Право на счастье

Полгода спустя. Пронизывающий холодный ветер бьет в лицо, но Саша не реагирует на него. - У меня для тебя сюрприз... Свет прожекторов. Привычная сцена, привычные действия. Он задыхался от унижения и боли, его трясло. Пожалуйста... почему ему не дадут умереть? - Нет-нет, не скрывай своих слез, мы хотим, чтобы твои гости это видели, - Миша поднял его за волосы, поставив на колени, и заставил посмотреть в сторону застекленного помещения. Саша с трудом держался, и не падал только благодаря цепкой хватке Миши, продолжающего держать его за волосы, как нашкодившего щенка. Ахмет, довольно улыбаясь, выключил один из прожекторов, позволяя увидеть тех, кто был за стеклом. Сердце рвануло вперед и ухнуло куда-то вниз, в бездонную пропасть... Лена. Отец. Стеклянная комната. Родные лица. И ужас... ...- Лена... Девушка брезгливо посмотрела на него и отступила на шаг. Саша замер в нескольких шагах от нее, отказываясь верить глазам. - Я... не могу. Ты позволял им все это! Саша... господи, как нам быть? Как мы будем жить после этого? – всхлипывала девушка, не решаясь посмотреть на своего парня. - Лен, - голос дрогнул. Саша не хотел выглядеть перед ней жалким, но сердце разрывалось от осознания, что она уйдет. Сейчас. В эту секунду. И все будет кончено. - Пожалуйста... Горло сжимает от невысказанного «я не выживу без тебя», но слова больше не требуются. - Прости, – вновь зарыдав, Лена выскочила из комнаты... Саша надеялся до сегодняшнего дня, что они с Леной смогут вернуть их отношения, что все будет как прежде. Он жил этой мечтой, перенося боль и унижения в клубе. Он мирился со всем, ожидая, что однажды настанет момент, когда он будет свободным. После своего первого представления, когда, проснувшись в больнице, он увидел у своей постели Лену, то поклялся себе, что больше не сорвется. Год пройдет, и снова все будет как прежде. Саша вернулся в клуб, делал все, что ему говорили, превращаясь в опытную шлюху, но Ахмету этого было недостаточно. Каждое представление превращалось в кошмарную пытку, которая становилась все более изощренной. Казалось, его просто проверяли на прочность, ожидая, когда их игрушка сломается окончательно. Но в эти минуты Саша находил в памяти Лену и думал только о ней. Уставившись немигающим взглядом на кольцо, которое он собирался подарить девушке, Саша все еще видел комнату Ахмета и лицо Лены, ее презрение и жалость. Этот взгляд, как нож в сердце. После того, как его отпустили, Саша пришел на «их» с Леной место. Но сегодня даже здесь он не мог обрести спасение, потому что тот огонек, тот маяк, что светил ему все это время, потух раз и навсегда, погружая все вокруг в темноту. Сашу трясло, но не от холода, не от снега и начинающейся вьюги, а от боли, что тупой занозой засела в груди. И ее уже не достать, от нее не избавиться. Это был предел. Саша понял, что больше не сможет. Не сможет вернуться в клуб, не сможет заставить себя жить. Все кончено. - Нас больше нет, - дрожащими и посиневшими от холода губами произнес Саша себе под нос. Лед, должно быть, еще не толстый и треснуть может легко. Саша с трудом поднялся на ноги, делая шаг к воде. - Стой! – Ему навстречу по заснеженной тропинке бежал Дима. Странно было встретить его здесь спустя несколько месяцев, что они не виделись. - Эй, подожди, - остановившись в нескольких шагах от него, запыхавшись, произнес Дима. – Не делай этого. Магницкий был сегодня там, внутри круга. Он же один из них. Такой же холодный и жестокий. Димы никогда не было на представлениях, а сегодня он объявился. Сидел и смотрел. - У тебя остался брат, - напомнил парень. Саша удивленно на него посмотрел. Единственное, что он хотел – это чтобы боль прекратилась, чтобы все это прекратилось. Неужели Магницкий и ему подобные еще не наигрались? Неужели они не видят, что он устал, что больше не