Гриффиндорская Чума

Я часто задавался вопросом, когда это всё началось. Всё чаще вспоминал те времена, когда она была другой, «маленькой» и тихой мямлей, над которой было иногда приятно посмеяться, если день не задался. И с позиции взросления я всё-таки начал понимать, что поступал неправильно, и Мария Адерли никогда не заслуживала такого отношения с моей стороны. Может, если бы я тогда поступил по-другому, не было бы так тяжело в последствии… Но девушка, что я тогда встретил в коридоре была совсем другой. От стремительной походки до свирепого взгляда, что всегда был устремлён далеко вперёд. Кажется, она не знала, что такое страх, стыд или инстинкт элементарного самосохранения. Высоко задрав голову, она ворвалась в двери Большого Зала и покорила присутствующих лёгкой улыбкой, которую я никогда не видел прежде. Я думал, что она наконец-то решилась мне так отомстить за все года насмешек и игнорирования, просто хочет привлечь внимание… Это была моя первая ошибка. «Оторва! Стерва! Тупая сука!», думал про себя я каждый раз, стоило её завидеть. Настолько яркие и разносторонние эмоции я ещё никогда не испытывал, это было подобно урагану! Урагану по имени Мария Адерли, что так просто засел осколком в моём сердце. Но я быстро понял, что она сложнее, чем кажется на первый взгляд. За громкими речами и трёхэтажной нецензурщиной скрывался непоколебимый и стойкий характер с примесью какой-то детской дурости. И всё это приправлено несоизмеримым со всем чувством долга. Как же хотелось снова указать ей на её место! Унизить и вернуть всё на свои места, чтобы она снова бегала за мной и предлагала свою бесполезную дружбу! И в середине четвёртого курса у меня почти получилось! Вот она, ваша хвалёная Гриффиндорская Чума идёт со мной на Святочный Бал, послушно держит под руку и даже пытается улыбаться! Но… я совру сам себе, если скажу, что это была «месть». Так я хотел стать к ней ближе, хотя бы немного понять, что творится в её голове, что за шестерёнки там сместились, раз она так сильно изменилась. И даже узнав ту горькую правду о тяжести своих поступков, я не смог здраво оценить, насколько ужасные вещи сотворил. И все мои мысли были заполнены неким призраком злорадства — прекрасная, словно нимфа, Мария Адерли танцевала именно со мной, порождая ещё больше слухов, и только Я! Я знаю правду о том, что случилось с ней на самом деле! Однако единственное, что мне удалось тогда точно для себя решить, это то, что я хочу больше узнать об этом новом человеке, засевшим «внутри» моей старой знакомой. Что-то неподвластное пониманию тянуло меня к ней, но мне так и не хватило здравости понять эти чувства. По решимости ударила и Полоумная Лавгуд. «Она тебе нравится, Драко». Неужели, это было настолько очевидно? Слова Полоумной ещё очень долго не давали мне покоя. Нравится? Мне?! Она?! Звучит как что-то дикое и опасное, но внезапно меня посетила мысль, что было неплохо нравиться ей. Этому благоволила и обстановка, царившая тогда в нашем поместье. Отцу нужна была Адерли, словно спасительный круг, который смог бы «наладить» его тогдашние дела. Поэтому я решился уговорить Снейпа сготовить для меня приворотное зелье. Он долго отнекивался, говорил как-то расплывчато, иногда просто отворачивался, но в один момент согласился. Снейп вообще был частым гостем в нашем доме, сколько я себя помню. Они с отцом закрывались в его кабинете и о чём-то очень долго спорили, но никогда не приходили к какому-то взвешенному решению. Но Мария не влюбилась в меня, как мне того хотелось. Она вообще обладала странной способностью находить какую-то смертельную неприятность на ровном месте, и с каждым разом я только убеждался в том, что в её башке гуляет самый настоящей ветер. Больше раздражало то, что как бы я ни старался, ни вёл себя «хорошо» в рамках её понимания, она всегда выбирала Поттера. Каждый чёртов раз она бросала всё и лезла за ним во всякие передряги, после которых ещё очень долго не могла оклематься как в прямом, так и переносном смысле. Хотя снова совру, если скажу, что Мария всегда оставалась задиристой занозой, коей ворвалась в мою жизнь. На