* * *
В исступлении Валькион бросился на противника. Ашкор намеренно не отступил, оскал маски жадно сверкнул азартом в лучах беспощадного света, бьющего в глаза. Они столкнулись. Сталь неистово зарычала встретившись со сталью, скрежет сцепляющихся в противостоянии клинков поглотил отчаянный рев-клич. Искры взвились к небу вместе с пылью, под ногами противников вздрогнула земля. Яростные и свирепые атаки сыпались градом. Быстро. Сильно. Неистово. Валькион уходил от ударов и наносил их сам, но Ашкор парировал ловко, будто играючи. Валькион атаковал все яростней, не выпуская мысли, что враг перед ним — тот, кто убил его брата, — последнего в жизни по-настоящему близкого и дорогого человека. Это ли не повод дать ненависти владеть собой? Но с каждым ударом он чувствовал лишь как выплескивалась боль, принося пустоту вместо освобождения. Валькион стиснул зубы, напрягся как пружина, и одним пробивным ударом, проломив блок противника, попал Ашкору в плечо. Стальной наплечник со звоном и скрежетом раскололся надвое, а мощи удара хватило чтобы меч обсидианца распорол противнику кожаную броню, оставив глубокий порез на коже. Валькион перевел дыхание, выбитый из равновесия силой своей же атаки, пока Ашкор, чуть отступив под натиском удара, сам мечом перерубил тугую красную тесьму, державшую теперь уже бесполезно болтающиеся остатки наплечника. — И это все? — крикнул он со злобой и презрением. — Все что дает тебе твой гнев? — хмыкнув, он отбросил в сторону второй наплечник, будто бы бросая Валькиону еще больший вызов. — Все, что может освободить твоя ярость? Валькион сплюнул кровь под ноги и сильнее стиснул меч. Ашкор перешел в стремительную атаку. Его меч мелькал и свистел, Валькиону пришлось закружиться и отступить, уклоняясь от быстрых, как вспышки молнии ударов. Ашкор был силен и ловок, как сам дьявол. Он налетел на обсидианца, ударил вблизи с полуоборота. Валькион уклонился, увернувшись совсем рядом с мечом. Одновременно с противником он развернулся, перехватывая атаку, но недостаточно быстро и кончик меча саданул ему по груди. Боль отозвалась в руках и коленях, но Валькион не отступил и не замедлился. Он замахнулся еще раз, отбивая атаку, отразил клинок, летящий ему в голову, сделал быстрый выпад. Ашкор отскочил, развернулся, намереваясь ударить снизу. Валькион опередил его, уведя меч в сторону и, поймал удар в клинч. Обсидианец навалился на меч второй рукой и резко шагнув вперед, толкнул противника на скалу. Ашкор сбивчиво выдохнул, ударившись спиной, но проворно ушел от новой атаки. — Твоя ненависть слаба, — сказал он, указав на Валькиона кончиком меча, — и это делает тебя слабым. — Он молниеносно бросился вперед, и Валькион едва парировал. — Это делает тебя обычным мальчишкой, — сказал Ашкор, рубанув наотмашь. Обсидианец сделал шаг назад, закрывшись мечом. — Мальчишкой, которого хочется лишь проучить, — он снова кинулся вперед, но когда Валькион уже приготовился встретить удар, Ашкор ушел вправо, и с невероятной быстротой оказался сзади, приложив обсидианца по затылку рукоятью меча. Черные искры рассыпались перед глазами. Валькион хватил ртом воздух, развернулся, инстинктивно закрывая голову мечом, но удара не последовало. Ашкор отошел на несколько шагов назад, небрежным движением закидывая меч на плечо. — Научись ненавидеть, если хочешь однажды победить меня, — сказал он, сверкнув красными прорезями маски. Валькион, стиснув зубы от досады и злости, хотел атаковать снова, но земля дрогнула и затрещала. С оглушительным скрежетом раскололась скала над ними и часть ее поехала вниз.* * *