может? - Поехали, я отвезу тебя домой, - снова заговорил Дима. - Что ты хочешь? – едва держась на ногах, Саша повернулся к парню. - Помочь, - тихо ответил Дима. – Я видел, что сделал Ахмет. И мне жаль, что все так произошло. - Жаль? Я видел тебя. Сегодня. Видел ту же похоть в твоих глазах, видел твое возбуждение! И не говори мне, что тебе жаль! – Саша чувствовал, что его вот-вот накроет той лавиной, что прорывается через трещину стены, так долго возводимой им. Но он не хотел больше этого. Не хотел, черт возьми! Ему нужно уйти. Навсегда. Из этой гребаной жизни, в которой не было ничего, кроме притворства, лжи и боли. Лена ушла в тот момент, когда все рушилось, когда она была так нужна. Разве это любовь? - Что ты хочешь услышать? – резко спросил Дима. – Что я хочу тебя? Да, блядь, хочу. Да, меня возбуждало все то, что с тобой делали на сцене! И я не могу ничего с этим поделать. Давай, я отвезу тебя домой, - твердо закончил он, не обращая внимания на истеричные нотки в голосе парня. - Мой папаша сбагрил меня за долг. Но знаешь, что хуже? Он боится не за меня, а за собственную шкуру. Представляешь, да? За свою, блять, задницу боится. А Лена? Она ушла, понимаешь? Она презирает меня! – Саша со злостью закинул кольцо в снег. – А я ее женой хотел назвать. - У тебя есть брат, которому ты нужен, - спокойно произнес Магницкий. - И он уйдет, - отмахнулся Саша, разворачиваясь к воде. – Узнает и уйдет. - Хочешь, чтобы с ним сделали то же самое, что и с тобой? - Дима бьет по самому больному месту. - Я устал, - отчаянно выдохнул Саша, рухнув на колени. – Господи, я так устал. - Скоро все закончится. - Я не выдержу еще полгода. Не смогу. - Саш, поехали. Я все тебе объясню, когда смогу, а пока просто поверь, все закончится раньше, чем ты думаешь. Саша пропустил его слова мимо ушей. Он не верил. Больше никому не верил. Он желал только уйти. Но Костя не должен страдать. Они просто не могут сломать жизнь еще и брату. Он не позволит. Костя должен быть счастлив, он должен жить. - Куда ты идешь? – бросил Магницкий, когда Саша прошел мимо него. - Не волнуйся. Вторник и суббота – мои рабочие дни. Я теперь профессиональная шлюха, - глухо ответил Саша. - А раз в месяц, как сегодня, можешь даже поучаствовать в групповой оргии. Больше не желая ни видеть этого человека, ни тем более разговаривать с ним, Саша направился к дороге, где можно было поймать такси. Домой он не поехал, отправившись в ближайший клуб. Там нашлись собутыльники, музыка, выпивка. Все то, что было нужно. И он пил, игнорируя протесты голодного желудка. Пил до состояния, когда даже встать на ноги не мог. Мысли уходили, боль притуплялась. Саша уже не понимал, кто перед ним сидит в очередном клубе. Час на сон и снова все сначала, чтобы проснуться на скамейке в незнакомом районе, поймать осуждающие презрительные взгляды прохожих и снова пойти за выпивкой. Три дня проходили в сплошном угаре, Саша не запоминал тех, кто с ним знакомился. Они наливали, он пил. К концу третьих суток, правда, стало совсем паршиво, особенно когда один из новых знакомых вместе со своими друзьями пытался затащить его в подворотню. Он не сопротивлялся, затуманенный алкоголем мозг переставал соображать абсолютно. В тот вечер его спасли. Звук выстрела напугал всех. Парни, тащившие его в темный переулок, разбежались. Но увидев своего спасителя, Саша истерично засмеялся. - Магницкий, чувак, да ты реально помешан на мне, - не переставая хохотать, произнес Саша, привалившись к стене. Ноги едва держали тело. Странно, произошедшее событие даже тени страха не оставило. – Или мне, или никому, так, что ли? - Я дал тебе время прийти в себя. Но ты уже три дня пьешь, не просыхая, - сухо ответил парень, убирая оружие за пазуху. - Крутой типа, да? Ну, че, мачо, давай, возьми свой трофей, - язык не слушался, ворочаясь с трудом. - На тебя