* * *
— Давай же, беги! — звонкий голос раздается, продираясь сквозь липкий багровый туман. — Я открою тебе тропу, только успей! И она бежит. Бежит, потому что должна бежать. Потому что должна успеть. — Ивони! Запомни мое имя! — все еще долетает до ее ушей. — Я хочу быть спасенной… когда это все закончится. — Что закончится? — Нивелин останавливается посреди клубящегося тумана. — Что закончится?! — спрашивает она, оборачиваясь вокруг себя, но ее окружает лишь мрачный лес, проступающий из багровой пелены. — Ивони? — Не слушай их, никого не слушай! — доносится до нее шепот, будто бы деревья переговаривались, тревожно шелестя листвой на кривых упругих ветвях. — Все ложь, все обман! Мы слушали, и мы мертвы! Наши заточенные души ждут возмездия! — Возмездия! — Возмездия! Выкрики наперебой звучат в лесу, будто бы раскаты грома катятся по небу. — Пусть взойдет Воинствующая Луна! — Жертва будет не напрасной! — Взойди! Взойди! Нивелин зажимает уши и падает. — Господи, пожалуйста… — шепчет она, сжимаясь в комок на холодной земле. Зажмуривается, когда что-то невесомое касается ее тела… А когда открывает глаза, то под ней уже не лесная поляна, а мрамор. Нивелин поднимает голову и с удивлением видит, что она жмется к полу в зале с Кристаллом. Она завороженно смотрит, как его неровные грани переливаются синим и голубым в лунном свете, источая едва заметное мерцание… И в этом мерцании Нивелин чувствует себя в безопасности. Но вдруг что-то меняется… Нив чувствует, как из темноты к ней приближается что-то холодное и враждебное… Она пятится назад, смотря как из темноты выходит темная фигура в лиловом плаще. — Это все обман! — выкрикивает неизвестный знакомым голосом. — Кто Вы? — спрашивает Нивелин, продолжая пятиться. — Что обман? Фигура выхватывает из складок темного плаща кинжал, — и этот кинжал Нив узнает из тысячи, — прямой и сверкающий, с черной рукоятью, украшенной ярким красным камнем. От пронзившего тело страха Нивелин обхватывает себя руками — она знает, что произойдет сейчас: этот неизвестный в плаще упадет на колени и, читая заклятие, пронзит кинжалом мраморный пол словно мягкое масло. А дальше… мир начнет рушиться. Нивелин уже видела этот сон, теперь она вспомнила — она уже точно видела его. Но фигура не двигается. Порывом ветра, ворвавшимся в залу, с неизвестного гостя слетает капюшон, и Нив чувствует, что ее сердце останавливается — она видит себя. Это она стоит там в лиловом плаще и с кинжалом в руке — вот он, она чувствует холод рукояти в своей ладони. Чувствует ненависть, с какой хочет сейчас уничтожить это место. — Ты знаешь, что должна делать, — говорит ей Нивелин в темном плаще. Ее глаза горят ярко-лиловым светом. Нив отчаянно оглядывается по сторонам, надеясь увидеть свое отражение в глянцевых колоннах, — хочет увидеть наверняка: это не ее глаза. — Смерть за смерть. — Возмездия! — Возмездия! — Я не буду этого делать! — отвечает Нивелин, но голоса начинают кричать наперебой. Угрожая. Требуя. Нив зажмуривается и машет головой. — Ты знаешь, что должна делать! — кричит ей другая Нивелин. — Тебя избрали оружием мести! Ты не имеешь права на страх! — Не имеешь права на страх! — Не имеешь права на страх! — Я не буду… — Содрогаясь от слез и страха, Нивелин поворачивается к Кристаллу. — Если откажешься, умрешь, — предупреждает двойник. Очень быстро она оказывается сзади и надавливает на ее плечи, вынуждая опуститься на колени. — Смерть за смерть! — Возмездия! — Взойди! Взойди! — Я не могу… В следующую секунду Нивелин проснулась, резко сев на кровати. Сердце все еще бешено колотилось, а тело дрожало, но с каждой секундой сновидение становилось все бледнее, образы смазывались, и тишина реальности обещала спокойствие и безопасность. Нив посмотрела на свои ладони — пустые, — она провела руками по лицу, и выдохнула, будто бы гора упала с плеч — в прошлый раз, она готова была поклясться, что