Едва началась битва, Айра начал стремительно отступать к зарослям, выманивая Натиена к деревьям, где он бы не смог использовать против него цепь с шипом — свое излюбленное и самое сильное оружие. Айра видел однажды, как этой штукой он до смерти забил обнаружившего их охранника-дварфа, — так, что у того мясо ободралось с костей, а лицо превратилось в месиво. Гуль предпочитал держать противника на дистанции ножевой атаки, понимая, что Натиен не так ловко владеет кинжалом. Натиен отбивал атаки гуля, кружил, отступал, но не перехватывал инициативу. Улучшив момент, Айра активировал оглушающую печать и, не целясь, кинул ее в сторону Ната. Печать угодила в ствол дерева, и разорвалась трескучим звоном, а в следующее мгновение в противников полетели щепки, огрызки веток и сорванная листва. Гуля самого зацепило разрывной волной и отбросило назад. Когда он выпрямился и откашлялся, Натиена уже не было перед ним. Айра настороженно перехватил кинжал, делая шаг, чтобы проверить, не разорвало ли по счастливой случайности предателя к чертовой матери, но атака в ту же секунду последовала сбоку. Айра отбил удар металлическим протезом, заменявшим левую руку. — Печати — не игрушки, сказал Нат, вальяжным жестом смахивая щепки с лацканов камзола. — Еще убьешь себя ненароком… а ты мне нужен живым. Натиен начал наступать, а Айре ничего не оставалось, кроме как маневрировать между неровными стволами. — Твоим друзьям приходится несладко, — сказал предатель, внезапно остановившись. Айра знал, чего он добивался,— Нат хотел, чтобы гвардеец отвел глаза, и тогда метнул бы в него отравленные иглы. Но гуль слишком хорошо знал его подлые приемы и не выпускал из виду его руки ни на секунду. Натиен едва слышно усмехнулся под маской. — Пойми, чем быстрее я получу то, за чем пришел, тем быстрее для них все закончится, — сказал он, выхватывая из потайного кармана рукава черные иглы. Айра плотнее прикрыл лицо широким воротом. По тону противника он понял одно: дружеская встреча кончилась, и он намерен действовать.* * *
Трое сообщников Натиена теснили к скале Эзарэля, Невру и Лиса. Жесткие и мощные атаки заставляли гвардейцев отступать и уклоняться. Широкие, тяжелые мечи и плотные доспехи делали орденцев практически недосягаемыми для атак их оружия. Двигаясь слаженно и напористо, рыцари разбили ряд гвардейцев и оттеснили их друг от друга, вывив в поединок один на один. Нивелин напрочь забыла о схеме острова, о бесконтрольных передвижениях, о своей дурноте, — обо всем. Она, прикрыв рот ладонями, не отрываясь наблюдала за битвой, замирая от каждого звона оружия. Один из орденцев, пробив блок Лиса рубанул его справа. Эльф пошатнулся, выронил оружие, упал на колено, хватаясь за рану, из которой тут же хлестнула кровь. Нивелин слабо вскрикнула, когда рыцарь занес меч для нового удара, и в ту же секунду заметила, как волчонок сорвался с места, и буквально влетел между орденцем и Лисом, парировав удар своим коротким клинком. — Хром нет! — ахнула Нивелин и зажмурилась. Инерцией отведенной атаки волчонка откинуло в сторону. Хром растерялся, не ожидая встретить такой мощи. Рыцарь наступал. Отмахнувшись от выпада мальчишки как от мухи, он ударил Хрома стальным манжетом доспеха по пальцам. Волчонок взвизгнул, выронил меч. Следующий удар пришелся в живот. Хром со стоном отступил, согнувшись пополам. В висках стучало. От страха превозмогая боль, он разогнулся, но из оружия у него остался лишь прицепленный к поясу тренировочный деревянный меч, подаренный Лейфтаном перед миссией. Лис подскочил к рыцарю сзади и приложил его камнем между плечом и шеей, где броня была не так крепка и плотна. Но ординец будто бы и не почувствовал удара, он стремительно развернулся, чтобы покончить с эльфом. — Беги! — крикнул Лис Хрому, пятясь назад. Но волчонок не шелохнулся. А потом, стиснув в руках деревянный эфес, закричал не своим голосом и бросился на противника. Он размахнулся деревяшкой и рубанул из прыжка, сильно, вложив в удар весь свой вес. Рыцарь даже не дрогнул, когда игрушечное лезвие, словно настоящее и закалённое, с шипением прошлось по плечу и спине, рассекая кожаную броню. Крови не было. Вместо нее из раны посочилось лиловое свечение, а тело орденца пошло крупной дрожью. Вздрогнув, Хром бросил меч и отступил назад. Земля под его ногами затряслась и пошла крупными трещинами вслед за утесом, нависающим над поляной. Волчонок растерянно стоял, будто б оцепенев, и не мог оторвать взгляда от