пятом курсе она начала принимать меня. Так осторожно, словно дикая кошка, к которой нужен определённый тонкий подход. Она любила говорить. Самое интересное, что она практически никогда не говорила правды напрямую, но было очень легко разговорить её через какие-то смежные по теме вопросы. Я начал замечать, что моя компания становиться ей приятна. Мария стала чаще мне улыбаться, охотнее идти на контакт. Но и здесь я совершил свою очередную глупость. Уж слишком сильно увлёкся, заигрался в собственном эгоизме, пока не понял, что снова теряю её. Она ломала во мне то, что я считал естественным, учила сочувствую и состраданию, которое тогда распространялось только на неё. Мария открыто осуждала мои поступки, но со временем стала делать это мягче, как-то по-дружески, без лишнего фарса и игры на публику. И я хотел… так хотел продолжить защищать её и даже был готов пойти на уступки для этих её идиотов, но встретил в дорогих глазах такое отвращение, что практически возненавидел сам себя. Власть в Дружине Амбридж смешанная со злостью и детской обидой вскружила мне голову, от чего я совсем позабыл все свои прошлые мотивы. Потом снова появился Диггори. Он смотрел на неё так жадно, не стеснялся делать лишние прикосновения и даже возомнил себе, что она уже принадлежит ему. Увидев их тогда вместе на День Святого Валентина, я понял, что Мария может прекрасно прожить и без меня — её не тяготит отсутсвие моей компании, ей абсолютно не дороги те моменты, что нас объединяли, как и не дороги мои чувства. Но, в этот раз к своему великому счастью, я снова просчитался. Так, Мария Адерли, готовая костьми лечь за своих товарищей и убеждения, была горяча обожаема одними, но так неистово презираема другими. Она, в силу своей некой простодушности, никогда не осознавала, насколько велика разница между нею и другими хогвартскими куропатками. Однако её скверный характер и тут сыграл свою драматическую роль, но не так много я помню её спектаклей, отыгранных до последнего акта. Сломанная метла, что я когда-то купил всего лишь потому так захотел и её заплаканное лицо. Я редко видел её такой, но каждый раз эти солёные капли проходили сквозь меня самыми настоящими стрелами сострадания. Но в этот момент… в этом самый день я наконец-то понял, что просто люблю её. Люблю эту крикливую, самодовольную гриффиндорскую выскочку, которая иногда не видит ничего дальше своего маленького носа. Люблю её голос, её добрый и понимающий взгляд и то, как она улыбкой может вселить в человека веру во что-то светлое. Но даже если я интуитивно чувствовал, что Мария тоже… тоже испытывает ко мне что-то подобное, она отгораживалась от меня каменной стеной. Со временем я понял, почему она сделала именно этот выбор. С побегом большей части Пожирателей Смерти из Азкабана в поместье становилось шумно. Они постоянно выяснили какие-то отношения, но вмиг затихали, стоило Тёмному Лорду и Нагайне появился где-то поблизости. Аура этого человека и то, как к нему относятся окружающие, заставляли мою кровь стыть в жилах. Но я точно понимал, что у меня нет другого выхода, кроме как стать одним из Пожирателей Смерти, чтобы защитить своих родителей. И Волан-де-Морт был глубоко убеждён, что в будущем Мария Адерли принесёт ему очень много хлопот, однако постоянно менял мнение о том, что с ней сделать — бросался от одной крайности, где фигурировала жестокая расправа, к другой, где она становилась полноправным членом его «личного отряда». Тогда же я принял для себя единственно верное решение — больше никогда, ни при каких обстоятельствах не приближаться к Марие, не пытаться заговорить и уж тем более показать свои истинные чувства. Но она, в свойственной только ей манере, доказала мне в первый же день встречи, что наша история на этом не заканчивается. «Мы враги. Она с Гарри Поттером. Они оба умрут…», я повторял эти слова почти каждое утро, чтобы никогда об этом не забывать. Но Мария знала… прекрасно знала, в какой паршивой ситуации я оказался, и всё равно верила мне. Её слова, объятия и любовь взрастили во мне надежду в наше совместное будущие. И даже когда весь мир был