daddy

Смазка хлюпает и вязкими струйками стекает по внутренней стороне бедер. Бэкхён прикусывает кулак и приглушенно стонет, ощущая, как три длинных пальца Чанёля стимулируют простату. Чтобы он ещё раз пошёл на поводу того и согласился на помощь в стирке белья! Стиральная машина вибрирует и клокочет, барабан с бельем крутится, Бэкхён грудью лежит на белой поверхности и дрожит, то ли от холода, то ли от удовольствия. От прохлады, трущиеся о металл соски затвердели и раскрасневшееся тело покрылось гусиной кожей. — Чан… Я сейчас… Хватит! — вторая рука Бэкхёна сжимает член у основания, чтобы не кончить раньше времени. Чанёль явно над ним издевается, иначе как объяснить то, что уже минут пятнадцать он вылизывает и растягивает пальцами Бэкхёна, игнорируя свою колом стоящую плоть. Если он сам настолько возбужден, то почему не возьмёт то, чего желает? — Тише, милый, иначе мы разбудим Човона, — шепчет Чанёль, прикусывая кожу на правой лопатке любовника и продолжая разрабатывать задний проход Бэкхёна уже четырьмя пальцами, сложенными в лодочку. — С...ка, — гортанно стонет Бэкхён, жмурит глаза и слизывает очередную капельку пота над верхней губой. Больше ему ничего не остается, как смириться с положением вещей. Его тело реагирует дрожью на каждый глубокий толчок пальцев, сгибающихся внутри и массирующих железу. Подрагивающие ноги сильнее движутся вверх, кончики пальцев на них максимально приподняты, мужчина всеми способами пытается избежать очередного погружения с влажными постыдными звуками, которые отдаются столь горько-сладким мотивом в поалевших ушах. Бэкхён из последних сил сжимает работающую стиральную машинку и сильнее вжимается левой щекой в её поверхность. До скрежета в зубах, до слепоты в глазах хочется кончить, но этот узурпатор постоянно пережимает в самый последний момент его член, готовый уже взорваться от перевозбуждения. Когда Бэкхён улавливает звуки шуршания ткани одежды и то, как резинка шлепает о голую кожу бёдер Чанёля, приходит триумфальное осознание того, что, похоже, он, наконец, получит то, чего ему отчаянно не хватало внутри себя. Поэтому он предвкушающе сглатывает и замирает, дожидаясь момента, когда почувствует, как головка плоти любовника протиснется сквозь тугое, раскрывающееся под напором кольцо мышц. Но весь кайф обламывает тихий смешок. — Ты же не думал, что всё так просто? Бэкхён начинает недовольно поскуливать: что ещё придумал Чанёль? Какая пытка ждет его теперь? Он пытается возбудить партнёра, затуманить разум, подавая задом назад и ощущая, как головка мажет по одной ягодице, оставляя влажный след, который холодит разгоряченную кожу. Но тут же ощущает властную ладонь между лопаток, давящую вниз и останавливающую его замысел. — Мой Серебряный принц, ты должен правильно попросить, — член Чанёля скользит по крестцу, дразнит кожу над блестящей растянутой дыркой. — По-моему, ты разучился и напрочь позабыл, как это делается. Бэкхён вспоминает, что их отношения давно вышли за пределы концепта контракта, оставленного в доме Чанёля в тот день и в последствии вставленного под стекло в рамку в кабинете того же Чанёля. Прошло достаточно времени, чтобы из головы ушли все воспоминания, как именно Чанёль просил обращаться к нему, когда они оставались наедине. — Па-папочка, — выдыхает Бэкхён, понимая, что именно нужно Паку. — Папочка, пожалуйста. — Да, мой малыш, чего же ты хочешь? Проси