бьющегося в невиданной ранее конвульсии тела противника. Нивелин быстро сунула пергамент со схемой острова в карман и бросилась к нему. Подбежав, она дернула волчонка за руку и потащила от края. Через секунду Хром опомнился. Он сам отпрыгнул от разверзающейся пропасти, и они вместе с Нив бросились на помощь Лису. Ребята подхватили эльфа под руки и помогли подняться, но тот вдруг снова осел, вздрогнув. — Вы гляньте… — проговорил Лис, кивая на обрыв. Нивелин и Хром обернулись, и увидели как тело орденца, раненого Хромом, окутала лиловая дымка. Конвульсии тела рыцаря усилились, а потом оно внезапно взорвалось, оставив после себя облако пепла и едкого дыма. Гвардейцев сбило с ног горячей волной, засыпало каменной крошкой, а носы обожгло запахом серы. Нивелин и Хром растерянно переглянулись, а Лис ошарашенный догадкой вытаращил глаза. — Это големы! — крикнул эльф приподнимаясь. — Вы видели?! Это големы, будь я проклят! — его голос ослаб и захрипел. Он снова повалился на землю, схватившись за рану на боку. Нивелин тут же подбежала к нему, осторожно перевернула эльфа на спину. Напряжение, сковывало тело, но пересилив себя, дрожащими руками, она оторвала край его рубашки, чтобы перевязать рану. — К дьяволу, — сдавлено простонал Лис, — крикните ребятам, что сталь против них бесполезна! Нужна магия, или… — эльф не договорил, зайдясь приступом удушающего кашля. Нивелин и Хром подскочили на ноги, принявшись наперебой кричать слова Лиса, надеясь, что Эзарэль и Невра услышат их… и поймут, что делать.* * *
Эзарэль крепче схватился за рапиру, перешел в защитную стойку и осторожно, мягко двигаясь, начал отступать. Понимание природы противника хоть и объяснило эльфу, почему ни один удар не наносил орденцу повреждения, но никак не помогло выбрать тактику. С големами Эзарэль раньше не сражался. Изучая высшую алхимию, он, конечно, создавал големов… но те были больше похоже на подвижные куски мягкой глины — аморфные и неповоротливые. И едва бы подняли даже перо кровмеро, не то что меч! Едва ли голема перед ним создал алхимик. Точно маг, и Эзарэль даже думать не хотел, какого уровня. Эльф сделал еще один осторожный шаг назад, а вот голему явно надоело бесцельно наступать, он резко рубанул мечом, и Эзазэлю пришлось нырять под удар, а потом стремительно отбегать. Он не сразу почувствовал жжение на щеке и шее, — только когда отскочил на расстояние недосягаемое для удара, ощутил теплую бегущую струйку крови по подбородку и ключицам: меч противника полоснул его от уха до шеи. Эльф беззвучно выругался. Маг, или не маг создал эту тварь, но если это голем, то в корне его сущности все равно не жизнь, а алхимический элемент… вопрос лишь в том, — какой… Череда рубящих атак снова отвлекли алхимика от разработки плана, не оставляя ни времени на размышления, ни пространства для маневра. Уходя от атаки, Эзарэль закружился, как в танце, отвлекая противника молниеносными и короткими ударами, не давая ему сгруппироваться и размахнуться для атаки, пока левой рукой собирал антимагическую печать, — единственное, что в эту секунду пришло ему на ум. Резко уйдя в сторону, эльф выпустил печать и метнул ее в противника. Доспех голема зашипел и задымился, поглощая разрушительное действие заклинания, но Эзарэль понял, что он на правильном пути. Антимагия, вероятно, не навредит голему, но хотя бы сдержит и поможет выиграть время. Рыцарь воинственно зарычал и ринулся на эльфа, рубя быстрыми перекрестными ударами. Эзарэль ушел вправо резким полуоборотом. Еще одна печать полетела под ноги орденцу, и тот был вынужден отскочить назад. Эзарэль тут же зажег новую печать и угрожающе вскинул руку, закрывшись рапирой. Голем не приближался и не пытался напасть. В возобновившейся тряске оба противника потеряли равновесие. Эзарэль инстинктивно сжал пальцы, и не раскрытая печать обожгла ладонь и подпалила края рукава. Но ординец этим не воспользовался. Предупреждающе выставив меч вперед, он попятился, а когда по поляне прошла трещина, перемахнул на другую сторону. Эзарэль накрыл ладонью рассечённую щеку, и не стал преследовать противника. Он обернулся, пытаясь найти взглядом Валькиона или Невру.* * *