тот кинжал оказался у нее в руках! Она встала, включила торшер, от чего Лестат, дремавший в своей корзинке, проснулся и раздосадовано фыркнул. Нив провела рукой по его холке, а затем, ведомая странной паникой, подбежала к столу, схватила первый попавшийся пергамент, и начала судорожно записывать улетучивающийся сон, будто бы от того, запомнит она его или нет, зависела ее жизнь. Нивелин отложила перо, и вспомнила о ловце снов, спрятанном в ящике стола. С ним она всегда помнила сны… и раньше записывала их для Лейфтана. Но ее сны перестали показывать мир людей, перестали навевать теплые воспоминания о близких и возвращать ее на солнечные улочки родного города, в ее школу, в университет, в уютную бабушкину гостиную. В последнее время сны водили ее по темным закоулкам неизвестных миров, и от них веяло чем-то чужим и пугающим. Нивелин достала из ящика ловец снов и, рассматривая хитросплетенные узоры, с ногами забралась на кресло. Но духа не хватило повесить ловца обратно над кроватью. Ей так и не было очевидно, что хуже — видеть эти тревожные сны, забывать о них и терзаться ощущением, что упускаешь что-то важное… или помнить о них и не знать покоя из-за вещей, никаким логичным образом не связанных с реальностью. С этими мыслями Нивелин задремала в кресле, проснувшись лишь от навязчивого стука. Она тряхнула головой, потянула затекшую шею, и не сразу поняла, что именно ее разбудило. Лестат среагировал раньше, подскочил к окну и уперся передними лапами в подоконник. Нивелин протерла глаза и обернулась. За окном сидел черноглазый лапи и, балансируя на огромных крыльях, стучал клювом в стекло. Немного поколебавшись, Нив повернула щеколду и пустила фамильяра в комнату. Лапи, к ее удивлению, не залетел внутрь, он лишь прыгнул на край рамы и издал певучую трель, привлекая внимание к записке не своей лапе. Нивелин осторожно потянулась к посланию. Она не в первый раз видела, что фамильяры доставляли гвардейцам записки, но так и не нашла никакого внятного пособия, как обучить их быть посыльным. Как-то ради интереса они с Карен хотели попробовать поручить Лестату отнести сообщение, но сабали быстро откусил пергамент от хвоста и попросту сжевал его. В послании, принесенном лапи, была только одна строчка: «Как сможешь, зайди в лабораторию. А» Нивелин напряглась и посмотрела на часы. Оказалось, что давно был уже полдень, а из-за бессонных ночей и вынужденного больничного безделья, ее график полностью сбился. Быстро одеваясь, Нив пыталась вспомнить. Пропустила ли она какое-то задание, или может быть после официальной выписки из лазарета ее снова поставили в помощники алхимиков, а она даже не потрудилась узнать свой график? Или что еще могло произойти, что Алисия требует ее наверх? В лаборатории вопреки опасениям Нивелин, было тихо и ничего не говорило об очередном форс-мажоре. Несколько младших алхимиков занимались рутинной заготовкой ингредиентов; кто-то по-видимому готовил минеральный порошок, от чего-то и дело разлеталось мерное постукивание, а нос щекотало от пыли. — Нив! — Алисия, ведущая сегодня смену, помахала ей рукой из глубины лаборатории. — Как дела? — спросила эльфийка, когда Нивелин, обогнув красную столешницу, подошла к ее рабочему столу. — Все хорошо, — заверила она и улыбнулась. — Что-то случилось? — Да, — сообщила Алисия и торжественно улыбнулась. — Пришли сертификаты! — Какие? — Нив неуверенно моргнула, пока эльфийка отсчитала из стопки на столе свернутый пергамент. Даже на первый взгляд документ показался Нивелин не обычным — светлее и плотнее, чем те пергаменты, которые были в обиходе гвардейцев, с красивой бардовой каймой по краям и перетянутый позолоченной тесьмой. — На первую ступень, — объявила Алисия, пока Нивелин осторожно разворачивала лист. Внутри свиток был расписан витиеватыми эльфийскими письменами, а внизу их завершала крупная и объёмная красная печать с эмблемой