* * *
— Прости, но я думала, ты знаешь… — взволнованно протянула Икар, прижав ладони к губам, будто бы и правда сделала что-то ужасное. Нивелин почувствовала себя виноватой. — Я знаю, что такое каменные остролисты и как они выглядят, — поспешила сказать она. — Но я только приблизительно представляю, как пройти на скалистую косу, о которой ты говоришь… И еще не понимаю, почему тебе не подойдут остролисты с берега, или из наших запасов, — Нив прикусила губу. — На берегу остролисты слишком мелкие, — вздохнула брауни. — А взять их из запасов гвардии Абсента мы просто так не можем. — Даже для церемонии? — Без особого разрешения Эзарэля, нет… — Не продолжай, — рассмеялась Нивелин, хватая со стола ордер на задание. — Я получу особый бонус за работу на гвардию Света? — Я тебе компанию найду, — ответила Икар и деловито скрестила руки на груди, — Считается? — Найдешь? — Посмотрю, у кого задание поблизости. — Идет, — улыбнулась Нивелин. — Я зайду в медпункт, потом на пару минут в лавку к котофеям. Если кто-то найдется — я буду ждать у беседки минут через тридцать. Если там никого не будет, я пойду одна, но с тебя причитается, — сказала она напоследок, перед тем, как выйти из библиотеки. Нивелин поспешила в медпункт, понимая, что попытка занять утро чем-то полезным и несложным грозилась вылиться в миссию на полдня, и если она провозится, то не успеет нормально собраться и подготовиться к вечерней прогулке на пляж с ребятами. От мыслей о вечере грудь наливалась сладкой тревогой, но Нивелин отогнала ее, занявшись делами, чтобы не перегореть раньше времени, навоображав себе невесть чего. Передав журналы Эвелейн, Нивелин вышла наружу, где уже во всю зашелся ясный морозный день. Она почти вприпрыжку, догоняя Лестата, соскочила со ступенек главной лестницы и поспешила на площадь. — Ты такая радостная, — промурчал Тимофей, продав ей алхимический свиток. — Просто настроение хорошее, — ответила Нив, спрятав губы под ворот плаща. — Не говори, если не хочешь, — котофей загадочно улыбнулся, будто бы знал какую-то особенную тайну. — Эй, все как обычно, — протянула Нивелин. — Серьезно. — Да у тебя все на лице написано, — Тимовей махнул хвостом и подмигнул ей на прощанье. Отправив Лестата гулять в сад Эль, Нивелин прошла к беседке. Сама не зная почему, она ждала увидеть там Хрома, но у беседки никого не было. Нив постояла несколько минут, обошла вокруг, разглядывая узор инея на красной крыше, но решила не терять больше времени и поспешила к воротам. У открытых укрепленных красных дверей она сбавила шаг, глядя на потерявшую цвет равнину Эль. Трава поникла, пожелтела и ночью покрылась коркой инея, по просторам гулял цепкий холодный ветер. Но все же Нивелин казалось, что зима в Эль мягкая и не суровая. Кто-то догонял ее со стороны Штаб, чьи-то тяжелые шаги послышались за воротами. Нив обернулась и увидела Валькиона, выходящего на равнину. — Ты идешь за остролистами на косу? — спросил он, догоняя ее на дороге. — Д-да… — ответила Нивелин, поправляя сползшие на нос очки. — Значит, тебе со мной по пути. — Вот как, — проговорила Нив немного растеряно, не ожидая такой компании, — хорошо. Они пошли по дороге, уходящей вниз, к прибрежным скалам. Валькион вскоре оказался чуть впереди, он шел, немного пряча лицо в меховой воротник куртки, Нивелин обратила внимание, что в отличие от нее, Валькион уже переоделся в зимний утепленный плащ. — Обойдем с той стороны, — сказал обсидианец, показывая рукой на дальний спуск, который проходил прямо под скалой, — там не так дует. — Какое у тебя задание на пляже? — спросила Нивелин, когда на извилине дороги они поравнялись. — Никакого, — Валькион пожал плечами. — Просто Икар попросила проводить тебя и проверить заодно, не выбросило ли на скалы меломант. Их стаи сейчас проплывают на юг вдоль границ Эль и иногда их затягивает к берегу местными течениями. — Ясно, — протянула Нив, уставившись на береговые скалы. Что-то в его словах неприятно укололо. — Как ты? — внезапно спросил Валькион, хотя Нив была уверена, что дальше разговора не получится. — О… я… очень хорошо, — ответила она. — Вернулась в помощники при медпункте с небольшим повышением, у меня теперь есть свое дежурство. — Ты стала медсестрой? — Нет, конечно… — поспешила поправиться Нив. — Но и для практической алхимии у меня слишком мало опыта. Так что… дежурства в медпункте для меня сегодня потолок. Но все пока складывается неплохо, — продолжила она, пока они спускались по каменистым ступеням. — В ночные смены обычно тихо, у меня есть время читать и подтянуть знания, а мне… мне нравится учиться, — вслед за Валькионом она спрыгнула на холодный песок. — Так может быть через год я все-таки вытяну экзамен гильдии, а там… посмотрим. От пляжа гвардейцы прошли налево за выступ скалы. Нив обернулась назад, и не увидела даже шпиля Главного Штаба. Она вдруг поняла, почему коса считается опасным местом, наряду с лесом, куда не пускают новичков без сопровождения — если что-то случиться здесь, в гвардиях об этом могут не узнать несколько дней, потому что косы и этой части пляжа не видно с гарнизона. Нив удивило, что у побережья не было башни, или дозорного поста, потому что если подумать, идеальное место, чтобы подобраться к гвардиям близко. Она уже хотела спросить об этом Валькиона, но подумала, что скорее всего, эта часть пляжа уходит под воду во время прилива. В подтверждении своей догадки она увидела следы прибитых водорослей вдоль скалы. — Ты… вписалась в этот мир, — сказал ей Валькион, когда они обошли скалу. — Я стараюсь, — ответила Нивелин, улыбнувшись. — Мои заслуги не бог весть что, конечно… Но я успокаиваю себя тем, что в мире людей я бы тоже первые три года мотылялась бы по офисам в должности «подай — принеси — не мешай — уйди». И едва ли нашла бы работу с жильем и бесплатным питанием, — она рассмеялась. — Так что… может быть я и не так уж и плохо устроилась. — Тебе здесь нравится? — Валькион остановился и обернулся к ней. — Ну, — не ожидая вопроса, Нив вздрогнула. — Сейчас… все чаще кажется, что да, — она старалась звучать как можно беззаботнее и спокойнее. — В гвардиях многие обретают дом, который потеряли, — сказал обсидианец, когда они наконец вышли на косу — длинный каменистый выступ, тянущийся от берега будто бы кривой палец. — И обретают свое место. — Да… — протянула Нив в ответ, опускаясь