Невре в отличие от Эзарэля знание о том, что его противник голем помогло мало. Но в завываниях ветра он уловил сбивчивые крики, в которых различил только: «оружие», «бесполезно», и это подсказало вампиру тактику. Рыцарь тем временем снова напал. Невра отклонился от удара, больше не пытаясь парировать и пустить нож орденцу между креплений брони. Вампир отвел в сторону очередную атаку противника и ловко выхватил из-за пояса плетеный зеленый жгут с тонкими и острыми шипами на конце. Невра натянул жгут руками, и тот издал резкий хлесткий звук. Орденец в ответ сделал угрожающую вертушку мечом. Невра не испугался. Он сделал два быстрых и мягких шага — вперед и в сторону, перехватил жгут правой рукой и завертел им в воздухе. Ординец ударил из выпада, но задеть вампира не смог. Невра жгутом принялся наносить быстрые, но обманные удары, пытаясь отвлечь противника и сбить с толку. Рыцарь лениво отмахивался от мелких атак и назойливых щелчков тонких лезвий по непробиваемой броне, ища возможности пройти барьер, создаваемый вертлявым жгутом и снести вампиру голову вместе с ухмыляющейся физиономией. В этом он просчитался. Следя за мельтешащей зеленой веревкой, ординец не заметил, как Невра выхватил еще один жгут — шире и плотнее, и в следующую секунду, черная кожа стянула его шею. Ординец закашлял, выронил меч и обеими руками схватился за петлю на горле, но уже попал в полную власть Невры. Вампир действовал быстро, чтобы не дать противнику перехватить жгут и начать борьбу сила на силу, в который Невра заведомо проиграет. Он сделал два широких и стремительных шага к обрыву и, дернул на себя жгут со всей силы, и не дав орденцу опомнится, ударом сапога в живот толкнул его в пропасть. Тяжело дыша, Невра согнулся пополам, упираясь руками в колени, но отдыхать времени у него не было. Вампир рывком выпрямился и кинулся на подмогу Айре, которого Натиен оттеснил к отвесной скале. Гуль запрыгнул на движущийся камень, но противник проворно прыгнул следом. В борьбе за принципы смерти не боялись оба… Айра не отрываясь следил за руками Натиена, ожидая, что на открытом пространстве он точно выхватит цепь или швырнет отравленную иглу. — Твоя собачья преданность гвардиям слепит тебя! — крикнул Натиен. — Иначе бы ты понял сразу, — то, что отдала тебе Сонеко не должно попасть в руки Гвардии Света! Айра не ответил. Он отступал спиной вперед, по медленно уходящему вниз камню. — Сонеко не могла не предупредить тебя, — сказал Нат, выпрямляясь. — Она поняла, и сказала тебе, что Ренгар не мог… Вспомни, он — не мог. Айра дрогнул, и всего на секунду посмотрел бывшему командиру в глаза. Это было ошибкой. Гуль осознал ее лишь ощутив покалывание в виске. Он бросил нож, потянулся к игле, вошедшей в кожу над скулой, но опоздал. Натиен кинул печать и игла раскалилась как адское пламя, пронзив голову разведчика будто б насквозь. Невра, подбегая, увидел только как Айра выронил нож, упал на колени и спустя секунду заорал, будто б его потрошили живьем. — А теперь покажи мне, где ты спрятал его, — сказал Натиен перебирая в руках невидимую нить, по которой воспоминания Айры потянулись к нему. Гуль упал на землю и схватился за голову. Невра метнул нож, но Натиен увернулся, хоть магия, держащая Айру ослабла. — Не лезь, если жизнь дорога, — сказал ординец, махнув рукой в его сторону. Невра вовремя заметил иглы, летящие в него, и увернулся. — Гвардия Тени канула к чертям, если даже ты ловишься на такие дешевые трюки, — ординец усмехнулся под маской. Невра обернулся и увидел, что в камень за его спиной влетели щепки, а дротики с ядом, выпущенные после отвлекающего жеста, вонзились ему в бедро. Вампир выругался, и резко завалился направо, перестав чувствовать ногу. Натиен снова схватил невидимую нить, держащую Айру. — Все ради твоих жалких воспоминаний, Айра, — сказал он. — Ни одному бродяге-гулю не оказывали столько чести. Айра