***
Дом с ажурными белыми ставнями и расписной голубой дверью стоит залитый теплым утренним солнцем. Лучшее место в мире, — таким для Нивелин всегда был и будет этот дом на 51-с рю де Бальнарак, — дом ее бабушки и дедушки. Здесь она провела почти все свое беззаботное и радостное детство. Она несказанно счастлива вновь оказаться в их уютном и светлом доме, пусть даже ненадолго, ведь каким-то краешком сознания она понимает, что это всего лишь сон. В доме идут последние приготовления, — скоро здесь соберется большой семейный обед: приедут все бабушкины сестры со своими семьями, папина шумная родня и самые близкие друзья их семьи. Нивелин всеми силами помогает в приготовлениях, ей хочется, чтобы дом блестел к приходу гостей, чтобы все оценили, какой он красивый и уютный. С ведром и тряпкой она заходит в маленькую гостиную на втором этаже. «Гостиная Адрианы», так иногда называют эту комнату. Здесь стоит старая мебель, оставшаяся еще от прабабушки, большой книжный шкаф, стол и потрепанные кресла. А маленькая дверь в углу ведет на чердак, где когда-то Адриана организовала свой рабочий кабинет. Нивелин старательно вымывает пол, протирает пыль с книжного шкафа, полиролью начищает деревянный стол, стеллаж, где стоит коллекция хрустальных вазочек и игрушек, тоже раньше принадлежавших прабабушке. Большой платяной шкаф вдруг распахивается, показывая Нивелин необычные винтажные вещи. Нив подходит к шкафу и берется примерять старые шляпки и украшения, когда на пороге маленькой гостиной появляется ее мама. Одри ахает, хватаясь за грудь, подбегает к Нив и кидает вещи обратно в шкаф. А после крепко и прижимает дочь к себе. — Ради бога, Нивелин! — испуганно говорит мама. — Никогда! Запомни, никогда! — Одри отстраняется от Нив и пристально смотрит ей в глаза. — Никогда не прикасайся к вещам Адрианы! Нивелин проснулась, все еще чувствуя тепло маминых объятий. Странный и спутанный сон подарил небывалую легкость и силу. Ловец снов у изголовья постели звякнул амулетами, но Нивелин не спешила приказывать ему запоминать сон. Слишком много личного проступало в фасаде дома с резными ставнями, в уютной гостиной и в старомодных хрустальных вазочках. Какое-то время Нивелин лежала, размышляла о своем сне. Где-то в глубине души она понимала, что, скорее всего, этим сном внутренний голос говорит ей: прекрати страдать и сравнивать свою жизнь с тяжелой судьбой одной из прабабушек. Попав в Элдарию, Нивелин и правда часто вспоминала Адриану. Каждый раз, когда ее настигало отчаяние и беспомощность. Каждый раз, когда она спрашивала в пустоту, — почему жизнь так сурова поступила с ней. За что ей Элдария вместо нормальной счастливой жизни? Внутренний голос тут же обвинял ее в малодушии и напоминал об Адриане. Да, ее жизнь перечеркнули в одночасье, когда она шагнула в ведьмин круг точно также, как перечеркнули жизнь Адрианы, ее семьи, и всех польских евреев с капитуляцией Польши в тридцать девятом. Вместо учебы, юности, первой любви ее ждали гетто, концлагерь, бесконечный ад. Подумав об этом, Нивелин признавала, что ее судьба, куда благосклоннее. Все же Главный Штаб Эль не Освенцим, а неприязнь волшебных существ к людям — не фашизм, и не геноцид. И как бы плохо ей ни было без родных, она знает, что они живы. Живы, и рано или поздно, справятся, найдут в себе силы жить дальше. Даже если они больше никогда не увидятся. А про свою семью Адриана говорила только: «Чертов бог в кой-то веки был ко мне милостив: я едва помню их лица». Нив считала, что этот сон приснился не случайно. Не стоит трогать не то только вещи Адраны, но и сравнивать свою судьбу с ее. И перестать страдать из-за несправедливости. И принять предстоящую поездку с Эзарэлем как неприятность, а не жизненную трагедию. Это ведь — всего лишь поездка с тем, кто не обязан относиться к ней хорошо просто потому что она бедняжка и попаданка. Это хотела сказать ей мама, говоря: «Не прикасайся»? Может быть да, а может и нет… Но встав с кровати, Нивелин почувствовала прилив сил продолжить сборы.* * *