внятнее. «Чтоб тебя, гребаная сволочь», — ругается мысленно Бэкхён, а после уже вслух, когда очередное интимное прикосновение ласкает складки у сфинктера. На что Чанёль не сдерживается от низкого гогота, но вовремя останавливается, чтобы случайно не лишить их подходящего настроя. Давненько он не слышал из уст Бэкхёна подобных обращений, как на обратной стороне их колец. — Так что же хочет папочкина детка? — пальцы сильнее раздвигают ягодицы Бёна, открывая вид на столь развратное зрелище жадно сжимающейся дырки. Так уж и быть, Бэкхён скажет это. Но Чанёль поплатится за это, за всё, уж Бэкхён найдет способ отомстить не менее изощренно. — Трахни меня, папочка, быстрее, — последнее слово приходится прокричать, так как наконец одним резким толчком Чанёль загоняет член в Бэкхёна, точно попадая при этом по простате. Бэкхён вспоминает, что, вообще-то, они не одни живут, поэтому вновь кусает кулак, чтобы заглушить стоны удовольствия. А Чанёль не способствует этому. Спустя несколько десятков обратно-поступательных движений тазом, он выходит из Бёна, разворачивает к себе лицо и, заставив сесть на стиральную машинку, перехватывает мужчину за талию. Бэкхён скрещивает ноги на его талии и впивается зубами в плечо, наплевав на то, что останется след, который придется как-то объяснять Човону, в момент, когда Чанёль грубо вновь входит. Ритм толчков становится рваным и хаотичным, то ускоряется, то замедляется, из-за чего Бэкхён сильнее жмурится и шипит из-за трения плоти о взмокший пресс Чанёля. Именно твёрдое возбуждение Бёна немного отрезвляет Пака и он вспоминает о своём обещании. Его ладонь скользит между плотно прижатых друг к другу тел и обхватывает сочащийся смазкой член. Пары движений хватает для того, чтобы Бэкхён излился, испачкав не только ладонь и торс Чанёля, но и его собственное тело. Мужчина обмякает после оргазма и ложится спиной на замолчавшую после режима сушки машинку, истома продолжает накатывать волнами, пока Пак продолжает входить в него, приближаясь к разрядке. Ему стоит огромных усилий, чтобы не застонать в голос, поэтому Пак подаётся вперёд и, кончая, набрасывается на губы Бэкхёна. Вибрация рычащего звука из гортани Чанёля отдаётся во рту его возлюбленного. Бэкхён чувствует, как горячее семя вытекает из него, стоит члену Пака с чпокающим звуком покинуть его. — Сволочь… Ненасытное животное. В следующий раз готовь свою задницу. Отдеру — мало не покажется, — отдышавшись, щипает любовника Бён и с каким-то нездоровым удовлетворением окидывает свои труды: покрасневшие следы от его пальцев, которые вскоре превратятся в синяки, полоски царапин от ногтей и пара глубоких укусов на плече. — Да не вопрос, милый, — хихикает Чанёль и чмокает Бэкхёна в кончик носа. Его не особо волнуют отметины, наоборот, льстят, будто кричат о том, что он принадлежит самому удивительному и красивому человеку в мире. Словно извиняясь за произошедшее, Пак чистит Бёна изнутри, пока они вместе разморенные утренним сексом принимают душ. Чанёлю удаётся уговорить Бэкхёна потереть мочалкой спинку и опустошает в итоге половину флакончика геля для душа: пена оказывается везде, где только можно, даже за пределами ванной, пушистые скопления пенных пузыриков прилипают к противоположной к двери ванной стене и медленно таят, скатываясь капельками вниз и оставляя темные мокрые полосы. Човон в детской лишь только переворачивается в постели и сжимает