крутанулся по земле. Воспоминания мелькали в его голове против воли: сверток в кровавом куске желтой материи, земля и дорога. — Мы все ближе, верно? — Натиен сильнее потянул нить. Айра лишь зло сверкнул глазами и приподнялся на колени. — Не дождёшься, чертова паскудина, — прохрипел гуль, а в следующую секунду выхватил из рукава короткий кортик и вонзил себе в горло. Брызнувшая из перебитой артерии бардовая кровь окропила камни. — Как… глупо, — проговорил Натиен, разжимая пальцы на слабеющей нити. В ту же секунду зеленый жгут обвился вокруг его запястья. Он перевел взгляд на Невру, прорези маски злобно сверкнули, не суля вампиру ничего хорошего. — Не советую, — сказал орденец, перехватив шнур и дернув на себя. Но Невра оказался сильнее. — Это я не советую, — сквозь стиснутые зубы сказал вампир. Натиен сам загнал себя в ловушку, натянув жгут, он дал Невре преимущество. — Ты изворотлив как крыса, но не так силен, — Невра толкнул противника вправо, одновременно швыряя в него второй кинжал. Но гад извернулся, прокатившись по земле. Невра поднялся, опираясь на здоровую ногу, снова дернул противника на себя. Натиен размотал свою цепь, и хлестким ударом попал Невре по щеке. Кровь брызнула в глаза, а из-за серебра в наконечнике цепи лицо будто б запылало огнем. Но боль только сильнее разожгла в вампире жажду мести и крови. Невра дернул жгут вправо, но просвистевшая вблизи плеча цепь не дала ему закончить маневр. Он упал на землю, уходя от нового удара, попутно поднимая один из брошенных ножей. Оба противника поднялись, все еще связанные по рукам, и двинулись по кругу. Ординец шагнул к Невре легким, мягким шагом. В левой руке, выпрямленной и отведенной в сторону, поблескивая, крутилась стальная цепь с серебряным шипом. Невра то отступал, то подходил, не давая Натиену сориентироваться для траектории атаки. Ординец прыгнул, махнул левой рукой. Невра отскочил вправо, но тут же разгадал обманный ход, и завалился назад, закрываясь ножом. Короткий удар. Скрытый клинок скользнул по его оружию. Невра крутанул запястьем, пытаясь выбить у противника кинжал, но Натиен ловко отбил острие и сразу ударил, целясь вампиру в лицо. Невра едва успел уклониться, и, воспользовавшись его замешательством, Натиен снова хлестнул его цепью по плечу и по запястью. Невра сильнее сцепил зубы, прокатился по камням, натягивая жгут, все еще связывающий их руки, и рывком рассек его ножом. Противник ожидаемо потерял равновесие, но не свалился в пропасть, а лишь оступился. Невра ждал, что он атакует снова, и возможно, Натиен хотел это сделать, но скала начала резко пошла вниз. Орденец, обернулся, и сиганул на траву. Невра сам понимал, что надо уходить. Он стремглав бросился к Айре, видя, что гуль еще был жив, но, перевернув товарища на спину, понял, что рана на горле, которую Айра нанес себе — смертельна. Гуль шевелил губами, но с почерневших от крови губ слетали только хрипы. — Не сейчас, не сейчас, — проговорил Невра. Не желая верить глазам, не желая принимать такой паршивый исход вещей, он пытался перевязать рану Айры. Собрав последние силы, гуль схватил Невру за плечо. В его предсмертном хрипе вампир разобрал лишь: «В могиле! В могиле!» Айра выдохнул в последний раз, и его глаза сделались стеклянными. Невра закрыл веки гуля, и сдавленно проревел от накатившей волны боли и собственного бессилия. — Невра! — вампир обернулся и увидел Эзарэля, стоящего на безопасном пока куске скалы. Невра собрался взвалить на спину тело Айры и исполнить последнее желание гуля — похоронить его в могиле — в Эль — в месте, ставшим ему домом. Но не успел. Скала треснула под ногами, инстинктивно Невра обеими руками вцепился в камень, и рухнул бы вместе с ним, но подоспевший Эзарэль ухватил его за край разодранной экипировки и помог выбраться на кусок скалы, который пока еще держался. Невра видел только как тело Айры полетело вниз скрылось в пенистых волнах.* * *