Почти все оставшиеся дни до отплытия Нивелин изучала их груз. Всего делегация Эль везла пульпататам сорок восемь фамильяров: шесть сабали, три беколы, семь пимпелей, пять корко… Нивелин оторвалась от чтения, поднимаясь по лестнице в библиотеку. «Это невозможно даже прочитать», — думала она, кусая губы. Предстояло много работы, но она уже привыкла к сложным заданиям. Нив повернула в коридор второго этажа и снова уткнулась в список. Четыре клювокрыла, три берефлора, две далафы… — Милые фамильяры, — выдохнула Нивелин, повисая на ручке библиотечной двери. — Ах, это еще не все… — едва не простонала она, открывая боком тяжелую дверь. В списке, на обороте, числились еще пять крилязмов, шесть киампу и семь джипинку, — почти все фамильяры, на данный момент имеющиеся у гвардий. — Если я прочту это вслух я точно вызову сатану, — усмехнулась Нив. Керо, на ее счастье, был в библиотеке, разговаривал с незнакомым Нивелин парнем с длинными темными волосами и чешуйками на руках шее. По его фибуле на плаще, Нив поняла, что он также состоял в гвардии Света. Она помялась у входа, не решаясь прервать разговор Керо, затем стала прохаживаться вдоль полок, в надежде ухватить взглядом слово «фамильяр» на корешке книги. — Тебе помочь? Нивелин вздрогнула и резко обернулась. — Керо! — выдохнула она. — Ты напугал меня! — Я не специально, — улыбнулся единорог и поправил очки. — Что ты ищешь? — Все, что поможет мне разобраться в видах фамильяров, чем они питаются и как за ними ухаживать. — Вспомнил! — воскликнул он, довольно, складывая пальцы домиком. — Икар говорила мне. И еще раз поздравляю тебя с первой ответственной миссией. — Спасибо, — Нив ответила ему стеклянной улыбкой. — Давай посмотрим, — Керо прошелся вдоль полок вглубь библиотеки. — О каких фамильярах речь? Нивелин протянула ему список, чтобы не произносить странных слов лишний раз. — Буду благодарна, если книга будет не на чертовом эльфийском, — сказала она, протирая очки краем топа. — Тогда она скорее всего будет на чертовом прескрите, — рассмеялся Керо. — Что это? — Что-то вроде попытки искусственно создать единый язык народов Элдарии, — рассказывал Керо, подцепляя с полок книги ловкими пальцам. — Видишь ли, не у всех наших рас есть письменность. Своя письменность есть у эльфов, фейри, серен, была у демонов… Некоторые по привычке продолжают использовать человеческие языки. Например, спрайты, — он вручил Нив стопку книг. — Но мне казалось, ты увлеклась изучением эльфийского. — Да, — воодушевленно сказала Нивелин. — Но для меня он очень сложный. Я… не могу сопоставить его ни с одним известным мне языком людей. У меня взрывается голова. Они вышли из архива в библиотечный зал, и Нив расположилась за ближайшим свободным столом. — Язык учить сложно только первые лет пять, — смеясь, подбодрил ее архивист. — Зови, если нужна будет помощь. Нивелин засела над книгами. К концу третьего дня ей удалось прочесть сводки по всем нужным фамильярам, выписать для себя цвет и размеры яиц, бесчисленное количество раз сбегать на склад и лично убедиться, что к отправке готовят фамильяров строго по списку. Между конспектами и переводами Нивелин старалась выкроить время и помогать в медпункте, тренироваться два раза в день, и даже выбраться в магазины вместе с Икар. «Магазинчик», как ласково назвала его брауни, находился в небольшом каменном здании слева от рыночной площади. На пороге их встретила изящно одетая белая кошка, высокая и статная, всего