***
— Я…я… я н-ничего не знаю, — слабым голосом продолжал верещать Эдмар. — Никаких имен, я клянусь! Они всегда оставляли послания через амулет Уолдмура! Спрашивайте его! Не жги меня больше, умоляю, я все сказал! Мико махнула рукой и пламя, терзавшее спрайта, погасло. Эвелейн тут же кинулась к корчившемуся на полу старосте, но тот завыл и закрутился волчком, не давая к себе прикоснуться. — Не надо меня лечить! Я не выдержу еще одного раза! И я все, все рассказал! — Мико, он плох, — процедила медсестра. У Эвелейн одной хватило выдержки смотреть на допрос, и после этого твердым голосом говорить с главой Эль, глядя ей прямо в глаза. Даже Эзарэлю сделалось дурно от наполнившего зал запаха паленой плоти. Мико на несколько шагов приблизилась к Эдмару, и тот сжался в комок, протяжно заскулив. — Я не могу обещать тебе, что ты переживешь этот день, если ты продолжишь врать мне и упираться, — сказала глава Эль, склонившись над жертвой, и вокруг снова заплясали искры. — Я не могу говорить, — прохрипел Эдмар, — эти чары, я связан! — У меня есть один способ ослабить любое колдовство, — холодно сказала Мико и пламя вокруг стало жарче. — Мико, ты не можешь… — хотела вмешаться Эвелейн, но Невра перехватил ее за плечо и потянул назад, выдергивая из кольца пламени. — Он называет себя Ашкором, — мучительно выдавил Эдмар. — Он говорит, он… — голос спрайта потонул в удушавшей хрипоте. — Он говорит, он кто? — требовательно спросила Мико, но в ответ ей раздались лишь болезненные стоны и протяжный хрип. — Я знаю, о ком он, — вмешался Валькион. — С него довольно! — Какие вы все нежные, — презрительно хмыкнула Мико, но погасила пламя. Бившееся в конвульсиях тело Эдмара замерло и обмякло. К нему тут же, вырвавшись из захвата Невры, поспешила Эвелейн, а глава Эль повернулась у Валькиону. — И кто же это? — Предводитель големов, — ответил обсидианец. — Он напал на нас на Тампиле, а потом привел их сюда во время паломничества. Валькион поймал на себе недоверчивые взгляды Эзарэля и Невры, и понял, что сам поставил себе подножку — раньше не сказав о том, что видел Ашкора в рядах нападающих ни парням, ни Мико, в глубине души, надеясь однажды поквитаться с ним лично. — Ашкор, — проговорила Мико, будто бы смакуя это имя на языке, в отличие от парней, не насторожившись, что Валькион упоминает его впервые. — Какая меткая ирония… Но едва ли он в самом деле выжил, — она прищурилась и постучала пальцами по посоху. — Это кто-то другой, надеющийся напугать гвардии сказочкой о возмездии старого дракона. — Кто он по-твоему? — спросил Валькион, повинуясь вспыхнувшему внутри эмоциональному порыву. — А это пусть расскажет наш друг, — Мико снова повернулась в сторону Эдмара. — Ну что, развязался у него язык? — Он мертв, — ответила Эвелейн, все еще сидевшая на коленях возле бездыханного тела старосты. Руки ее подрагивали, а уголки глаз блестели. Главы гвардии вслед за Мико приблизились к телу. Эзарэль тут же отвернулся, спрятав рот в изгибе локтя, даже у Невры дурнота подскочила к горлу. Эдмар лежал обугленным и растормошённым мешком, на его лице застыла предсмертная гримаса ужаса и боли. Почерневший рот был открыт, а на вывалившемся языке чернел жутковатый символ печати. — Этот Ашкор, кем бы он ни был, умен и расчетлив — хмыкнула Мико. — Что это? — Валькион, казалось, единственный из всех, кто был способен сказать хоть слово. — Проклятье, — ответила глава Эль, — которое не давало ему говорить. Очень сильное проклятье… даже я не знаю такого, — она прищурилась, а потом нашла взглядом бледных как полотно Икар и Керо. — Займитесь делом. Перерисуйте печать, переройте библиотеку. Мне нужно все, что может быть похоже на нее. Отдав