***
Но умиротворение так и не пришло. Раскрыв слипшиеся тяжёлые веки, чуть не ослепла от лампы, горящей прямо над моим лицом. Над ухом пищали какие-то приборы, заставляя чуть ли не взвыть от щемящей боли в висках. Онемевшее и затёкшее тело никак не поддавалось, лишь слегка подёргивались пальцы. — Эй… кто-нибудь… - прокряхтела Мария с больничной койки, пытаясь привлечь к себе внимание. — Матерь божья! - воскликнула от испуга женщина в медицинском халате, слегка подпрыгнув. - Да быть не может! - она выбежала в коридор. - Врача сюда! Позовите Светлану Викторовну! Здесь Ракитина заговорила! Вокруг началась суета, туда сюда бегали люди в белых халатах и снимали какие-то показания с приборов, мерили давление и вводили в капельницу странные над вид препараты. Но от их беготни мне совсем не становилось спокойнее. Какого вообще черта?! Это мой загробный мир?! Где я, черт возьми?! — Машенька, - пробормотал мужчина, вбежавший в палату. По его морщинистым щекам градом стекали слёзы. - Дочка… проснулась… Увидев отца, чуть не подвилась собственной слюной. Я уже так давно смирилась с мыслью, что мы больше никогда не встретимся, от чего совсем не ожидала лицезреть его вновь. И он, в свою очередь, сильно изменился — на лице больше не было отёков и щетины, глаза не сияли в пьяном блеске, да и сам по себе он выглядел как-то более солидно, чем какой-то алкоголик, коим являлся последние лет шесть. Следующим на крыльях радости прилетел Артём. Они гладили меня по запястьям и волосам, а я смотрела на них, наверное, как на призраков — по крайней мере, именно такое напряжение чувствовалось в моих лицевых мышцах. Мне понадобился месяц, чтобы снова встать на ноги и свыкнуться с мыслью, что я вернулась «домой» в искаженном его понимании. Это уже был не тот мир, который я «оставила», как выяснилось, два, а не четыре года назад, поэтому мне до сих пор не было восемнадцати. Самым удивительным оказался тот факт, что батька наконец-то отошёл от своей «вековой» депрессии и встретил в больнице, где я всё это время лежала, женщину. «Светусик» Викторовна была главной барышней реабилитационного центра, что по неизвестной мне причине разглядела в алкоголике Сергее Ракитине мужчину, что был на всё готов ради своей дочери — даже бросил пить, — поэтому не так давно вышла за него замуж. Женщина, хочу сказать, достаточно боевая и заразительно целеустремлённая. Под её «лёгкой рукой» папка встал на ноги и вернулся в ВУЗ, где ещё до моего рождения преподавал историю и философию. Братец же работал на автомойке и грезил мечтами об открытии своей автомастерской. За два года эти люди стали мне настолько чужими и не знакомыми, что я просто не знала, куда себя деть, а ведь нужно было идти дальше. Самым, наверное, расстраивающим было ещё то, что моя любимая бабуля и строгий дед с военной ебанцой скоропостижно скончались. Но, чтобы не оставлять свою ни живую, ни мертвую внучку у разбитого корыта, они оставили мне всё, что когда-то накопили. А именно — раритетную Волгу 1970 года, квартиру в центре нашего городка и дачу под этим же самым городом. Пенкой поверх всего этого занимательного «пива» был счёт в банке, точную сумму которого мне так и не назвали. И тут у меня встал естественный вопрос, откуда это всё взялось у безобидных пенсионеров? Как оказалось, дедуля промышлял незаконной продажей военных билетов тупеньким призывникам, а бабуля под шумок ото всех инвестировала свою пенсию в какие-то крупные компании. В итоге эти Бони и Клайд из нашего Зажупинска неплохо так развернулись и последние годы жизни не бедствовали, хотя отцу не помогали от слова вообще. Активизировались только тогда, когда меня закинуло в больницу с внезапной остановкой сердца посреди ночи. История, достойная криминальных авторитетов, но это была всего лишь моя жизнь. А после всего того, что произошло со мной «на той стороне», мне вообще грех чему-либо удивляться. Если, конечно, это был не «полёт» моей фантазии. Я старалась отгонять от себя подобные мысли как можно дальше и просто продолжала жить, словно ничего не было. Собрав свои скромные результаты за девять лет обучения, я подала доки в ближайшую к дому шарагу на… портниху. Нет, ну а что ещё оставалось, если кроме этого я больше ничего не умею? Соберу баблишко бабули и деда, открою свой личный бренд или ателье, а дальше жизнь сама поведёт, куда ей там надо. Однако я всё равно чувствовала себя чужой, о чём мне постоянно напоминали. — Маруся, можно я войду? - вопросила маленькая брюнетка в круглых очках с тонкой оправой, стучась в комнату девушку. Не услышав ответа, она заглянула внутрь. - Что делаешь, Марусь? — Готовлюсь к вступительным, - отозвалась Ракитина, оторвавшись от своих записей. - Там, оказывается, нужно ещё какие-то тесты сдать при поступлении… — Конечно, а чего ты хотела? - она бесцеремонно обвела взглядом комнату, в которой ей не позволили сделать ремонт. - Мир теперь у нас такой. Хочешь чего-то достичь, учись, учись и ещё раз учись… — Вот я и учусь, - Мария отвернулась, чтобы она не видела её глаза, закатившиеся за свои орбиты. - Так, чем обязана, Светлана Викторовна? — Мама, - поправила её женщина, заглядывая через плечо. - Называй меня «мама», я же попросила… — Да, не