лишь на голову ниже Нивелин. — Девушки, — улыбнулась хозяйка, — махнув в их сторону меховым боа. — Выбираете что-то на торжество? На свидание? — Скорее в поход, — ответила Нивелин, поздоровавшись. — В поход? — не поняла кошка. — Муркиза, — вмешалась Икар, — Нивелин едет послом к пульпататам. У нее очень ответственная дипломатическая миссия. — О! — просияла Муркиза. — Для такого случая у меня есть отличный комплект, — она проскользнула за прилавок, и извлекла из больших сундуков нечто, напоминающее топ и лосины с прорезями на бедрах, сделанные из тонкой ткани под чешую, или змеиную кожу. — Ты будешь неотразима. — Красиво, — протянула Икар. — Даже слишком, — Нивелин попыталась изобразить смущение. — Боюсь для меня чересчур… шикарно, — осторожно сказала она. — А есть ли что-то более… практичное? — спросила она и тут же добавила. — И закрытое. Муркиза заметно сникла. — Девушкам не пристало одеваться практично. Одеваться нужно изящно и со вкусом. «Но не как стриптизерше в ночном клубе», — добавила при себя Нивелин, и жалобно посмотрела на Муркизу. В результате кошка сдалась. — Ладно, — любезно махнула она лапой. — Но предупреждаю, что одета ты будешь хуже, чем служанка при дворе Рэн. Угроза не возымела на Нивелин должного эффекта, и в результате она выбрала укороченные штаны из плотной тянущийся ткани темно-серого цвета, высокие кожаные сапоги и легкую холщовую тунику. Под натиском Муркизы и Икар, убеждавших ее, что так она выглядит как бедняжка с холодного севера, Нив согласилась взять к тунике бордовую накидку, похожую на короткий хангерок с яркой оторочкой и россыпью камушек между передними лямками и плетеный бежевый пояс. В дополнении Нивелин взяла запасной топ, боди и плотную куртку из вареной кожи. — Даже не знаю, откуда у тебя столько маны, — хихикнула Икар, когда они возвращались с покупками в штаб. — Я… Просто впервые себе что-то покупаю, — Нивелин пожала плечами. — Я не знаю, куда еще использовать ману, которую нам выдают. — Это все гены человека, — протянула брауни с нотой зависти. — Ты не нуждаешься в энергии маны. — Что это значит? — уточнила Нив. — Это значит, что я знаю, у кого теперь буду брать в долг, — подмигнула Икар, когда они вошли в комнату Нивелин. — Что бы там ни говорили, — сказала Нив, кидая пакеты с покупками на кровать, — Поход по магазинам отлично снимает стресс. — У тебя много стресса? — спросила Икар, ставя пакеты, которые несла на кресло возле стола. — Да, — устало протянула Нивелин. — И мне уже пока возвращаться к моим записям. Так что нам снова по пути, если ты в библиотеку. — Нет, — замотала головой брауни. — я уже договорилась с Валькионом, что пойду смотреть тренировку Обсидиана. — Нивелин пожала плечами. — Тогда не буду тебя задерживать, — сказала она. — Еще раз спасибо тебе за помощь. — Не за что, — подмигнула Икар. — Но, в следующий раз благодарность могу принять и порцией маны, — рассмеялась брауни и скрылась в коридоре.* * *
До отъезда оставался всего день, на который Нивелин оставила сбор еды для фамильяров. В это утро, она проснулась почти на рассвете и сонная подобралась к столу, чтобы еще раз просмотреть записи и сверить расчеты. Убедившись, что она насчитала нужное количество еды, Нивелин составила список, и, как советовал Керо, с самого утра побежала на рынок к лавкам котофеев. Мурфей посчитал количество провианта и сразу выписал чек. Сумма, однако, ввергла Нив в панику. — Это больше маны, чем у меня есть… — проговорила она, рассматривая чек, сразу перебирая варианты, у кого можно занять в долг. — Но ты ведь берешь товар для миссии, — Мурфей изумленно вскинул домиком короткие бровки. — Тебе не нужно платить самой, — мурлыкнул он. — ты можешь принести квитанцию от Уолдмура. — Но к-кто