приказ, глава Эль направилась к своему столу. — Я не могу, — в воцарившейся тишине зала был слышен нервный шепот Икар. — Я не смогу… — брауни вздрогнула и лишилась чувств, повиснув на плече Керо, который сам был готов упасть в обморок. — Я займусь, — перебарывая дурноту сказал Невра, пока Эзарэль подхватил Икар на руки и, даже не спрашивая разрешения Мико, покинул зал с Кристаллом вместе с Керо и Эвелейн. — Мир достался слабакам, — с отвращением сказала Мико. — Свободны на сегодня, — она сделала жест рукой, приказывая всем покинуть зал с Кристаллом. Хамон накрыл тело Эдмара плащом, и вместе с Валькионом вынес его, положив на щит одного из охранников. Невра бросил взгляд на Кристалл, переливающийся лиловыми отсветами. — Почему он такой? — спросил вампир, почувствовав, что глава Эль перехватила его взгляд. — Попробуй прикоснись, и поймешь, — ответила Мико, и на ее губах заиграла жестокая улыбка. — Где Лейфтан? — снова задал вопрос Невра, кожей ощущая направленное на него презрение и неприязнь. — Уехал провожать делегацию Хуан Хуа. Должен скоро вернуться, — бесстрастно ответила Мико и, бросив короткий взгляд на окно, добавила. — Если не струсит.* * *
В мастерской оружейника было непривычно холодно, даже сам мастер ходил в меховом полушубке. Но из-за угрозы обрушения свода, ни одной мастерской Нижнего Города не разрешалось ни работать, ни даже развести горн вхолостую, чтобы согреть дом, который почти у каждого мастера располагался прямо за стеной. Отдельно очага в таких совмещенных домах не было — зачем держать его, если в обычное время от жара кузни и без того спасу нет? Несколько дней блокады, казалось, растянулись на месяцы. Поняв, что она упустила возможность сделки с Ашкором, Нивелин проводила время у мастера О’Доноклилла в пустой мастерской, тренируя вместе с бывшим ходящим печати И-Чин. Несмотря на то, что ее основной план по похищению Аркхайла провалился, гному она все еще была должна добыть потустороннюю воду, как и обещала. — У тебя точно есть еда? — прищурившись глазом в монокле спросил О’Доноклилл. — Да, спасибо, — в очередной раз ответила Нив. Забота оружейника ее приятно трогала и вместе с тем невыносимо тяготила, стоило ей вспомнить, как она собиралась украсть реликвию его народа. — Ну хорошо, — сказал мастер, и пока Нивелин заканчивала свои конспекты, сунул ей в сумку пару лепешек. — Что было на совете гильдийцев? — спросила Нив, поднимая голову от записей. — Ор и ругань, нехотя ответил О’Доноклилл. — Верхнюю дорогу не открыть до тепла, разбирать обвал на нижней — дорого и опасно. Остается ждать. Хвала богам, всего неделю, а там и льды с моря отойдут. Какие-то умники предлагали собраться на телепорт, но опять же — дорого и опасно. Да и что в него войдет? Нивелин уже имела представление о телепортах. О них ей начал рассказывать еще Керо, когда однажды она спросила, почему экспедиции гвардейцы собирают пешие, или едут на чокобо, а не пользуются, например, магией телепортов. Оказалось, что по той же причине, почему элдарийцы не могут просто открыть портал на землю — это дорого. Работали телепорты почти также, только по Элдарии, и могли перемещать в пространстве ограниченное количество фейри или груза. Чем больше требовалось переместить, тем больше необходимо было потратить и ингредиентов, и маны и сил заклинателей. Выходило, конечно, дешевле чем портал, но позволить их себе мог не каждый город. — Разве у города нет средств на телепорт? — уточнила Нив. — Видишь ли, это порода камня, — О’Доноклилл обвел взглядом мастерскую, — на которой стоит город, можно сказать, особенная, она поглощает транспространственную магию, и телепорт открыть здесь стоит в десять раз дороже, чем, например, в