силантрийской гильдии алхимиков. Как только Нив коснулась ее, письмена блеснули. — Это подтверждение, что ты истинный владелец сертификата, — объяснила Алисия, видя ее удивление. — Поздравляю. — Спасибо, — Нив слабо улыбнулась. — Ты не рада? — спросила эльфийка, заглядывая ей в лицо. — Рада, — Нивелин пожала плечами. — Просто… не ожидала, — оправдалась она, сама не зная, чего не ожидала больше: что пройдет экзамен по алхимии, что получит эльфийскую лицензию, что прочтет и поймет там каждую строчку… или что ее имя, записанное как Нивелин-из-Эль, магия, подтверждающая подлинность, сочтет ее истинным. — Мне жаль, что… все складывается так, — протянула Алисия, прерывая ее мысли. — Но знаешь, не забрасывай учебу, из тебя может выйти хороший алхимик. — Нив нашла в себе силы только слабо улыбнуться. — Эзарэль тоже так считает. — Ну конечно, — вырвалось у Нивелин, хотя она хотела снова смолчать. Если раньше эльф не упускал возможности задеть ее, то последний месяц наоборот — избегал как прокаженной. Будто бы ее болезнь была заразной. — Правда, — сказала Алисия. — Без его рекомендательного письма… Тебе бы просто зачли экзамен, но не выдали бы лицензию. — Ясно, — ответила Нив. Она еще раз поблагодарила Алисию и вернулась в комнату. Раньше бы слова Алисии сильно бы на нее подействовали, — подействовали бы на ту Нивелин, — которой было важно доказать, что человек — не просто глупое и бесполезное создание, что человек может стоять наравне с высшими созданиями Элдарии, что человек достоин уважения… но сейчас… Сейчас и Нив уже не могла точно сказать, человек ли она вообще. — Нивелин-из-Эль, — усмехнулась она, смотря на себя в зеркале над комодом. И даже из отражения на нее смотрела совершенно чужая девушка — с исхудалым лицом, точеными скулами и колючими сиреневыми глазами, огонька в глубине которых прежняя Нивелин Иветт Леблан совершенно не понимала.* * *
Откинувшись на спинку стула, Мико полуотсутствующим взглядом смотрела в панорамное окно зала с Кристаллом. Бархатная шкатулка с костями драконов лежала у нее на коленях, и в какую-то минуту кицунэ начала поглаживать ее, словно живую. Мико отлично понимала, что эта шкатулка — последнее, что гвардии Эль получили от Дракониса. Это их последняя возможность открыть портал, и если вылазка пройдет успешно, они продержатся еще год… Или полгода. В последние месяцы беженцы прибывали в убежище каждую неделю — они тянулись с севера Сияющего края, спасаясь от голода. Кто-то вернется в дома с наступлением весны. Но куда идти остальным? Условия, которые гвардии вынуждены были ввести для убежища еще пару лет назад, предполагали, что один член семьи, нашедший приют в землях Эль, должен вступить в ряды гвардейцев. Но даже это уже не спасало гвардии от роста числа живущих за их счет. Что еще они могут? Вернуть старые ограничения — предлагать лишенным всяких средств к существованию семьям только три месяца передержки, а потом выпроваживать на все четыре стороны? Тошно было даже думать об этом. Мико перевела равнодушный взгляд на Кристалл, будто бы в очередной раз надеясь увидеть в нем ответы, хотя уже смирилась с тем, что ждать Оракула бессмысленно. Терзавшие ее темные сущности говорили о том, что она давно мертва, и Мико им верила… Только им она теперь и верила. И до какого времени еще они будут честны с ней? А может быть, это всего лишь значит, что эра светлых сущностей прошла, и они покидают этот мир? Показали они ей и еще кое-что… Ее последнее сновидение было такое же, как сотни до него… лишь одна деталь выбивалась в этот раз. Мико прикрыла глаза. «Бежать. Быстрее, еще быстрее. Широкие галереи Штаба сменяют одна другую. Наконец, она влетает в зал с Кристаллом. Смотрит, как мерно играет лунный свет на его гранях. Но что-то не так. Что-то не так… И тут, в подтверждении ее самых страшных опасений, невесомая, почти призрачная фигура заходит в зал с