OwlTale

Ториэль еще некоторое время просидела с Сансом, пытаясь успокоить его, но не вышло. Беловолосый так погряз в самокопаниях, что, казалось, даже не замечал королеву. Она вздохнула. Видимо, ее милосердие не распространялось на тех, кто отказывался его принимать. Ториэль, шурша юбками длинного платья, удалилась, оставив юношу одного. Санс же сидел, схватившись за голову. Неведение убивало его. Хуже всего было то, что его правое крыло тоже обжигала боль. Он буквально ощущал все махинации, которые Альфис проделывала с крылом Фриск. Суставы выворачивало, но юноша лишь сидел, стиснув зубы и надеясь, что Фриск, погруженная в магический сон, этого всего не ощущает. Связь родственных крыльев была своеобразным маячком того, что с твоей парой происходит что-то плохое. Ты сам ощущал эмоции и боль суженого, но это лишь при условии, что вы уже нашли друг друга. Принятие тут было второстепенно. Именно поэтому оулы так заботились о своей паре родственных крыльев. Спокойствие и сохранность второй половины были гарантом того, что сам оул будет спокоен сам, не испытывая боли и дискомфорта. В операционной же кипела работа. Фриск уложили на кушетку, а изувеченное крыло покоилось на операционном столе. Альфис вздохнула. Придется повозиться, но ведь это и было самым увлекательным в ее работе. Собирать крыло приходилось буквально по частям. Повезло, что здоровое крыло не отозвалось, и она могла спокойно сверяться с ним. Если бы произошло так, что здоровое крыло не было бы доступно, пришлось бы пустить Санса и сверяться уже с его крыльями. Да, анатомия крыльев была знакома доктору, но у каждого оула было и индивидуальное строение. Что-то, что отличало его крылья ото всех. Альфис вздохнула, ощупывая повреждения. Еще немного и пришлось бы ампутировать. Основные связки и сухожилия были в целости, но изрядно перекручены. Местами из крыла торчали осколки костей. Ни единой эмоции не мелькало на лице Целительницы, когда она занималась своей работой. В то же время ее коллеги морщились, когда раздавался неприятный хруст костей. - Скальпель. - холодно командовала Альфис, понимая, что нужно резать, а иначе она не сможет спасти крыло. Она аккуратно сделала разрез. Так и есть, осколок кости не желал становиться на место, грозя проткнуть что-то важное. Она аккуратно вытащила осколок и посмотрела в разрез. Откуда же ты? Вот оно. Осколок принадлежал кисти крыла, к которому Целительница и прирастила его вновь. Дар. Он был всеобъемлющим. Многое позволял. Только вот после операции крылу нужен был бы покой, а иначе все насмарку. Магия позволяла удерживать части организма на их местах, но и ее было бы недостаточно, чтобы исцелить сразу и полностью тот кошмар, что Альфис видела перед собой. - Игла и нить. - Алфис протянула руку, когда с этим участком было закончено. Нельзя было просто залечить. Как бы ни был велик ее дар, медицинскими ухищрениями не стоило пренебрегать. Снова и снова. Разрезать, найти проблему, исцелить, зашить, заживить. Альфис была уже на пределе. Она не помнила, когда в последний раз вот так выкладывалась. Это все было так изнуряюще, но она не могла остановиться на пол пути. Следовало закончить все и сразу, чтобы не было последствий. Когда она аккуратно пыталась раскрутить крыло, чтобы не разрезать перекрученные сухожилия, услышала сдавленный вскрик из коридора. Что-то внутри нее дрогнуло. Верно, Санс ведь тоже все ощущает, хотя и немного приглушенно. Альфис недовольно поморщилась. Как она могла об этом не подумать. - Шейдан, вынеси Сансу обезболивающее. Сейчас будет очень сложный этап. Я не хочу потом и его откачивать. Шейдан, принадлежащий к ястребиным совам, тут же повиновался. Все же Целительница явно лучше знала, что следует делать. - Возьми с собой шприц со снотворным. - голос Альфис настиг его у дверей. - На случай, если он откажется пить таблетки. Можешь посидеть с ним, если потребуется. Он нужен нам спокойным. Сансу было больно. Чертовски больно, но он терпел, пока крыло Фриск резали. Он ощущал каждый разрез, каждый укол иглы, когда, крыло зашивали. Снова на его плечо опустилась рука, но на сей раз мужской голос окликнул его. - Учитель, Целительница передала вам это. Юноша посмотрел на протянутую руку. Таблетка. Судя по расцветке, это явно было обезболивающее. - Спасибо большое, Шейдан. Передай Альфис, что я очень признателен. - он проглотил таблетку и устроился поудобнее. - Кстати, как идет операция? - Все сложнее, чем мы думали. - Шейдан присел рядом с беловолосым, увидев, что на лице того появилась меловая бледность. - Не волнуйтесь. С вашей парой все будет хорошо. Альфис не паникует, а значит, все еще можно исправить. Санс отчаянно на это надеялся. Нельзя было, чтобы Фриск лишилась крыла. Он бы винил себя за это всю оставшуюся жизнь. Боль притуплялась, и юноша вздохнул с облегчением. Альфис знала, что давать. Он встал и потянулся. Затекшие ноги и спина отозвались миллионом маленьких уколов, но Санс лишь поморщился. Неприятно, но