той же Эль. А иначе почему ты думаешь, на проезд по дороге такой огромный налог? — Но это значит, что город действительно, как в капкане… — Чуть больше, чем каждую зиму, — недовольно буркнул оружейник, — а это, между прочим, восемь с половиной месяцев в году! Готов спорить, что отморозки, устроившее этот обвал тоже так думали — вот и пытались заделать вторую дорогу, недомерки! — несмотря на то, что основной версией обвала в городе считали природный катаклизм, О’Доноклилл был свято уверен в том, что обвал спровоцировала организация подрывателей. «А кто ж еще?» — ворчал мастер, стоило в его присутствии затронуть эту тему. — «Кому еще надобно было закладывать бомбу себе же под зад?» — Понятно, — проговорила Нив, складывая пергаменты. Чем дальше, тем сложнее ей было молчать. Так и хотелось рассказать кому-то все, как на духу: про Ашкора, положившего глаз на Аркхайл, про их уговор, и про то, как ординец грозился расправиться с алчным и ненавистным ему городом. — Понятно тут одно, — хмыкнул оружейник, — что нынешнее градоустройство старо и гнило, и нужны серьезные перемены! А то вот получилось, что одни идиоты подорвали гору, а другие теперь водят хороводы в ратуше вокруг Аркхайла, в надежде получить у горы «прощения». Нивелин поняла, что зря начала обсуждать с мастером эту тему, — вот уже и обычно жизнерадостный О’Доноклилл стал мрачнее тучи и принялся ворчать. Как бывший гильдиец и член совета города, он считал, что нынешняя власть ни на что не годна, что в его времена такого бардака бы не допустили, и что градоначальники, и гильдийцы теперь попросту маются ерундой вместо того, чтобы заняться действительно полезным городу делом — потому что оно требовало усилий и денег. Покинув мастерскую О’Доноклилла, Нивелин поднялась наверх и пошла к ратуше — строению из белого камня на центральном уровне. Обычно оживленная площадь пустовала, а здание темнело, будто бы заброшенное, хотя Нив знала, что кто-то там определенно есть. Кто-то, кто проводит ритуал с Аркхайлом… С этим проклятым камнем! Но небольшие окна ратуши были плотно завешаны, а на крыльце стояла охрана — ни зайти, ни выйти, ни разглядеть. Последние сутки Нивелин буквально раздирало на двое: одна ее часть была рада, что Аркхайл выкрасть не получиться, а другая — рвалась сделать это во что бы то ни стало. И как все было бы проще, если бы она просто могла бы войти туда и забрать реликвию, ни секунды не мучаясь угрызениями совести! С моря подул холодный ветер, пробирая до дрожи, до самого сердца. Нивелин обернулась, и увидела стремительно несущуюся на Каол т-ах-Летхен волну — сокрушительную. Смертельную… Всего секунда, и видение спало, а Нив, тяжело дыша, схватилась за грудь — так сильно защемило у нее сердце. И как понять, что это — чувство вины, или что-то большее? Нивелин опять подняла взгляд на море, но то, хоть и было неспокойно, все же не штормило. Не в силах больше держать на сердце такой грех, она отвернулась от ратуши и поспешила вниз. Был только один Элдариец в городе, с кем она могла поговорить. И кто-бы не осудил, не сдал ее властям, как несостоявшуюся воровку, и помог бы все исправить. Фергус.* * *
