Как зарождается зло

Братья Ороку, обычно недоверчивые, остерегающиеся чужих, сами подходили к каждому встречному и с надеждой задавали один и тот же вопрос: — Простите, не видели ли вы маленького белого щенка? Щенка никто не встречал. Кто-то сочувственно качал головой, кто-то досадливо отмахивался от мальчишек, но все шли своей дорогой. Никому не было никакого дела до пропажи. Экая беда, вдуматься! Разве мало на свете собак? Сбежала одна, возьми другую! Но Кацуо и Саки не нужна была другая собака. Они, прогуляв один — школу, а второй — тренировку, упрямо обшаривали окресности, разыскивая отважного белого Кёсиро. Минуты сливались в часы, день давно перевалил за полдень, но даже следов собаки обнаружить не удалось. — Может, пойдём домой, онии-тама? — робко предложил Кацуо. — Нам попадёт, если родители догадаются о прогуле. А завтра с утра… — Дурак! — возопил Саки. — Кто тебе позволит сбежать завтра?! — Всё равно скоро стемнеет и искать будет бесполезно, — возразил младший. — Боишься?! А если… — задохнулся Саки, — если Кёсиро лежит где-нибудь под кустом и нуждается в помощи? Ах, ты… Не договорив, возмущённый ниндзёнок налетел на братца. Сцепившись в живой клубок, Кацуо и Саки с рычанием катались по земле, нещадно колотя друг друга. Победил, как всегда, старший. Отвесив всхлипывающему брату последнюю затрещину и переведя дух, он почти примирительно сказал: — Ладно, плакса. Сходим ещё только на реку. — Онии-тама! — взмолился Кацуо. — Да если родители узнают, что мы без спроса ходили на реку, они… — Мне плевать, что сделают они! — закричал маленький ниндзя. — Пусть хоть убьют, а Кёсиро я всё равно найду! Слышишь, плакса? Найду! Видя, что брата не переубедить, Кацуо, вздохнув, покорно поплёлся за ним к реке. Попасть-то им всё равно уже попадёт, терять нечего. В глубине души братья ещё верили в непричастность родителей к исчезновению Кёсиро. Щенка могли украсть, он мог сам убежать. А с родителями заключён договор, все условия которого братья со своей стороны честно выполнили. Таким образом, они пока не допускали мыслей о человеческой подлости и осматривали берег. Но, когда Саки заметил висящий на торчащих из воды корнях дерева мешок, сомнения рассеялись. — Это они! — в волнении зашептал он, толкнув брата локтем в бок. — Слышишь, Кацуо-тян, это сделали они! — Откуда ты знаешь? — ответил Кацуо, не спуская с улики расширившихся глаз. — Там просто мешок, и всё. Но маленький ниндзя, обладавший развитой интуицией, уже полез на дерево. Достав привлекший его внимание предмет, он принялся вертеть мешок, осматривая со всех сторон, даже понюхал его. Чем дальше продвигалось расследование, тем сильнее мальчишка хмурил брови, тем ярче разгорались в его глазах волчьи огни. — Что нашёл? — приставал нетерпеливый Кацуо, заглядывая брату через плечо. Саки снисходительно пояснил: — Смотри, плакса. Видишь, какая дыра на дне? Края рваные. Она не прорезана, она… прогрызена! Помнишь, как Кёсиро сгрыз коробку? Кацуо кивнул. Ещё бы не помнить! Здорово им тогда влетело от родителей! — Тот, кто сидел в мешке, проделал дыру и выбрался, — с важным видом пояснял брат. — Мешок висел слишком высоко над водой, течением его принести не могло. Значит, его сбросили сверху, а он зацепился. А внутри… Маленький детектив, судорожно сглотнув, замолчал. — Не томи, онии-тама! Что внутри?! — Там… Там шерстинки… белые шерстинки… В мешке сидел наш Кёсиро, понимаешь, Кацуо-тян? — выговорил, наконец, Саки. Рот его кривился, чёрные глаза переполнились отчаянием и болью. Теперь ему всё совершенно ясно. Если раньше и присутствовала тень сомнения, то сейчас она рассеялась как дым. Никому нельзя верить. Лгал сенсей, врали родители. Он не желает знать их. Отныне они все для Саки — чужие. Саки отрекается от них. Он не связан никакими обязательствами, и, раз уж