это? — Казначей Эль, — пояснил котофей. — Отдай ему листок с заданием и мой чек. Найти казначея оказалось не так просто, как рассчитывала Нивелин. Она чувствовала себя персонажем третьесортного детектива, кружив по зданию штаба, и опрашивая всех гвардейцев, встречавшихся на пути. Расспросы привели ее к красивому дому на центральной площади Убежища Эль. Он выделялся из ряда других необычным фасадом, облицованным белым камнем и цветочной лепниной, какой украшали дома и на земле в эпоху барокко. Нивелин опаской взялась за тяжелое железное кольцо на красной, обитой кожей двери, и постучала. Ей открыла дверь приятная светловолосая девушка, с ушами кошки. Нивелин она чем-то напомнила Икар. Дом внутри оказался значительно меньше, чем ожидалось. На первом этаже располагалась только крохотная прихожая и кабинет, куда секретарь и поспешила проводить Нив. Казначей Уолдмур сидел за столом и щелкал большим прибором, похожим на прототип калькулятора. Но за время работы в медпункте, Нивелин уже привыкла к необычным элдарийским изобретениям. У казначея были маленькие, как у крота глаза и здоровые круглые очки, острое лицо и короткие пухлые пальцы. Нивелин не смогла сходу определить, к какой расе волшебных существ он относится. Едва секретарь проводила ее к кабинету, казначей тут же оторвался от подсчетов, стрельнув на посетительницу маленькими глазками. — Что нужно? — в его голосе слышалось резкое нетерпение. — Я по заданию, — поспешила сказать Нивелин, опустив формальности и приветствия. — Мне нужно выкупить эту еду у котофеев, сказала она, протягивая Уолдмуру листок с номером задания и расчеты, сделанные Мурфеем. — Вот документы и чек. Уолдмур бегло просмотрел документ, похмурился несколько секунд, покачал головой. Подняв голову, он задержал взгляд на Нивелин, осматривая ее красными глазками. — Кто ты такая? — Я Нивелин… — сказала она. — Я уже почти три месяца в гвардии Абсента. — Нивелин, — повторил он, и задумчиво пожевал нижнюю губу. Воцарилась тягостное молчание. Под липким взглядом казначея Нивелин чувствовала дурноту. — Нивелин, — еще раз сказал он и хмыкнул. — Что-то не так? — уточнила Нив, но ее вопрос повис в воздухе. — Ладно, — наконец сказал Уолдмур, и выдал расписку, не задавая больше вопросов. — Иди, отдай этим мошенникам, — выдавил он с недовольным лицом, буквально кидая листок Нивелин. — Спасибо! — поспешила сказать она, и покинула кабинет настолько быстро, насколько это было возможно. — Селин! — услышала она у самой двери, как казначей давал распоряжения секретарю. — Проверь, чем сейчас занят Эдмар. Скажи, что у меня есть… Нивелин захлопнула дверь, и поспешила обратно на рынок.* * *
Котофеи, суетясь, бегали вдоль палаток, складывая покупку в огромный ящик. Нивелин только успевала сверяться со своим списком: стебли бамбука, сахарные яйца, цветки хлопка, лотосы, гусеницы, медовые фрукты… вроде все было на месте. Весь провиант старательно упаковали, и Нивелин, поблагодарив котофеев, поспешила назад в штаб, схватив ящик обеими руками. Сперва он показался не очень тяжелым, но натруженные мышцы болели, руки тряслись, и через пару минут ящик стал просто неподъемным. До здания штаба Нивелин добралась неуклюже, то и дело останавливаясь, а на главной лестнице чуть не выронила ящик, но Лейфтан подхватил ее груз, появившись, как всегда внезапно. — Спасибо, — шумно выдохнула Нивелин, уперев руки в колени, переводя дыхание. Лейфтан подхватил ящик под одну руку, другую протянул Нив, помогая ей встать. — Ты себя не жалеешь, — улыбнувшись сказал он. — Всего лишь провиант для фамильяров… — Не в этом дело, — сказал он, наклонив голову. — Я видел, как ты изводишь себя на тренировках. — Я пытаюсь приспособиться, — Нивелин пожала плечами, но отметила про