могу никак привыкнуть, - она кисло хмыкнул, подняв на неё усталый взгляд. - Чем обязана, мама? — Маруся, я вот о чем хотела поговорить, - Светлана положила аккуратную ручку ей на плечо, от чего девушка непроизвольно вздрогнула. - Ты же знаешь, что мы с Серёжей хотим всё-таки доделать ремонт в этой квартире и, возможно, даже пойти дальше. Было бы неплохо обновить машину, а его зарплата преподавателя этого пока что не позволяет. Вот, я и подумала, что ты могла бы… как бы дать нам немного денюшек, что тебе бабушка оставила? Серёжа сам мог бы попросить, но не хотел тебя этим беспокоить. — Счета перейдут в моё личное пользование только через три месяца, - напомнила ей Ракитина как-то бесцветно. - До этого я ничем не могу помочь… — Но ты, главное, подумай над моими словами. Папа очень хочет новую машину… Её манипуляции могли бы подействовать на меня раньше, но теперь воспринимались как военное посягательство на мои территории. Я прекрасно знаю свою батю, и ему всегда достаточно было своей приоры, которую он не промеряет ни на какие Мерседесы. Но «Светусику» не очень нравилось приезжать на работу на машине, далёкой от S-класса, поэтому она снова пошла напролом. Но одинокий май вынуждал меня смириться и принять как должное то, что происходило вокруг. Мне больше не за что и не с кем бороться, я выполнила свою «самоцель» и должна была придумать новую, но в голову ничего так и не приходило. Идея стать модельером, подобным Елене Адерли, не отзывалась во мне огоньком энтузиазма, а лишь давала смутную веру, что я элементарно не сдохну с голоду. Постепенно от этих мыслей меня начинала накатывать самая настоящая апатия с первыми признаками депрессии, хоть я и пыталась отрицать это всеми правдами и неправдами. В последнее время даже стала замечать, что балкон в зале постоянно открыт. Сколько себя помню, он всегда был завален разного рода барахлом: от детского горшка и до ёлки советских времён, которую деду удалось получить «по-блату». После преобразований «Светусика» от всего этого не осталось ровным счётом ничего. Теперь это был самый настоящий балкон с вешалками для сушки белья под потолком. Сидя на диване в зале, я могла смотреть только на эту открытую дверь. Глупые мысли заполнили меня с головой. Я так больше не могу… Пожалуйста, остановите уже весь этот бред… Дайте уже спокойно сдохнуть… — Мань, ты че? - послышался удивлённый голос за её спиной. - Что-то не так? — Что? - Мария оторвалась от дверной ручки балкона, обернувшись к брату. - Нет, всё хорошо... почему он открыт? — М-м... не знаю, - Артём понурил плечами, сняв ветровку и закинув её на спинку дивана. - После Светусика в этой квартире всё немного не такое, - он кисло усмехнулся. - Ты привыкнешь, поверь. Поняла, что просто не хочу к этому привыкать. — А ты до сих пор прячешь сигареты за комодом? - девушка усмехнулась, кивнув в сторону своей комнаты. — Мне уже двадцать четыре, - проскрипел юноша. - С какой целью интересуешься? — С той же, что и два года назад, - она залезла в карман его толстовки, выудив из неё пачку сигарет. - И это так же останется между нами. Он рассмеялся и дал мне подзатыльник, забрав пачку обратно, но оставил одну. На балконе было зябко, даже если светило солнце, а дым неестественно жёг горло. — Всё-таки это не моё, - брюнетка разжала пальцы и фильтр полетел вниз. - Как и это всё. Боже, Маш, не дури. Ты это всё выдумала, это был всего лишь плод твоего больного воображения. Никакой Марии Адерли, Полумны Лавгуд, Гарри Поттера и Драко Малфоя... это било больнее всего. Я влюбилась в плод собственного воображения и теперь не могу без него жить... У этой истории не было бы продолжения в любом случае. Что же там было в каноне... я должна принять правду. Найти книги и наконец-то понять, что нужно двигаться дальше. Также высоко задрать голову и ворваться в свою «новую» реальность, не вспоминая былого. На таких решительных щах я пулей влетела в свою комнату и начала рыться на книжной полке, но так и не смогла найти искомое. Где всё это? Где они? — Ты че ищешь? - поинтересовался Артём с кровати, отвлекаясь от телефона. - Гарика Шпротера? — Его самого, - ответила Мария, подняв на него взгляд. - Что-то перечитать захотелось… — Я в шкаф убрал. Светусик некоторые твои книжки подружкам раздала, поэтому чтоб не утащила, - он кивнул в сторону двухстворчатого шкафа, где хранились старые вещи. Разгребла кучу шмоток, пока на наткнулась на одну толстую книжку, название которой ввело меня в откровенный ступор. «Гарри Поттер и Гриффиндорская Чума». Что это такое? Обложка была очень похожа на Кубок Огня, но рядом с нарисованным Гарри стояла девчушка с тёмными волосами, подняв вверх палочку. — Что это т-такое? - спросила девушка дрожащим голосом. - Что ещё за Гриффиндорская Чума? — Ну как же? - искренне удивился парень, подойдя к ней. - Мария Адерли, не помнишь, что ли? Такая, с ебанцой девка, вроде с Малфоем по сюжету мутила. Не знаю, зачем Роулинг добавила этого персонажа, но она была угарной. Померла только вот в последней части. Зачем, почему так никто и не понял. Пожиратели вроде убили. Я глотала ртом воздух, истерично перелистывал страницы. Нет, что это за ерунда такая… «Уверенной походкой в Большой Зал