Кристаллом с противоположной стороны, неслышно ступает по мраморным плитам… Мико видит только очертания тяжелого плаща, но уже понимает, кто перед ней. — Нет, нет, нет! — она в панике мотает головой, — Только не опять! — Призрак останавливается и молчит. Слышно только как свистит ветер, а лиловый плащ неистово развивается. — Ты же сгинула! Сгинула, сгинула, сгинула! — в ужасе кричит Мико, закрыв глаза. — Это все ты! — кричит ей ночной гость, опускается на колени перед постаментом с Кристаллом, и достает короткий кинжал с красным камнем на рукояти. Тошнота подступает к горлу. Мико знает, что сейчас произойдет. Она срывается с места и снова бежит, что есть сил. Но чем быстрее она бежит, тем дальше от нее Кристалл и зловещая фигура, чертящая на полу залы печать, горящую лиловым пламенем. — Это все ты! — Это не я, — Мико в отчаянии мотает головой. — Это не я, — дрожащим голосом говорит она и опускает взгляд на свои руки, но они все в крови. — Это не я! — она срывается на крик. — Это не я убила тебя! Новый порыв ветра, ворвавшийся в залу, срывают плащ со зловещего гостя, и Мико с немым криком застывает на месте. Она снова ждет увидеть мертвецки-бледное и острое лицо Сонеко c остекленевшим синим взглядом и мерцающей в тусклом свете тонкой полосой шрама в виде перевернутого полумесяца на подбородке. Но вместо нее она видит такое же бледное лицо Нивелин, и ее взгляд совсем другой — живой, лиловый… ненавидящий. — Это все ты! — кричит Нивелин, указывая на Мико кончиком кинжала. — Это все ты! — Я ничего тебе не делала! Я ни в чем перед тобой не виновата! — но чем больше Мико говорит, тем злее становится взгляд Нив, и тем гуще становится лиловый туман, застилающий зал Кристаллом. — Это не я! Нивелин целует кинжал и втыкает его в центр печати, а в следующую секунду синий Кристалл со звоном разлетается на тысячи кусочков… Мико, почти плача, ловит осколки, но не может коснуться ни одного — они проходят сквозь ее ладони, оставляя незаживающие шрамы. Горящими глазами Нивелин смотрит на водоворот мерцающих осколков и начинает смеяться. Неистово смеяться. — Возмездия, сестры! — провозглашает она, возводя руки к осыпающемуся потолку. Тени сгущаются. Черный туман, как живой, мечется по залу, заполняя собой все больше и больше пространства. Поглощая все, до чего дотягивался. — Может быть, тебе стоит пойти в комнату и поспать? Мико вздрогнула и открыла глаза. — Я не сплю, Лейфтан, — протянула она, потирая виски. — Я думаю. — Ты уже решила… когда? — спросил он вкрадчиво. — Эзарэль говорит, что остальные ингредиенты они выкупят и приготовят за два месяца, — ответила глава Эль, все еще рассеянно смотря перед собой. — В любом случае… сначала нас ждет церемония. — Мико… — Она провалится, я знаю, — кицунэ выставила руку вперед, прерывая его. — Но я устала, Лейфтан. Правду признать будет непросто… а может быть это станет началом конца. Но ложь уже невыносима. — Значит… ты сдаешься? — с укором спросил он, вставая напротив. — Именно в такой тяжелый час… сдаешься? — Знал бы ты, как это тяжело… — прошептала Мико, прикрыв глаза. — Они терзают меня. — Кто?.. — Призраки… Они обвиняют меня в слабости. И я устала врать, — глава Эль встала и подошла к окну. — Мне и правда нужно набраться решимости… и назвать вещи своими именами, — она сделала паузу и глубоко вдохнув сказала. — Я больше не могу обеспечивать благополучие гвардиям. Гвардии не могут обеспечивать благополучие Сияющему краю. Сияющий край не может обеспечивать благополучие Элдарии. Церемония — просто повод признать это. — На тебя так подействовали слова Дракониса? — спросил Лейфтан, хмурясь. — Я давно это поняла… — Мико качнула головой. — А что дальше? — Кто-то другой заберет Кристалл. — Ты знаешь, что это невозможно! — резко сказал Лейфтан и тут же одернул себя. — Я устала, Лейфтан. Больше не могу, — Мико закрыла лицо рукам. — Мне нужно было послушать тебя