— Это печать… в общем, та самая, перерисовал, как смог, — отдавая пергамент Икар, Невра чуть было не сказал: «печать, убившая Эдмара». Но состояние брауни заставило его тщательнее подбирать слова. Ей было немного легче. После стакана прохладной воды, замешанной с успокоительными каплями, Икар хотя бы перестала трястись и судорожно всхлипывать. Керо, тоже был бледен, но все же выглядел увереннее и лучше, и именно он взял листок у Невры вместо Икар и то — осторожно, словно тот был пропитан смертью. Эвелейн замешала еще один стакан успокоительного и протянула Невре. Когда тот отказался, она ничего не говоря, выпила его сама. Выглядела медсестра подавлено, сломлено. Обычно аккуратно уложенные волосы растрепались, выбились из тугой косы, а взгляд помутнел. Дурно было всем. Но сквозь эту дурноту необходимо было продраться и вернуться к своим прямым обязанностям — день только начинался… Эзарэль, через силу поднялся и ушел разбираться с новобранцами — в его гвардии их из числа северян оказалось больше всего. Хамон вернулся в зал с Кристаллом, в Валькион с патрулем ушел проверить Убежище, где должны были решить на счет нового старосты — выбрать несколько кандидатов и предложить их на рассмотрение Мико. Невра тоже решил не задерживаться, сейчас у него была другая забота. Во всем этом стремительно разразившимся хаосе он понимал одно — Мико спятила, — устроила в гвардиях такое, что даже будь Оракул с ними, то отвернулась бы и прокляла. Но беспокоило вампира другое — ее многие поддержали, как среди гвардейцев, так и среди жителей убежища. Новость о смерти предателя разлетелась быстро, и Невра ждал, что действия глав гвардий немедленно осудят… но в шепоте, долетавшимся до чутких ушей вампира было больше страха, трепета и…поощрения. Восхищения! Враг, терзавший гвардии наконец обрел лицо и получил по заслугам! Аерис настигла Невру в холле. Вампир сначала уловил терпкий аромат ее духов, а потом и сама анка вынырнула из тени колонны и обняла его сзади. — Я скучала, — сказала она сквозь игривый поцелуй в шею, но ее тон, понятный только им двоим, заставил вампира насторожиться сильнее. — Пойдем в какое-нибудь укромное местечко? Такого на примете у Невры уже не было. Он и раньше всегда беседовал с агентами в подвале, но каких еще «сюрпризов» ждать от новой Мико он не знал, и рисковать не желал. Поэтому он не спеша потянул Аерис к выходу из штаба. Переплетя руки, словно парочка, они пошли до сада с фонтанами. Сейчас им только на руку было, что пол штаба знает, что они любовники, меньше будет вопросов, а в тихом разговоре, спутанном с переливом воды в фонтанах, даже опытному соглядатаю сложно будет что-то расслышать. А среди молодых кустов жасмина сложно скрыться. Будто бы в нетерпении, Невра потянул Аерис на скамью, страстно целуя. — Я проникла в комнату Лейфтана, — едва слышно выдохнула разведчица, делая вид, что целует его ухо. — Ты с ума сошла, — руки вампира крепче сжались на ее талии. — Он никуда не уезжал, все вещи на месте, — продолжала Аерис сквозь поцелуи. — Но в комнате… будто бы что-то произошло, там повсюду непонятные следы, словно от живого огня. Комната была крепко запечатана, пришлось проникать в ок… — Ты с ума сошла! — вампир отстранился застыл, будто бы пораженный клинком в само сердце. — Невра, — Аерис успокаивающе провела по его груди и положила голову на плечо, — я не рисковая, ты знаешь. Меня никто не видел. В ее умениях и ловкости Невра не сомневался, но… Мико знает. Невра не успел отследить, в какой момент он стал так ее бояться. Но … кицунэ что-то сделала с собой, что-то непоправимое, и теперь это больше не та Мико, с которой они строили гвардии и с которой плечом к плечу боролись за благо Элдарии. Эта бушевавшая в ней чужеродная сила, хоть и уберегла их бунта, от расправы и позора, но теперь необратимо крушила все на своем пути. Она устранила Лейфтана, потому что тот попытался ей противостоять. И про вылазку Аерис она точно знает… Вампиру показалось, что он спиной чувствует этот полубезумный колючий взгляд. — Уезжай, — сказал он негромко. — Немедленно. — Что происходит? — Аерис повернулась к нему и погладила по щеке, но в ее взгляде была тревога и страх. — Я хочу, чтобы ты догнала делегацию