вошла юная особа, что Гарри не сразу признал. Серенькая мышка Гриффиндора неожиданно для всех за одну ночь обернулась самой настоящей красавицей с роскошным чёрным локоном и выразительными глазами цвета цветущей мяты. Гарри даже ахнул, когда она назвалась Марией Адерли, что он всё это время игнорировал и за глаза называл «кикиморой», повторяя за Роном…» За ночь я прочла все книги, в которых упоминалось существование Марии Адерли. События были скомканные, не описывали детали моей заинтересованности в делах главного героя, а вот его «романтический интерес» вместе с «горьким предательством» очень даже неплохо раскрыты. Я бы, наверное, поверила во всю эту подростковую драму, если бы не была в самом её эпицентре. Но затем каждая строчка отзывалась во мне диким ужасом и постепенными осознанием того, что есть два стула — один — Роулинг «увидела» историю, что мне удалось изменить, второй — в коме мне приснились события книги со мной в главной роли. И я даже не знаю, какой из них был «мягче». Чтобы как-то прийти в себя, я свалила к бабке на хату, — ибо там Светусик с её вечными лекциями не могла меня найти, — где смотрела в потолок, пока не заснула к следующим сумеркам. В голове глухим эхом проносились обрывки знакомых призрачных голосов, которые о чём-то спорили. — Она в опасности. Мы должны снова помочь ей… — Это будет дорого тебе стоить. — Я готова снова заплатить эту цену. Пожалуйста, мы должны что-то сделать… есть выход… Меня разбудил неожиданный щелчок в коридоре. На автомате я подорвалась с места и включила свет в старом торшере. Артём, лицо которого в желтом сиянии лампы стало каким-то совсем диким и не здоровым, смотрел на меня так холодно, что я его не сразу узнала. — Что случилось? - вопросила девушка, слегка успокоившись от присутствия брата. - Сказал бы, что сегодня тут ночуешь… — Маша, мне нужны деньги. Где они? - возвысил он голос, обходя её кругом. - Счастливая ты, бабка и дед квартирку подарили, - он злобно хихикал. - И дачку с огородиком, какая удача… — Ты пьяный? - поинтересовалась Ракитина, пытаясь заглянуть в его глаза. - Какие деньги? У меня три рубля на карте… Или ты тоже про этот счёт в банке? Ну так забирай… мне то что, нашли из-за чего скандал разводить. — Ой, вот не надо мне тут твоих ебаных благотворительных речей, - он скривился, взглянув на сестру. - Вот если бы ты просто сдохла или пролежала бы овощем ещё какие-то три месяца, то всё бы отошло мне. И не пришлось бы мыкаться, клянчить деньги у отца на… Он запнулся, но я всё-таки смогла поймать его расширенные зрачки и выступившие на лбу вены. Сознание пронзили те осколки памяти, которые я специально запечатала как что-то ненужное. Прямо перед своим «перемещением» я нашла в его вещах шприцы и ампулы, но благополучно отложила этот разговор в долгий ящик. Тогда мне казалось, что это, наверное, круто, курить траву и сидеть на наркоте, как в паршивых иностранных сериалах, но теперь в голове крутилось только очевидное «Артём, ты ебанулся?». — На дозу? - закончила за него Мария, сев ровно. - Как ты вообще докатился до этого? И как вообще скрываешь от бати этот ужас? — Наша драгоценная «Светусик» сняла мне квартиру и иногда помогает «по доброте душевной», - в его голове заиграли нотки злорадства. - И это всё, чтобы я не портил жизнь ей и нашему отцу, что совсем где-то «потерялся». Честно, лучше бы уж он пил. Толку больше… — Тём, ты не в себе, - твёрдо произнесла девушка, поднявшись на ноги. - Несёшь какой-то бред… — Просто ты, блять, сбиваешь меня с умной мысли, - он надавил на её плечо и силой усадил на место. - Так вот… ты тоже не входишь в её планы на ближайшие лет десять. Мы с тобой лишь прицеп… — Да даже если и так? - вопросила Ракитина сморя на брата снизу вверх. - Какое нам до них теперь дело, Тём? Мы взрослые люди, и они тоже. Просто будем двигаться… — Прекрати нести этот ебаный идеалистический бред, - рявкнул Артём на неё не своим голосом. - А ты изменилась, Мань. Раньше бы предложила мне убить эту тётку или ещё чего. А теперь зыришь так осуждающе, мне прям даже неприятно как-то. Чем дольше он говорил, тем сильнее я убеждалась в том, насколько сильно исказились мои воспоминания об этом мире и о собственном брате. Да, иногда мы были близки, он оберегал меня о того, что не стоило видеть мелкой шпане, но по своей натуре был из тех, кто поджигает шерсть на кошках и давится при этом от смеха. Не хотелось признавать, что все эти годы я считала его эталоном взрослой жизни, пыталась брать какой-то пример и даже искренне скучала. Но чем же тогда была наша последняя встреча, когда мы составляли свои стратегии? Очередной иллюзией или же тем кусочком его подсознания, где он меня всё-таки любит? — Это ни в какие ворота, - строго заявила Мария, взирая на него исподлобья. - Ты пришёл сюда и разбудил меня ради этого? Лучше займись чем-то полезным и начни уже лечиться… — Меня настигла волна откровения, - юноша присел на корточки, чтобы лучше разглядеть её лицо. - Такое, знаешь, иногда бывает. Поговорить хочется, а вот, блять, не с кем. Ну хоть тебе выскажусь, раз такое дело. Знаешь, а я ведь знал, что ты тогда нашла мою «заначку», поэтому решил и тебе чуток подмешать… н-да… Но кто же знал, что у тебя