Убийство не по плану

      На следующий день я пришла в сознание. Оглядев помещение тюремного лазарета, я отметила, что повязку мне сменили, приятно холодила рану мазь, сама рана не кровила. Возле двери полу-боком ко мне стояли Филипп и Деметриос, о чём-то тихо переговариваясь. Делая вид, что сплю, я закрыла глаза и напрягла слух, и мне даже удалось подслушать разговор. — Мессер де Селонже, хорошие новости для вас у меня есть. Рана Фьоры заживает хорошо, она не откроется. Мои опасения не оправдались, — произнёс уверенно Деметриос. — Спасибо, Деметриос. Вы так помогли. Фьора жива благодаря вам, — выразил признательность Филипп пожилому учёному. — Что до Луки Торнабуони, то он покинул город, и с этого дня началась его ссылка, — сообщил Ласкарис — Это он вовремя. Попадись он мне, убил бы ко всем чертям, — процедил со злостью Филипп. — Когда вы планируете отъезд? — задал Деметриос вопрос. — Как только Фьора окрепнет. Деметриос, хотел вам сказать… — Я готов вас слушать. — Деметриос, я вам благодарен за то, что вы взялись лечить Фьору, что она жива, что вы сумели сохранить ей плечо. Этого я не забуду никогда. — Я же врач, это моя работа. Не стоит благодарить, — ответил пожилой грек. — Нет, я вам обязан здоровьем и жизнью Фьоры. Это не забудешь. Но не смейте впутывать Фьору в ваши планы мести за брата. — Мессер де Селонже, разъясните насчёт последнего, — попросил Деметриос. — Вы сами всё поняли. Я знаю о Феодосии Ласкарисе и про обстоятельства его гибели. Не вмешивайте в вашу месть Фьору. Я хочу, чтобы моя жена прожила долгую и счастливую жизнь, чтобы я и Фьора вместе вырастили наших детей, а не чтобы Фьора оказалась на эшафоте, — прояснил твёрдо Филипп. — Граф, у меня мысли не было втягивать в это Фьору. Она сама не захочет — у неё семья, любящий и верный супруг, маленькая дочка. Фьора создана для тихого и мирного счастья в кругу тех, кто её любит, — заверял пожилой учёный моего мужа. — Я выразился ясно. В Селонже всегда согласны вас принимать и давать кров на любой срок. Но если вы станете втягивать Фьору в то, что опасно для неё — от дома вам будет отказано, как и в общении с Фьорой, — подытожил Филипп. — Фьора сейчас спит? — заговорил Деметриос непосредственно о причине своих забот как врача. — Надо её будить. Как раз время завтрака, — Филипп приблизился к моей кровати, присел на край и мягко потряс меня за здоровое плечо. Какое-то время я делала вид, что сплю слишком крепко, но потом соизволила открыть глаза и зевнуть. За разговорами о том, как я себя чувствую, проходит ли боль в плече, как у меня настроение, прошёл мой завтрак. Ближе к обеду я, Филипп и Деметриос уже были у меня дома — в крытой повозке за мной приехал отец. Весь путь до дома я отвечала на расспросы отца о своём самочувствии и заверяла его, что у него нет причин для страха, что я иду на поправку, что недолго я буду бледная, тем более что за мной был хороший уход. Дома меня встретили Флавия и Леонарда. Моя дочурка со всех ног побежала ко мне, врезалась в меня и крепко обхватила мои ноги, не желая меня отпускать. Леонарда же осторожно обняла меня, стараясь не трогать моё левое плечо, гладила по щекам и смотрела на меня с нежностью, не утирая слёз, целовала в щёки и лоб, гладила мои волосы. — Мама вернулась, мама вернулась! Мама, ты больше не уйдёшь? Возьми на ручки! — упрашивала Флавия, глядя на меня снизу вверх умоляюще своими радостными чёрными глазами. — Флавия, детка, твоя мама поранила левое плечо. Ей нельзя минимум дней тридцать поднимать тяжёлое. Давай я тебя возьму на ручки, — пришёл на выручку Филипп, взяв на руки Флавию. Немного покружил её в воздухе, крепко прижал к себе. Флавия смеялась. Там же в отцовском доме были и Кьяра с донной Коломбой, Симонетта и Джулиано, Хатун и Эстебан. Наша дружная компания в дружеско-семейном кругу отметила моё возвращение, Флавия и Леонарда по очереди не выпускали меня из объятий. Леонарда выражала радость, что я вернулась домой, что жива и относительно здорова. Флавия с надеждой и опаской спрашивала: «Мама, ты же больше не уйдёшь?», тянулась ко мне, сидя на коленях у Филиппа, гладила меня по щеке. Я уверяла дочку, что не покину её, что мы будем вместе. После завершения ужина я уложила спать Флавию и улеглась спать пораньше сама. Три дня прошли в абсолютном спокойствии, я без ропота сносила все перевязочные процедуры с моей раной, которая заживала довольно хорошо. Я окрепла достаточно, чтобы побольше бодрствовать и иногда прогуляться по городу. Окрепла достаточно даже для того, чтобы перенести путешествие из Флоренции в Бургундию. Незамедлительно я и Филипп занялись сбором наших вещей и вещей Флавии, Леонарда изъявила желание уехать с нами и заботиться о Флавии, помогать мне. Отцу тоже хотелось к нам присоединиться, но ему пришлось заниматься решением навалившихся дел с его банком, но он обязательно приедет в гости ко мне и моему мужу, как со всем этим разберётся. На сборы у нас ушло не так уж много дней. К исходу недели мы все — я, Флавия, Леонарда и Филипп — уже были собраны. Отец и подруги с друзьями верхом провожали нас, когда мы в повозке уже выехали к дороге на Прато. Вскоре к нам присоединился и Деметриос, изъявив желание ехать с нами в своей повозке. Приехал проститься со мной и Лоренцо. — Фьора, я надеюсь, твоя жизнь на новом месте будет для тебя радостной. Я не жду, что ты меня простишь за несправедливые обвинения, — сказал Лоренцо, подойдя к окошку моей повозки. — Мне бесконечно стыдно, что я так с тобой поступил, когда ты была не виновна ни в чём. Прости. Будь счастлива. — Лоренцо, я не держу зла. Я уезжаю с тяжёлым сердцем только от того, что покидаю мой любимый город. Будь счастлив и ты, — пожелала я ему. Мы тронулись в путь. Отец и подруги с друзьями махали мне на прощание, я махала им в ответ из окна повозки. Повозка Деметриоса ехала следом за моей. Я смотрела из окошка, как удаляются от меня очертания городских стен и родные пейзажи. Леонарда немного задремала под стук колёс и топот лошадиных копыт. Филипп сидел рядом с Флавией и читал ей книжки. Окинув ласковым взглядом наставницу и мужа с дочерью, я прислонилась к спинке сидения и вздохнула. Впервые я совершаю такое путешествие, впервые покидаю родную и любимую вопреки всему Флоренцию, не зная, как меня встретит Бургундия. Но я уверена, что жизнь моя на новом месте сложится счастливо.