против, даже когда этот придурок Поттер наконец-то опомнился и решил «действовать», я всё-таки хотел верить в то, что наше обещание это не пустой разговор по душам, но после смерти Дамблдора понял, что это была лишь иллюзия нашего юношеского максимализма. Понимала это и сама Мария. Росток надежды погибал с каждым разом, когда Тёмный Лорд посещал наш дом. Снейп обучил меня окклюменции, чтобы я мог подменять свои воспоминания. Так, моменты близости превращались в ссоры и драки, поэтому Волан-де-Морт был глубоко убеждён, что я тоже желаю ей смерти. Совсем тяжело было только тогда, когда они с Гектором Ламберте сбежали прямо из под носа Беллатрисы. Все Пожиратели в поместье подверглись наказанию Круциатусом, но даже в такой ситуации мне удалось сберечь наш секрет. Я не хотел, чтобы Мария опускала руки, и живой блеск в её глазах снова вселил в меня что-то светлое и тёплое, но сейчас… всеми силами прижимая её тело к груди, понимаю, что лучше бы умер сам. Елена Адерли визжала. Её истошный вопль разнесся по двору и отозвался в каждом, кто смотрел на её бездыханное тело. Мария улыбалась. Такой блаженной и спокойной я не видел её с тех самых пор, когда мы были младше. Мне казалось, что она вот вот очнётся, бросит какую-то свою очередную самодовольную фразу и пойдёт по жизни дальше всё той же лёгкой и летящей походкой… Но она лежала, не дыша. Больше не боясь, чем обернуться для меня эти эмоции, я закричал почти также истошно, как и мать, потерявшая дитя. Она умерла… умерла за тех, кто только использовал её ради своих несбыточных мечтаний, за свои идеалистичные принципы и за идею мира «во всём мире». Я не мог остановить поток истерики, прислонившись к её холодному бледному лбу, что так любил целовать. Смотрел в закрытые очи, что простреливали мне сердце, стоило только взглянуть в них. — Мистер Малфой, - утирая слёзы с лица, профессор Макгонагалл аккуратно погладила юношу по спине. - Мистер Малфой, м-мы не можем оставить её здесь… Пожалуйста, поднимитесь. Нужно отнести её к раненым. — Она не ранена, профессор, - отрезал Драко и встал на ноги, удерживая тело девушки на руках. - Она мертва. — Я… я знаю, мальчик мой, - она старалась говорить как можно мягче. - Нужно положить т… тело туда, где оно не пострадает. Рядом плакала Полумная Лавгуд, удерживая руку Марии. Где-то над ухом всхлипывал Долгопупс и держал свою новоиспечённую пассию за плечи. Блэк и Ламберте отвели безутешную миссис Адерли в сторону, но она не переставала рыдать и оборачиваться через плечо, чтобы проследить за каждым моим движением. Эти шаги на глазах у всех обитателей школы дались мне свинцово. Вглядываясь в некоторые лица, видел лишь красные глаза и непомерный шок в распахнутых глазах. Этого ты всегда хотела, Мария? Чтобы они сожалели о твоей кончине, чтобы уважали? За что ты отдала свою жизнь?! — Ч-что произошло? - услышал Малфой над ухом дрожащий голос Грейнджер в Большом Зале, где они расположили одинокий труп среди раненых. - Что с ней? Почему она не… — Потому что она мертва! - в очередной раз повторил блондин оборачиваясь к вернувшемуся «золотому трио». — Ты должно быть ш-шутишь, - не поверил ему Рон, опустившись рядом. - Это же Мария! Она всегда так… сейчас поспит немного… недели две, три, а потом снова… — Мистер Малфой прав, - вклинилась в их разговор мадам Помфри, прикрывая рот. - Сильное внутреннее кровотечение… сердце не выдержало магического напряжения и… — Это ложь, - твёрдо сказал Гарри и пал на колени подле подруги. Он положил руку на её плечо и начал трясти, истерично бегая глазами по телу. - Это п-просто не может быть правдой! Мария, ты же слышишь меня, да?! Рон прав, она просто в очередной раз уснула… — Ты тупой или всё-таки притворяешься?! - поинтересовался Драко, резким движением откидывая его руку. - Чтоб ещё твои грязные пальцы прикасались к ней… если бы не твоё бессмысленное существование, Мария бы не умерла… если бы ты просто сдох, ей бы не пришлось жертвовать собой… — Малфой! - прикрикнула на него Джинни, что стояла рядом. - Это ты не имеешь права находится здесь! Поганый Пожиратели Смерти… — Прекратите, - строго возвысил