такое слабое и хилое сердце, ёб твою мать! Еле откачали, но ты вот так и не пришла в себя. А теперь сидишь мне, лекции читаешь… Бесишь, сил моих нет. Я знала этот оскал, поэтому только сильнее вжалась в обивку дивана. Он мёртвой хваткой одной своей руки вцепился в мою шею и начал постепенно сдавливаться её сильнее. Я пинала его ногами, пыталась разжать пальцы, но он только усиленнее надавил мне на глотку. Его тусклый взгляд не выражал ни страха, ни сожаления, лишь искреннее бездушие. В висках зазвенели колокольчики, и я взглядом зацепилась за конец палочки, что выглядывала из-под подушки. Ухватилась за неё, как за спасательный круг, но вместо заклинания из уст вылетало только беспомощное кряхтение. Последней моей попыткой хоть как-то спасти свою жизнь стал выбитый глаз брата тупым концом этой самой палочки. Он оглушительно вскрикнул, насколько позволял его бас, и отпустил мою шею, схватившись за лицо. Я сползла с дивана и побежала в коридор. Палочка, что взялась не пойми откуда, не работала, поэтому оставалось только бежать туда, куда глаза глядят. Но когда я пыталась отпереть старую дверь, закрытую на все защелки, в мою спину вонзилось что-то острое и холодное. Обернувшись увидела Артёма в на другом конце коридора. Конечно… дед научил его метать ножи намного лучше, чем меня. Я сползла по стене, придерживая рукой место, где со спины торчала рукоятка его карманного ножечка. По телу снова разлилось это отвратительное ощущение уходящей жизни. Лишь тихое «За что?» сорвалось с моих губ, когда брат тяжёлыми шагами направился ко мне. Последнее, что помню, это его взгляд, в котором наконец-то промелькнуло осознание собственных поступков.***
Сквозь заплаканные мутные глаза я не сразу различила огромные золотые стрелки под своими ладонями и коленями. За что он так со мной?… Почему ни один из этих миров не может принять меня? Что я должна делать дальше?! — Здравствуй, - возвысила голос женщина с часами вместо грудной клетки, положив руку на плечо старой знакомой. - Вот мы и встретились снова… — Зачем это всё? - вопросила Мария, взглянув на божество. - Почему вы не можете просто подарить мне покой? Я устала, понимаете? Устала! Я просто хочу уже… — Но твои часы всё ещё идут, - Время протянула изящную ладонь, в которую упал разбитый золотой циферблат без цепочки. Тонкая стрелка дёргалась между двенадцатью и часом. - Ты ещё не умерла. Душа твоего брата сожалеет о своих поступках. Он вызвал для тебя врача… — И мне придётся снова туда вернуться? - дрожащим голосом спросила Ракитина, смотря на неё снизу вверх. - Пожалуйста, сделайте хоть что-то… я не хочу так жить… — Часы разбиваются, когда человека кто-то неожиданно убивает, - продолжила богиня, не обращая внимания на её слезы. - Они останавливаются и отправляются в «переработку». Из старых деталей делают новые циферблаты и возвращают сюда. Но твои часы идут даже тогда, когда ты погибаешь… Это уже промысел Всевышнего. Он сочувствует душе, что отдала всё ради благополучия других. — Тогда пусть просто остановит часы, - взмолилась девушка, не в силах подняться на ноги. - Пожалуйста, скажите ему, что мне ничего не нужно… — Слово Всевышнего для нас закон, - произнёс Пространство, возникая рядом с ней. - То, что случилось с тобой, является нашим грехом, который отразился на самом мироздании. Часы не могут остановиться из-за твоего желания жить. Но собственный мир стал для тебя чужим из-за чувств, проросших в твоей душе. Он коснулся места, где должно было быть моё сердце, и от груди куда-то далеко протянулась красная полоса, чем-то похожая на бестелесную нить. — Две души из разных миров не могут быть связаны, - продолжил мужчина и силой поставил её на ноги. — Ты не просто изменила судьбы этих людей, ты стала их неотделимой частью, - продолжила Время и очертила рукой в воздухе круг, в котором отразились фигуры, так знакомые Марие. - Судьба это то, что предписано человеку, пока его часы продолжают свой ход. Её невозможно переписать, только если человек не захочет этого всем своим сердцем. И ты подарила им такие «силы». Я смотрела на маму и Сириуса, что пили чай на площади Гриммо и о чём-то болтали. Елена практически не улыбалась, но присутствие Бродяги как будто бы делало её немного счастливее. Потом пришли Люпин и Тонкс с маленьким Тедди на руках. От их непринужденного вида на моём лице заиграла улыбка сквозь слёзы. Как же я по всем ним соскучилась… — Но я умерла, - напомнила им Ракитина, поднимая на божеств красные глаза. - Я больше не могу вернуться… — Не недооценивай наши возможности, - как-то обижено протянул Пространство, скрестив руки на груди. - Это, конечно, запрещено по всем законам мироздания, и Смерть явно не будет рада, если мы снова влезем в её дела, но на то воля Создателя. Тебе даётся последний шанс прожить остаток лет так, как ты хочешь. — И мы тебе снова чуть-чуть поможем, - Время улыбнулась, в её свободную руку с характерным звоном спустилась золотая цепочка с крючком на конце. - Ты, конечно, проживешь меньше… — Насколько меньше? - поинтересовалась Мария, приподняв брови. — С этого момента лет семьдесят, - ответила богиня, взглянув на стрелку. - Но физическая оболочка «Марии Ракитиной» умрёт… — Это много, - слегка