на колени возле пурпурных соцветий в расщелинах камней, пока Валькион осматривал углубления в скале, полные воды и тины. — Наверно, — она достала алхимический кортик и аккуратно подрезала первый цветок остролиста. «Но я не потеряла свой дом», — хотела добавить Нив, но лишь легко улыбнулась, чтобы не выдать своей грусти. — Здесь кровь волшебного существа в тебе становится сильнее, — сказал Валькион. — Ты скоро почувствуешь связь… с Элдарией. Она перестанет казаться тебе чужой. — Да, может быть, — Нив замерла над следующим цветком. — Но… знаешь, дом есть дом. Это место где ты вырос, и где ты действительно на своем месте. Я не пытаюсь обрести здесь новый… — она выдохнула и подняла глаза на небо. — Я пытаюсь… просто жить и быть полезной за все, что получаю от гвардий. В этом я нахожу свое удовольствие и… счастье. Валькион помог выбраться из прибрежной расщелины двум небольшим фамильярам, напомнивших Нив электрических скатов. Они соскочили в воду, издав на прощание мелодичную триоль. Валькион прошел на край косы, разбрызгивая скопившуюся на поверхности воду тяжелыми сапогами, а Нивелин, стараясь не измазаться в иле, слезла ниже, где росли еще два соцветия остролиста. Она не заметила, как обсидианец вернулся и оказался внизу у расщелины за ее спиной. — Я должен спросить у тебя, — сказал он неожиданно. — Ты думала о том, чтобы остаться здесь? — В гвардиях? — В Элдарии. — Я… — лезвие кортика соскочило со стебля третьего остролиста и впилось в палец. — Почему ты спрашиваешь? — Нивелин зажала рану, стиснув кулак. — Если бы у тебя был выбор, — сказал Валькион, повернувшись к ней, — помочь Элдарии и получить здесь признание, или вернуться домой, что бы ты выбрала? — Я не знаю, — уклончиво ответила Нив, опуская глаза. Не хотелось об этом думать, потому что и для нее ответ в последнее время был уже не так очевиден и однозначен, как полгода назад. «Все дело в моей семье, — хотела сказать она. — Мне больно думать о них. Хотя прошел уже год, и они, должно быть, меня похоронили, и сейчас, может быть, даже страдают чуть меньше». Но слова так и не сорвались с языка. Валькион был последним в Элдарии кому бы она хотела излить свою боль и показаться слабой, скучающей и меланхоличной. Ей хотелось бы произвести на главу Обсидиана другое впечатление… Если вообще в ее силах было его чем-то впечатлить… — Я живу сегодняшним днем, — Нивелин натянула улыбку. — И стараюсь не загадывать. — Она срезала последний остролист и завязала сумку на поясе. Отряхнув штаны, перепачканные тиной, Нив прошла на дальний конец косы. Отсюда, в отличие от пляжа, была видна береговая линия Эль, уходящая на север. Во время отлива у самого берега показались белые камни той же породы, из которых и был когда-то выстроен Штаб гвардий. Сейчас Нивелин казалось, будто бы побережье Эль обнажило зубы. — Ну, как меломанты? — спросила она, когда Валькион поднялся с выступа. — Осталось проверить еще правый край, — ответил он, переходя на другую сторону косы. Нив пошла следом, кутаясь в плащ от ледяного ветра. — Замерзла? — Нет, — Нивелин тут же собралась и распрямилась. Пройдя между узких, залитых водой камней, она помогла еще одной меломанте выбраться из прибрежной расщелины. — Если кто-то будет ранен, его нельзя отпускать, — предупредил Валькион, заметив, что Нив начала помогать ему искать фамильяров. — Их нужно отнести в медпункт. Зимой здесь сильное течение, и раненный, он отобьется от стаи и погибнет. — Знаешь… это меня больше всего трогает в гвардиях, — сказала Нив, поддавшись какому-то внезапно нахлынувшему порыву. — То, как вы стараетесь помочь всем. Валькион замер на краю скалы. — Мы пытаемся принести пользу этому миру и помочь жителям Элдарии, — ответил он, обернувшись. — Хоть иногда нам приходится принимать тяжелые решения. Его слова тяжело повисли в воздухе. — Думаю… я могу это понять, — наконец сказала Нивелин. — Можешь? Она поднялась обратно на косу, где ветер снова рьяно вцепился ей в волосы. Валькион отстегнул от пояса походную флягу. — Смешай печатью со своей водой и выпей, — сказал он. — Согреешься. Нивелин взяла флягу и, открутив крышку, перелила к себе часть зелья и кинула простую катализирующую печать. Она сделала большой глоток, уверенная, что это одно из согревающих зелий, которые они недавно готовили с медсестрами, но ее губы обожгла горькая и вязкая жидкость. Нив уловила только привкус паяги, которой обычно отбивали вкус у самых горьких зелий. Рот и скулы неприятно стянуло. — Что это? — кое-как спросила Нивелин, возвращая Валькиону флягу, но ответа она не услышала, зайдясь сильным кашлем. Мышцы будто бы свело, а потом резко отпустило и на какое-то время будто бы действительно стало теплее. Нив вытерла губы, сильнее замоталась в плащ, и помогла Валькиону освободить последних меломант, чтобы вместе с ним подняться на равнину и вернуться к Штабу.* * *
С Икар они столкнулись в холле Штаба. Заметив Валькиона и Нив, брауни резко остановилась, подхватывая норовившие упасть свитки. — Ого, ты уже вернулся! — воскликнула она. — Как меломанты? — В порядке, — заверил Валькион. — Ее тоже получи в целости и сохранности, — он положил руку Нивелин на плечо, — как ты просила. — Отлично, — просияла Икар, — обожаю тебя. — Да? — Сомневаешься? — брауни хлопнула его по плечу, но только ударила руку. — Идем, как обещала, угощаю обедом! Нив осталась стоять в холле. Ее, с одной стороны, так умилила эта сцена, а с другой… Всю неприятно скрутило внутри. — Я… вымою остролисты и отнесу тебе, — сказала она, обращая на себя внимание. — Ты пойдешь на обед? — спросила Икар. — Я… нет, еще рано, — ответила Нивелин, абсолютно не желая сидеть в их компании третьей лишней. — Мне нужно еще успеть кое-что. До вечера! — она махнула рукой брауни и развернулась к лестнице, молясь, чтобы в лаборатории сейчас не было Эзарэля. Едва Нивелин сделала пару шагов по ступенькам, ей навстречу вылетела Ингрит. — О! — радостно сказала она. — А я за тобой! — За мной? — Эзарэль сказал тебя найти. — Вот черт, — Нив не удалось сдержать досаду. — Сказал, что ему нужно? — Они с Алисией в лаборатории, — ответила Ингрит — Это по результатам теста! «День начался слишком хорошо», — подумала Нив, наваливаясь боком на дверь лаборатории. Внутри было влажно и душно, как бывало обычно, когда несколько алхимиков готовили зелья разных стихий. Нивелин