над ними голос Фред, прикоснувшись к плечу сестры. - Своими словами вы сейчас оскорбляете память нашей Гриффиндорской Чумы. Лучше просто помолчите. Всё это время я краем глаза смотрел на миссис Адерли. Блэк успокоил её каким-то заклятием, усадил на лавку у стены и что-то говорил, спустившись на колени. Но она его не слушала. В один момент она безмолвно поднялась на ноги, подошла к нам и легла на холодный пол рядом с дочерью. Елена больше не плакала, просто вырисовывала на её щеке какие-то узоры длинным ногтем. — Красивая она у меня, да? - хрипло спросила женщина у Малфоя, что не осмелился отойти. - Так похожа на отца… — Что? - опешил тот от неожиданного вопроса. - А… да. Я никогда не встречал… таких как она. — Конечно, - Адерли натянуто улыбнулась сама себе. - «Мария» значит «любимая». «Констанция» — «постоянная». Однажды Ричард сказал, что она будет «постоянно любима». Но я не стала говорить ему о том, что первое значение её имени это «горечь»… Но даже сейчас… как она прекрасна. Мне начало казаться, что миссис Адерли сходит с ума, пока она внезапно не заснула. Ошарашенные этим Поттер и его компания не могли сдержать слёз, от чего меня уже начинало тошнить. — Иди и борись, Поттер, - строго приказал «избранному» Драко, встав с ним лицом к лицу. - Иди и убей Волан-де-Морта… — Тебе ли это говорить? - в пол голоса вопросила Гермиона, изогнув бровь. — Серьезно, Грейнджер? - он издевательски прищурился. - Мне ли? Поимейте уже совесть, закройте свои рты и делайте, что должны. Вы все, - он обвёл их пальцем, - присели на её шею и свесили вниз ноги. И ради вас, своих «драгоценных» друзей, она была готова… нет, она уже умерла за вас. Теперь ты, Поттер, иди и умри за неё! Ты жалкий и знаешь почему? - недоумевающая пауза. - Да потому что ты без неё и ломаного галлеона не стоил и не стоишь до сих пор. Жалкий неудачник, которого все жалели и оберегали, когда Мария ломала себе кости, чтобы спасти твою бесполезную тушу… — Заткнись… - прорычал Рон, потянувшись за палочкой. — Нет, он прав, - остановил его Гарри, снова опустив взгляд на бездыханное тело. - Я знаю, что нужно делать. Мария… указала мне путь. Поттер развернулся и ушёл прочь. Солнце за окном уже рассвело. В глубине души я надеялся, что у этого недоумка хватит сил сделать хоть что-то, но он, видимо, воспринял мои слова слишком буквально и реально помер. «Нет, ну что за чучело», пронеслось в моей голове, когда Волан-де-Морт притащил его метровое тело на руках Харгрида к главным воротам школы. Надежда в моей душе окончательно погасла, хотя не хотелось признавать, что я всё-таки возложил её на этого идиота. — Гарри Поттер и Мария Адерли мертвы! - гордо ознаменовал Тёмный Лорд, обводя рукой фасад слегка побитого Хогвартса. - Вы проиграли, даже если и не понесли никаких потерь. Мне ничего не стоит убить большую половину вашего «войска» одним движением руки, - Пожиратели Смерти рассмеялись вместе со своим владыкой. - Нет больше с вами ни Мальчика, который, выжил, ни Девочки, что всеми силами старалась его уберечь. Воевать дальше не имеет смысла. Всякий, кто продолжит сопротивление, будь то мужчина, женщина или ребенок, будет убит, и то же случится с членами его семьи. Выходите из замка, преклоните предо мной колени, и я пощажу вас. Ваши родители и дети, ваши братья и сестры будут жить, все будет прощено, и вместе мы приступим к строительству нового мира. — Драко, - Люциус поманил сына к себе. - Драко, иди сюда… — Нет, - отрезал юноша, не сдвинувшись с места. — О как, - искренне удивился Волан-де-Морт, взглянув на мальчишку своими сияющими красными глазами. - Что же случилось, мальчик мой? — Я любил Марию, - громко заявил Малфой, делая шаг вперёд. - Я любил её всем сердцем и хотел связать с ней свою жизнь! Но ты отнял её у меня! И я никогда больше не подчинюсь тебе! — Драко, пожалуйста, не надо, - взмолилась Нарцисса, стараясь подойти ближе. - Это больше не важно… — Ох уж эта молодость! - рассмеялся Том сам себе. - Сердечные муки, боль от утраты любимой… Знаете, никогда их не испытывал, - он издевательски пожал плечами. - Видимо, поэтому я жив и теперь