рассмеялась девушка, проигнорировав её последние слова. — Но твои друзья умрут позже, - осведомила её женщина. — Не страшно, - она утёрла слёзы, улыбнувшись шире. - Спасибо вам за всё, что вы для меня сделали. Я никогда не забуду вашей доброты. — Лучше забудь и живи дальше, - на лице Пространства заиграла лёгкая усмешка. Он щёлкнул пальцами и призрак девушки покинул Часовню. - Нет в этом мире больше «Потерянной души». Готова к «очищению»? — Это не так ужасно, как ты думаешь, - ответила Время. Она защёлкнула цепочку на часах и отправила их обратно под потолок. Но спустя мгновения в её руке появились новый, давно остановившийся циферблат. - Создатель не «заменит» нас. Он может забрать наши эмоции и воспоминания, но это не надолго. Я помню… помню Николаса. На какое-то мгновение утратила способность понимать, почему он был мне так дорог… Возможно, когда-нибудь смогу повесить его часы на новую цепь. И тогда… мы снова встретимся.***
В ужасающей темноте нащупала мягкую обивку и уперлась руками во что-то плоское и деревянное. В панике пнула это нечто, таким образом вскрыв крышку самого настоящего гроба. На коленях нащупала свою палочку и одним её взмахом зажгла свет в факелах на стенах. Когда глаза наконец-то привыкли к свету, нащупала у себя ещё и маленький камень со знаком Даров Смерти. Повсюду стояло множество живых фотографий и пыльных мягких игрушек, но от их вида по моей коже прошёл какой-то неприятный холодок. Ощупав своё тело и лицо, пришла к выводу, что я снова стала «собой». Можно было бы, конечно, по гробу догадаться, но до меня, честно, в этом момент всё доходило с короткой задержкой. Мне явно нужен глоток свежего воздуха, чтобы решить, что делать дальше. Таким же лёгким движением палочки я выбила дверь склепа и вышла на узкую кладбищенскую дорожку. Под ногами чувствовалась сырая земля, на лицо падали последние лучи заходящего солнца. От счастья, что я всё-таки жива и снова смогу увидеть своих родных, прокружилась на месте, играясь с длинной юбкой белого легкого платья. Со стороны могил послышалось испуганное «призрак!», от чего я тут же переместилась на площадь Гриммо. Мне казалось, что если в зеркале Времени Мама была здесь, то вряд ли она сейчас на Мейда Вэйл. Открывая незапертую дверь, даже не думала о том, как буду врать и выкручиваться на этот раз, ведь это было чем-то таким незначительным и условным, что больше совсем не страшило. Уже на первом этаже столкнулась с собственным изображением во весь рост там, где когда-то висела мать Сириуса. Нарисованная Мария ехидно усмехнулась и помахала мне рукой, призывая идти дальше. Нет, ну это уже финиш… — П-призрак! - из дверей гостиной вышла Нимфадора, прижимая к груди ребёнка. Следом выбежали Сириус, Люпин, а замыкающей этой компании была Елена. Завидев меня, она приложила ладонь к губам в безмолвном шоке. Осознание того, что моё «воскрешение» это явно не что-то нормальное, пулей пронзило моё создание, и началась паника. Они смотрели в упор на меня, я испугано таращилась на них. Искра, буря, Елена делает первый шаг… — Мари, - тихо прошептала женщина, протягивая к лицу девушки дрожащую руку. - Моя Мари… — Мамочка, - она послушно прижалась щекой к её тёплой ладони. - Я дома… Она притянула меня к своей груди так сильно, что я могла расслышать быстрое биение её сердца. Целовала мою макушку, уши, щёки и тихо обливалась слезами радости. Эти эмоции тут же достигли меня, и я заревела с ней в унисон, обвив руками хрупкую спину. — Как такое в-возможно? - вопросил Блэк, еле сдерживая накрапывающую слезу. - Мы же з-закрывали гроб… мы оплакивали тебя два месяца… — Ночнушка, Сириус, - тихо промолвил Римус, не отводя взгляда, - В ней мы её… — Мне немножко помогли, - девушка усмехнулась и продемонстрировала ему воскрешающий камень, что всё это время сжимала в руке. Сириус выдохнул в усмешке и также радостно рассмеялся. В этом неоднозначном потоке эмоций он обнял меня и маму, что ни на миг не выпускала меня из своей мертвой хватки. Она переодела меня, проконтролировала, как я отмываю ноги от грязи, а волосы от пыли, и усадила за обеденный стол. Первым пришёл Вест. На его маленьком лице красовалась повязка, ведь один глаз он потерял в «неравном бою» против Пожирателей, но это не мешало ему реветь другим. Мне ещё никогда не было так приятно слышать «Хозяйка Мария!» из его уст. Сириус через зеркало вызвал Гарри, а вместе с ним и почти всё семейство Уизли с Гермионой. — Сириус, что такое случилось, раз ты нас всех… - начал было Поттер, спускаясь вниз по лестнице, но знакомое лицо на миг отняло у него возможность говорить. - Да ладно?