Земля под ногами пошла огромной трещиной, и Нивелин, спотыкнувшись, повалилась на траву. Хром и Лис, которого они тащили с волчонком, упали рядом, но оказались на другой стороне разверзающийся пропасти. Нив вцепилась в траву, но листок с головоломкой, подхваченный ветром, полетел к трещине. Ординец оказался рядом, и в одну секунду поймал падающий пергамент. Он стоял, возвышаясь над Нивелин, вертев в руке сложенную головоломку. — Отдайте! — воскликнула Нив вскочив на ноги. — Ай-ай-ай, — Натиен укоризненно показал головой. — Что за идиотские каракули? — пергамент вспыхнул огнем в его руке и развеялся пеплом. — Я ведь показывал тебе, как выбраться с острова, — он подошел к ней почти вплотную. — А жизнь жестоко наказывает тех, кто не усваивает уроков, — ординец щелкнул ее по носу как ребенка. — Нивелин оцепенела. — Придется вспомнить, если хочешь выжить… и вернуть расположение Ашкора. Вскоре оно тебе очень понадобиться, — Натиен проворно перемахнул через трещину и присоединился к выжившим сообщникам, которые собирались у края поляны. — Нив! — громко крикнул Хром. — Прыгай! Прыгай, пока она не стала огромной. Нивелин обернулась и поняла, что все еще находится от гвардейцев на другой стороне пропасти. Она посмотрела вниз на черные пенистые волны, и лютый страх сковал изнутри. — Нет, не могу! — Нив замотала головой. — Не смотри вниз! — кричал Хром. — Прыгай! Тут всего от силы метр! Давай! — Боже, помоги мне — выдохнула Нивелин. Она разбежалась в два коротких шага, и, вскрикнув, прыгнула. Приземлилась она на колени, тяжело дыша, а потом завалилась лицом в траву. Нив не успела ни обрадоваться, ни испугаться, — новый приступ дурноты одолел ее.* * *
Ашкор прыгнул на отъезжающую скалу, уходя от рубящей атаки Валькиона. — Ты должен научиться использовать свой гнев, — сказал он, встречая яростный взгляд обсидианца. — Твой гнев это сила. Твоя ярость это сила. Твоя ненависть… вот твое подлинное оружие. Когда она выжжет все остальное в твоей сущности… вот тогда и сразимся. К нему подскочили двое сообщников. Орденцы переглянулись, и перемахнули на соседний участок скалы, а затем скрылись из вида. Валькион вытер пот с лица и обернулся на товарищей. Гвардейцы, израненные и изнеможденные битвой собирались на поляне. — Что дальше? — спросил Валькион, догнав товарищей. — Остров уходит под воду! — сказал Эзарэль то, что и так было очевидно всем. — Отсюда еще можно выбраться? — спросил обсидианец, перекрикивая рев рушившихся камней. — Понятия не имею, — тяжело дыша ответил Эзарэль. — Где пергамент? — он повернулся к Нивелин. — Нив! Нив! — Хром попытался привести ее в чувства, но Нивелин еле смогла поднять голову. — Он забрал его, — сказал Лис. — Тот тип отнял у нее схему. — Вы разгадали ее, поняли куда идти? Нивелин зажала уши, — в них зазвенело с невероятной силой. Она упала на спину, простонала, когда боль стала нестерпимой. «Живи!» «Борись!», — болезненно врезался в голову шепот. Мутная пелена застелила глаза, а к горлу будто б приложили подушку. Нивелин безуспешно хватала ртом воздух, перестав видеть и понимать, что происходит вокруг. А потом все прекратилось. Нив перевернулась на живот, яростно кашляя. С трудом она открыла глаза, все еще видя перед собой размытые очертания и яркую вспышку света из которой стали проступать очертания женщины с печальным лицом и пронзительным взглядом. Нивелин беззвучно вскрикнула, узнав эту призрачную женщину. Она уже видела ее однажды. В Эль. Оракул. Она стояла у зарослей с противоположной стороны поляны. Губы Оракула что-то шептали, и рукой она манила гвардейцев к себе. Нивелин хотела сказать гвардейцам об Оракуле, но не смогла издать и звука. Кое-как сев, она схватила Эзарэля за рукав и трясущейся рукой показала на заросли. Эльф в недоумении повернул голову. — Туда, ты уверена? — он перевел взгляд на волчонка. — Вы вычислили недвижимые части? — Я не… — запнулся Хром. Оракул махнула рукой в последний раз и исчезла. — Нам туда, — хрипло выговорила Нивелин через силу поднимаясь. Она слабо видела, что происходит на поляне. Только чувствовала, как вокруг сгущается холод, а от места, где только