властвую над магическим сообществом Англии… а может и всего мира. Я ещё не думал о том, что буду делать завтра… — Даже если они мертвы, мы не сдадимся! - крикнул ему в ответ Невилл, вырываясь из толпы. - Люди умирают каждый день, но они живут в наших сердцах. И мы не отдадим вам так просто то, что Мария и Гарри построили с таким трудом! Орден Феникса, Отряд Дамблдора и Хогвартс… Внезапно за спинами Пожирателей раздался сокрушительный топот и ропот. Неизвестный великан нёсся вперёд, а за ним величественно скакали кентавры, выставив вперёд свои луки. Оставшаяся часть Пожирателей Смерти разбежалась в разные стороны, и в эту же самую секунду Поттер сорвался с рук Хагрида и бросил в Волан-де-Морта обезоруживающее заклятие, которое тот без труда отбил. Встретившись со мной взглядами, он достав из кармана кофты небольшой клинок и бросил в мою сторону. — Убей змею, Малфой! - крикнул ему Рон, защищая Гермиону от атаки одного из Пожирателей. - Возьми меч! Не долго думая, я подхватил с земли клинок, что в моих руках стал самым настоящем мечом Гриффиндора. Не знаю, во что я уверовал в этот момент и кем себя возомнил, но это было единственным, что я мог сделать ради неё. «Прошу, не переставай сражаться», её последние слова засели осколком в моём сознании, придавая сил идти вперёд. Но бежать напролом, размахивая мечом, как дубинкой, не имеет смысла. Нужен план, стратегия… В воздухе над нашими головами появился тёмный сгусток энергии, намного больше тех, что могли создать Пожиратели Смерти. Он покружил над кентаврами и «войском» Волан-де-Морта, пока не опустился перед ними, превратившись в молодую девушку. Она громко смеялась и, завидев её, Нагайна тут же отвернулась от убегающих студентов, и быстро поползла к ней. Это был мой шанс. Стоило ей встать на дыбы за спиной неизвестной, я с разбега замахнулся и снёс ей голову. Вылетевшие из неё воющие призраки заставили блондинку обернуться, но она прогнала их, лишь взмахнув своим тонким запястьем. — Спасибо, племяшка, - улыбнулась ему Авелин и снова обратилась обскуром. Родители успели уже сбежать, когда женщина, сильно похожая на отца в молодости, собственным потоком энергии раскидала всех Пожирателей Смерти, пока не настигла тётю Беллу. Она подняла её в воздух и с невероятной для человека яростью ударила об стену замка, от чего та надломилась. Мертвое тело Беллатрисы Лестрейндж упало там же, а смутно знакомая мне женщина улетела прочь. Растеряв всех своих людей и силы, Волан-де-Морт всё-таки пал от рук Гарри Поттера. Все ликовали, смеялись и даже поставили столы в Большом Зале на место. Тело Марии отнесли в Больничное Крыло и принялись за какое-то слабое подобие пиршества, от чего я непроизвольно скривился. — Ты молодец, - похвалил его Гарри, когда Малфой искал нужный момент, чтобы уйти. - Мария бы… нет, она гордится тобой. Ты доказал… что твои чувства не были пустым звуком. — Мне нужно ничего никому доказывать, - отчеканил юноша, подав ему клинок. - Забери это. — По легенде, только истинный гриффиндорец может его использовать, - сказала Гермиона, подойдя к ним. - Может ты… — Может, Мария держала тебя за руку в этот момент, - перебил её Рон, протянув блондину руку для рукопожатия. Я проигнорировал их глупые попытки наладить какое-то подобие контакта и ушёл прочь. Дома было тихо. Мама встретила меня со слезами и объятиями, отец молчал. Мы проиграли и победили одновременно, но я так и не смог понять, что именно его тяготило. К вечеру двери поместья распахнулись и на порог заявилась та самая особа, что обозвала меня «племяшкой». Она с оглушительным «Люци, я дома» ходила по первому этажу, привлекая к себе внимание, пока не получила то, что хотела. По щекам отца потекли скупые слёзы счастья, а тётя Авелин не переставала смеяться и назвать его дурачком. Эта новая родственница была… мягко говоря, странной. Постоянно что-то говорила, спрашивала и была не похожей ни на кого из Малфоев. — Мне помогла дочка старого друга, - с живостью рассказывала блондинка, поднеся к губам чашку чая. - Такая девушка интересная! Марией зовут, знаете такую? Очень хочу ещё раз с ней пообщаться, такая