Право на счастье

Припарковаться удалось со второй попытки. В ушах все еще стояли крики, голоса из видео, и внутри так болезненно ныл и жалостливо молил о пощаде тот раб, которым он был в клубе. Выйдя из машины, Саша с трудом сохранил равновесие. Добравшись до подъезда, Крылов вошел в лифт, сомневаясь в своих способностях добраться до нужного этажа по лестнице. Он не понимал, почему еще дышит. Он не должен. Его жизнь должна была прекратиться уже в тот день, когда Лена ушла. Перед глазами немного расплывалось, но Саша отмахнулся от этого и, осторожно ступая, чтобы не упасть, прошел к квартире Кирилла. Дверь оказалась открыта, поэтому Саша без приглашения вошел внутрь. Он не верил в то, что Кирилл мог позвать Костю и показать ему видео. Нет. Деменцев другой, он лишь напуганный мальчишка, который боится своего насильника даже через столько лет. Пройдя в зал, Саша заметил Кирилла, сидевшего перед шипящим телевизором. Значит, уже успел посмотреть. - Доволен? – привлек Саша к себе внимание. Его бы порадовала такая запись, если бы она была об Ахмете. Разве не этого хотел Кирилл? Разве не мести он желал? – Удовлетворен записью? Саша устало хмыкнул, наблюдая за растерянностью парня, и прошел к креслу. Ноги больше не держали. Хотелось просто упасть и умереть. - Прости, - неожиданно выдохнул Кирилл. Такой потерянный, одинокий. Саша смотрел на него, осознавая, в какой ужасной ситуации они оба находятся. - Ты знал... я не понимаю, - Кирилл вскочил на ноги, отошел к окну. Он не знал, что делать и что думать. И Саша его понимал. Единственное, что ему сейчас хотелось больше всего – это чтобы Кирилл все пережил, чтобы он выкарабкался, чтобы смог жить дальше, наслаждаясь жизнью, радуясь каждому дню. - Как ты мог сделать это со мной? – в недоумении посмотрел Кирилл на него. Саша не знал, что сказать. Да, и какое тут могло быть оправдание? - Если бы ты знал, как сильно я проклинаю тот день, когда встретил тебя. Ты не простишь меня, но и я никогда не прощу себе того, что сделал с тобой, - сжав кулаки от бессилия, произнес Саша. Как объяснить этому озлобленному ребенку, насколько сейчас тошно и больно смотреть на него и знать, кто является причиной всех его бед? Как исправить то, что уже нельзя исправить? - Ты увидел лишь один эпизод. А это продолжалось почти год. После, я долго еще не мог прийти в себя, - отвернувшись от Кирилла, продолжил Саша. - Знаю, что мне нет оправдания. Но я так хотел снова почувствовать себя мужчиной, а не только дыркой для ебли, - с болью произнес Саша, - настоящим полноценным мужиком... и тут подвернулся ты... Звучит так глупо. Неправильно. Но разве можно передать словами тот угар в голове от наркоты? Разве можно рассказать о том, как сильно колотилось сердце, когда он увидел страх на лице другого человека? Разве можно описать чувство, когда нет больше правил и норм морали, когда есть одно безумное, всепоглощающее желание обладать, подчинить себе, сделать то же самое, что сделали с ним? Как сказать, что в тот момент, когда он разрушал чужую жизнь, не было никаких мыслей, лишь пустота, которую хотелось заполнить? Не было для этого слов. - Почувствовал? – зло бросил Кирилл. - Нет, - опустошенно вздохнул Саша, вспомнив тот момент, когда через пару дней до него дошло осознание того, что он натворил. – Корил себя потом только, а ничего исправить уже не мог. - Что же ты вместе со всеми в тюрьму не пошел? - язвительно спросил Кирилл. Он выглядел, как ядовитая колючка, готовая вот-вот выпустить свои смертоносные иглы. - Я боялся оставить Костю, - объяснил Саша. - Он у меня хоть и умный парень, но к жизни не был приспособлен абсолютно. Я решил поставить его на ноги, а потом уже исчезнуть. Саша оглядывался назад, вспоминая о своем решении. У него было тогда желание пойти в милицию и сдаться, но потом приходило понимание, что тогда Костя останется один. Неизвестно было, в какую еще авантюру влипнет их отец, вдруг он снова задолжает кому-то денег и решит расплатиться младшим сыном. Страшнее всего было оставить Костю одного. - Почему ты меня не остановил вчера? – совсем тихо спросил Кирилл. - Ты остановился сам, - пожал плечами Саша. - Лена так и не