с самого начала… и отправить девчонку домой. Не знаю… найти способ… — Я никогда не говорил тебе отправить ее на Землю, — ответил Лейфтан и тут же добавил. — У нас нет и не было на это средств. — Но ты предупреждал меня даже не думать о том, чтобы подпускать ее к церемонии! — Мико сжала кулаки. — Я решила. Я отправлю ее на Землю. Надо было сделать это с самого начала. А я сделала только хуже. Это все моя гордыня, я хотела схватить Ната, и возомнила, что смогу переиграть его… Я подвергаю всех опасности. — Мико… не стоит сейчас совершать еще одну ошибку, — сказал он твердо. — Я понимаю тебя… — кицунэ коротко кивнула. — Ты привязался к ней. — Она почти стала одной из нас, — ответил Лейфтан. — Она не заменит тебе Сонеко, — осторожно сказала Мико, касаясь его руки. — Дело не в этом, — он отнял ладонь и отвернулся. — Ты не видел того, что видела я… — А ты не знаешь того, что знаю я, — сказал Лейфтан все так же спокойно. — Ты жалеешь о том, что не слушала меня раньше? Тогда послушай сейчас. Поверь мне. У нас есть шанс все изменить. — Я не… — Просто поверь мне, — он обернулся, смотря ей прямо в глаза. — Мы восстановим… мир.* * *
— Что ты тут выискиваешь? — спросила Икар, припав плечом к соседнему стеллажу и скрестив руки на груди. Вдобавок она напустила на себя такой вид, будто бы действительно поймала Нив на чем-то с поличным. — Не знала, что смотреть архивный указатель теперь называется «выискивать», — ответила Нивелин, не поведя бровью. Брауни не выдержала первая и звонко рассмеялась. — Привет, Икар, — улыбнулась Нив. — Так что ты ищешь? — спросила та, присаживаясь рядом. — Метаалхимию, — ответила Нивелин, продолжая перебирать карточки с книгами в вынутом на стол ящике архива. — Хочу прочесть… Ого! — воскликнула она, выхватив очередную карточку, — у вас есть сборник мифов древней Греции! — Дай-ка, — Икар перегнулась через стол и выхватила у нее формуляр. — Ну да, именно, — подтвердила она, вчитываясь в витиеватые буквы. — А что в них особенного? — Просто мои любимые, — Нивелин пожала плечами. — Правда? Знаешь, интересно! Как раз искала, что бы почитать, — брауни переписала себе номер книги, — и познавательного и не скучного. — Оно стоит того, — кивнула Нив, наконец найдя карточку с нужной книгой, — Самая захватывающая часть это миф о Персее и… — она внезапно осеклась. Нивелин хотела всего лишь сказать Икар о том, что история любви Персея и Андромеды в детстве была дня нее эталоном красивой любовной мелодрамы… Но в воспоминаниях сам собой возник дар Персею от его бога-отца — зачарованный клинок, разрубающий даже камень. А перед глазами уже стоял образ ее самой, разрубающей кинжалом мраморный пол зала с Кристаллом. — В общем… Буду рада, если тебе понравится, — Нивелин натянуто улыбнулась и встала из-за стола с карточкой тома по метаалхимии. — Ты же помнишь, что сначала тебе нужно вернуть предыдущие книги? — спросила Икар громко, чтобы Нив услышала в глубине зала. — А я и возвращаю, — Нивелин выглянула из-за стеллажа. — На столе. Это я уже прочла. — Ого! Быстро, — сказала Икар, на автопилоте рассортировав сложенные на бюро книги в порядке присвоенных им картотечных номеров. — Кроме как читать мне толком и делать нечего, — Нивелин вернулась за стол и переписала на себя прихваченный том. — Ты не даешь мне миссий, — добавила она, искоса глянув на брауни. Икар заметно смутилась. — Ладно не бери на свой счет, — Нив улыбнулась и убрала ящик в архив. — Может пообедаем вместе? Угощу тебя чем-нибудь. — Я, конечно, падкая на угощения, — подмигнула Икар, — но соглашусь только из-за твоей компании. Мне кажется мы не говорили… лет сто. В столовую они спустились одни из первых, и застали полный выбор предложенных на обед блюд. Нивелин предложила Икар взять новшество, вошедшее в рацион гвардейцев всего пару недель назад. Про себя она называла блюдо «пудингом», хотя на вкус оно напоминало манную