смышлёная… — Авелин, - тихо осадила её Нарцисса, глядя на сына. - Авелин, не получится… — Почему это? - искренне удивилась младшая Малфой. - Что-то случилось? — Сердце не выдержало магического напряжения, - призрачным тоном ответил ей Драко, не поднимая взгляда. - Завтра похороны. — Ах… - вырвался из её уст непроизвольный вздох сожаления. - Мне стоило тогда догадаться… какой кошмар. Елена Адерли долго думала, как именно упокоить тело дочери, но в конечном итоге выбрала то, что показалось ей более щадящем для неё самой. Она выкупила склеп на том же кладбище, где был похоронен Ричард Адерли, и с длинной процессией оставила там тело Марии в мягком гробу. Крепкие ребята с Гриффиндора закрывали массивные двери гробницы. Я стоял вдали, не осмеливаясь подойти ближе. Сил плакать уже не было, остался лишь тупой камень где-то в горле, от которого не сразу получалось говорить. Первым меня заметил Блэк. Положив руку на моё плечо, он лишь пригласил меня на прощальный ужин для «своих». Этими «своими» были Уизли, Лавгуд, Долгопупс, Грозный Глаз, Люпин, Тонкс, Грейнджер и Поттер. Никогда ещё в доме Адерли не было так мрачно и тоскливо. Сидя во главе стола, Елена тихо всхлипывала, выслушивая пылкие речи присутствующих о своей дочери. После трогательных слов Полумны о том, что не было в её жизни ещё человека, способного понять душу другого с такой легкостью, какой это делала Мария, я не выдержал и вышел на крыльцо их заднего двора. Это всё было похоже на какой-то цирк, что придумали для себя «выжившие», но усопшим от такого явно не станет лучше. Не знаю, зачем они позвали меня. Наконец-то признали, как её парня? Всего лишь из-за какой-то дохлой змеи? — Ты был прав, когда назвал меня дураком, - начал Гарри, выходя на крыльцо следом за юношей. - Мне есть… за что извиниться. — Я сказал, что мне не нужны твои извинения, - чуть ли не прорычал Драко, не оборачиваясь. — Нет, выслушай, - наставил на своём Поттер. - Я правда… мне казалось, что я был влюблён в неё. Просто потому что она была рядом и ни с кем я не чувствовал такого единения, как с ней. Мария понимала мои проблемы, как никто другой, и я ошибочно принял это за симпатию, что… привело к не очень красивому поступку с моей стороны, - он облокотился на перекладину и взглянул на чистое звёздное небо. - Но потом я понял, как сильно ошибался. Я сожалею, что препятствовал вашим отношениям… — Ты мне не соперник, - он смерил его уничижительным взором. - Как всегда, пылкие речи, но какой теперь в этом толк?… Мне, честно говоря, уже плевать. Со дня на день нас должны отправить в Азкабан. — Никто этого не сделает, - с неожиданной даже для себя резкостью заявил Гарри. - Сириус, Грюм и Кингсли не допустят этого. Сначала пройдёт суд над предателями Министерства, потом над теми, кто опомнился. Сложное ещё дело профессора Снейпа. Пока что неизвестно, чем закончится его процесс. — За него не волнуйся, - блондин криво усмехнулся. - У него теперь есть тот, кто любому свернёт за него шею. При чем в прямом смысле этого выражения. Он рассмеялся, после чего последовала длительная тишина. В один момент Поттер разозлился и удалил по деревянной балке кулаком. — Мы не можем оставить всё это так просто! - заявил Гарри, выпрямив спину. - Мария не может умереть… — Она уже мертва, идиот, - напомнил ему Малфой с некой горечью. - Хватит уже… — Нет, ты не понимаешь, - в его глазах загорелся самый настоящий энтузиазм. - Тогда, когда Том Реддл «убил» меня, я выронил воскрешающий камень где-то на поляне. Я долго думал об этом, но всё никак не решался, тело же сильно пострадало… Но вдруг это не так важно?! Вдруг, это поможет? Его слова подарили мне надежду на то, что ещё не всё потеряно. Мы искали этот чёртов камень всю ночь и, когда нашли, снова вскрыли склеп. Внутри стоял закрытый гроб из красного дерева, а у стен расположилось множество цветов, игрушек, фотографий и каких-то странных вещей. Под крышкой в легком белом платье на таком же белом бархате лежала бледная Мария, скрестив руки на груди. На её лице играла блаженная улыбка, словно она видит какой-то приятный сон. Поттер вложил камень