плюшевого зайчика сильнее, когда издали слышит воркования и смех дурачившихся влюбленных. — Я теперь на работу опаздываю! — Бэкхён выбегает из спальни, по дороге торопливо завязывая узел на галстуке. — Подвезти? — предлагает Чанёль и протягивает Бэкхёну его портфель с документами. — Не надо! Мне ещё секса в машине не хватало? — останавливает его Бэкхён, положив руку на грудь и слегка отстраняя, когда Чанёль тянется за очередным поцелуем. — А я и не надеялся. О чем ты там думаешь, грязный мальчишка! — Чанёль звучно шлепает по заднице Бэкхёна, который тут же посылает в его сторону проклятия и как можно быстрее зашнуровывает ботинки — если он вновь опоздает, то Джина снова будет странно на него смотреть, будто догадываясь о причине опоздания. После того дня, когда они с Чанёлем занялись горячим и безудержным сексом прямо у него в кабинете, она всегда странно зависает на пару секунд при каждой встрече с начальством, перед тем, как поприветствовать его. — К тому же, не забывая, что скоро придёт мисс Квон, — напоминает Бэкхён. Так как они с Чанёлем оба до вечера пребывают на рабочем месте, им пришлось нанять нянечку ребёнку. Причем, им повезло с работником — девушка училась на детского логопеда, поэтому они убили разом двух зайцев. Перед выходом из дома они ещё раз проверят, спит ли сынишка Чанёля. К их обоюдному везению, Човон продолжает сопеть в обе дырочки и видеть очередной сон, где он вместе со своей собакой-роботом и внезапно обретшим способность говорить по-человечески Лордом сражаются с динозаврами. Чанёль дожидается прихода нянечки, а после также спешит на работу, ему есть ради кого трудиться: скорейшая встреча с сыном и Бэкхёном — лучший стимул и причина повышения работоспособности мужчины. Он окидывает взглядом кольцо на безымянном пальце правой руки, целует его и заводит автомобиль.

***

Рабочий день тянется настолько медленно, что Бэкхёну хочется уже плюнуть на всё и покинуть кабинет раньше положенного срока часа на два с половиной. Но его монотонность разбавляет незапланированный визит некой дамы, которая, по словам его секретаря, «сиюминутно должна поговорить с юристом Бён Бэкхёном. Вскоре дверь в кабинет распахивается и в него с кошачьей грацией входит довольно-таки привлекательная брюнетка в темно-бордовом пиджачном костюме с юбкой, выполненным из имитации кожи. Возможно, дама немного старше или одногодка Бэкхёна. Она похожа на актрису или модель. И, судя по выражению лица, она вовсе не рада видеть Бэкхёна, хотя окидывает его вначале заинтересованным высокомерным взглядом и даже хмыкает, что-то отмечая про себя. — Простите, мы с Вами знакомы? — с профессиональной вежливостью интересуется Бэкхён. Присутствие этой женщины в его кабинете не сулит ему ничего хорошего и малоприятно, а его чувство людей никогда не давало сбой ранее. — Нет и не горю желанием. Мне захотелось прийти полюбоваться на того, кто решился разрушить наш крепкий союз и лишить моего сына полноценной семьи, — Чонхва с усмешкой повторно смиряет Бэкхёна уничтожающим и полным презрения взглядом. Лишь после её слов Бэкхён наконец понимает, кто перед ним: бывшая супруга Чанёля. Бён впервые встречается лицом к лицу с экс-женой своего возлюбленного. На суде он не присутствовал. С Чанёлем они решили, что так будет лучше. — Ваш брак не был идеальным и трещал по швам, — не теряется Бэкхён и распрямляет спину, гордо приподняв подбородок