Я ждала тебя

Шредер спал. Во сне он уже видел то, как расквитается с Ёши. Нет, сразу убить он его не планировал. Во-первых, потому что быстрая смерть - это слишком малая кара для бывшего наставника, а во-вторых, Шредеру не давала покоя мысль из-за слов Ёши, по поводу смерти его брата. Саки хотелось поговорить с Хамато, высказать всю ту боль, что накопилась за долгие годы у него на душе. С черепахами он собирался поступить проще: если удастся их переубедить, то они станут его помощниками (лишние бойцы ему не помешают), а если не переубедит, то их ждёт долгая и мучительная смерть в лаборатории, где Шредер вознамерился изучить их мутацию. Но как бы ни были хороши сны, просыпаться было нужно. Вот тут Шредер понял, что совершил роковую ошибку. В ярости он ударил кулаком по кровати, где недавно ночевала журналистка. Какой он дурак! Доверил ей свои чувства, раскрылся, а она нагло этим воспользовалась. Вдруг в сознание Саки прокралась искра надежды - наручники. Точно, браслеты не дают возможности выйти за пределы Технодрома, сработал бы детонатор. В последнем миге отчаяния Шредер приник к экрану компьютера, пытаясь отследить сигнал, исходящий от браслетов. Лоб его покрылся испариной, спина стала мокрой. Есть, сигнал поступал из камеры, но тут Шредер вспомнил, что когда Эйприл находилась с ним, то на ней не было наручников. До Шредера начала доходить вся трагикомичность ситуации, в которую он попал, только вот смеяться ему совсем не хотелось. Стремглав он побежал в главный зал. Войдя туда и увидев останки УР, Шредер уже окончательно вышел из себя. Он ругался на отборном японском мате, сжимая кулаки и ища объект для сброса агрессии. Включив записи видеокамер, он напряженно вглядывался в изображения черепах, крысы и девушки. Внезапно по щекам ниндзя заструились слезы: - Как ты могла! Как ты могла. Как ты могла,- говорил он, с каждым разом всё тише и тише. Место слезам уступила холодная ярость и чёткая, расчётливая месть. Обман, кругом обман. Шредеру было очень больно, как когда-то давно в детстве, когда он не знал, куда пойти и у кого спросить помощи. Но теперь Саки вырос, теперь он уже не мальчик, и теперь всем его врагам будет очень плохо. Пройдя под землей много километров, друзья наконец-то пришли к своему убежищу. Всю дорогу они шутили, поэтому идти было легко. Эйприл заметила, что во время пути мастер Сплинтер о чем-то глубоко задумался. Эйприл хотелось задать ему несколько вопросов. - Эй, Эйприл, не устала? - поинтересовался Майки. - Нет, со мной всё в порядке, - соврала Эйприл. На самом деле ей было нехорошо. Она всю дорогу думала о Шредере, и ловила себя на мысли о том, что в глубине души ей хотелось бы остаться с ним на Технодроме. Устыдившись собственным мыслям, девушка продолжала шутить с парнями немного более оживленно, и смеяться чуть громче, чем положено. В доме у черепашек нашлись и горячий чай, и холодная пицца. За столом был невероятный гвалт - все обсуждали подробности побега. - Вот так, Лео, когда ты снял с меня наручники, это и стало решающим моментом,- рассказывала свою историю Эйприл, выпустив из неё подробности своего пребывания в комнате Шредера. - Вот так всегда, мелочь решает всё,- вставил Раф. - Ты, наверно, очень устала. Может, тебе стоит поспать, Эйприл? - Майки сочувственно смотрел на девушку. Эйприл переполняло чувство любви и благодарности ребятам, ведь именно ради неё они ввязались в эту кашу, сами настрадались, но ни один из них не подавал виду, что устал или ему плохо. - Ребят, спасибо, - Эйприл посмотрела на каждого из парней по очереди. Ей очень хотелось сказать взглядом то, что она не говорила словами. Затем она встала. - Я провожу тебя, - эти слова принадлежали мастеру Сплинтеру. Как только они ушли на значительное расстояние, чтобы черепашки не могли их слышать, сенсей повернулся к Эйприл и заговорил: - Я знаю, что у тебя ко мне есть вопросы. Эйприл была несколько поражена прозорливостью мастера. - Да, Сплинтер. У меня есть вопросы по поводу вашего бывшего ученика. Сплинтер глубоко вздохнул и начал свой рассказ: - Он появился у меня на занятиях, когда ему было двенадцать лет. Это был замечательный одарённый мальчик, который вырос в ужасной среде. Я совершил ряд ошибок, когда воспитывал его. - Тут Сплинтер ненадолго замолчал, вглядываясь в свои воспоминания. - У Саки поломанная душа. Его отец был связан с криминалом, а мать торговала опиумом, и всё это было прикрыто внешне благими делами. Официально Ороку содержали приют для несовершеннолетних детей, а по факту, это была шайка малолетних разбойников. Саки, как я помню, приворовывал на рынке. Я был несказанно удивлён, когда узнал, что он родной сын Минори-тян. Как сейчас вижу перед собой её лицо: хищный нос, холодные цепкие глаза, подобострастная улыбка. "Уважаемый Хамато-сенсей, уж пожалейте нас. В моём доме