в её ладони, но ничего не произошло. Ни через пять минут, ни через десять, ни через тридцать… Она не проснулась, а лишь также мягко улыбалась в никуда. По моим щекам снова потекли слёзы, и в порыве ярости к собственной наивности, я ударил по ближайшей стене, от чего к ногам упало несколько фотографий и закрытая мемориальная урна. Это был один из вариантов захоронения, но миссис Адерли и Орден Феникса так и не смогли её открыть. Подняв странный серебряный предмет с земли, понял, что он неестественно тёплый и продолжает нагреваться. В один момент крышка, словно под давлением, влетела в каменный потолок, а со дна урны послышалось тихое пищание. Вместе с пеплом мне в ладонь вывалился маленький тёплый птенец с красным оперением. — Это же феникс! - восхитился Гарри, заглядывая через плечо юноши. - Фоукс пропал после смерти Дамблдора, поэтому это, наверное, какой-то другой… Неужели, он всё это время сидел здесь? — Наверное, - неясно ответил Малфой, поглаживая пальцем голову маленького существа. - Забавный… — Оставь себе, - неожиданно предложил Поттер. - Это был подарок для Марии, но раз… раз у нас ничего не вышло, то ты мог быть позаботиться о нём… Посмотрев на это маленькое существо ещё раз, я всё-таки согласился. Это позволило мне ненадолго отвлечься от нашего фиаско и той дыры, что осталась в моей груди там, где когда-то было сердце. Прошло полтора месяца. Родителей посадили под домашний арест до полного выяснения обстоятельств дела, когда Снейпа полностью оправдали, а Гектора Ламберте навсегда лишили палочки. Первый вообще внезапно стал членом нашей семьи, но до них с новоиспечённой тётей мне не было никакого дела. Дни превратились в какую-то бессмысленную череду сна, приёма пищи и заботе о фениксе. Я назвал его Мар просто потому что мне казалось, что они с Марией чем-то похожи. Сначала он постоянно кусал мои пальцы, но потом привык и даже иногда засыпал на руках. Мне удавалось сохранять какое-то душевное равновесие до тех пор, пока один художник не закончил магические портреты Марии, и одну копию предложила мне забрать сама миссис Адерли. Это стало моим спасением и погибелью одновременно. Она снова улыбалась мне, отвешивала свои коронные фразочки на фоне гостиной Гриффиндора, но я знал, что это лишь иллюзия. Эта была не та Мария, которую я жаждал увидеть снова. И портрет, кажется, иногда разделял мои чувства, поэтому говорил «Мне жаль, если тебе грустно из-за меня». Но время продолжало идти вперёд, подбрасывая всё новые повороты судьбы, от которых мне уже не удавалось уклониться. — И вы хотите, чтобы я женился на ней? - безразлично поинтересовался Драко, наблюдая за волнами в стакане с водой. Они сидели всей семьей в «обедневшей» без лишних убранств столовой и завтракали. - Это невозможно. Я ещё... — Ты не можешь страдать вечно, - строго осадил его Люциус. - Мы с матерью понимаем, как много для тебя значила эта девушка, но, пойми, породнившись с семьёй Гринграсс мы сможем снова поднять свой престиж... — Мне плевать, что вы хотите, - более агрессивно выпалил юноша. - Я всё время делал то, что вы хотели, и это привело к краху всего. — Нам нужен наследник, - настаивал мужчина. - Ты — наш единственный шанс снова зажить нормальной жизнью. — Драко, милый, пожалуйста, пойми, - мягко начала Нарцисса, взяв сына за руку. - Мария бы не хотела, чтобы ты закрывался в себе. Она хотела, чтобы ты был счастлив... — Она хотела счастья для всех, и теперь она мертва! - рявкнул он, и бокал в его руках разбился. - Ладно, что вам там нужно? «Наследник»? Отлично, вы его получите, но не смейте рассчитывать на большее. Астории можете передать тоже самое. Авелин, что всё это время сидела молча, после короткого стука вошла в мою комнату и остановилась подле клетки Мара и опустевшего портрета. — Ты не обязан это делать, если не хочешь, - наконец-то произнесла женщина, аккуратно протянув руку к птице. - Если боль в твоём сердце всё никак не утихает, не принимай их предложение. — Отец… не простит мне этого, - прошептал Драко, наблюдая за её движениями. Нехотя, но феникс позволил ей себя погладить. - Но это жестоко… — И