Свой среди чужих, чужой среди своих

Стайлз просыпался долго, будто что-то или кто-то не хотел отпускать его из тьмы. А когда все-таки смог прийти в себя, то первое, что он почувствовал, было чьё-то нежное поглаживание по его щеке. Медленно открыв глаза, он попытался сфокусировать свой взгляд. Но тот расплывался и все казалось кривым и нечетким. Он поднял руку и все тело прострельнуло болью. Он глухо застонал и перевернулся набок, прижимая руки к себе. - Тише, тише, не так резко, - услышав посторонний голос, Стайлз дернулся еще резче, отчего его буквально скрутило. На глаза навернулись слезы, а разум охватил страх и паника. Он ничего не понимал и не помнил. Где он? Кто он? Кто сидит рядом? Он еще раз попытался сфокусировать взгляд и на этот раз ему удалось. Перед ним сидел мужчина лет 35, с черными, словно смоль, волосами, не короткими, но и не длинными. Они пышным и волнистым водопадом обрамляли аристократическое лицо. Огромные ярко-голубые глаза и бледные тонкие губы. Резкие черты скул и мягкий взгляд. Тот протянул к нему руку. Пальцы были длинные, утончённые, почти на каждом красовалось изысканное кольцо из дорогого камня и золота, дополняли образ ровные черные когти. Стайлз, сам не зная зачем, протянул руку в ответ и положил на его. Тот нежно сжал ладонь, потом погладил запястье, нежно проскользнул по локтю и переместил руку на ключицу, а затем - медленно на грудь, туда, где так быстро билось сердце. Там был еще совсем бледный, но все-таки знак правящего рода Аристократии. Расписное солнце вместе с луной. Линии красиво переплетались, образуя часть единого целого. Лучи солнца были подобны языкам пламени, а луна - ручейкам воды. Это противопоставление огня и воды, дня и ночи, и это было родовым знаком старой Аристократии. Кэлин нежно посмотрел на мальчишку и улыбнулся, обнажая острые, белоснежные клыки. Мальчишка съежился и хриплым голосом спросил: - Кто ты? - вампир медленно приблизился к парню и накрыл его одеялом по самые уши. Потом взял его руку и сжал в своей, пытаясь успокоить бушующее сердце. Но улыбнулся и, продолжая второй рукой поглаживать нежные черты лица мальчишки, спокойно произнес. - Кэлин Редблад - твой отец. - Стайлз посмотрел на него своими мутными карими глазами. Почему-то ему хотелось верить. И он верил. Он сильнее потянулся к странному мужчине, при этом скуля от боли. Кэлин обнял его за плечи и уткнулся в голову подбородком. Вампир понимал, что сейчас парнем руководят инстинкты и он ничего не запомнит из их разговора. Но сам факт того, что он теперь отец, радовал давно застывшее сердце. Стайлзу стало так хорошо и спокойно. Рядом с ним боль утихает и становиться так уютно. Как будто и не было вовсе той боли. Как будто мир существует только для них двоих. Будто у них свой, собственный мир. Кэлин гладил его по спине, проводил по бокам, животу, груди. Но в этих движениях не было скрытых намеков, похоти или страсти. Это было подобно тому, как матери успокаивали своих детей после кошмарного сна. Там, где совсем недавно касалась его ладонь, боль проходила и становилось так легко-легко. Внезапно его скрутило и он сжал рубашку на плечах Редблада. Он стал метаться, в голову лезли непонятные видения, мысли путались и ему казалось, что он в трех местах одновременно. Стали слышны голоса, упреки, мольбы, вопросы и крики. В какой-то момент боль добила его окончательно и он сжав руками голову закричал. Кэлин навалился на него, перехватывая руки, чтобы тот не навредил себе, успокаивающе шепча: - Тише, тише, дыши, скоро станет легче. Сейчас все пройдет. Больно только сначала, - он говорил это так, будто Стайлз неразумный ребенок, который впервые заболел чем-то. Но в нынешнем состоянии, он и вправду был неразумен. Сейчас его память была абсолютно чиста, так же, как и у всех новообращенных. А воспоминания возвращаются очень медленно и болезненно. И такой момент обращенный не переживет без обратившего. Стайлз метался по кровати весь мокрый от слез и пота. В него буквально врезались воспоминания, заставляя снова и снова переживать те моменты, которые он предпочел бы забыть. Дерек снова и снова разрывал его сердце фразой «Ты должен уйти.» Скотт снова и снова стоял и смотрел, как его, Стайлза, выгоняют из их стаи. Стайлз снова и снова шел по той чертовой дороге, проклиная всех и каждого. Боль уже давно утихла, но парень так и остался лежать, глотая слезы обиды тихо шепча: - Почему? Почему вы меня бросили? — он шептал это, как в бреду. В то