… — Мария, - ахнула Грейнджер, оперевшись на стену. - Но мы же… мадам Помфри сказала, что сердце не выдержало… — А это точно наша Мария? - Рон недоверчиво изогнул бровь. Все трое старались держаться на расстоянии, словно она могла их покусать. - Может опять что-то… — И чем предлагаешь доказывать? - уточнила девушка, сощурив глаза. - А у Рона в сумке фотография Герми… Не дав мне договорить, он сорвался с места и накинулся на меня с объятия, от чего я чуть не грохнулась с места. Они окружили меня со всех сторон, тормоша слегка сырые волосы, и громко смеялись сквозь слёзы. Позже к ним подключилась Джинни и близнецы. Где-то в моих ногах прыгал маленький чёрный шпиц, что, кажется, разделял всеобщее веселье. В углу на жердочке ухал Рой, тормоша своими крыльями. Становилось невероятно шумно. Миссис Уизли держала за руку Елену, что никак не могла поверить в собственное счастье. Через поддельные галлеоны Гарри вызвал Невилла и Полумну. — Я знала, что ты вернёшься! - в очередной раз повторяла Лавгуд, вцепившись в шею подруги. - Те образы с красивыми глазами помогли тебе, да? Они же не могли тебя просто так бросить, да? — Может быть, - она усмехнулась, потрепав пушистую макушку. - Теперь я никуда не исчезну… — Вот и х-хорошо, - пробормотал Долгопупс, утирая мокрое красное лицо. - А то вот чего удумала… всех спасла, а сама померла… — Это скорее заслуга Авелин Малфой, - живо отозвалась Адерли младшая. - Она выкосила вампиров, оборотней и Пожирателей. Я посыпалась после пауков… — П-посыпалась… - повторила Елена, снова согнувшись в подавленной истерике. - Чтоб больше н-ни во что не влезала, поняла? Ещё о-один такой фокус я не переживу… — Тише, тише, дорогая, - Молли успокаивающе погладила её по спине. - Главное, что она снова с нами… — Я больше не вижу будущего и сверх способностей у меня нет, - призналась Мария, подняв глаза на друзей, что практически окружили её. - Так что да, больше никаких ком, смертей и опасных приключений. Ухожу на пенсию, так сказать. — Ой, вот только не зарекайся… ай! - ехидно сказал Фред, но тут же получил тряпкой от матери. - Да я имел в виду, что у неё теперь вся жизнь впереди! Даже если и не опасные, но приключения же будут! — На ближайшие время у меня слегка другие планы, - брюнетка мягко хмыкнула. - Было бы неплохо навестить Малфоев… То, насколько быстро в комнате стало тихо, мне не понравилось. Ребята начали неловко переглядываться между собой, отводя глаза, на что я непроизвольно нахмурила брови. — Что-то не так? - уточнила Адерли, отгоняя прочь дурные догадки. — Видишь ли… - начала Гермиона, стараясь подать новость более естественно. - У Драко завтра вечером помолвка… — Что у него завтра?! - на всю кухню воскликнула девушка, не веря своим ушам. - Сколько, говорите, прошло с момента похорон?! Два месяца?! А у него… а я… а с кем?! Необузданная паника в один момент обернулась элементарными слезами безнадёги. Он уже нашёл мне замену?! Так скоро?! Нет, я не обязывала его оплакивать меня всю жизнь, но должно же быть хоть какое-то уважение к покойнику! — Это договорный брак, - подала голос Елена, словно отрезвев. - Мари, он этого не хочет… — Но с-согласился же, - прохрипела она, пока слёзы градом падали на стол. — Чума, да ладно тебе! - подал голос Джордж, взяв её за плечи. - Хочешь, мы их особняк подорвём, а? Не до руин конечно, но от хлопушек с твоими «коронными фразами» они во век не отмоются! Ну чего ты ревёшь?! — Что в таких случаях делает Гриффиндорская Чума? - спросил Невилл, привлекая к себе внимание девушки. — Что? - поинтересовалась Мария, шмыгнув носом. — Она срывает свадьбу, - ответила за него Полумна, взяв подругу за руку. - И ворует жениха. — А что, неплохая идея! - оживился Фред. - Я слышал, что Малфои в это мероприятие последние деньги вбухали, вот так потеха будет. — А мне нравится ход ваших мыслей, - похвалил их Сириус, пригладив свою бороду. - Насколько я помню, традиционные балы в поместье Малфоев это всегда очень убого и дорого. Вот же Люциус «посмеётся»… Они все очень недобро заулыбались, от чего мне стало как-то не по себе, но гениальность задумки никто не отрицал. Даже Гермиона предложила с ноги выбить дверь и сразить всех на повал одним своим присутствием, но Фред назвал это слишком «тривиальным». Однако их преложения из разряда «влететь в окно на метле и украсть Драко, добавив ко всему этому немного спецэффектов» мне не нравились от слова вообще. Предложения Тонкс тоже были где-то из этого разряда, от чего мне как-то захотелось взвыть. Неожиданное решение предложила Джинни. — Гарри, ты же говорил, что они прислали тебе приглашение на двоих, - напомнила рыжеволосая, демонстративно взяв юношу под руку. — Точно, - словно опомнился Поттер. - Думал, что лучше выбросить, но это реально вариант. Если Мария сильно засветится, то начнётся шумиха и министерская волокита… — Представляю заголовки «Пророка», - фыркнул Рон. - «Не упокоенный призрак сорвал помолвку бывшего возлюбленного!», «Мария Адерли достанет вас даже с того света»… — Смешно, - холодно отреагировала брюнетка, не оценив юмора. - Гарри прав, если я приду под видом гостя, то будет намного проще. Шоу можно будет организовать на месте. — С фейерверками? - по-детски поинтересовались близнецы в один голос, на что получили отказ в суровом взгляде. - А так хотелось… Со временем подтянулись Артур, Перси, Билл, Флёр и даже Гектор. От вида последнего я сильно опешила. — С возвращением, Мэри, - мягко произнёс старик, пригладив волосы внучки. - Ты, конечно, герой, но не заставляй Элен переживать, ладно? — Я больше не переживаю, - ответила за неё Елена, положив голову на плечо Сириуса. - Не волнуйся, пап. От одного только её обращения он просиял, кажется, ярче, чем когда-либо с момента освобождения из Азкабана. Оказалось, за содействие Ордену Феникса его