фенхуанов, — соврал вампир. — Скажи, что проводишь их до границы. Придумай что-нибудь. Узнай у свиты, провожал ли их Лейфтан их на самом деле. Аерис смотрела на него с недоверием. Из того, что она видела в комнате, понятно сразу, что никуда Лейфтан не уезжал, так зачем же выставлять себя идиотами перед фенхуанами? — Сделай это для меня, — Невра легонько поцеловал ее в висок. Мико не посмеет навредить Аерис перед Хуан Хуа, он был уверен. А за себя он не боялся. — Я хочу, чтобы ты отправилась прямо сейчас. Тайно. Никто не должен тебя видеть. К его счастью, Аерис подчинилась без лишних вопросов. Невра стремительно вернулся в штаб. Какое-то тревожное предчувствие колотило его со страшной силой. Повсюду он словно чувствовал на себе чей-то взгляд, и этот взгляд не сулил ему ничего хорошего. В холле в вампира влетела плачущая Риноа. — В чем дело? — спросил он, успокаивающе обнимая эльфийку. — Мико понизила меня, — всхлипнула она, вырываясь из его объятий. — Я не смогла… ох, я ничего не смогла! — И прежде, чем Невра успел хоть о чем-то ее расспросить, она стремительно побежала из штаба прочь. — Невра! Словно в тумане вампир обернулся и увидел со всех ног несущегося к нему Керо. — Хвала Оракулу я нашел тебя! — Что… — Мико тебя ищет, — сбивчиво пробормотал архивист. Она знает. Невра кивнул Керо и стиснув кулаки направился в зал с Кристаллом. Только бы Аерис успела уехать! Штаб гвардий показался вампиру черной паутиной, из которой нужно было выбираться. Невру окатило холодным потом, он до предательской дрожи в коленях боялся, что сейчас войдет в зал с Кристаллом, и увидит у самых ног Мико окровавленное, бездыханное тело… Вампир зло тряхнул головой, смахивая чудовищное наваждение. — А, наконец-то, — проговорила Мико, когда он вошел. Глава Эль была одна, спокойно разбирала пергаменты на столе. Невра взял себя в руки. — Только что встретил Керо и сразу пришел, — ответил он. — То есть, ты любое распоряжение выполняешь сразу? — ухмылка Мико ему не понравилась. — В чем дело? — Кажется, я велела тебе вернуть нашу беглянку обратно. Что-то ты не торопишься. Невра похолодел… Неужели это не его разыгравшееся воображение, а она и правда знает об Аерис? А потом понял… Нивелин. Меньшая из их проблем, о которой все и думать забыли. — Я говорил, что соглядатаи в городе ее не видели, — ответил Невра. — Нужно пускать по следу тень, но все лучшие были заняты северянами — это была большая из наших проблем, и ты была со мной согласна. — Что ж, теперь северяне — это не проблема. — Я.… отправлю за ней, — сказал Невра, поняв, к чему клонит Мико. Он обязательно отправит — кого-нибудь слепоглухонемого, или завербованного только что новобранца. Потому что будь Нивелин даже настоящей преступницей, Невра бы не потащил ее к Мико. Сбросил бы со скалы, но не отдал бы в руки кицунэ. Не после того, что видел с утра. — Ты отправишься за ней, — сказала Мико, глядя на него поверх пергамента. — И приведешь ее. Через три дня. Невра стиснул кулаки. — Зачем тебе Нивелин? — А зачем тебе Лейфтан? Она знает. — Ордер на задание уже готов. Возьми его у моей новой помощницы, — сказала Мико. — Новой? — по инерции переспросил вампир и только потов вспомнил плачущую Риноу, которую Мико выгнала. — Мне не повезло с архивистами, — ответила глава Эль будничным тоном. — Одна — плаксливая, другой — недотепа, а третья ничерта не соображала. Но это я быстро исправила и выбрала новую — пошустрее и поумнее. О, а вот и она. Дверь открылась. В зал с Кристаллом, неся несколько свитков и пару увесистых томов спешила — Невра подумал, что умрет на месте — Карен. — Это то, что мы нашли в библиотеке. Проклятья немоты, пакт прочной сделки, — Карен с