время цвет глаз быстро метался между его родным, теплым карим, и между холодным голубым. Наконец на радужке застыл льдинесто голубой цвет. Зрачок сузился, словно у кошки, и теперь все цвета казались слишком яркими. Редблад посмотрел в такие же небесные глаза и улыбнулся. Стайлз был его первым ребенком и он очень рад, что он вынес боль и выжил. Он снова коснулся теплой красной щеки и провел по ней практически невесомо. Стилински перевел на него затуманенный взгляд и подскочил. - Ты кто такой?! Где я черт возьми?! - его немного отпустило, когда он увидел, что вокруг родные стены, а сам он находиться в своей комнате. Теперь его беспокоило кто этот подозрительный красавчик в его комнате. Стайлз отметил, что мужчина был выше него примерно на голову. В меру накаченный, в белоснежной рубашке, подвязанной алой лентой, и черных обтягивающих штанах. Тот так спокойно и нежно улыбнулся, что Стилински удивился еще сильнее. - Я Кэлин Редблад - твой отец, - терпеливо повторил он еще раз. Стайлз сначала уставился на него как на идиота. Если это шутка, то не смешная. Он подошел поближе к Кэлину и ухмыльнувшись произнес: - Нет, приятель. Я, слава Богу, знаю кто мой отец. Местный шериф - Джон Стилински. - Но тот посмотрел на него, как на ребенка и взяв того за руку спокойно произнес: - Понимаешь, я - вампир. Мы можем обращать людей, смешивая наш яд с их кровью. Яд содержит наше ДНК. Постепенно человеческая ДНК соединяется с нашей. Но Вампирский ген намного сильнее человеческого, поэтому ДНК человека медленно разрушается, уступая место вампирскому. И, делая выводы по крови, биологически - ты мой самый настоящий сын, - закончил рассказ Редблад. С каждым словом Стайлз удивлялся все больше и больше. Этого не может быть. А как же Папа? Будто читая мысли, послышался голос вампира. - Шериф… Конечно он воспитал тебя и изначально был твоим отцом, но пойми, когда твоя человеческая составляющая разрушится, кроме воспоминания и любви друг к другу вас ничего больше не будет объединять. Тест на отцовство покажет отрицательный результат. - Стайлз еще сильнее испугался. Нет. Этот странный мужик не может так кардинально изменить его жизнь. Стайлз опустил голову, зарываясь в волосы пальцами. Черт! Его взгляд всего лишь на секунду зацепился за кеды и он с ужасом понял, что слишком отчетливо все видит. Даже слишком. Он видел, как волокна переплетаются, образуя плотную ткань. Он испуганно поднял глаза на Кэлина и сорвался в ванную. Там так и застыл напротив зеркала. Не веря, провел по ней ладонью. Ничего нет. Там нет его отражения. Там отражается стиральная машинка, ванная, тюбики, но нет самого главного. Его. Он начал метаться по комнате в надежде на чудо, но даже так его отражение не появлялось. Старший вампир медленно вошел в ванную комнату и, взяв его за две ладони, заставил посмотреть в свои глаза. - Успокойся. Это нормально. Ты теперь вампир. Мы не отражаемся ни на какой зеркальной поверхности. Если тебе интересны изменения в себе, то ты остался прежним. Вот только глаза стали такими же, как у меня. - Стайлз посмотрел в небесные глаза «папаши» и отказывался верить, что все это происходит с ним. Этого просто не может быть! - Почему глаза стали такими? - кажется именно к этому вопросу Редблад был не готов, поэтому в первые минуты даже растерялся. Но быстро опомнившись неуверенно начал: - Ну, я же теперь твой отец, а в тебе моя ДНК, поэтому цвет изменился на мой. В тебе моя частичка, Стайлз. Ты сам - часть меня. - Стилински устало закрыл глаза и, пробормотав что-то типо "За что мне это?", хотел было умыться, как его буквально сбили с ног и завизжали на ухо. - Не смей! Не прикасайся к воде ни в коем случае! Слышишь меня, Стайлз? Никогда! - тот ошалело уставился на него и на автомате кивнул. Кэлин встал и помог подняться мальчишке, ведя того в комнату. Посадил на кровать и встал напротив. - Слушай внимательно. Вампиров стало очень, очень мало из-за того, что их истребляют. В основном дампиры и оборотни. Старую кровь, то есть взрослых вампиров, убить практически невозможно. Взрослым считают вампира достигшего 500 лет. Все, кто младше - Черная кровь. У новообращенных на самом деле очень темная, густая, практически черная кровь. Дампиры часто убивают новообращенных, выпивая их энергию досуха. Но убить можно и по-другому. Самое опасное - это вода, солнце и серебро. На солнце ты не сгоришь, но значительно ослабнешь и получишь сильные ожоги. Вода просто растворит твою кожу, а