и будто намекая на, что он вовсе не загнан в угол такими обстоятельствами. Эта женщина, если пыталась посрамить его и пристыдить в их с Чанёлем отношениях, то этого она никогда не добьется. Не на того напала. Бэкхён не получил бы свою должность, если бы не мог дать отпора и терялся в подобных ситуациях. — В любой семье не обходится без трудностей и скандалов, — начинает отстаивать свою позицию и бороться за «счастье в кармане» Чонхва, но Бэкхён её тут же перебивает, мотая головой и не соглашаясь со сказанным. — Вы не любили его. — А ты да? Или он настолько хорошо трахается? Со мной он особо страстным никогда не был, пожалуй, только когда заделал мне ребенка. И тогда он не был трезвым. Или он только с мужиками секс-машина? — Да, я люблю его, — признаётся Бэкхён. И Чонхву еще больше бесит эта мечтательная улыбка на лице мужчины. Неужто в этот момент он думает о Чанёле? — Не понимаю, что он в тебе нашел? Да и благотворительностью Чанель не занимается, откуда такая жалость к подобному ничтожеству? Может, личико у тебя и смазливое, но ты мужчина, причем, весьма посредственный и не дальновидный, раз отказал самому Чон Рыёну работать на его контору, — ехидно выплевывает Чонхва. — Не судите по себе, мисс. — Конечно, ты такой правильный, но при этом спал с моим мужем. — Я его не заставлял. Значит, ему хорошо со мной, а с Вами не было, раз он искал поддержку со стороны, — равнодушно пожимает плечами Бён. — Мелкий ублюдок, — маска надменности сходит с лица женщины, уступая гневу и желанию исцарапать лицо любовнику бывшего мужа. — Если верить данным, Вы меня старше всего на пару месяцев, мы одногодки, — бросает тонкую шпильку в ответ на оскорбление Бэкхён. Его даже больше веселит вся эта ситуации, чем беспокоит. — Мне плевать. Ты не ровня Чанелю. — Позвольте нам самим решать, кто кого достоин, – Бэкхён не опускается до пренебрежительного «тыканья», этим самым не он, а Чонхва выдаёт свою ненависть и неуважение к нему. А Бэкхён хочет оставаться профессионалом и не показывать плохой тон, как бы ему ни был неприятен человек. — Ты лучше подумай о его сыне, — решает надавить на самую «больную мозоль» и выбросить последний припрятанный козырь Чонхва. — А Вы сами думали о нем, когда оставляли без присмотра в детской, еще совсем кроху, когда стремглав неслись в отель к любовнику? — Бэкхёна не сломить и в нем медленно загорается злость из-за пренебрежительного отношения к родному ребёнку, который не виноват в том, что мать с самого начала его не любила, а только использовала, даже беременность — план, как бы быстрее получить доступ к деньгам семейства Пак. — А ты, как я погляжу, тоже наводил обо мне справки. Или Чанёль успел многое рассказать? — всё меньше у Чонхвы остаётся надежды на то, что она сможет сокрушить и одержать в словесной баталии победу над этим мужчиной. Но ей так не хочется признавать поражение, только не ему! — Я всегда сначала подробно изучаю информацию о потенциальных клиентах, — не скрывает Бэкхён. — Такое ты вряд ли бы нашел в моем досье или анкете компании. — Я не разглашаю свои источники. — По крайней мере, теперь понимаю, почему господин Чон хотел заполучить тебя в любовники и свои работники. Я недооценила тебя, Бён Бэкхён. У Бэкхёна закрадывается подозрение, что странные намеки Чона Рыёна взаимосвязаны с бывшей Чанёля. Может поэтому он был столь настойчив со своими ухаживаниями и желаниями «обсудить