себя, что за ней следят, — на тренировки она выходит поздно вечером или рано утром. Значит у Мико она все еще под подозрением. Нивелин протянула руки, чтобы забрать у него ящик. — Я донесу, — сказал Лейфтан приятным голосом, и они двинулись на второй этаж в лабораторию алхимии. — Как твои дела? — Более-менее, — расплывчато ответила Нивелин. — Мне доверили миссию, но ты, наверное, знаешь. — Знаю, — спокойно сказал он. — Как продвигается подготовка? — спросил Лейфтан, свободной рукой открывая перед ней дверь лаборатории. — Я почти собралась, — твердо сказала Нивелин. — Я надеюсь только, что ничего не перепутала… — Хочешь, я проверю? — предложил Лейфтан. Нивелин смущенно покачала головой. — Не стоит, я, наверное, и так отвлекла тебя от дел. — Все нормально, — улыбаясь ответил он. — Я шел продать Ярофею некоторые старые вещи, но… Но может наша встреча — это знак? — Знак? — удивилась Нив. Лейфтан пожал плечами. — Что мне не стоит продавать их, — ответил он, когда они выходили из лаборатории. — Почему? — спросила Нив. Лейфтан сегодня разговаривал охотнее, чем всегда, — обычно он предпочитал слушать. Нивелин уцепилась за возможность узнать о нем побольше. — Я тяжело забываю прошлое, — сказал помощник главы Эль, потрепав тонкую косу у виска. — И нелегко расстаюсь с разными вещами, которые когда-то были важны мне или моим близким. — Понимаю… мы с мамой тоже любим подолгу копить всякий… памятный хлам. Школьные тетради, старые открытки, билеты в театр… — сказала Нивелин, уходя взглядом в воспоминания. — Но однажды мы решились выбросить это разом. Было тяжело, я как будто отрывала кусок себя, — усмехнулась она. — Но потом пришла такая легкость! Как будто открылось место для будущего, — Нив перевела взгляд на Лейфтана. — Так что вперед, у тебя получится. — Ты считаешь? — Да, — твердо ответила Нив. Почему-то ей очень хотелось поддержать Лейфтана. Он видимо, прочитал ее мысли, потому что как только они спустились в холл, он повернулся к ней и спросил: — Поможешь мне набраться смелости и избавиться от этого… груза прошлого? — Я… — Нивелин сперва растерялась. — Хорошо, если ты хочешь, — согласилась она, довольная, что в кое-то веки она кому-то помогает, а не просит помощи. — Лейфтан, — ухмыляясь протянул Яррофей, осматривая советника главы Эль прищуренным глазом, — Давненько я тебя не видел. Какими судьбами? — Привет, Яррофей. Извини, я весь в делах, — улыбнулся Лейфтан. — И сейчас я тоже не просто поболтать. Хотел бы сдать тебе кое-что. Может у тебя найдется покупатель. — Ну-ка, ну-ка, — заинтересовался котофей. Из большой наплечный белой сумки Лейфтан выложил на прилавок старые книги, статуэтки фамильяров, мелкие украшения из лент и бусин, несколько пар перчаток и другие мелочи. Яррофей придирчиво осмотрел каждую вещь лазурным глазом. — Симпатичные, — одобрительно сказал котофей, — дам пятьдесят маны за все. — Идет, — быстро согласился Лейфтан. В этой сделке его явно интересовали не деньги. — Это все? — спросил кот, рассчитавшись. Лейфтан задумчиво крутил в руках небольшую коробку. — Да, спасибо, — коротко ответил он, и повернулся к Нив. — Ну вот и все… Идем? От лавки Яррофея Лейфтан повел Нивелин в дальнюю часть рынка, где снимали палатки приезжие в Эль торговцы. — За твою за помощь я угощу тебя чем-нибудь, — улыбнулся он, подходя к лавке со сладостями. — Выбирай. — Даже не знаю… — смутилась Нив. — Я ведь ничего не сделала. — Иногда просто быть рядом уже много, — задумчиво сказал Лейфтан, и на свой выбор купил ей непонятный фрукт в карамели. — Отметим мой маленький бунт. — Бунт против прошлого? — Да… Хотя, я не смог расстаться со всем… — он покрутил в руках маленькую коробку. — Что это? — спросила Нивелин, и Лейфтан с готовностью приоткрыл