прошла к столам, где Эзарэль склонился над каким-то мутно-лиловым зельем, а Алисия разговаривала с Микель, еще одной девушкой, сдававшей экзамен. Поняв свою обреченность, Нив подошла к Эзарэлю. — У тебя такой вид, что ты сейчас расплачешься, — сказал эльф, помешивая зелье в котле. — Надеюсь, это из-за твоего бездарного теста. — Значит результаты пришли? — спросила Нивелин, так взволновавшись, что даже пропустила очередную колкость Эзарэля. — Пришли, — эльф подошел к самой широкому стеллажу и достал с полки тонкую именную папку. Нивелин открыла ее, ожидая увидеть единицу или ноль, но на первом пергаменте ее теста, в самом углу посеребренными чернилами было выведено аккуратное «семьдесят пять». Нив непонимающе перевела взгляд с пергамента на Эзарэля. — Проходной бал начинался с семидесяти шести? — спросила она неуверенно. — С семидесяти пяти, — сказал Эзарэль, саркастически улыбаясь. — Но это худший проходной результат, который я видел в жизни. Гвардейцы Абсента всегда набирают на тесте не меньше восьмидесяти восьми. В твоем потоке худший результат — девяносто, — закончил он уничижительным тоном, но Нивелин все равно не могла сдержать улыбки. — Но я сдала его! — Называй вещи своими именами, — сказал Эзарэль, возвращаясь обратно к столу, — ты наскребла минимум баллов, чтобы получить доступ к практике. — Я его сдала, — радостно сказала Нив, едва сдерживаясь, чтобы не показать Эзарэлю «выкуси». — Тогда можешь приступать ко второй части, — эльф не дал ей и секунды посмаковать радость победы, и вручил ей новый пергамент. — Оборудование лаборатории в твоем распоряжении. — Прямо сейчас? — удивилась она. — За каждый ингредиент вычтем из жалования, — самодовольно закончил Эзарэль. — За каждый испорченный — в двойном размере. — Но я не… — Ты не сможешь подготовиться, — он пренебрежительно прервал ее, — это не теория. Ты либо понимаешь, что делаешь, либо нет. Нивелин стиснула зубы и посмотрела в пергамент. — Здесь написано… зелье базового уровня, на выбор экзаменатора, — прочла она, нахмурившись. Сейчас Эзарэль даст ей самое каверзное зелье с кучей катализаторов, в этом можно было не сомневаться. — Целедриниум-нортис, — вынес свой вердикт эльф. — Судя по приставке, это что-то медицинское, — проговорила Нивелин. — Снова будешь гадать? — Я думаю вслух, — сказала она, а потом недоверчиво нахмурилась. — Медицинские зелья не входят в стандарт экзамена. — Но ты же решила идти в медики, нет? — по тону начальника Нив поняла, что больше на нее времени тратить он не намерен. — Книгами-то я могу воспользоваться, — спросила она. — Если тебе это поможет, — хмыкнул Эзарэль, снова склонившись над своим котлом. Нивелин взяла из шкафа медицинский справочник и ушла к свободному столу искать нужное зелье. — Микстура, временно повышающая остроту зрения! Тьфу ты, черт! — шепотом выругалась она, найдя нужную страницу. — Идиотка, Нив… Могла бы и вспомнить! — поругалась она на себя. Жюли при ней как-то готовила целую партию этого зелья для теневиков. Нивелин пробежала глазами по рецепту и настороженно нахмурилась — зелье было до безобразия простым. Всего два ингредиента, и оба растительные, требующие только одного катализатора. Нив украдкой посмотрела на Эзарэля, пытаясь понять, в чем подвох: он не мог дать ей на экзамен такое простое зелье… Не после того, что только что наговорил. Иначе это был бы не Эзарэль. Нивелин еще несколько раз прочитала рецепт, но не нашла в нем ничего, что можно было растолковать двояко. Эзарэль же вовсе не смотрел в ее сторону, не улыбался в предвкушении чего-то приятного, как часто бывало, когда он намеревался разразиться разоблачительной тирадой человеческому интеллекту. Иногда он что-то отвечал на вопросы Алисии, но в общем был мрачен и сосредоточенно готовил что-то явно непростое. Нивелин сходила в кладовую и принесла необходимые ингредиенты как раз когда Микель уже отдавала Алисии на проверку готовое зелье. — Могу проверить заодно и твое, — сказала эльфийка, встретившись с ней взглядом. — Я еще не готова… — выдохнула она, понимая, что сдавать все-таки придется Эзарэлю. Она грустно посмотрела, как Алисия спускается на склад с регистрационным журналом. Нивелин была бы не прочь сдать ей экзамен. Во всяком случае, Алисия относилась к ней неплохо. Нивелин откинула все посторонние мысли и налила в котел магический раствор — основу зелий — воду с определенным для каждого порядка содержанием маны. Быстро очистив засушенные плоды коми, она растерла корень абрука и положила извлеченные эссенции в котел. Скрестив пальцы, Нивелин кинула нагревающую печать. — А помолиться не забыла? — хмыкнул Эзарэль, оказавшись внезапно за ее спиной. — Что я опять сделала? — Нив выдохнула и закатила глаза. — Что ты сделала мы еще посмотри, — эльф недобро улыбнулся и кивнул на котел. — Тогда чего ты придираешься раньше времени? — Просто не люблю людей, — он пожал плечами, будто бы сказал что-то будничное и само собой разумеющиеся. Нивелин посмотрела на дверь кладовой, и, убедившись, что она закрыта и Алисия ее не услышит, повернулась к Эзарэлю. — А я не люблю эльфов. Это повод цепляться по любому пустяку? — Не любишь эльфов? — Эзарэль приподнял одну бровь. — А вот со стороны кажется, что ты находишь приятным общество одного молодого и обаятельного эльфа. — Чего? — опешила Нив. На секунду она подумала, что он с издевкой намекает на себя. Но в следующую секунду неприятное осознание коснулось ее липкими пальцами — он говорит о Лисе! Нивелин мысленно выругалась, а ее щеки в ту же секунду покраснели от осознания, что в Штабе на виду вся личная жизнь каждого гвардейца. — Не понимаю, о ком речь, — сказала она сдержано. — Ты вообще много не понимаешь, — снисходительно ответил Эзарэль. — И во многих вещах не разбираешься. — Ну что еще? — процедила Нив. Она чувствовала, что еще немного, и Эзарэль своего добьется — она выйдет из себя и либо разозлится, либо разрыдается. — Даже не знаю, с чего начать, — эльф изобразил задумчивость. — Например… силантрийскую культуру и обычаи. — Да, я этого не знаю, — спокойно ответила Нивелин. — Дальше что? Ее зелье начинало закипать. Нив сосредоточилась на бегущих к поверхности пузырьках, и принялась аккуратно помешивать микстуру, уверенная, что Эзарэль подначивает ее, чтобы она ошиблась. — Тогда, пока зелье готовится, вот тебе краткий экскурс в культуру