родители и сенсей сочли нужным обманывать его, то и он спокойно может подличать. Придёт день торжества Ороку Саки — и лжецы заплатят. За всё заплатят. Мысли о мести переплелись с возросшими амбициями юного ниндзя. Свержение Йоши и власть над кланом уже не устраивали Саки. Мир, целый мир, покорный ему одному — вот это другое дело! Кацуо подобные мысли были чужды. Он понимал — Кёсиро кто-то посадил в мешок. Неважно, кто. А потом бросил в реку, но щенок сумел выбраться. Они нашли улику, но доказать всё равно ниего не смогут. На мешке и метки никакой нет. Поди теперь узнай, чей он! — Но Кёсиро нет здесь! — горячо воскликнул младший брат. — Верно, Кацуо-тян, — согласился старший, переводя дух. — Смотри — собачьих следов на берегу нет. Значит, Кёсиро упал прямо в воду и не смог выбраться. Его унесло течением. — Пойдём вниз по реке! Братья побежали. Их больше не пугало неизбежное наказание за прогул. След Кёсиро найден, пусть слабый, но дающий надежду. Только бы успеть! Хватило ли у малыша силёнок сопротивляться реке? Или он не смог добраться до берега? Саки и Кацуо обнаружили изрытый песок, прочли краткую историю схватки, но дальше следы обрывались. Кёсиро и три взрослых пса исчезли. Сколько братья ни звали белого щенка по имени, им отвечало бесстрастное безмолвие. Мальчишки с горечью поняли — Кёсиро, даже если жив — не вернётся. Делать нечего, нужно идти домой. Братья уныло поплелись вдоль берега, не разговаривая, не глядя друг на друга. С уходом белоснежного пёсика вернулось отчуждение. Возле того места, где нашёлся мешок, Саки остановился. — Ты иди, — сказал он брату, — а я посижу здесь немного. — Хочешь снова сбежать, онии-тама? Вернёмся лучше вместе, не то мать ещё сильнее разозлится! — Я сказал — иди! — яростно рявкнул молодой ниндзя, наступая на брата. — Я хочу побыть один, как ты не понимаешь?! Кацуо не хотелось повторно испытать силу кулаков старшего. Посмотрев на разгорающийся закат, он пожал плечами — мол, поступай, как знаешь — и ушёл, оставив онии-тама наедине с мыслями. Сердце его трусливо трепетало, предчувствия неприятный разговор с родителями, а уши заранее горели. *** Хамато Йоши, держа в руке фонарь, подошёл к сидящей в лиловых сумерках на берегу одинокой мальчишеской фигурке. Ученик не повернул головы к приближающемуся человеку, хотя и слышал его шаги. — Ты пропустил тренировку, Саки-кун. — У меня была причина, сенсей, — равнодушным голосом ответил маленький ниндзя. Он не хотел сейчас ничьего общества, тем более присутствия Йоши, а тот, как назло, не уходил, хотя понимал настроение ученика. — Я всё знаю, Саки-кун, можешь не рассказывать, — ласково проговорил ниндзя, усаживаясь рядом и ставя фонарь на траву. — Час поздний, ты наверняка проголодался и замёрз. Пойдём, я отведу тебя домой, а завтра мы вместе станем искать твоего Кёсиро. Саки наконец повернулся к учителю. Опять тот мягкий голос, обволакивающий, затягивающий в словесную паутину! Приторно-ласковое лицо! Но всё, что говорит Хамато Йоши — неправда и на сей раз Саки не позволит себя запутать! — Нет! — оскалившись, выкрикнул он. — Нет… ет… ет… — отозвалось эхо. Шальной мотылёк, привлечённый светом фонаря, испуганно заколыхался в воздухе. Йоши отпрянул. Его поразила перемена, за столь короткое время произошедшая в ученике. Этот резкий, хриплый голос, какой-то грубый для одиннадцатилетнего ребёнка. Волчий оскал. Искажённое гневной гримасой лицо. Мягкий огонёк в глазах исчез совсем, уступив место яростному сверканию. Словом, перед сенсеем сидел отнюдь не родившийся было заново Ороку Саки, и даже не прежний Саки, которого он знал. Это другой человек, коварный и опасный. Впервые Йоши почувствовал его присутствие, когда читал нашкодившему ученику лекцию о птицах и увидел в его глазах упрямый злобный огонь. Сейчас чужак показался во всей красе. — Так