все наедине в моем доме»? Бэкхён тогда сразу присёк все дальнейшие попытки на связь, сказав, что он любит своего партнера и его ребенка, поэтому поскорее хочет с ними увидеться, не тратя и минуту на разговоры, не связанные с работой. — А теперь не могли бы Вы покинуть мой офис. У меня еще два клиента, — Бэкхён открывает дверь перед Чонхвой и указывает на выход. — Ты никогда не будешь с ним счастлив, разрушив чужую семью, — пожалуй, раньше это сильно задело Бэкхёна, но не сейчас. Он уверен в себе и Чанёле. Бэкхён касается пальцем кольца, подаренного Чанёлем, и успокаивается. Кольцо будто излучает тепло и даёт поддержку, которая так нужна сейчас мужчине. — Её у вас никогда не было. Он любит сына, но не Вас, и никогда не любил, иначе бы не захотел встречаться и начинать отношения с кем-то другим, даже со столь «жалким», как я. — А ты сам-то на самом деле любишь его, как громогласно только что заявил об этом? Или связался с ним, потому что он мог дать тебе все, к чему ты никак не мог прийти? — Я отказал Рыёну, стал бы я подставлять зад другому, находясь в отношениях, к тому же, он мне никогда не был симпатичен. И вообще, почему я должен перед Вами отчитываться, дамочка? — одёргивает себя Бэкхён. Пора прекращать этот бессмысленный разговор. — Прошу, покиньте наш офис. — Симпатия и любовь — разные вещи, — не унимается Чонхва. — Тогда была только симпатия, влечение, но сейчас я действительно полюбил его. Все дело в отношении, — Бэкхён пришёл к этому, когда стал наблюдать за Чанёлем, как тот возится с ребёнком, как дразнит Лорда миской с кормом, а после даёт добавки, как насвистывает Тейлор Свифт, пока гладит одежду, когда заботливо приносит аспирин, стоит Бэкхёну пожаловаться на головную боль, и помогает с работой, обзванивая клиентов и прочитывая вслух папки с делами. Эти моменты дорогого стоят. — Глупость. Я не верю, — и Бэкхён понимает почему. Чонхва ещё никогда не чувствовала того же. Её голова забита кучей неважных вещей: шоппинг, люкс, имидж, внешность, идеалы и репутация в обществе тех, кому до неё нет дела. — Мы с Вами разные, может, поэтому он и не нашел в вашем браке того, что смог ему дать я. — Но не детей, — ещё одна проблема, из-за которой Бэкхён не мог заснуть, но стоило ему высказаться, рассказать Чанёлю, что его беспокоит, как тот успокоил и предложил пути решения. — Существуют суррогатные матери или мы можем усыновить кого-то. — Его сын будет всю жизнь ненавидеть тебя и его. — Поживем — увидим. Всего хорошего, — Бэкхён закрывает дверь в офис прямо перед носом женщины. Переполненная злостью и отчаяньем Чонхва выбегает из здания страховой службы и тут же охает, врезаясь во что-то, точнее, в кого-то, как она поняла по ответной реакции и низкому четрыханию. — Прошу прощения, — мужчина успевает придержать женщину за плечи и предотвратить падение. Чонхва собирается поскорее убрать чужие пальцы со своего тела, как от ненавистных катышков на одежде, смахнуть, но замирает, когда понимает, кто перед ней: — Господин Кан, совладелец авиакомпании Korean Airlines? — Совершенно верно, мисс… — удивленно тот разглядывает женщину перед ним и, судя по огоньку во взгляде, ему нравится то, что он видит. — Мисс Ли, — представляется Чонхва, ведь вскоре она вновь станет «Ли», а в данный момент лучше использовать фамилию отца, тем более, она не собирается долго оставаться «Ли», «Кан» — тоже весьма недурная фамилия.