Силантрии, — продолжил эльф, не собираясь оставлять ее наедине с работой. — Силантрийские эльфы придерживаются жизни в семейных общинах или кланах. Все, начиная от имени, и заканчивая выбором профессии, определяется родителями, влиятельными родственниками или лидерами клана. Нивелин старалась не обращать внимания на лекцию Эзарэля. Когда зелье в котле потемнело, она отмерила нужное количество катализатора. — И кстати, браки тоже заключаются между кланами по выбору родителей, — Эзарэль снова навис над душой. — Не сразу — до сорока лет эльф может изображать бунтаря, мотаться по свету, искать приключений… с разными симпатичными и ничего не понимающими фейлинами. А потом все равно должен вернуться к семье, иначе останется без наследства и средств на жизнь. — Нив кинула катализатор в зелье, расчертив над котлом нужную печать. — А у твоего приятеля есть еще лет семь погулять на воле, — бросил Эзарэль напоследок, как бы невзначай, отходя, наконец, к своему столу. — Очень… познавательно, — выдавила Нивелин бесстрастным тоном. — Крайне ценные познания, которые непременно мне пригодятся, — сказала она, стараясь выдать обиду за сарказм. Сняв с котла нагревающую печать, Нив переставила его на специальную подставку, на которой зелье могло настояться. Но больше всего сейчас ей хотелось надеть этот котел Эзарэлю на голову и постучать литым железным черпаком. Дождавшись, когда зелье полностью остынет, Нивелин перелила его в колбу и сверила с описанием. На первый взгляд все сходилось — розовое зелье, не густое, не просвечивает, при переливании образует шлейф, не пенится. С вызовом Нив поставила готовую микстуру на стол перед Эзарэлем. — Ты уверена? — Я уверена, — решительно ответила Нивелин. — Тебе придется принять его, — сказал эльф. — Зачем? — Если завтра твое зрение улучшится, значит экзамен сдан, — Эзарэль пожал плечами. — Если ты сейчас же упадешь замертво, значит, завалила. Все просто. — Я его выпью, — сказала она сквозь зубы. — Злишься? — эльф повернул голову в ее сторону, но Нив не ответила. — Это хорошо. Тебе будет лучше ненавидеть меня, поверь. Всем будет легче. — Будет легче что? — спросила Нивелин, но в эту минуту Алисия вышла из кладовой. — Вы закончили? — спросила эльфийка. — Мы сейчас будем готовить партию маскировочных зелий для теневиков, будет сильно дымить. — Да. Почти, — ответил Эзарэль и, достав темный и небольшой флакон, вылил вязкую настойку в колбу с зельем Нивелин. — Стабилизатор свойств, — сказал он, кончиками пальцев подвигая микстуру в сторону подчиненной. Нивелин взяла колбу, но сомнения неприятно тронули внутри. Приготовленное зелье из розового за одну минуту стало ярко-синим. В медпункте Нивелин имела дело со стабилизаторами и раньше, их применяли чтобы нивелировать возможные огрехи приготовления вроде не вовремя запущенного катализатора, или нарушение порядка ингредиентов. Но она никогда она не видела, чтобы стабилизатор мог так повлиять на зелье. С Эзарэля ведь станется шутки ради подсунуть ей какую-то дрянь, а потом сказать, что она напортачила сама. С другой стороны, была надежда, что при Алисии он не стал бы изводить ее так явно. Нивелин взяла колбу и выпила приготовленное зелье в два глотка. Сначала ничего не произошло, но буквально через минуту глаза заслезились, а в горле запершило. — Умывальник там, — Эзарэль кивнул направо. — Сама галантность, — ответила Нив, вытирая лицо рукавом. — Я знаю, — он растянулся в такой язвительной улыбке, что его хотелось пнуть. — Твоя невеста уж точно ждет тебя не дождется, — бросила она, собирая вещи. — Дома, — Эзарэль усмехнулся, — да, одна дама и правда очень ждет меня. Высокая, тощая, и едва я покажусь на границе, она от избытка чувств обовьет объятьями мою шею, пока я не начну безвольно покачиваться на ветру, — сказал он негромко и вышел из лаборатории. Нивелин хотелось ему вслед покрутить пальцем у виска. Подойдя к раковине она вспомнила про заготовленные для Икар остролисты. Когда она отмывала жесткие цветы от тины и налета, к ней подошла Алисия. — О чем вы говорили? — спросила она, кусая губы. — Об обычаях, — Нив еще раз промыла слезящиеся глаза водой и вернулась к остролистам. — И все? — взволнованно спросила эльфийка. — А что? — На родине его ждет не невеста, а виселица! — сказала Алисия, понизив голос. — Я думала раньше, что это слухи, но он сам упомянул! В ночь нападения! — Да ладно… — протянула Нивелин. — У гвардии нет союза с Лунд-Мулхингаром, и нет договора об экстрадиции. Поэтому Эз и здесь! — Что он сделал? — спросила Нив удивлённо. Эзарэль ни секунды не казался ей добряком, но она не могла представить, что он способен на настоящее зло, а не просто злую шутку. — Не знаю… — протянула Алисия. — Но что-то серьезное, раз это держится в тайне. Даже Эвелейн не знает, я спрашивала! Нивелин не знала, что ответить. Алисия была в Штабе известной любительницей собирать сплетни, поэтому она вполне могла раздуть какие-то слова Эзарэля и надумать все остальное. Или он сам мог специально бросить невнятную фразу, чтобы подразнить ее любопытство. — Это… не мое дело, — уклончиво сказала она. — Да, и не мое, — выдохнула Алисия. — Но я весь месяц места себе не нахожу! Это очень странно, Лунд-Мулхингар — это королевство эльфов-завоевателей. Свои законы и кодексы они в темных веках нашли, клянусь! Ума не приложу, что нужно было совершить, чтобы попасть там под смертную казнь! — Неудачно пошутить? — скептически спросила Нив и вышла из лаборатории. Слишком много чести — думать об Эзарэле больше десяти минут в день.* * *