оправдали, но навсегда отобрали палочку и запретили колдовать. Но, дед явно не убивался по этому поводу. К ночи в доме номер двенадцать на площади Гриммо стало совсем шумно, и гости начали расходиться далеко за полночь. Я бы назвала это «вторым днём рождения», только без подарков, хотя они здесь были бы излишни. На следующе утро мама завела свою «маггловкую тарахтелку» и повезла меня в ателье, что уже какое-то время пустовало. Елена «утратила вдохновение» и после моих похорон не сшила ни одного нового платья, не считая костюма, что подогнала под размеры Драко. Мероприятие было официальным, поэтому я не могла «ударить в грязь лицом». — То, что ты не сможешь выразить словами, должен за тебя сказать твой наряд, - гордо заявила Адерли старшая, перебирая стопку набросков. Я сразу отмела чрезмерно вычурные наряды, остановившись на более сдержанном варианте, насколько это позволял неповторимый стиль Елены. Благодаря магии она очень быстро пошила платье в пол с сердцеобразным вырезом и полностью оголенными плечами. Глубокий изумрудный цвет ткани прекрасно выделялся на фоне моей бледной после «пребывания в гробу» кожи и на контрасте играл с тёмным оттенком волос. — Ещё не поздно сделать рукава, - сказала женщина, проводя пальцем по шрамам на ключице и предплечье дочери. - В прошлый раз ты просила меня… — Не нужно, - твёрдо отчеканила Мария, поправляя разрез на бедре. - Это напоминание о том, через что мы прошли, чтобы оказаться здесь и сейчас. И я больше не хочу этого стыдиться. Уже дома она подобрала серебряный пояс и массивную маскарадную маску сделанную под этот же металл, что была тяжёлой только на вид. Её тонкие цепочки аккуратно спускались у висков и падали на открытые плечи, а резные детали на тонкой блестящей пластине красиво обрамляли глаза и делали нос более острым. Елена вернула мне семейную реликвию со змеей, от чего этот образ стал поистине «слизеринский», но я всё равно была довольна собой. Этакая дань уважения семейству Малфоев в слегка извращённой манере, ведь мероприятие явно будет испорчено. — Мама, а вы с Сириусом не думали об… ещё одном ребёнке? - неожиданный вопрос дочери застал женщину врасплох, от чего расчёска выпала из её рук. — Ты хочешь братика или с-сестричку? - взволновано спросила Елена, словно у маленького ребёнка. - Я… как-то не уверена, что готова к беременности… — Есть один ребёнок, которому очень нужна любящая семья, - она обернулась через плечо, взглянув в глаза матери. - Мне кажется, если он её не обретёт, то обозлится на весь белый свет. — Что ж… - закончила старшая Адерли, пригладив её макушку. - Ты уже совсем взрослая, а мне… ещё нужно о ком-то заботиться. Думаю, нам с Сириусом будет, что обсудить в ближайшее время. Ровно в восемь в дверь постучался Гарри. Он облачился в один из костюмов Сириуса, что ему как на конвейере когда-то пошила Елена, и где-то там же откапал строгую белую маску. С этими атрибутами наш вид реально больше походил на клоунский, но если Люциусу так нравится, то не имеет смысла возникать. Я взяла его под руку, и мы переместились к главным воротам поместья Малфоев. Кованное лицо убедилось в подлинности наших приглашений, и размеренной походкой мы поплелись вдоль сада, где гуляли белые павлины и «танцевали» волшебные светлячки, вырисовывая зигзаги вокруг клумб. — С чего бы им вообще приглашать тебя? - поинтересовалась Мария, нервно поправляя низкий пучок и специально выбившиеся пряди. — Сам не знаю, - пожал плечами Поттер, продолжая удерживать её руку. - Мы теперь что-то вроде героев, самая настоящая «элита». Твои изображения уже есть в Министерстве, и одну картину сделали специально для Хогвартса. Его, к слову, почти отремонтировали… — Было бы неплохо доучиться последний год, - она хмыкнула, засмотревшись на компанию, что шла перед ними. - Что думаешь? — Меня и Рона уже приняли на работу в отдел мракоборцев, - гордо ответил Гарри. - Но Гермиона решила остаться на седьмой год. Джинни и Полумна тоже… — Расстроен, что не сможешь теперь видеть свою девушку каждый день? - Адерли ехидно сощурила глаза в прорезях маски. - Наконец-то разглядел ту, что действительно готова ради тебя на всё? — Теперь понимаю, насколько я был слеп, - он мягко хмыкнул. - Я уже извинился перед Драко за тот случай… После твоих похорон мы нашли воскрешающий камень, но он не сработал… — Это уже не важно, - отрезала девушка, ступая на лестницу из белого мрамора. - Вернуться сюда… было тяжело, но мне дали «последние благословение». Мы вошли в уже знакомый холл, что больше не был таким мрачным, как во времена Пожирателей. По принципу «толпы» преодолели несколько поворотов и попали в огромный бальный зал. У стен с величественной лепниной стояли небольшие столики с легкими закусками, а между безлики гостями бегали молодые ребята с подносами. Где-то поблизости я услышала пьяные речи Слизнорта и поспешила отвести Гарри в сторону. Людей действительно было много, что позволяло легко затеряться в толпе. Только вот откуда столько гостей? Мне казалось, что Малфои после случившегося должны были стать этакими «изгоями», но ответ пришёл сам собой. Больше всего любопытных глаз столпилось вокруг лишь одной пары, что я без труда узнала. Высокая, хмурая и