и появился на свет Шреддер! — с запоздалым сожалением думал Сплинтер, сидя в черепашьем убежище. Теперь-то у человека-крысы много времени, чтобы думать и анализировать и он понял, какую огромную ошибку тогда совершил. Ах, отчего он не прикончил Шреддера, пока представлялась возможность? Почему до конца верил двуличному ученику? Зачем позволил Шреддеру взять верх над Ороку Саки? А почитал себя всезнающим мудрецом! Вот и наказание за гордыню — потеря первоначального облика да незавидное существование изгнанника. Йоши понял много лет спустя, а тогда… Тогда он списал состояние Саки на нервное расстройство. Ощетинившийся ученик, вопреки ожиданию, не вскочил, не бросился на сенсея. То ли решил не ввязываться в заведомо проигрышное сражение, то ли вспышка гнева угасла, то ли задуманная мысль повелела мальчику успокоиться. Словом, верх взяло благоразумие, и Саки принялся смотреть на тёмную реку, безостановочно несущую вперёд свои воды. Ярость его не испарилась, она затаилась, замаскированная напускным равнодушием. Йоши не собирался отступать. — Не переживай так, ученик мой. Мы обязательно отыщем твоего щенка. Маленький ниндзя отрицательно покачал головой: — Чтобы мамаша с папашей снова попытались утопить его? Я знаю, что Кёсиро жив, и этого достаточно. Я о многом успел подумать, пока сидел тут. Пропустив мимо ушей неуважительные слова воспитанника о родителях, Хамато Йоши задумчиво произнёс: — Ничего, Саки-кун. Однажды ты получишь право самостоятельно распоряжаться своей судьбой и тогда… — И тогда я смогу завести себе хоть сотню собак? — насмешливо перебил ниндзёнок. — Это вы хотели сказать, да, сенсей? Я не верю в уговоры для детишек и не нужна мне никакая собака! Когда я смогу распоряжаться своей судьбой, я завоюю мир, вот такая мысль мне более по душе! Сенсей сурово нахмурился: — Мне не нравятся твои помыслы, Саки-кун. Забудь их. Забыть? Ну нет! Саки будет притворяться прежним, покорным, послушным воле сенсея, но не откажется от дерзких мыслей. Новое, сильное и властное существо внутри него требовало реванша за все детские унижения, за родительские побои, за обесчещенный род, наконец. Он ещё не знал имени своего второго я, но уже лелеял его образ в гордо бьющемся сердечке. Белый щенок Кёсиро, единственный, кто мог победить врождённое зло в душе Ороку Саки, исчез. Маленький ниндзя приказал себе не тосковать о нём. Кёсиро жив, на этом — всё. Не нужно его искать, так лучше для них обоих. Саки предстоит забыть, изгнать из памяти сам образ смелого щенка и стать таким, каким он желает быть — дерзким, недоверчивым, не подвластным никому. Маленький Саки никому ничего не должен. Впереди у него долгий путь к власти. Как минимум — над кланом Фут. Максимум — над миром. Хамато Йоши с жалостью смотрел на ученика, наверняка зная, какие опасные мысли родились в его голове. Вокруг фонаря вились мотыльки, и маленький Ороку Саки казался сенсею сродни тем беспечным насекомым. Он также, как они, готов лететь на огонь, обманутый призывным светом, стремиться к вожделенной цели лишь затем, чтобы в лучшем случае опалить крылья, в худшем — навсегда исчезнуть во всепожирающем костре. Оставался последний способ заставить мальчишку сойти со скользкой дорожки. Пусть он узрит своё будущее! Быть может, оно устрашит его? — Я принёс волшебный фонарь, Саки-кун, — таинственно прошептал сенсей. — Посмотри в его огонь. Что ты видишь в нём? Ороку Саки, прищурившись, вгляделся в пламя. Сначала просто невыносимо яркий свет, бьющий по глазам, но потом явились образы. Какие-то расплывчатые неуклюжие фигуры, суматошные жаркие блики, кроваво-красные огненные языки. Таково его будущее? Сражения, кровь и огонь? Что ж, он готов противостоять всему. Чёрные глаза отразили свет фонаря-предсказателя, ноздри хищно раздулись. Зло окончательно пробудилось.