воспитывается двенадцать детей, где уж тут усмотреть за всеми. Саки такой хулиган, ни я, ни отец с ним справиться не можем. - Говорила Минори елейным голосом. - Уж вроде и своя кровиночка, а хуже приёмыша. И в кого такой уродился?" - Я посмотрел тогда на мальчика. Он смотрел на меня исподлобья, но меня удивил его взгляд: твёрдый, уверенный, пронзительный. Уже тогда я понял, что передо мною стоит человек, обладающий силой и волей. - Вы тогда уже знали, что Саки превратиться в Шредера? - Нет. Этого я не знал, но я знал одно - этот мальчик будет великим воином. Казалось, в чём дух держался? Мальчишка был худ и невысокого роста, но буквально через год он не только нагнал группу, но и выполнял сложнейшие ката, что под силу лишь мастерам. Упорству Саки не было предела. Мне стало интересно, почему он так рьяно стремится овладеть искусством боя. Это открылось совершенно случайно. Однажды ко мне пришел учитель Окинава. Он жаловался на то, что ученик Ороку пропускает занятия, а другие ученики видели, что он убегает в город. Я попросил привести Саки ко мне, на предмет разъяснительной беседы. Но он ни в чём не сознавался. Тогда я решил понаблюдать за ним. И как ты думаешь, Эйприл, что это была за причина? - Не знаю. - Это была любовь. Саки влюбился в дочку таможенного служащего. Это была беда, потому что Канабура Танаге никогда не отдал бы свою дочь за бедного парня, пусть даже аристократа. - Аристократа? - Да. Семья Ороку раньше была одной из влиятельнейших группировок в Нагасаки. Однако предки Саки были людьми алчными, жестокими, а порой и трусливыми, так что их правлению быстро пришел конец. - Да, не повезло Шредеру с предками. - Но вернемся к Саки. Мне не удалось переубедить Окинаву, который, зная криминальное прошлое мальчика, не согласился его оставить. Спустя пару дней я обнаружил Саки у дверей своего дома. Оказывается, он, вернувшись домой, был встречен не радостно. На теле парня были следы многочисленных побоев, но Саки молчал о природе их происхождения. Так он прожил у меня неделю. Это была самая счастливая пора его жизни. Я позволил Саки пользоваться своей библиотекой, старался лишний раз не беспокоить парня. Постепенно он проникся ко мне доверием, и мы проводили долгие вечера, беседуя. Тогда Саки и поведал мне о своей любви к Юки Танаге. Но счастье не может быть беспечным. Узнав, что Саки живет у меня, за ним пришла его мать, Минори Ороку. Она так убивалась и страдала, дескать, жить не может без любимого сына. Мне было противно смотреть на её липовую комедию, но семья есть семья, думал я тогда. Саки, завидев мать, убежал в сад. Я решил поговорить с Минори-тян. Как же она была рада, что я согласился принять мальчика обратно, но я поставил одно условие: разобраться с Танаге-сама и не притрагиваться к Саки. Конечно, ни одно из условий она не выполнила. Но Саки, обманутый призрачной надеждой, вернулся домой. Как я потом узнал, отец избил его до полусмерти. Я объяснился с другими учителями, сказав, что у Саки болеет брат, и теперь он будет иногда, с моего разрешения, покидать стены школы. Вернувшись, Саки принялся навёрстывать упущенное, но он больше не говорил со мною. Тогда я понял, что потерял его доверие. Он не простил того, что я отдал его обратно родителям, что рассказал им его тайну. Годы шли, и к шестнадцати годам Саки стал мастером без права ношения знаков отличия. Он очень сильно обиделся, ведь никому ещё не давали звания мастера в столь юном возрасте, а ему вроде бы и дали, и в тоже время нет. Тогда он, тайком утащив мой пояс и кимоно, пошел к Танаге. Об этом я узнал, когда ко мне пришла полиция. Танаге отказал Ороку в женитьбе, и парень разгромил всё, что было в доме. Канабура вызвал полицию. Я всячески просил освободить парня, и Канабуру, и начальника полиции, но всё было безрезультатно. Тогда и произошло самое ужасное: Саки бежал из тюрьмы. Он хотел встретиться с Юки, чтобы сбежать с ней вместе, но судьбе было угодно решить по-другому. Саки встретил девушку на рынке, но их застиг врасплох Канабура. Между Ороку и Танаге завязалась драка. Юки, не выдержав позора, бросилась с обрыва. Сплинтер замолчал. Эйприл сидела, потрясённая рассказом. - Теперь ты понимаешь, почему Шредер спас тебя, когда ты падала. Так умерла его возлюбленная. Вероятно, в тебе он увидел её отражение. Это и хорошо и плохо. - Почему, сенсей? - Потому что он либо заблудится в своих воспоминаниях, а они имеют свойство ранить крепче, чем сталь, либо в нём пробудится любовь, и он воскреснет вместе с ней. - Тут Сплинтер вновь внимательно посмотрел на Эйприл. - Отчасти это зависит и от тебя. - Но что, что я могу сделать? - девушка недоумённо посмотрела на мутанта. - Сейчас он, наверно, проклинает тебя и жаждет убить, но, Эйприл, однажды, возможно, в самый неожиданный момент, вспомни о том, что ты можешь спасти его своей любовью.