что была Оракул исходит свет и тепло. Гвардейцы поднялись и побежали к шумящим на порывистом ветру зарослям, быстро насколько позволяли раны. Лес оказался неглубоким, и не таким густым, как они ожидали. Пройдя несколько метров, гвардейцы оказались на пустом каменистом пляже. Нивелин растеряно оглянулась, но снова увидела Оракула, — она стояла на скале, зовя их наверх. — Видите? — сдавлено спросила Нивелин, обернувшись. — Туда! Пологий подъем привел их команду на обрывающийся слева утес. Правый его край уходил под откос в зияющую чернотой пещеру. Едва гвардейцы забрались наверх, часть утеса, по которой они пришли откололась и на их глазах обвалилась в воду. Оракул мелькнула у входа пещеру и исчезла. — Умоляю, скажи, что ты соображаешь, куда ведешь нас, — сказал Эзарэль. — Нет я… Там ведь... Оракул… Она показывает дорогу, — сказала Нивелин, растеряно моргнув. — Вы не видите… — Оракул?! — эльф едва не подавился воздухом. — Она бредит! — Хром схватился за голову. — Нет! — воскликнула Нивелин от досады. — Я клянусь я видела ее… А! — не договорив, Нив вскрикнула, зажав уши руками. В голове снова зазвенело и заклокотало, будто б выстукивая пульсацией крови в висках уже знакомое ей: «Живи!» «Борись!». — Отравление маной вызывает галлюцинации! — сказал Эзарэль. — Дьявол! Я так и запишу, если мы выберемся живыми! — Тогда вниз! — крикнул Невра. — Другого выхода отсюда у нас уже нет! — и вампир вместе с Лисом, которому помогал идти, спустился в черноту. Переглянувшись, гвардейцы последовали за ними. Короткий тоннель снова вывел команду на скалу с другой стороны. Оракул опять показалась, на этот раз зовя их выше. — Наверх, — тяжело выдохнула Нивелин. — Что хотите говорите, — нахмурился Эзарэль, — но это противоречит здравому смыслу. Мы загоняем себя в ловушку! — Мы в любом случае двигались бы наугад, — ответил Валькион. — Если остров уходит под воду, то есть смысл в том, чтобы забраться как можно выше, — сказал Лис. И едва он закончил фразу, скала, на которую они собирались подниматься, с треском откололась и поехала в сторону. Оракул появилась на той стороне и продолжала упорно звать их за собой. — Она говорит следовать за ней, — кусая губы сказала Нив. — Это уже слишком! — хмуро сказал Эзарэль. — Другого выхода нет? — подхватил Невра. Сигнальная ракета вырвалась снизу, из-под падающей скалы, и красной дымкой разорвалась в воздухе. — Солано! — крикнул Хром. — Капитан вышел к кораблям! — Есть смысл в том, чтобы прыгнуть на скалу, — сказал Валькион. — Она вынесет нас к рифам. Гвардейцы переглянулись. Валькион, не раздумывая, подхватил Хрома и Нивелин, и вместе с ними перемахнул через расщелину. Хром только ахнул, даже не успев испугаться. А Нив зажмурилась, прикладывая все усилия, чтобы отчаянно не завизжать. Эзарэль и Невра схватили под руки раненного Лиса, разбежались и прыгнули вслед за Валькионом. Невра не устоял на ноге, которую еще плохо контролировал из-за яда, и все трое повалились на камень. — Рифы! — крикнул Валькион, призывая всех собраться. — Нам нужно успеть перепрыгнуть на рифы. Все готовы? Скала неудержимо летела вниз. Рифы зияли черными точками, а волны внизу бились о камни, раскрывая свои пенистые пасти, готовые поглотить нерасторопных путников. Нивелин на этот раз сама мертвой хваткой вцепилась в руку Валькиона. — Готовы? — спросил обсидианец, — на счет три! Раз! Два… Нивелин набрала в легкие как можно больше воздуха, ноги будто б сами оторвались от земли. Счет «три» растворился в вое ветра и скрежете камня. Гвардейцы спрыгнули на черный шершавый риф за несколько секунд до того, как скала, на которой летели вниз окончательно ушла под воду. Огромная волна ударила беглецам в спину. Их окатило водой и прибило к камню. От соленой воды раны неистово защипали. Нивелин приподнялась на трясущихся локтях, еле откашлялась и успела вздохнуть, прежде чем вторая волна накрыла камень. Нив что есть силы стиснула зубы, говоря себе, что раненым гвардейцам сейчас еще хуже. В следующую секунду Нивелин показалось, что