***

Покинув офис после рабочего дня, Бэкхён вспоминает сегодняшнюю встречу с Чонхвой и её слова о семье и сыне Чанёля. Ранее, когда мужчина не носил кольца, связывающего его с Чанёлем нечто большим, чем просто страстью, Бэкхён бы переживал и беспокоился, как отреагирует сын Чанёля на «друга» отца. Но сейчас в нем нет и толики страха — знакомство с Човоном прошло намного легче и безобиднее, чем он себе представлял. — Ты мой фтолой аапофка? Уля! У меня будет больфе отщовской любфи. Ты умеешь делать толтики? Бананофо-фоколадный? — Конечно, я даже на курсы ходил. Я испеку, но сначала сходим в Луна-парк? Я купил билеты. Глазки мальчика загорелись и маленькая ручка тут же рьяно схватила его за манжет рубашки. С этого момента он был покорён Бэкхёном, как и его отец, и преследовал его как хвостик, что порой было весьма некстати и злило Чанёля, который никак не мог поприставать к любимому и получить свою долю любви. Прошёл месяц Бэкхён находил время с Чанёлем отводить ребенка к логопеду, да и нянечка тоже способствовала прогрессу, поэтому фраза «а сегодня будет бананово-шоколадный тортик?» звучала практически идеально. В «ш» ещё слышалось мизерная «ф». Но Чанёль с Бэкхёном хвалили ребёнка за прогресс. Правда, Чанёль корил Бэкхёна, баловавшего Човона слишком часто сладкой выпечкой и причитал, что тот «будет пухляшом, которого будем любить только мы». Но Бэкхён лишь смеялся и вытирал салфеткой перемазанный шоколадом рот довольного сладостями ребёнка. Човон — активный мальчик и ему подобное не грозит. Даже Лорд ласкался о ногу Бэкхёна по возращению с работы и приветливо мяукал, несмотря на то, что его частенько запирали ранее в другой комнате, пока Чанёль с Бэкхёном были заняты друг другом. Кот не обиделся, возможно, понял, кто именно отвечает за еду и уют в доме. Когда в семье Пак появился Бэкхён, то дом будто ожил и мозаика сложилась в общую яркую картинку. Бэкхён ведет носом, принюхивается и попутно чешет за ухом мурлыкающего кота. Кажется, сегодня Чанёль вернулся раньше него, раз с кухни идет запах жаренного мяса и лука. Прежде чем посмотреть, что там на ужин им стряпает Пак, он заглядывает в зал — Човон играет в приставку и целиком погружен в игру. То-то он не выбежал, как обычно, встречать Бэкхёна. Через два дня он вновь поедет в маме: по договоренности и постановлению мальчик четыре дня проводит с отцом и три – с матерью. Были и другие предложения распределения дней, но Човон, к удивлению матери, сам захотел больше времени проводить в доме Чанёля с «двумя папочками». — Чанёль, твоя благоверная к нам заходила, — отвечает Бэкхён Чанёлю на вопрос случилось ли у них на работе что-то интересное. — Что ей понадобилось? — Чанёлю явно не нравится такой расклад дел и он уже готов набрать номер, который давно намеревался удалить из списка контактов своего мобильного, чтобы угомонить Чонхву и та и пальцем Бэкхёна не тронула, держась подальше от его новой семьи. — Ничего. Мы просто мило побеседовали и обменялись любезностями. Ах да, и я послал её, но ты не переживай, я не пренебрег при этом нормами этикета и, как там у вас говориться?.. Ах, да, правилами светского общества. — Ты нечто, Бэкхён, — смеётся Чанёль, приобнимая со спины своего возлюбленного, и тела обоих покрываются мурашками от этого теплого и приятного контакта. — Я стал как курица-наседка, которая за свою семью горой и готов заклевать любого, кто решит нарушить семейную идиллию, — признаёт Бэкхён и прерывисто вздыхает, смирившись со своими чувствами. — «Семья»… Из твоих уст это звучит так правильно, — Чанёль вдыхает запах травянистого пивного шампуня, окутавшего волосы его любимого, вспоминая, как они до работы принимали душ вместе, и не только душ… И вновь он ощущает, насколько сильно он желает обладать Бэкхёном, видеть, что его желание взаимно в затуманенном взгляде, раскрасневшемся лице и в тихих стонах покусанных и припухших после поцелуев губ его партнёра. — Мне кажется, папочке пора в кроватку, — шепчет Бэкхён, щекоча дыханием ухо Чанёля, и выключает электроплитку, чтобы в их отсутствие ужин не сгорел. Чанёль же понимает намёк и весьма не против. Своим поступком в офисе Бэкхён продемонстрировал, насколько важны для него Чанёль и Човон, от которых он не намерен отказываться. Они — его семья, как и он для них. Именно о такой семье всегда мечтал Чанёль. Их мысли с Бэкхёном одинаковые. Как и чувство — одно на двоих.