Нивелин пришла в столовую, когда последние гвардейцы уже заканчивали обед. Весь утренний задор улетучился, она понимала, что должна была быстро поесть и поспешить собираться, иначе не успеет ни вымыть голову, ни подобрать подходящую одежду, но какая-то апатия стиснула ее в объятиях, а тело налилось тяжестью. Уже минут двадцать Нив сидела и лениво ковыряла в тарелке, дурнота, начавшаяся с утра, усилилась, и ей просто кусок не лез в горло. Ко всему прочему, в голове крутилось множество мыслей, но Нивелин не могла уловить ни одну, они ускользали, едва она заостряла на любой свое внимание. Тяжело вздохнув, Нивелин отодвинула от себя тарелку, и, подняв голову, увидела, что к ее столу подошел Невра. — Знаю, по кому ты вздыхаешь, — сказал вампир, не спрашивая присаживаясь напротив. — Но боюсь, он не придет, поэтому твое одиночество ненадолго скрашу я. — Слишком большая честь… — проговорила Нив, снова опуская взгляд в тарелку. — Да ладно, — сказал Невра, крутанув свой поднос. — Мне правда неловко, что я вечно отнимаю у тебя парня по своим дурацким поручениям. — Да вы сговорились что ли? — воскликнула Нивелин, несильно ударив по столу. — Он не мой парень! Это бред! Она поджала губы и отвернулась, понимая, что, поддавшись эмоциям, сделала только хуже. И без того полштаба вероятно думают, что между ней и Лисом что-то есть. Но ведь ничего же никогда не было… они просто гуляли и разговаривали. Все со стороны выглядело как дружба… или нет? — Лис тебе не нравится? — спросил Невра, сделав глоток сока. Нив отвернулась. — Хотя, зачем я спрашиваю, — протянул вампир, просверливая ее глазами. — Я прекрасно знаю этот женский взгляд, — он слегка наклонился над столом, чтобы оказаться ближе. — У тебя просто на примете есть кто-то получше. — Невра… — страдальчески протянула Нив, закрывая лицо руками. — Я даже не буду спрашивать прав ли я, — вампир откинулся назад, не сводя с нее проникновенного взгляда, — потому что я прав. — Можно без сеанса психотерапии? — Нивелин взглянула на него мрачно, подперев щеку рукой. Ей сейчас хотелось чего угодно, лишь бы не копаться в собственной душе. Нив казалось, что если она хоть секунду попробует обдумать собственные чувства, то все полетит еще большим кувырком. — Настолько все сложно? — протянул Невра, сочувственно кивая. — Просто устала, — резко ответила Нивелин. Глава Теней видел ее насквозь, она готова была поклясться. Дело было то ли в его знании девчачьих терзаний, то ли в том, что это его работа — знать все, что у других на уме, даже если они сами не понимают, что твориться в собственной голове. — Что тебя обидело? — спросил он располагающе. — Я просто устала, — повторила Нив. — Я знаю отличный рецепт, как снова почувствовать себя лучше. — Могу себе представить, — с сарказмом сказала Нивелин, кисло глянув на вампира. — Вряд ли, — подмигнул Невра. — Спорим? Если я выиграю, то… — Не надейся, — перебила она, — я не настолько азартна. — Зря, — протянул вампир, вальяжно, со стаканом в руке откидываясь на спинку стула. — Азарт, соперничество придают жизни адреналин. — Мне и так хватает адреналина… — Считай тебе повезло, — сказал Невра, толкая к ней второй стакан со своего подноса. — В чем? — Нивелин пришлось поймать и остановить стакан, чтобы он не перевернулся ей на колени. — Самое мощное зелье, — растягивая слова сказал Невра. — Снимает усталость, поднимает настроение, помогает не думать о проблемах, и делает собеседника чуточку симпатичнее. — В моем мире это называется «вино», — ответила Нив, по терпкому запаху безошибочно определив, что предложил ей Невра. — Да, но у вас нет секретного ингредиента, — он достал как будто из рукава что-то похожее на крупное зерно или миндаль и едва уловимым движением кинул его в ее стакан. Ингредиент пронзительно зашипел, как брошенная в воду таблетка витамина С. — Не надейся, я не буду это пить. — А я знаю, что ты не устоишь, — сказал Невра уверено и спокойно. То, что Невра добавил в вино, растворяясь, делало из него глинтвейн. Аромат приятно ласкал нос и манил. Глядя на шипящий стакан, Нивелин на автомате накрыла его ладонью, кинув катализирующую печать, чтобы ингредиент растворился и перестал шипеть. — Ты как будто пытаешься подкатить, — сказала она, смотря на поднимающийся из стакана пар. — И не мечтай, — вампир протянулся через стол и щелкнул ее по носу. — Ты зануда, суетливая и не азартная. Совершенно не в моем вкусе, — сказал он глядя ей в глаза и улыбаясь. — Ну класс, — сказала Нив, не отводя взгляда. — Не обижайся, — сказал Невра, хитро улыбнувшись. — Ты знаешь, не смотря ни на что, я к тебе хорошо отношусь. — Что ты хочешь? — хмуро спросила Нив. — Что и обычно, — вампир в миг посерьезнел. — Поболтать о нашем, теперь уже общем, дорогом друге. — Я уже сказала тебе все, что знаю, — ответила Нивелин медленно и уверенно, гадая, мог ли Невра узнать о скольком она умолчала в тот раз, чтобы не вызывать лишних подозрений. — Ты упомянула суть, — сказал Невра. — Но теперь мне нужны слова, — он оперся на локти и нагнулся над столом. — Что вспомнишь, но слово в слово, что он говорил. — Я с ними не в сговоре! — процедила Нивелин с обидой. — Ниви, я тебе верю, — сказал вампир с добродушной улыбкой. — Но это не упрощает жизнь моему любопытству. Вспомни, что он говорил. — У меня не такая хорошая память. — Постарайся. Ради меня, — он снова улыбнулся, но уже не добродушно. — Это допрос? — Я хочу просто поболтать, — Невра простодушно пожал плечами, — но… я же джентльмен, так что все будет зависеть от выбора дамы. — Не знаю, — протянула она, цокнув языком. — Он говорил много всего, но… так не связанно. Я улавливала какие-то отдельные слова. — Попробую помочь тебе. Он говорил что-то… — Невра понизил голос, и сделал вид, что наклоняется к ней, — про Кредо Воинствующей Луны? Мысли лавиной обрушились на Нивелин. Уже месяц она старалась не вспоминать обо всех событиях, связанных с Сонеко, убедив себя, что это не ее дело, и никак ее не касается… и не коснется. — Я не помню, он… — Нив занервничала, вспомнив сейчас, что орденец действительно упоминал Воинствующую Луну. — Он говорил… — сердце бешено заколотилось, — что-то вроде: «узы крепки».… что-то про сердце Пандоры и… Не смотри на меня так, пожалуйста, — резко сказала Нив, устав гадать, читает Невра ее мысли в этот момент, или у нее паранойя. — Да, он сказал… «взойдет Воинствующая Луна». — И все? «Так помоги же ей», — было окончание фразы, но Нив не произнесла ее. Ей стало дурно и страшно. Взяв стакан с глинтвейном, Нивелин одним глотком выпила его половину. — Все, — сказала она, чувствуя как по телу разливается что-то горячее. — Это… помогло тебе? — она подняла глаза на Невру. Дышать стало тяжело. — Я пока сам не знаю… Но я люблю загадки, — Невра встал из-за стола. — Так ему и передай, — сказал он, подмигнув ей. — Когда он снова объявится.* * *