она падает с камня, но поняла, что это не так, — это камень будто бы уплывал из-под них. Не дав гвардейцам перевести дух, началась неистовая тряска. — Что это? — спросил Невра. — Наш конец, — сказал Эзарэль скептически и насмешливо, будто б действительно не боялся. — Смотрите! — крикнул Лис, указывая пальцем на самую кромку рифов, к которой, качаясь на волнах, неслась шлюпка. Запыхавшиеся гремлины, что было сил, напирали на весла. Гвардейцы воодушевились. Собрав последние силы перед заключительным рывком, стали пробираться по камням к самым дальним рифам, куда смогла бы добраться шлюпка, не разбившись. Нивелин думала только о том, чтобы не сорваться вниз. Сапоги предательски соскальзывали с мокрого камня, колени и локти давно сбились в кровь, а самое страшное, — Нивелин снова чувствовала подступающую дурноту. «Живи», — послышалось ей в шипении пены. Сознание сузилось до самых простых действий, необходимых сейчас для выживания: сконцентрироваться, прыгнуть, схватиться за камень, подняться, переползти, снова сконцентрироваться и снова прыгнуть. Уже почти перебравшись на границу рифов, Нивелин поняла, что ее тело сделалось ватным. «Борись», — прошептала волна, разбившись столпом брызг ей в лицо. Нивелин приподнялась на трясущихся руках. — Еще немного, — сказала она себе. Шлюпка ждала их, держась в метрах пяти от рифов, отчаянно качаясь на вздымающихся волнах. Выбросив последние оставшиеся у них вещи, гвардейцы сиганули в воду. Чувствуя, как лишается чувств, Нивелин погрузилась в ледяные объятия пучины. «Взойди», — сказала волна, накрыв ее с головой.* * *
Ашкор бежал, не разбирая дороги. Он будто бы удирал не от камней и скал, тянущих его под воду, а от осознания своей обреченности, от осознания того, что это конец… Черт! Черт! Черт! Черт! Все не должно было кончится так погано! Ашкор снова и снова спрашивал себя, предвидел ли Натиен такой исход? Или у лунатика есть наготове очередной безумный план? У него всегда, черт его дери, в рукаве была припрятана какая-нибудь козырная карта… Но Нат не предпринимал ничего. Он тоже бежал, сбивчиво дыша, уходя с погружающейся в пучину скалы. Был ли какой-то момент, после которого все их планы полетели к дьяволу? Хотя, если подумать, — все с самого начала шло черте как. Их плавание, приведшие в эту дыру, дни бесполезного блуждания по джунглям, нелепый разговор с очередной полоумной, стычка с гвардейцами… А результат, — Зилан и Гевор убиты гвардейцами. Остались только он, Натиен и Шин. И они обречены. Злость брала от того, что приходится так завершать толком не начатый путь. Путь, на котором он так ничего и не достиг. Пожалуй, во всем этом ворохе никчёмных событий только встреча с братом чего-то стоила. А может быть, Натиен снова ошибся? Это Валькиону предначертано завершить начатое их отцом? Может быть это его путь? А он сам — всего лишь звено в этой цепи возмездия, и он только что исполнил все, предназначающееся ему, — кинул в душу брата искру подлинной ненависти, и со временем, она разгорится праведным и сокрушающим огнем? Огнем, которым уже годы горела его собственная душа? Камни под ногами уходили, проваливались в разверзшуюся бездну. На глазах Ашкора Шин не удержал равновесия и полетел в пропасть. Всего секунда, и от его сообщника осталось лишь воспоминание. Натиена он не видел вовсе. Похоже, лунатик, свалился первым. Ашкор отчаянно схватился за выступ, но рана, которую нанес ему Валькион брала свое и рука слабела. Сверху оседающей скалы на него полетели камни. Один угодил по спине, другой ударил прямо по лицу. Пальцы дрогнули и разжались. Ашкора поглотила чернота. В эту минуту, гвардейцы, поднятые командой хольцтанцев на борт Фелиситы видели, как орденцы оказались на возвышении, оставшимся от острова — три обреченные черные точки кружащие на падающем камне. А в следующее мгновение и эта часть стремительно рухнула под воду, оставив на месте Тампиля лишь россыпь мелких рифов. А потом огромная волна накрыла камни сверху и затянула остатки под воду.-= Конец части 1 =-