кашу, смешанную с маскароне и сахарной пудрой. «Пудинг» был невозможно приторный и жирный, но, судя по всему, в нем не было примесей элдарийских компонентов, и опытным путем Нив выяснила, что может есть его сколько угодно, не провоцируя приступы. — Так… как дела? — спросила Нив, когда они сели за стол. — У тебя в последнее время хмурый вид. — Да? Не знаю… много дел и… — Икар пожала плечами и лениво помешала пудинг десертной ложной, а затем отбросила ее и закрыла лицо руками, — на самом деле, это сущий ад. — Что случилось? — готовая выслушать, Нив отставила свою еду. Брауни опустила руки и улыбнулась. — Сразу видно, что ты живешь затворницей в комнате… И не слышишь, что уже целую неделю болтают по углам, — протянула Икар, и Нивелин сразу поняла, о чем она… Но сама бы предпочла даже не касаться темы — слишком неприятно она царапала ее внутри. — Карен рассказывала, — кивнула Нив. Икар отвернулась. — Догадываюсь, в каких красках. Допытывала меня всю неделю, мы чуть не поссорилась, — брауни устало вздохнула. — Я не специально ей нагрубила… просто ни с кем не хотела говорить. Может быть и надо было. Меньше было бы слухов. — Давай сменим тему, — предложила Нивелин, неловко улыбнувшись. — Нет, — Икар решительно замотала головой и подняла на нее глаза, — давай поговорим. Мне нужно научиться сталкиваться с вещами, которые мне неприятны и которых я боюсь, сохраняя при этом невозмутимое лицо. А иначе так и буду… — она прикусила губу, — дурочкой, у которой по глазам можно понять все, что угодно. — Икар… — Нет, нам правда нужно поговорить. Я должна кое-что тебе сказать, а после этого — думай обо мне, что хочешь. — Что случилось? — спросила Нивелин, сама понимая, что не услышит ничего приятного. — Хотя бы то, что Вальку чуть не убили из-за моей глупости. Вышло еще так… по-дурацки, — Икар откинулась на спинку стула и всплеснула руками. — Раньше часто болтали, что между нами что-то есть, потом вроде все успокоилось… а теперь начали болтать еще больше. — Знаешь… так действительно иногда кажется… со стороны, — заметила Нив, помешав в тарелке пудинг. — С Валькионом мы правда дружим, — сказала Икар. — Так получилось, что раньше я часто помогала ему с навалившийся бумажной работой, мне было несложно… Зато, — она пожала плечами, — всегда было кого попросить… ну, там, повесить в комнате новую книжную полку, — Икар стеснительно улыбнулась, будто бы и сама считала, что была в чем-то виновата. — Потом работа, дела, мы стали общаться реже, может быть и раз в неделю. А в последнее время… я намеренно стала общаться и ним больше, приглашать временами на обед, чтобы… ну, как бы сказать…подергать… — Гвардейских сплетников? — спросила Нив, приподняв бровь, не совсем понимая, куда она клонит. — Между нами никогда бы ничего не возникло, — Икар мотнула головой и зачерпнула ложной пудинга. — В какой-то момент мне казалось, что может быть наша дружба вот-вот во что-то и перерастет… Знаешь, с Валькионом очень легко общаться — он всегда говорит, что думает, не врет и не издевается. Но как-то никогда у нас не было общих тем для разговора, — она начала теребить прядь волос. — Я люблю порассуждать, обсудить художественные книги, Вальк же читает редко и в основном-то что скучное и серьезное, в наших разговорах получалось, что я все время болтала, а ему приходилось меня любезно слушать, — она сделала паузу. — Я часто ругала себя за то, что у меня оторванные от реальности фантазии, и нужно не ждать подходящего парня, а пробовать что-то построить с тем, кто рядом… Но потом к нам перевелся Луирсарэль, и все пошло кувырком. — Ты говоришь о Лисе?! — Нивелин закашляла, подавившись от удивления пудингом. — Да, — протянула Икар и зажмурилась. — Видишь ли… Когда-то давно… еще до гвардий, мы встречались. — Шутишь… — А что такого? — брауни насупилась и поджала губы. — Ничего… — Нивелин виновато качнула головой, — прости. — Это было