Нивелин вошла в свою комнату и рухнула на кровать не в силах пошевелиться. Она понимала, что нужно собираться, но настроение куда-то идти напрочь пропало. Голову раздирала мигрень, а тело озноб. Нив приложила руку ко лбу — он был ледяной, хотя по ощущениям у нее поднялась температура. Она чувствовала себя вымотанной и выжатой, хотя с утра еще была полна сил и энтузиазма. И эти идиотские разговоры целый день… О доме и о ее месте в этом мире. О Лисе и чертовых слухах. О Воинствующей Луне… Нивелин с трудом разлепила потяжелевшие веки и уставилась в потолок. Как было бы здорово отмотать день назад, и вовсе не выходить из комнаты. Тогда бы она в безмятежном неведении пошла бы с Лисом на пляж, и… все было бы по-другому. Теперь же она не знала, как смотреть ему в глаза, после всего, что о них судачат по углам. Хотя можно, наверное, и рассказать ему. И вместе посмеяться. Или не рассказать… Или не посмеяться. Нивелин признала, что запуталась. Она себя совершенно не понимала. Больше не чувствовала себя. Не чувствовала себя собой — той беззаботной и легкой девчонкой, привыкшую полагаться на родителей и семью. Девчонкой, которую интересовали в жизни модные тусовки и селфи в инстаграме. Нив хотелось спрятаться под одеяло, свернуться в комок… и рыдать, от всего сразу и просто так, но через силу она заставила себя встать и подойти к зеркалу, из которого на нее смотрела она, и в то же время кто-то другой. Незнакомая, чужая девушка… — Кто бы ты ни была, запрещаю тебе раскисать, — сказала Нив, прислонившись лбом к холодному стеклу. — Давай покажем им, что человек — это что-то намного сильнее и тверже, что бы ни случилось. Нив открыла новый, еще пахнущий свежим деревом шкаф, и, немного покопавшись в гардеробе, выбрала светлые замшевые бриджи и темно-синюю атласную рубашку. Получилось скромно и неброско. И хотя Нивелин не хотела привлекать к себе внимание, ее образ показался ей чересчур скучноватым и пресным. Она порылась в коробке, где хранила разные украшения, но в основном у нее были пояса и браслеты, которые когда-то отдала ей Карен. И… Про ожерелье из ярких рыжих огненных опалов Нив вспомнила только вытащив его со дна коробки. Но оно отлично дополнило ее образ, лишило его будничности. Нивелин заставила себя улыбнуться своему хмурому отражению и вышла из комнаты. Нужно было найти Лиса, чтобы пережить этот неприятный разговор до того, как они встретятся с ребятами. Будет меньше неловкости… Но она и не представляла, где искать теневика. Она обошла этажи Штаба, пока в итоге не оказалась перед дверью библиотеки. Нивелин потянула за ручку, и сердце заныло в предвкушении чего-то плохого и тревожного. Библиотека встретила ее звенящей тишиной… Но соседняя дверь за которой, как помнила Нив, располагался архив гвардии Света, была приоткрыта и внутри явно кто-то был. Решив, что скорее всего там Икар или Керо, она открыла дверь. В небольшой светлой комнате, заставленной стеллажами, свитками, декоративной посудой и книгами, Нивелин увидела Лейфтана, расставляющего кубки на столешнице, покрытой белой скатертью. — Ты пришла, — сказал он, услышав, как скрипнула дверь. Но даже не обернулся. — Привет, — приговорила Нив. И только с опозданием поняла смысл его слов. — Ты… ждал? — Я знал, — ответил Лейфтан грустно и потер виски. — Что с тобой? — Нивелин вошла внутрь, и дверь с глухим стуком закрылась у нее за спиной. — Просто болит голова, — ответил он нехотя. — Может быть тебе… пройти в медпункт? — предложила она неуверенно, помня, как он пренебрежительно относится к медикам. — Бесполезно, — ответил Лейфтан в тон ее мыслям. — Сегодня троелуние. А луна… очень влияет на мою расу. — Вот как, — Нив прикусила губу. — Знаешь, а я… ведь даже не знаю, какой ты расы. — Я лореалет. Возможно о такой расе ты не слышала. — Как раз наоборот… — Да? — спросил он, и, наконец повернувшись к ней полностью, замер, поймав взглядом ожерелье на ее шее. — Тебе идет, — улыбнулся он. От его грустной улыбки Нивелин тут же вспомнила все про это ожерелье. Это ведь был подарок Лейфтана! И не просто подарок… Оно принадлежало его сестре. Сонеко. Нивелин почувствовала легкое головокружение. Неприятный холодок пробежал по спине. Как она могла забыть… — А… извини… — Нив по инерции коснулась ожерелья рукой, — Мне просто показалось, ну… оно… — Ему давно пора перестать пылиться в шкафу, — сказал Лейфтан. Нив поджала губы и подалась назад, когда он сократил расстояние между ними и коснулся пальцами ярко-оранжевый камней. — Это огненный опал. По традиции глашатай должен носить опалы — это усиливает связь с изменением духов, — советник Эль посмотрел Нив в глаза и отошел обратно к столу. — Но силы Сонеко… были огромны. Ей не нужны были камни, они ей только мешали, — он замолчал, повернулся к кубкам на столе и медленно начал наполнять их водой. — Сонеко ненавидела опалы, — продолжил Лейфтан сквозь грустную усмешку. — Говорила, что от них у нее нестерпимо болит голова. Нивелин почувствовала нестерпимую боль и горечь в его голосе. — Прости, что… напоминаю о ней. Я ведь знаю, что… Мне говорили… — Вы не похожи внешне, не слушай, что болтают, — улыбнулся Лейфтан, прервав ее сбивчивые оправдания, будто бы читал ее мысли. — Да? — Просто чем-то в улыбке, мимике, жестах, манере говорить… ты так напоминаешь ее. Когда ты появилась в Штабе, я даже подумал… — Что я — это Сонеко? — Нив прикрыла рот рукой, но Лейфтан покачал головой. — Если бы Сонеко вернулась, ей было бы больше лет, чем тебе сейчас. Хотя… я не могу быть уверен… до конца. У Нивелин все сжалось внутри как от боли — Лейфтан снова говорил о сестре, как о живой. А может быть… «Никаких доказательств ее смерти! — слова Карен снова зазвенели в ушах. — Ее изгнали!». — Я… слышала историю твоей сестры… И не одну, — решилась сказать она, поддавшись чувству, которое отчаянно требовало все эти месяцы поговорить с Лейфтаном о Сонеко. — И я… — но продолжить она не смогла. — Мне жаль. Лейфтан лишь покачал головой. — Едва ли ты… понимаешь, — сказал он шепотом. Нив отвела взгляд. — Прости, я… — Едва ли кто-то из Штабных сплетников, сующих нос не в свое дело, знает правду. — Правду? — Нивелин подняла глаза. — Я хочу, чтобы ты тоже знала правду. Так ты сможешь понять… и, возможно, простить меня, — Нив вздрогнула и растеряно моргнула. — Во всем, что произошло виноват я один. Это я… уничтожил Сонеко. Нивелин интуитивно покачала головой. — Не наговаривай на себя, — сказала она сквозь подступающий ком в горле, — это была… »…врачебная ошибка. Когда поняли что к чему, было уже поздно. Ей оставалось жить считанные дни.» — Я хочу, чтобы ты поняла меня, Нивелин. Это важно. Это крайне