серебро... Оно не так опасно, как кресты из него. Под крестом кожа сгорает. Не смертельные, но тоже могут принести урон осина и библия. Осина опасна только в чистом виде, то есть если тебя привяжут к живому дереву. Срубленное теряет свои свойства, ведь, теоретически, оно мертво. Насчет библии, то опасна не книга, а ее молитвы. Они сильно влияют на мозг и не дают нормально двигаться. Первые несколько месяцев ты практически беззащитен, поэтому я всегда буду рядом, - закончил с улыбкой вампир. Стайлз прибывал в шоке, пытаясь переварить все сказанное секундой позже. Сделав умное лицо он изрек: - Так. Во-первых: ты старая или черная кровь? Во-вторых: почему ты обо мне так печешься? Все-таки я разумный и сам могу разобраться. В-третьих: как мне вообще выживать?! - истерически закричал он. Редблад устало выдохнул и сел на корточки напротив него. - Я - Старая кровь, мне почти 700 лет. Черная кровь не может обращать никого, потому что у них нет такого яда, как у Старой крови. А насчет второго вопроса... Понимаешь, ни вампирша, ни человеческая женщина не может выносить и родить вампира. Эмбрион высасывает у матери всю кровь и всю энергию, и в итоге умирают оба. Раньше, примерно лет так 1000 назад, еще могли, но сейчас никто не может. Поэтому, чисто теоретически, мы не размножаемся половым путем. Мы долго и тщательно выслеживаем подходящего будущего "ребенка", потом аккуратно обращаем его. Без Отца обращенный никогда не выживает, лишь потому что Отец до первого оборота кормит ребенка. Чужой Отец не может вскормить чужого ребенка. Часто бывает, что организм обращенного не принимает и не переживает дозы яда и тот умирает так и не очнувшись от лихорадки. Я очень рад, что ты оказался сильным и пережил лихорадку. Дальше, помимо кормежки, отец оберегает ребенка от солнца, воды, серебра и так далее. Все это угрожает только Черной крови, Старая этого не боится. Я спокойно могу купаться в океане и загорать на солнце. А выживать ты будешь, как и вся Черная кровь. Я буду защищать тебя, - с нежной улыбкой закончил вампир. Стайлз чуть не прослезился. Этот парень казался ему настоящим отцом-героем. - Чувак, это так... странно? У тебя есть еще... эм... дети. Помимо меня? - вампир отрицательно покачал головой и, закусив нижнюю губу, продолжил. - Вампиры не могут обращать больше одного. Для каждого вампира существует только один ребенок, в котором усвоился бы его яд. Все остальные просто умрут. Но у вампиров очень крепкая связь. Дети очень привязаны к родителю и родители чувствуют детей на ментальном и подсознательном уровне. - Стайлз еще раз посмотрел в глаза такого холодного цвета, с плескающимися там нотками ласки и нежности,что казалось нереальным. Такие холодные, но ласковые. В сердце разлилось тепло, и он непроизвольно потянулся к Старой крови. И вправду, связь была на подсознательном уровне. Он абсолютно не знал этого вампира, но его сердце и его душа знали и тянулись к нему. - А что насчет стаи? Или как там у вас это называется? - Стайлз кажется совсем забыл, что какой-то незнакомец обратил его в сверхъестественное существо, ему все казалось интересным и захватывающим. Эта еще одна замечательная черта, которая нравилась Кэлину. - У нас это называется Клан и род. У меня есть три брата. Я родился в то время, когда вампирша еще могла забеременеть и родить, но моя мать умерла сразу после родов. У братьев есть дети. Все вместе: они, я и ты - Клан, связанный родственной кровью. Род - это более узкое понятие, то-есть отец и сын, потом сын сына, и так далее. Кстати, скоро сюда прибудет весь клан, они почувствовали нового ребенка, - радостно улыбнулся Кэлин. Он чертовски был рад, что теперь тоже является отцом. Сколько молодых парнишек и девушек он загубил, пытаясь обратить их. Но теперь... Теперь он счастливый родитель. Кэлин посмотрел в окно. Рассвет. Он со скоростью звука метнулся к окну, плотно закрывая шторы. Потом подошел к Стайлзу и сказал. - Ложись спать. Солнце встает, а ты еще даже до конца не обратился. Это опасно. - Стайлз покорно стянул с себя футболку, удивленно глядя на татуировку на груди. Он перевел спрашивающий взгляд на нервничающего вампира и застыл, ожидая ответа. - Это наш клановый знак. - В подтверждение своих слов, он оголил грудь, где в том же месте красовался такой же знак. Только намного ярче и эффектнее смотрелся на бледной коже. Он кивнул, и на него внезапно накатила такая усталость, что он только коснувшись подушки, заснул. Завтра. Все завтра.