абсолютно здоровая фигура Снейпа в его любимой «парадной» чёрной мантии и девушка в бежевом, подобно свадебному платье подле него, что весело улыбалась каждому, кто хотел с ней заговорить. Авелин мягко поглаживала его руку, и невольно я издала шумный вздох облегчения. Видимо, не зря я тогда давилась этими зельями. В один момент фоновая музыка стихает и гости расходятся в стороны, освобождая «танцпол». В центр зала выходят Авелин и Снейп, оставляя маски где-то за его пределами, и кружатся в чувственном летящем вальсе. Профессор двигается неуверенно, но ровные движения Авелин поддерживают равновесие и красоту картинки. Не сменяя мелодии, в центр выходят Нарцисса и Люциус, их танец более строгий, менее чувственным, но в нем тоже мелькало что-то душевное и тёплое, отражающееся в их глазах. Третий акт. Я с замиранием сердца смотрю на лицо Драко, что без каких-либо эмоций вальсирует с матерью, и всё остальное уходит на второй план. Музыка наконец-то останавливается, и он остаётся в центре совсем один. Оглядывая собравшихся, Драко протягивает руку девушке, что стояла совсем рядом со мной. Мне хватило секунды, чтобы покинуть Гарри и встать прямо перед ней. — Прости, подруга, - прошептала Адерли через плечо. - Но этот парень мой. — Не буду спорить, - ответила Астория и облегченно выдохнула, делая шаг назад. Мы встретились взглядами, и лицо Драко сделалось совсем мертвенно бледным. Он бросил беглый взгляд на шрамы, не сковываемые тканью, и попятился назад, но я силой вцепилась в его протянутую руку. — Подари мне танец, - тихо сказала девушка, подходя совсем вплотную. Вокруг царила мертвая тишина. Не отрываясь от моих глаз, Драко положил руку на талию, делая первый шаг. Спустя один поворот, снова заиграла лёгкая мелодия, словно подхватывая наши движения. Драко кружил меня изящном танце, как и год назад на балу Слизнорта, разглядывая те кусочки моего лица, что не скрывала маска. В его взгляде постепенно появлялась ничем не прикрытая печаль, и слёзы тонкой дорожкой обрамили впалые щёки. Но он продолжал молчать, а мне не хватало смелости открыть рта и что-то произнести. За спиной послышалось истошное «Призрак!», и обстановка тут же сменилась на большую спальную комнату. Словно мы до сих пор стоим посреди бального зала, Драко сорвал с меня маску, не снимая ладони с талии. — Как такое возможно? - дрожащим голосом вопросил Малфой, аккуратно касаясь кончиками пальцев её щеки. - Это же не иллюзия? — Нет, - она накрыла его ладонь своей, сильнее прижимаясь в ней. - Прости, что так долго… Он зарылся пальцами в мои волосы, окончательно развалив и без того дряхлый пучок. Целовал скулы, глаза, в которых накрапывали горячие слёзы, лоб, нос, постепенно спускаясь к губам. От жадного поцелуя подкосились ноги, от чего я совсем припала к его груди, в которой оглушительно гудело сердце. Беспорядочные движения, губы на оголенной шеи, лёгкое движение руки и завязки на корсете плавно ослабляют свою жесткую хватку. Как-то естественно Драко подвёл меня к идеально заправленной высокой кровати и опустил на неё как и в нашу последнюю перед войной встречу на Мейда Вэйл. Он навис надо мной и замер, не в силах сделать следующее движение. — Ты же больше не исчезнешь? - прохрипел блондин, наклонившись как можно ближе. — Больше никогда, - девушка хмыкнула, расстегнув верхние пуговицы его рубашки вместе с бабочкой. - Я обещаю… Драко снова заткнул меня поцелуем, проводя тёплой ладонью по бедру в разрезе платья. От странного, горящего и одновременно пленяющего ощущения где-то ниже живота тихо застонала. Он нежно шептал моё имя, стягивая платье и оголяя грудь, рёбра и бёдра. В ответ я обвила руками его шею, притянув к себе, и плавно провела кончиков стопы по его паху, от чего он тихо взвыл. Сознание заволокла белая пелена, отзывающаяся жаром, что от каждого его плавного движения растекалась по всему телу, оставляя дрожь в коленях. Кажется, я полностью растворилась в нём, стараясь не отрываться от серых глаз, переполненных желанием без капли былых сожалений и отчаяния.***
— Не больно? - поинтересовался Малфой аккуратно проводя пальцем по оголённому плечу девушки, что выглядывало из-под пушистого пледа. — Даже приятно, - она оторвалась от его груди и приподнялась на локтях, осмотрев комнату. Её взгляд зацепился за пустую картинную раму и птицу подле неё. - Это что, феникс? — Он был в той мемориальной урне, что тебе оставил Дамблдор, - юноша прислонился губами к её шее. - Его зовут Мар. — Красивый, - усмехнулась брюнетка, на что феникс начал демонстративно чистить свои перья, отвернувшись к стене. - С характером, наверное? — Иногда кого-то очень сильно напоминает, - Драко осторожно взял её за подбородок и повернул к себе любимые глаза. - Теперь… ты останешься со мной? Навсегда? — Конечно, - Мария расплылась в светлой улыбке, пригладив его кожу в области щёк. - Это станет моим новым обещанием. То, что должно было ознаменовать конец тернистого и сложного пути, стало началом чего-то нового и неизведанного, но такого реального и желанного. И вот здесь, на перепутье прошлого и будущего осталось настоящее, что подарило мне уверенность в завтрашнем дне и тебя, наполняющего каждую минуту моей новой жизни счастьем.