важно… — Важно? — спросила она одними губами. Из горла не вырвалось ни звука. — Наши родители погибли, когда Сонеко было всего шесть лет. Она осталась сиротой, совсем малышка… обладающая силой, о которой даже не подозревала. Управлять которой ее некому было научить, — Лейфтан помолчал, проведя пальцем по краю одно их кубков. — Мы с братом опекали Сонеко как могли. Мы хотели, чтобы она не знала нужды, и с самого дня смерти родителей ее желания стали для нас законом. Она командовала нами… а мы были только рады. — Но ты… — выдохнула Нив, но Лейфтан качнул головой, не давая себя перебить. — Я видел, как она взрослеет… но не хотел принимать этого. До последнего не желал видеть, что Сонеко больше не маленькая беззащитная девочка, прячущаяся за моей спиной… Я видел в ней малышку, а она становилась взрослой… жесткой, своевольной и… совершенно неуправляемой, — Лейфтан наклонился над столом. — В ее голове стали возникать идеи. Вирусные, безумные идеи, — он закрыл глаза и покачал головой. — Она начала говорить о них… и запустила опасный маятник. И когда он качнулся в обратную сторону… то смел и ее. В повисшей тишине был слышен его тяжелый вздох. Нивелин же наоборот замерла и не дышала. «Спроси их, что они сделали с Сонеко.» Не хочет ли Лейфтан сказать, что сам позволил гвардиям… «Баланс нарушился, а это требовало мер… Требовало жертвы.» — В этом виноват только я, — продолжил Лейфтан. — Я был не в силах перечить ей, а должен был. Когда я понял, что она в опасности, было слишком поздно — я стал для нее врагом, и больше ничего не смог сделать, — он сжал кулаки, а затем развернулся к ней полностью и продолжил уже с жаром, а не с грустью. — Она могла бы действительно стать Воинствующей Луной! Не той выдуманной страшилкой, которую сочинили гвардии, а подлинной мессией нового мира… Но я все понял слишком поздно. — Мне жаль… — проговорила Нивелин тихо, — что я заставила тебя вспомнить все это. — Нет, — Лейфтан покачал головой, — так нужно. Теперь ты сможешь понять меня. — Понять в чем? — И не затаишь на меня зла, за то, что я сделал тебе. Я больше не повторю ошибку, которую допустил с Сонеко… — он посмотрел ей прямо в глаза. — Я правда хочу, чтобы ты осталась вдали от всего этого… Но кто я, чтобы мешать этому миру обрести Кредо? Нивелин ничего не успела ответить. Быстрым и едва уловимым движением Лейфтан подхватил ее подбородок и, притянув ее лицо к себе, поцеловал в лоб. Нив так и осталась стоять, застыв на месте посреди архива, а Лейфтан стремительно вышел, ничего больше не сказать. Сердце бешено колотилось в груди, грозя выпрыгнуть в любую секунду, — Нив сама не понимала, — от смущения, или от неведомого страха. Сдавливаемая подступившим удушьем, она схватилась за край стола. Пытаясь унять волнение, Нивелин налила воды из кувшина в один из пустых кубков и выпила одним глотком, но так и не почувствовала в горле спасительную прохладу. Разговор оставил неприятный осадок в душе. На подгибающихся ногах Нивелин вышла в коридор, и навалилась руками на перила, теряя равновесие. Все снова перемешалось в голове. «Последнее пророчество Оракула: в ночь восхода Воинствующей Луны мир возродиться в крови ее врагов!» Виски сдавило раскаленными тисками. «Так помоги же ей…» Нив чувствовала, будто проваливается куда-то вниз, и крепче вцепилась в перила. «Спроси их, что они сделают с тобой.»* * *
— Ага, вот она где! — голос Икар донесся до Нивелин будто бы через ватную подушку. — А мы тебя ищем! Усилием воли Нивелин открыла глаза и подняла голову. Она все еще стояла в коридоре второго этажа, вцепившись руками в перила, как идиотка. Проходившие мимо гвардейцы поглядывали на нее с недоумением. Нив заставила себя непринужденно улыбнуться и повернуться к брауни, которая в эту минуту как раз вышла из библиотеки вместе с Керо… и Лисом. — Солнце уже зашло! — воскликнула она. — Ребята ждут на площади, и если мы провозимся еще хотя бы минуту, то ничего не увидим! Нивелин растеряно моргнула. Ей казалось, что с момента как она вышла из комнаты прошло от силы минут двадцать, но если Икар права, и уже закат, значит она провела с Лейфтаном два часа… — Нив? — голос Керо выдернул ее из омута беспорядочных мыслей. — Да, иду, — она кивнула и потерла виски. В одну секунду тело сделалось ватным, а голова тяжелой. Икар и Керо прошли вперед, а Нивелин поравнялась с Лисом. — Знаешь, — он остановил ее, придержав за предплечье. Нив сделал вид, что рассматривает что-то на лестнице, боясь посмотреть ему в глаза. Она поняла, что чертовски переоценила свою силу и выдержку, когда намеревалась поговорить с ним. — Я вообще-то забежал на минутку… Сказать, что не смогу пойти с вами. — Дела? — спросила Нивелин, сама не понимая, как ей удалось сохранить непринужденный тон. Внутри от его слов что-то оборвалось и полетело вниз. — Да и… Я уезжаю. Прямо сейчас, — сказал Лис в ответ. — Забежал сказать пока. — На миссию? — спросила Нивелин, но каким-то неведомым образом она уже знала ответ. — Нет, — эльф мотнул головой, и, помолчав, добавил. — В Селантрию. — Едешь к семье? — Да, — Лис пожал плечами. — Проведаю родных и… улажу одно дело. — Что-то случилось? — Нив сама не понимала, почему продолжает задавать вопросы. — Не могу тебе сказать, — ответил он уклончиво. — Почему? — Нивелин хотела поймать его взгляд, но в последнюю долю секунду отвернулась сама. — Прости… я поняла. — Нив? — Прости, — снова повторила она, убирая волосы с лица. — Я сегодня с обеда будто бы вареная, — она выдавила из себя слабый смешок. — Я… знаешь… А в общем, что это я… Удачной поездки, — выговорила она наконец, улыбнувшись. — Еще увидимся… когда вернешься и… еще поболтаем. — Конечно, — Лис улыбнулся и махнул ей рукой. Но Нивелин спускалась по лестнице с одной мыслью — не видеться с ним больше никогда. Она вообще не хотела никого видеть. В эту минуту она мечтала оказаться где-то далеко от этой чертовой Элдарии, где все так непонятно, так путано. Иллюзии, что она может найти здесь свое место, рухнули в одну секунду, и пугающая реальность снова встала перед глазами. Ноги сами вынесли Нивелин на площадь, где ее ждали ребята. Взяв себя в руки и поздоровавшись, она хотела сослаться на головную боль и слабость, чтобы, не вызвав вопросов, уйти в комнату, но раздумала, поняв, что оставшись наедине со своими мыслями, прорыдает весь вечер. «С завтрашнего