.       Гермиона убрала флакон с воспоминаниями в тайник и закрыла его, проверила код — всё работало. На всякий случай наложила поверх стены заклинание, отводящее взгляд — чтобы Майкрофту или его любопытному братцу и в голову не пришло её рассматривать.       Она уже собралась уходить, но вспомнила о важной детали. Достала цепочку, сняла с пальца Майкрофта кольцо и начала осторожно распутывать собственные чары. Не стоило оставлять подобных улик. Сначала цепочка, потом кольцо вспыхнули красноватым светом, ненадолго нагрелись, но тут же остыли. Протеевы чары развеялись.       Гермиона вернула кольцо обратно, спрятала цепочку в карман и аппарировала домой.       Конечно, её уже ждали — двое авроров, которых она знала только в лицо, а не по именам, умело и достаточно деликатно снимали сеть защитных заклинаний.         — Не стоит, — окликнула их Гермиона. — Я здесь.       Оба аврора тут же бросили свое занятие и взяли её под прицел палочек.         — Мисс Грейнджер, — сказал тот, что моложе, — мне жаль, но у нас ордер на ваш арест, подписанный малым советом Визенгамота.       Аврорам было лет по двадцать пять. Для них Гермиона была не только и не столько признанным учёным с мировым именем, сколько героиней Той войны, подругой Гарри Поттера. Так что сожаление было искренним.       Окклюметный щит-океан пока не пропал, поэтому Гермиона совершенно спокойно, не испытав даже намёка на страх, протянула волшебную палочку. Её убрал в специальную кобуру тот, который пока молчал.       Так как она пока была только обвиняемой, а не преступницей, её не заковывали в кандалы — просто аппарировали в Министерство, придерживая за запястья. По Атриуму и коридорам, полным нервных, взбудораженных сотрудников, прошли, не привлекая внимания — со стороны Гермиона пока не походила на арестантку.         — Мисс, вас до суда будут содержать в камере в аврорате, — сообщил тот же аврор, которому было жаль ее арестовывать. — Она вполне комфортабельна, заверяю вас.       Гермиона это знала. Это была одна из тех камер, в которую когда-то помещали Шерлока, где позднее держали множество подозреваемых, где до недавнего времени жил безымянный Джон Смит.       У дверей камеры дежурил ещё один аврор, он привычным движением провёл сверху вниз палочкой, проверяя, нет ли у Гермионы при себе оружия или зелий, а потом снял запирающие чары.       Дверь распахнулась, Гермиона прошла внутрь — и за её спиной задвинулась стена. Изнутри — белоснежная. Снаружи — прозрачная.       Примечания:       (1) — Израильский паспорт «Даркон» — очень удобная штука, он дает право на безвизовый въезд примерно в 150 стран. Если сбегаешь — самое то.