жить можно. - Шейдан, ты уверен, что с Фриск все будет в порядке? - тихо спросил он, подходя к окну. - Да. - просто ответил тот, глядя на беловолосого. Видимо, связь все же меняет оулов. - Отлично. Тогда иди и помоги Альфис. Мне уже легче. Юноша снова скрылся в операционной, а Санс присел на подоконник. Ему все еще было тревожно. Крыло побаливало, но это были скорее отголоски того, что он должен был ощущать. Учителю захотелось летать. Нужно было развеяться хотя бы немного, иначе он бы сошел с ума в ожидании. Он встал на подоконник и расправил крылья, ощущая, как ветерок играет с его перьями. Санс решил не отлетать далеко от Лазарета, чтобы быстро вернуться. Он сиганул прямо в окно, заставив вздрогнуть проходящий мимо персонал. Все уже привыкли к выходкам беловолосого, но иногда он был непредсказуем. Учитель взлетал все выше, пока не достиг потолка пещеры. Город отсюда был как на ладони. Высота дарила спокойствие. Санс улыбнулся. Полет был его стихией. Он сложил крылья и на бешеной скорости устремляясь к земле. Если не знать, что он мог в любой момент выровнять полет, можно было бы подумать, что янтарноглазый решил свести счеты с жизнью. В паре метров от земли он все же заложил стремительный вираж, взмыв ввысь. Откуда-то сбоку послышались восторженные визги. Все же поклонниц, до сих пор бегающих за ним, было много, но в этот раз он даже не обернулся на них. Зачем они были ему нужны, если там, в операционной, лежала та, с которой он хотел провести всю жизнь? Санс удивился этой мысли. Она возникла явно не из-за связи. Она просто заставляет оулов держаться вместе, а уже потом, со временем, приходят чувства. Или не приходят. По разному. Сейчас же, при мысли о Фриск, в его душе поднялась волна нежности. Нестерпимо захотелось узнать, как же проходит чертова операция. Крыло не болело совсем. Значило ли это, что все закончилось? Учитель развернулся в полете и направился к Лазарету. Ему пришлось приземлиться, ведь окно явно не было хорошей посадочной площадкой. Отозвав крылья, он решительно вошел в здание, направляясь к операционной. Девушку как раз выкатывали на каталке, перевозя в палату, где она и должна была прийти в себя. У него перехватило дыхание, когда он увидел ее крыло, забинтованное полностью. - Санс? Я думала ты ушел отдыхать. - Альфис выглядела так, что отдых ей явно бы не помешал. Под оранжевыми глазами залегли глубокие тени. - Летал. - просто ответил он. - Как она? - спросил он, пока Фриск везли в палату. - Поправится. Я сделала все что могла. Ты... Посидишь с ней, пока она не очнется? Ох, мне нужен отдых. - Конечно посижу. - ответил он, не спуская глаз с девушки, которую аккуратно перекладывали на постель. Когда за ними всеми захлопнулась дверь, Санс подвинул к постели девушки стул и уселся на него. Он взял безвольную руку девушки и поднес к губам. Ее кожа была такой нежной. Юноша был готов просидеть так вечность, оберегая ее покой. Девушка еще не пришла в себя, но слегка сжала руку Санса в ответ, будто прося не отпускать ее. Он улыбнулся. С ней все будет в порядке, а он обязательно дождется ее пробуждения. В то время, как шла операция, Роншаку беспокойно и нервно расхаживала по своей комнате. Как эта девчонка выжила?! Как Санс умудрился ее спасти?! Он ведь спал, а она знала, что разбудить его крайне трудно. Кому, как не ей это знать? Связь. Наверняка все дело в этой чертовой связи, которую она так ненавидела. На это у совки были свои причины. Когда-то давно, когда она была совсем еще юной, у нее был близкий друг. Они были так неразлучны, что думали, что они пара родственных крыльев. Их узор на крыльях и правда был очень похож, так что сомнений не было. Ронни была так счастлива знать, что она знакома всю жизнь с тем, кто станет ее суженным, но... Все изменилось, когда у него зазудели крылья, а у нее нет. Адлер, так звали юношу, стал беспокойным и раздражительным, уделял совке меньше времени, тратя его на поиски своей пары. Роншаку было горько. Она надеялась, что ее крылья хоть как-то отзовутся, но тщетно. Ни признака. Она ждала редких встреч с другом, будто какого-то чуда, и однажды... Он пропал на несколько дней, а затем явился с девушкой. Юноша представил ее, как свою пару, продемонстрировав идентичные узоры крыльев. Он обещал, что не перестанет общаться с подругой детства, но... Их дружеская связь распалась. Адлер все время проводил со своей парой, все реже появляясь в жизни Роншаку, а затем и вовсе пропал. С тех пор Ооцука возненавидела связь родственных крыльев. Возможно, ей стало бы легче, если бы ее пара нашлась, но крылья молчали. День за днем, год за годом. Невыносимо и больно. Тогда Роншаку возненавидела все, что было связано с ПРК, перекрасила крылья и стала применять свой дар, чтобы рушить связи остальных, хотя раньше она всегда помогала всем, успокаивая и давая советы. Уход Адлера из ее жизни был слишком болезнен для совки. Именно поэтому она возненавидела связь, которая, по ее мнению, разрушила ее жизнь.