дня, Нив, — сказала она себе, — не будешь думать ни о чем и ни о ком, кроме возвращения домой!». Их компания, поторапливаемая Карен, которая боялась опоздать к началу затмения, выдвинулась к воротам Штаба. «Просто считай, что это твоя прощальная вечеринка, » — сказала себе Нивелин, когда в очередной раз малодушно захотела уйти закрыться в комнате. Сама ситуация сейчас будто бы нарочно била по больному — в их компании вроде бы все шли вместе, но вместе с тем явными парами: Карен и Хром, Лира и Клайд, Алажея и Сонз, Икар и Керо. И только она плетется одна. Лишняя… Нивелин подняла глаза на небо и чуть горько не рассмеялась — даже луны на темнеющем небосводе было уже две. Икар поравнялась с Нив, когда они вышли за ворота на равнину. — Ух, — насуплено сказала брауни. — Чувствую себя не в своей тарелке! — Почему? — Ты не заметила, что все они идут парами… — Икар всплеснула руками, — а мы тут как будто лишние… — То есть? — удивилась Нивелни. — А вы с Керо не… — Шутишь что ли?! Мы не пара! — Так… иногда кажется со стороны, — осторожно сказала Нив. — Да ладно! Тут всем и обо всех так кажется… — Не смешно, — брауни легонько толкнула ее в плечо. — Моя потенциально-возможная пара сегодня на задании, да и я все равно не… — Потенциально-возможная? — Оракул, — Икар замотала головой. — Что я несу… — А знаешь, — сказала Нивелин, приободрившись. — Это хорошо. — Что хорошо? — Нас тут как минимум трое… одиноких, — она рассмеялась. — Керо, иди сюда! — Что? — архивист, шедший в своих мыслях, остановился и взволнованно обернулся. — Добро пожаловать в наш клуб одиноких! — нагнав его, Нив закинула руку ему на плечо. — И безответно влюбленных! — подхватила Икар, оказавшись с другой стороны. — Отстаньте от меня со своими шутками! — насупился единорог и выкрутился из их объятий. — Ну уж нет! — задорно сказала Икар. — Я не вижу ничего, над чем можно смеяться! — А что теперь, плакать? — предложила Нивелин, и вдруг почувствовала, что на самом деле плачет — будто бы слезы сами собой потекли по щекам. Она протерла лицо тыльной стороной ладони, а опустив руку увидела, что на ней остались темно-синие разводы. В следующий миг глаза неистово защипало. Нивелин остановилась и зажмурилась. — Нив? — обернулась Икар через плечо. — В глаз что-то попало, — Нивелин аккуратно протерла глаза руками, но открыв их увидела лишь мутную пелену. Она мгновенно потеряла ориентацию и ее повело вправо. Нив расставила руки в стороны, пытаясь поймать равновесие, но земля будто бы стала мягкой. Икар, видя как она пошатнулась, тут же остановилась. — Что такое? — спросила брауни. — Не знаю… голова закружилась, — еле выдавила Нив. Говорить было больно, а дышать трудно, будто бы что-то тяжелое положили на грудь. — Ай! — громко вскрикнула она, схватившись за уши, когда их будто бы прострелило. — Что случилась? — Карен оказалась рядом и тронула дрожащую брауни за плечо. — Я… я не знаю, — пробормотала Икар, разводя руками. — Нив сказала, что ей нехорошо… — она прервалась, когда Нивелин упала на колени. Икар громко вскрикнула, и остальные ребята тут же обернулись к ним, поняв, что происходит что-то неладное. Карен и Хром подхватили Нивелин под руки и хотели помочь ей подняться. Когда она распрямилась, все испуганно ахнули — ее глаза заплыли синеватой поволокой, а по щекам текли ярко-синие слезы. — Нив! — воскликнула брауни. — Икар?! — нервно дыша воскликнула Нивелин, оглядываясь по сторонам. — Где ты? — Прямо перед тобой… — пробормотала брауни, бледнея, а Карен и Хром, оторопев, отпустили ее руки. — Отойдите! — крикнула Лир-ан-Мин, подбегая к Нив. — Нивелин! Ты слышишь меня? — но Нив не ответила, продолжая беспомощно озираться по сторонам невидящим взглядом. — Икар? Керо? — Нив, я… — Карен взяла ее за руку, но та вскрикнула и попятилась назад. — Что с ней? — спросил Клайд. — Я не знаю… — дрожащим голосом сказала Лира, — но я не чувствую ее. В этом мире… больше не чувствую. — Не говори ерунды! — воскликнула Карен. — Нив! Но Нивелин уже ничего не ответила, ее тело пошло крупной дрожью. Она надрывно глотала воздух, но будто бы не могла вдохнуть. Карен и Хром попытались снова подхватить ее, но Нив вскрикивала от каждого прикосновения, бормоча что-то невнятное, будто на незнакомом языке. Гвардейцы окружили ее, стоя в полном недоумении. На их глазах Нивелин разбивало судорогой и удушьем, на ее губах клубилась голубая пена, а при попытках подойти к ней, она начинала кричать и яростно отбиваться. Никто не понимал, что делать. — Кто-нибудь, приведите Эвелейн, — проговорила Икар. Хром тут же сорвался с места, но было поздно. Судорога Нивелин участилась. Она пронзительно закричала и обхватила руками шею. В приступе судороги она зацепила нить ожерелья, то оборвалась и ярко-оранжевые бусины полетели в траву. — Черте что! — выругался Клайд. В один шаг он стремительно зашел Нив за спину и резко ударил ее по затылку. Тело фейлин тут же обмякло, и она перестала себя душить. — Так мы хотя бы донесем ее до Штаба, — сказал оборотень, подхватывая Нив на руки. Карен и Хром побежали вперед, чтобы предупредить Эвелейн. Когда они всей толпой вошли в медпункт, медсестры уже ждали с приготовленными аппаратам, но непроизвольно ахнули, когда увидели насколько плохо было дело. Тело Нивелин снова скручивало судорогой. Глаза, ногти и губы налились яркой синевой. Вены набухли и проступали по всему ее телу ярко-синей сетью. — А теперь, пожалуйста, выйдите, — сказала Эвелейн, когда Нив уложили на кровать и зафиксировали. — Что с ней? — слабым голосом спросила Икар. Никто из гвардейцев не двинулся с места. — Нам нужно это выяснить, — сказала эльфийка, прицепляя к телу Нивелин датчики медицинского прибора. — Пока похоже, что уровень маны в крови резко подскочил… — Прибор резко и противно запищал, а тело Нив разбило новой волной судороги, с губ снова начала капать синяя пена. — Каруто! — чуть не всхлипнула Карен. — Он опять переборщил с элдарийскими приправами. Они сильно влияют на ману! — Нет… Это не приправы, — сказала Эвелейн, не мигая смотря, как показания на датчике прибора увеличиваются с каждой секундой. — Ни от какой еды ее мана не могла подскочить так сильно… — Насколько сильно? — полушепотом просил Керо, когда прибор издал длинный писк и затих. — Для человека… — проговорила Эвелейн, замерев с кислородной подушкой в руках, — несовместимо с жизнью.