старомодно, - добавила Авелин, взглянув в его сторону. - Скоро начнётся новое тысячелетие, а мы всё ещё выбираем, с кем будет «удобнее» связать жизнь, потому что так проще существовать, но не жить, - она вздохнула. - Если решишься на отказ, я поддержу тебя. Мы — Малфои, и нам не нужны договорные браки, чтобы доказать окружающим свою уникальность. Но отец всё же надавил на меня через мать, и я согласился. Это было больше похоже на какой-то спектакль — сначала ужин с родителями, «знакомство» с человеком, которого я и так уже много лет знаю со школы, а потом организация званого вечера с официальным объявлением о помолвке. Астория тоже не высказывала явного желания учавствовать в этом фарсе, но её родители были даже строже моих. Сошлись на том, что нам не обязательно становиться реальными супругами и ни один из нас не будет посягать на личную жизнь другого без лишней надобности. «Помолвка» это вообще было чем-то громким в традициях нашей семьи, хотя и не являлось свадьбой в обычном её понимании. Родители продали последние украшения, чтобы сделать картинку этого мероприятия действительно роскошной. Мама даже смогла уговорить миссис Адерли сшить для меня новый костюм, хотя та объявила о том, что у неё больше нет вдохновения, чтобы творить. — Я думала, ты будешь ей предан, - обронила Елена, снимая с блондина мерки. - Неужели, любовь вашего поколения увядает так быстро? — У меня… не было выбора, - честно признался Драко, отведя взгляд. - Но Мария никогда… не покинет моей души. — Вот оно что, - женщина понимающе хмыкнула. - Малфои решили отдать дань старым традициям, а ты очередная разменная момента в копилке семейного древа… Ну, не мне тебя учить. Костюм можете забрать в конце недели. Тётя Авелин настаивала на том, чтобы прекратить этот «балаган», но отец всё-таки устроил бал-маскарад по типу тех, что ежегодно проходили в нашем доме на их с сестрой дни рождения. Это действительно выглядело смешно, однако количество гостей всё-таки поражало воображение. Я рассчитывал, что придут те немногие, которых оправдали и не отправили в Азкабан, но их оказалось очень даже много. И много знакомых и даже близких для меня лиц. — Ты сошёл с ума, - констатировал Блейз, глядя на портрет Марии, что нагло кривлялся и показывал ему средние пальцы. - Оставлять такое, когда через несколько часов будешь официально помолвлен. — Больше похоже на одержимость, - согласилась с ним Пэнси, пытаясь подойти к фениксу, что постоянно шипел на неё. - Драко, пойми, жизнь продолжается. Да и Мария… честно, я не очень её уважала, но всё-таки она, наверное, желала и желает тебе добра. Если бы она увидела, чем ты занимаешься, пришла бы в ужас… — Хватит вам его пилить! Нормально, не нормально, дело то одно, - пытался выразить свою мысль Теодор, но уже опьянел от бутылки огне-виски, что стояла на комоде. - Забыть он её всё равно не сможет. Я бы такую тоже не забыл… и это не комплимент, если что! Много ору, мало… — Вам не надоело? - осведомился Малфой, усилено поправляя бабочку перед зеркалом. - Я уже всё решил. Даже если не забуду, отец сможет снова вернуться на работу. Этот Орден Феникса и так уже сделал всё, что мог из «личного уважения» ко мне, но принимать их подачки дальше мы не можем. Весь этот цирк лишь очередная утка, чтобы показать, как мы все с вами «исправились» и готовы жить дальше, словно ничего и не было. — Но слова о «прощении» это просто пустой звук, - напомнил ему Забини. Они были правы, я был больше похож на безумца, что усилено скрывали мои родители от потенциальных родственников. Поэтому суть процессии была предельно проста: музыка, столы с закусками и танцы. Первый танец был отдан Авелин и «дяде» Северусу, как недавно обручившийся паре, второй — моим родителям, как принимающей стороне. В третьем акте я должен был станцевать с мамой, когда отец вальсировал со своей сестрой. И вот, когда музыка затихает, смотрящие на это гости снимают маски. Оглядывая зал, цепляюсь за Асторию и только только собираюсь протянуть ей руку, как взгляд бросается в те зелёные и глубокие глаза, что я так жаждал снова увидеть все эти долгие и ужасные дни.