сейчас даже смотреть тошно, - грубо произнес Дима, подходя ближе. - Может, тогда съебешься, а? – оказавшись прижатым к стене здания, Саша взглянул в глаза своего спасителя. - Не могу, - тихо произнес Дима, скользнув пальцами вдоль изгиба шеи. От непривычной нежности закружилась голова. Через несколько секунд Саша почувствовал губы парня на своих губах. Холодное прикосновение, приятный привкус кофе и сигарет. Саша не отталкивал его, позволяя Диме углубить поцелуй и увести его на время из привычного мира. Неожиданное тепло разливалось по всему телу, было так хорошо просто стоять и ничего не делать. Дима умело целовался, легко выбивая из головы все мысли, но, не получив ответа, сдался. - Меня столько раз трахали, а поцеловали впервые, - сам себе под нос произнес Саша, выскальзывая из рук парня. - Поехали, я отвезу тебя домой, - повторил Дима знакомую фразу. Преодолевая легкое головокружение, Саша остановился. - Как ты вообще меня находишь? – подозрительно взглянул он на мажора. - Слежу за тобой, - признался Магницкий. – Чтобы ты не наделал глупостей. - Ты странный, - бросил Саша, поворачивая в сторону выхода из переулка. - Более чем. Поехали? - не давая ему упасть, Дима подхватил парня под локоть. Стало безумно одиноко и страшно от мысли, что так теперь будет всегда. Темнота, холод и одиночество. - Эй, не засыпай, мы еще до машины не добрались, - растормошил его Магницкий. Саше было уже без разницы, куда и с кем идти, поэтому он безропотно передвигал ноги, облокотившись на парня, который уже практически тащил его к автомобилю. Оказавшись в салоне на заднем сиденье, Саша завалился на бок и закрыл глаза. Тут было тепло и хорошо пахло. Вдохнув приятный аромат, Саша поудобнее устроился на своем месте и мгновенно уснул. Проснулся он от того, что кто-то теребил его за плечо, заставляя встать. Он не хотел открывать глаза, не хотел возвращаться. - Надо, Саш, надо. Поднимайся, малыш. Да, вот она реальность, в которой мужской голос зовет его идиотским прозвищем «малыш». Саша медленно поднялся и, поморгав несколько раз, чтобы окончательно проснуться, выбрался из машины. Магницкий стоял возле дверцы, придерживая ее. Встав на землю, Саша взглянул на парня и ударил его. Сил не было, но удар получился неслабым. Дима пошатнулся, злым и удивленным взглядом посмотрев на Крылова. - Я тебе не малыш, - бросил Саша и заковылял к подъезду. Он давно уже хотел ударить мажора, от всей души, за все, что было. Но облегчения не почувствовал даже сейчас. На свой этаж подниматься было трудно, но Саша с трудом все же преодолел это препятствие. Дверь квартиры привычно открыл Костя. По уставшему, бледному лицу брата Саша понял, что сейчас его ожидает крупномасштабная истерика. - Ты... - Не сейчас, хорошо? – перебил его парень, не готовый сейчас выслушивать нотации по поводу столь долгого отсутствия. Игнорируя потрясенный вздох брата, Саша прошел вглубь квартиры и, не разуваясь, направился в свою комнату. - Хоть Лене перезвони, - тихо произнес Костя, садясь на пол прямо в прихожей. - Мы расстались, - остановившись, бросил Саша. – Я не хочу больше ничего о ней слышать. Жаль нельзя запретить себе думать о ней, о том вечере, когда она ушла. - Тебя не было три дня, - дрогнувшим голосом произнес Костя, не поднимая головы. – Я… я обзвонил все больницы и морги ты хоть представляешь себе, что я пережил за эти три дня?! - вскочив на ноги, прокричал брат. - А ты не мог мне позвонить? Всего лишь позвонить, Сань. Позвонить! Так хотелось рассказать, почему он не звонил, почему до сих пор так больно в груди, почему больше не будет, как прежде, но Саша молчал. - Прости, - выдавил он из себя и шагнул к своей комнате, слыша всхлипы брата за спиной. Единственный путь спасти Костю от всей этой мерзости Саша видел в том, чтобы оттолкнуть его от себя. Тогда, возможно, у Кости будет шанс.