вернулась? – осторожно спросил Кирилл. Меньше всего хотелось вспоминать сейчас о Лене. Наверное, то, что случилось вчера в этой комнате, лишь очередное напоминание сверху - он не имеет права на обычные человеческие радости. Не стоило увлекаться Аней и думать, что она может быть с ним. Не стоило допускать даже слабой надежды на то, что у него когда-нибудь в жизни все будет хорошо. Наверное, тогда бы не было так горько сейчас. - Нет, - отвернувшись, бесцветным голосом ответил Саша. – Ты, наверное, сравниваешь сейчас Лену с Костей. Можешь не волноваться, Костя никогда не уйдет от тебя, как бы мне ни хотелось обратного. Прозвучит сопливо, но он любит тебя, всегда любил. - Я не знаю, что мне делать, - всхлипнув, произнес Кирилл. Мальчишка с отчаянием смотрел на него, будто ожидал, что сейчас ему расскажут о пути спасения. – У нас нет выхода. У обоих. Ты умер. Ты это понимаешь? Там, - махнул он в сторону телевизора, - в той комнате, ты умер. И я... тоже не смогу. Понимаешь, черт возьми? Не смогу! Сколько я еще протяну? Год? Два? Это как под прессом, и меня придавливает... и придавливает. Я не хочу так, больше не могу. Саша понимал, что слова Кирилла вторят его собственным мыслям, но не мог допустить, чтобы парень пришел к тому же. - Не хочешь жить? – спокойно уточнил он. - Я не знаю, - выдохнул Кирилл. Саша поднялся на ноги. Голова снова закружилась, но мысль «Не отпущу» отчетливо пульсировала внутри. - Давай, - безразличным тоном произнес Саша и шагнул навстречу парню. «Ты сможешь, Кирилл». - Сейчас. Уйдем вместе. На лице парня сомнения. - Как? – шепотом спрашивает Кирилл. - Разве есть разница? – зло отвечает Саша, желая встряхнуть мальчишку. Он должен хотеть жить. Крылов медленно сделал еще шаг к нему навстречу. - Не подходи ко мне, - отступая к стене, предупредил Кирилл. – Нет! Не подходи, я сказал! Саша в два шага преодолел расстояние, разделяющее их, и прижал парня к стене. На лице Кирилла такая паника, что хочется его немедленно прижать к груди и успокоить. Прости. Мальчик мой, прости. Но так надо. В последний раз. - Не надо... пожалуйста, не надо... я не хочу... не хочу... - испуганно залепетал Кирилл, не пытаясь вырваться. Он превратился в неподвижную статую, напряженно замерев на месте. - Ты же все равно хочешь умереть. Повеселимся напоследок, - прошептал Саша, прижимаясь к нему всем телом, схватив парня за руки. - А Костя... он переживет. Пострадает, конечно, ведь любит тебя. А потом утихнет. Ты же этого хочешь? - Пожалуйста... - умоляюще произносит Кирилл, по его щекам уже бегут слезы. Саша видел, что его слова доходят до парня, поэтому продолжил. Кирилл должен был начать сопротивляться, должен был понять, что в случившемся пять лет назад нет его вины, должен был поверить, что все его несчастья не в нем. - Ты сам позволил нам трахнуть себя, – презрительно прошептал ему Саша на ухо, переступая через себя. – Сам. - Нет! - Кирилл слабо дернулся, но Саша снова прижал его к стене. Когда он снова увидел слезы, стекающие из зажмуренных глаз парня, ему захотелось убиться на месте. Снова вспомнились беспомощные крики этого ребенка, когда он просил остановиться. – Это не правда... - Ты даже не сопротивлялся, - добавил Саша, замечая, как изменяется выражение лица парня, как тот все глубже и глубже увязает в прошлом. - Вас было четверо! – взревел Кирилл, забившись в руках Саши. – Четверо! Я не мог сопротивляться... я пытался... не виноват, я не виноват, - отчаянно повторял Кирилл снова и снова. Саша, испугавшись за состояние парня, немного ослабил хватку. Давай, Кирилл. Ты сильный, выбирайся из этого дерьма. Выбирайся. - Ой, да ладно, - презрительно бросил Саша. – А кто виноват, что у вас с Костей ничего не выходит? – надавил Саша на другое больное место. Он знал, как никто другой, насколько важно это для Кирилла. - Ты же не подпускаешь его. И глупые записи в его дневнике ничего не значат, верно? Ты боишься. Боишься, что он сделает тебе больно, как я когда-то. Верно? – повысил голос Саша. Кирилл беззвучно вздрагивал. – Верно? – встряхнул его Крылов, приложив головой о стену. - Да! Доволен?! Отпусти меня, не трогай... нет, - дернувшись в захвате, Кирилл