энтузиазмом перечисляла собранные данные, выкладывая книги и свитки перед главой Эль, но Мико ее казалось и не слушала, она изучающе всматривалась в лицо Невры. Он изо всех сил старался сохранить самообладание, но выходило паршиво. — Отлично, я посмотрю, — кицунэ одобрительно кивнула Карен. — Принеси, пожалуйста, Невре тот ордер на задание чрезвычайной важности и срочности. Карен энергично кивнула и поспешила к двери. Проходя мимо застывшего последи зала брата, она только лукаво улыбнулась и пожала плечами, мол, — сама не знаю, как так вышло, но круто, правда? — Шустрая и сообразительная, — сказала Мико, когда дверь за Карен закрылась. — Пыталась подслушать мой разговор с Эзарэлем… и ведь я случайно ее поймала. Подумала, что жаль, что такой талант пропадает на низших миссиях в Гвардии Тени. — Ей еще многому… предстоит научиться, — сквозь зубы выдавил Невра. — Не волнуйся, под моим присмотром она многому научится… и точно не пропадет. Не оступится случайно… и не свернет свою изящную шейку. — Я приведу Нивелин, — сказал Невра, поняв недвусмысленную угрозу. — Не сомневаюсь, — усмехнулась Мико. — Теперь я в тебе не сомневаюсь.* * *
Кентавра и его внуков Нивелин встретила заканчивающих обед во дворе их таух-аустена. — Что-то случилось? — как всегда на расшаркиваясь в приветствиях спросил Фергус, егда заметив ее у ворот. — Пока больше ничего, — ответила Нив. — Просто зашла вас проведать. Впрочем, Фергус все равно понял, что у нее к нему разговор. И возможно не самый приятный. — Пойдемте пройдемся, — сказал кентавр, оглядывая слишком уж людный двор, — сил нет уже сидеть на месте. Они покинули суетный двор и направились в сторону рынка. Кентаврята ускакали вперед, а Фергус недовольно глянул на открывающейся город. — Такую панику развели, — Фергус цокнул языком. — Вы считает, что зря? — Из-за дороги — да, — ответил кентавр. — Жертв нет, весна уже неумолимо подступает и сюда, еще пару недель и разойдутся льды на море и на верху. Да, отремонтировать дорогу — дорого, но тут и не бедняки живут, сама видела. Скинуться, скряги, не умрут, — беззлобно сказал Фергус, улыбаясь. Нивелин только слабо кивнула, собираясь с мыслями и какое-то время они шли в молчании. — Другое дело, причина обвала. — Вы не верите, что это был ледник? — Нив перевела на кентавра встревоженный взгляд. — У жадности гномов есть одна особенность, — хмыкнул он в ответ, — они все всегда делаю так, чтобы не пришлось переделывать, или тратиться каждый год на ремонт: очень основательно, на совесть. Если ледник снес своды, держащие дорогу, то масштаб катаклизма я боюсь себе представить, — задумчиво продолжил Фергус. — Просто так такое не случается, должно было сильно нарушиться равновесие маны в горах, и так, что ток энергии мира сильно тряхнуло от перепада. — А то, что своду могли… помочь обвалиться, вам не кажется? — Мне? — Послушайте… — Нивелин прикрыла глаза и покачала головой. — Кажется я вляпалась во что-то… очень нехорошее. — Рассказывай, — с теплой отеческой заботой в голое сказал Фергус, и у Нив будто бы огромный камень с души упал. Она набрала в легкие воздуха, чтобы выложить все как на духу, но протяжный, утробный вой трубы перебил ее и заставил вздрогнуть. Кентаврята встревоженно обернулись, а Фергус нахмурился. Вой трубы повторился. Будто по команде во всех домиках Каол-т-ах Летхена зажегся свет, и побережье фьорда словно вспыхнуло. От третьего воя у Нивелин заложило уши. Одно она почувствовала наверняка — ничего хорошего это не значит. — Идем назад! — скомандовал Фергус, окликивая внуков. — Живее, живее! — Что это? — спросила Нивелин. — Военная тревога, — ответил кентавр, всматриваясь в темнеющее море. — На город напали.