коробочку. Внутри оказалось колье с ярко-оранжевыми камнями. — Красивое… — сказала Нив. — Это… твое украшение? — Что ты, нет, — улыбнулся Лейфтан. — Как и все остальное — это старые вещи моей сестры. Ей они давно не нужны. А мне тем боле… Просто память. Горький ком осел в горле Нив. «Просто память»…Так, пожалуй, говорят о том, кто давно умер. Она вспомнила, как Фергус сказал ей, что почти каждый гвардеец в штабе потерял близкого… Ей стало совестно, что она разбередила эту тему с Лейфтаном. Она замолчала, уставившись в прилавки, но Лейфтан, видимо, хотел поговорить. — Это колье мы хотели подарить ей на тринадцатилетние, — сказал он после короткого молчания, — но… — Не продолжай, — тряхнула головой Нивелин. — Я… понимаю. Случилось что-то нехорошее. — Весьма, — усмехнулся Лейфтан. — Она вернула его… не самым приятным образом, сказав, что это самое отвратительное, что она видит в жизни. В тот день я услышал о себе много лестного, — он по-доброму рассмеялся. Но Нивелин не могла бы назвать случай смешным. Ей казалось несправедливым, что с деликатным Лейфтаном обошлись так грубо. — Что тебя так забавляет? — спросила она. — Хотя бы то, что я забыл, как она ненавидит опалы… — Лейфтан пожал плечами. При упоминании опалов Нивелин неприятно передернуло. Фибула на отвороте куртки как будто резко потяжелела. — Разве это опал? — спросила она, поправляя куртку, чтобы фибула и дальше скрывалась за воротником. — Я думала, он синий. — Это огненный опал, — объяснил Лейфтан. — Мы искали самый непохожий на опал камень, но просчитались. А она решила, что мы… издеваемся, — он пожал плечами, как будто извиняясь. — Ясно… — пробормотала Нив, опустив глаза. — Не пойми неправильно… — все еще продолжал Лейфтан. — В детстве она была очень доброй и чуткой. Просто иногда становилась… неуправляемой. Но не переживай, — он повернулся к Нивелин и широко улыбнулся. — Я не скажу, что это ты подбила меня продать ее старые вещи. Если она, конечно, все же поговорит со мной. У Нивелин как от сердца отлегло. Его сестра все-таки жива… Хотя, судя по всему, отношения у них натянутые. Вероятно, у этой девушки и впрямь неуправляемый и тяжелый характер, раз даже Лейфтан не смог найти к ней подход. — Вы в ссоре? — спросила Нивелин. — Я виноват перед ней. — Но в чем? — Слишком потакал во всех капризах… — задумчиво сказал Лейфтан. — Это не пошло ей на пользу. Я… ужасный опекун. И ужасный брат. — Ты просто слишком добр! — поспешила разуверить его Нивелин. — И не должен себя за это винить. Только сейчас Нивелин поняла, что ее настороженность к Лейфтану давно испарилась. Каким-то образом за этот час они преодолели расстояние от «просто знакомых» до «близких приятелей». Нивелин казалось, что она знает Лейфтана давно. Ему хотелось доверять. С ним хотелось сблизится… — Ты так считаешь? — спросил он, как бы невзначай касаясь ее плеча. Нив покраснела и захотела перевести тему. — Твоя сестра тоже в гвардии Света? — спросила она, пытаясь вспомнить, девушек, которые обычно Мико. Возможно, что сестра Лейфтана одна из них. — Чем она занимается? Лейфтан помолчал какое-то время, прежде, чем ответить. — Охраняет кристалл… — Вот как… Я думала, этим занимается Мико, — сказала Нивелин. Она не могла вспомнить кого-то, кто был бы постоянно возле кристалла, кроме главы Эль. Возможно, она выходит на стражу ночью? — Я знакома с ней? Лейфтан отчего-то рассмеялся. — Я бы очень хотел, чтобы вы однажды познакомились, — он снова повернулся к Нив и аккуратно поправил воротник ее куртки, под которым скрывалась опаловая фибула. — Но это возможно только когда она сама захочет… Я надеюсь, это произойдет очень скоро. Почти невесомым движением он провел тыльной стороной пальцев по ее щеке, а потом развернулся и пошел прочь.