всё больше увязал в неконтролируемом страхе, не соображая уже, где находится, и что от него хотят. Но так нужно. - Ты боишься меня, - дотронувшись до пояса джинсов Кирилла, Саша по-прежнему не давал ему вырваться. Последний шаг. - Нет... отпусти, пожалуйста, пожалуйста, - забившись в истерике, Кирилл стал отчаянно сопротивляться. Заливаясь слезами, он молотил парня кулаками. – Костя! – заорал Кирилл, и Саша понял, что добился результата. - О, неужели ты подумал о нем? – произнес Саша. – А подумал о том, что будет с ним, если ты покончишь с собой? Тебе, блять, плохо. Думаешь, ему хорошо? Бедный и несчастный мальчик, ты ни о ком, кроме себя, не думаешь! А знаешь, сколько раз я вставал с желанием перерезать себе вены? Думаешь, после того, как Лена ушла, мне не хотелось наложить на себя руки? Но я знал, что тогда Костя останется один с нашим придурочным папашей. Да, сейчас Костя взрослый мальчик, и без меня проживет. Но в твоей смерти он будет винить только себя! - Я не хочу э-этого, - заикаясь, произнес Кирилл. До него только сейчас стал доходить смысл слов, пугая до чертиков. Саша видел это. - Я хочу жить. - Молодец, - тяжело дыша, выдохнул Крылов и неожиданно обнял его. Так хотелось подарить мальчишке тепло и покой, но он понимал, что Кириллу нужен другой человек. Деменцев же разревелся в голос, уткнувшись ему в плечо. – Тише, малыш, успокойся. Все позади. Позади. Я больше не трону тебя, никогда больше. Саша ничего больше не говорил, лишь утешающее гладил его по спине, как маленького ребенка. Он знал, как это важно, просто пережить встречу со своим кошмаром, знал, как важно выплеснуть все страхи наружу. - Я боюсь его, - не поднимая головы, произнес Кирилл, вцепившись в рубашку парня и сжимая ее в кулаках с такой силой, словно мог упасть. - Ты не Костю боишься, а меня, - тихо ответил Саша, продолжая его обнимать. – Знаешь, заняться сексом в первый раз после всего, что было, сложно. Особенно, когда даже сама мысль об этом противна. Но Костя никогда не причинит тебе вреда, ты просто доверься ему, и он обязательно вытащит тебя, научит жить, любить. Саша, аккуратно придерживая Кирилла одной рукой, второй попытался достать из кармана телефон. - Давай ему позвоним, хорошо? Отпусти меня, разожми руки. Вот так, малыш. Я не смогу тебе помочь, но Костя сможет. Кирилл медленно выполнил просьбу, выглядя до ужаса потерянным. Саша набрал номер брата, понимая, что тот сможет стать опорой и поддержкой для Кирилла. Костя все исправит, поможет Деменцеву. - Привет, - произнес Саша в трубку. - Привет. Что с голосом? – тут же встревожился Костя. - Приезжай к своему Кириллу. - С ним что-то случилось? – Саша услышал, как брат уже собирается в путь. – Сань, что произошло? - Ничего. Потом объясню, - держась из последних сил, произнес Саша. - Что с Кириллом? – потребовал ответа Костя. На том конце связи послышалась хлопнувшая дверь. - Не знаю, смотрит невменяемо, - Саша взглянул Кириллу в лицо. – Сам узнаешь. - А что у тебя с голосом? Ты где? - Нормальный у меня голос. Твою мать, просто приезжай! – не выдержав больше волнительный голос брата, Саша отключил телефон и положил его обратно в карман. - Я сейчас передам тебя в руки Кости и уйду, - пообещал Саша, видя, как парень не сводит с него глаз. – Ты больше не увидишь меня. Кирилл опустился на пол. Саша и сам себя чувствовал, как выжатый лимон. Вот и все. Он сделал, что мог. - Не говори ему про нас, - произнес неожиданно Кирилл. - Почему? – безразлично спросил Саша. - Не нужно, - глухо ответил Кирилл. – Ты мне должен. Обещай. - Как хочешь. Больше они не сказали друг другу ни слова. Сидели в полной тишине, не обращая друг на друга внимания до самого прихода Кости. - Кира! О, Боже, что случилось? – влетая в комнату, Костя тут же бросился к своему парню. – Саш, что произошло? – повернулся он к брату. - Главное, теперь все будет в порядке, - устало ответил Саша, поднявшись с кресла. Вот теперь точно все. С Кириллом и Костей все будет в порядке. Саша медленно направился к двери, не желая больше мешать. Все правильно. Кириллу Костя нужнее. Саша отчетливо понимал, что у него, в отличие от Кирилла, шансов на спасение просто нет.