очень давно, — продолжила Икар. — Мы с мамой перебирались с места на место по всему Сияющему Краю, и на пару лет осели в Селантрии. Не самый гостеприимный город, но там я смогла закончить учебу… В общем, в академии мы и познакомились. — Вот оно что… — Маме Луирсарэль не нравился жутко, — Икар подняла глаза на потолок и усмехнулась, — с его-то манерой болтать подолгу и ни о чем, его революционными, на ее взгляд, идеями… Добавь сюда то, что его семья едва сводила концы с концами… В общем, мама убеждала меня, что за мной он приударил только потому что невеста-эльфийка такому нищему не светит. — И ты его бросила? — Нет… в смысле. Не из-за мамы, хотя ссоры дома меня и изматывали. Как-то Луирсарэль заявил, что уходит из академии и уезжает на работу в Сумеречный Край, и предложил ехать с ним… А мне, — Икар махнула рукой, — и маминых причитаний не надо было, чтобы понять, что это безумие. В общем тогда жизнь нас развела. Я переживала, конечно, но потом нашла работу в гвардиях и стало не до этого всего… А потом бац — и в один прекрасный день я узнаю, что он подался в гвардии! И все, — она снова замолчала, собираясь с духом продолжить. — Меня очень трясло. Я начала думать: а не из-за меня этот чертов эльф здесь. И потом, самая его дурацкая черта: никогда не поймешь, он говорит серьезно, или просто рассуждает, он ведь вечно строит какие-то теории! И вот однажды мы обедали, и он говорит: «Вот чисто из интереса, как думаешь: если бы мы возобновили отношения, как к этому бы отнеслись в гвардиях?». Меня это разозлило. Но перестать думать я не могла. А потом он из Теней перевелся к нам в помощники, и так недвусмысленно иногда что-то говорил, что даже Керо начал что-то подозревать. А он вообще никогда не обращает внимания на такие вещи. И вот в один вечер я решила расставить точки в этом вопросе… И когда мы собирались на троелуние, я пригласила было его с нами. А он ответил, что уже получил приглашения… от тебя. — А… вон оно что… Но послушай, я… — Я ужасно приревновала. Сама не знаю, что на меня нашло. И вообще я его к тебе ревновала, — Икар заметно покраснела и стала говорить тише. — Жутко. Понимала, что веду себя, как девчонка, но… И тогда я начала общаться с Валькионом… чтобы немного отомстить тебе, — Нив открыла рот от удивления, но ничего сказать не успела. — Я догадывалась, что тебе нравится Валькион. В общем… Мне очень стыдно, и я просто хотела извиниться. — Если бы ты не заговорила, — протянула Нивелин, стараясь не дать волю эмоциям, — я бы ничего и не узнала. — Но у меня это на душе. Нив? — Даже не знаю, что хуже… что между нами была такая… недосказанность. Или что все мои терзания видны всему Штабу, — она отвернулась к окну. — Не всему. — Не утешает, — усмехнулась Нивелин. — А что в этом такого. Ты считаешь, что у тебя нет шанса? — Тише только, пожалуйста, — Нив обернулась по сторонам, прикидывая, привлек ли внимание их разговор. — Ничего такого. Но в отличие от тебя… Я едва ли соберусь с духом об этом говорить. Пожалуйста, не надо. — Ты же просто не пробовала. — Икар… — Валькион похож на горный рубин — с холодной оболочной, но яркой сердцевиной. Просто… нужно пробиться через эту оболочку. — Слушай, серьезно… Если ты ведешь этот разговор к тому, чтобы извиниться, то все в порядке, я и не думала обижаться. — Нет, я… — Или если ты пытаешь таким образом «помочь» мне, боясь… я не знаю… кармического возмездия… — Нив не договорила. Горло сжало, едва это слово слетело с губ. — Я имею в виду, — она перевела взгляд, и увидела в руке, в которой только что держала ложку, кинжал с красным камнем. В следующую секунду звон посуды раздался на всю столовую, а Нивелин вскочила. — Только не говори, что в еде была муха! — Икар вскочила следом. — Нив? Все в порядке? Нивелин покачала головой, а потом посмотрела на стол… но там по-прежнему была всего лишь брошенная ею секундой раньше ложка. Самая обычная.