Записки о юном инспекторе

      Звонкий смех сокурсниц разносится по лестницам женской Академии Осо. В классах пахнет цветущей сакурой и чем-то неясным, то ли мокрым мелом, которым в Осо, как ни странно, всё ещё пишут на крашеных матовой тёмно-зелёной краской огромных досках, то ли ещё чем-то... Ещё одна дань классической традиции.       В коротких волосах Кагами запутались легкие розовые лепестки, а от щебета подруги у Мики слегка закладывает уши.       - Пойдём! Ну, скорее, скорее. Мы сейчас всё пропустим! – с крыши, вернее из музыкального класса, совсем рядом с выходом на крышу, раздаются звуки фортепиано. Что-то то нежное, то заливисто-звонкое, захватывающее дух своей немыслимой скоростью, звенит и разливается по школе, роняя в их души нечто незабываемо-светлое, нечто настолько невозможно-прекрасное, что кажется, каждая их них готова была бы отдать что угодно, лишь бы продлить приносимое этими звуками ощущение счастья, лишь бы услышать их когда-нибудь вновь.       Лестница вверх тянется невыносимо долго, но с каждой ступенькой звуки становятся ближе и громче. На пороге музыкального класса, уже не протолкнуться, но маленькая, всегда такая скромная и неуверенная Кагами мышью протискивается между загородившими дорогу, все ещё увлекая за собой Мику.       Музыка на мгновенье замирает и обрушивается с новой силой, будто кто-то, с восторгом бежавший вверх по лестнице, замер на лестничном пролете для того, чтобы выдохнуть, а потом вдруг припустил дальше, открыв в себе второе дыхание.       - Масанобу Мираи-сенпай… - заворожённый шёпоток прокатывается по толпе слушателей, но невзрачной маленькой девушке с двумя тонкими, как крысиные хвостики, чёрными косичками и огромными очками на носу, сидящей за фортепьяно, вовсе нет дела до случайных слушателей, на самом деле спешащих сюда со всей академии. Она импровизирует. На ходу сплетая мелодию из звуков, рвущихся из её собственной души, это невероятное создание наполняет атмосферу вокруг чувством абсолютного счастья. Звенящим восторгом светятся глаза Кагами, Ёсика-сан не успевает вытирать струящиеся по щекам слёзы, и подобного выражения на её лице Мика ещё никогда не видела. Сенпаи из третьего класса пытаются записывать на диктофон, на чей-то розовый карманный коммуникатор; ещё какая-то девочка, видимо, такая же первокурсница, как и они с Кагами, отчаянно пытаясь успеть за мелодией, чёрным маркером спешно выводит ноты прямо на стене класса и, всё равно, конечно, не поспевает…       Вообще, Мика не любитель музыки. Никакой. Музыка, не одобренная системой, кажется девушке глупой и неправильной, а одобренная – невозможно скучной и почти тошнотворной. Просто, не её это. Но звуки, скользящие из под пальцев Мираи-сенпай, заставляют плакать и её брезгливое к этому виду искусства сердце.       Именно так, Мика понемногу, случайными встречами, робкими шагами познаёт этот невозможно прекрасный мир. «Мир Сивиллы, действительно, идеален, – проносится в голове, – Сивилла всегда знает кто и на что способен, и, благодаря ей, ни один талант никогда не будет затерян». Благодаря ей, Мика сможет слышать эти волшебные звуки ещё тысячи, тысячи раз. Даже когда Масанобу-сан покинет Академию Осо, даже когда оную покинет она сама…       Масанобу Мираи – исполнитель, одобренный Сивиллой с тринадцати лет. В этом году ей исполнится двадцать, в этом году она окидает Осо. Но её музыка навсегда останется в этих стенах и в сердцах всех, хоть раз слышавших её, особенно вот так, стоя совсем рядом, ощущая, как будто каждый звук проходит через всё твоё существо…       Мика не любит музыку. Сказать больше, Мика её терпеть не может. Музыка, не одобренная Сивиллой, кажется ей глупой, одобренная – скучной и тошнотворной. Но свою академию девушка любит до отчаянной, скребущей сердце боли. Здесь они уже были счастливы. Здесь, они будут счастливы снова и снова.