ХРОНИКИ ДЛИННОГО ГОДА

14. ЗАНАВЕС Ожогин знал: встреча начнется с этого вопроса. После вчерашнего Ростик никак не мог прийти в себя. Всю репетицию прожигал его взглядом. Не сказать, что произошедшее для Ивана было рядовым событием, но не воспользоваться случаем он не мог. Момент выпал идеальный, Колпакову некуда было от него деться с финальной песни, поэтому Иван себе позволил то, что на сцене позволял очень редко и исключительно с близкими друзьями, которые его объятьям не удивились бы. Кем был для него Ростислав Колпаков, Иван до сих пор не знал и не мог подобрать определения. Но вчерашние события в «Колизее» эти отношения обозначили практически красными флажками. Да, у них не общение, а полное черт знает что, но никто впредь не скажет, что они друг друга на дух не выносят. Пусть их отношениям нет названия, но у них все хорошо. Это Ожогин теперь знал точно. Они договорились, что после репетиции Иван его подбросит к врачу, и Ростик, на удивление, не пошел на попятную. Вышел из театра вовремя, нигде не задерживался и, как миленький, запрыгнул в машину. И, конечно, спросил без предисловий: - Так с чего тебя вчера понесло обниматься? - Захотелось, - ответил Иван не без удовольствия, предвкушая реакцию. Ростика высоко подбросило бы, если б он не был пристегнут страховочным ремнем. - Зашибись! Ожогин! Ты в себе?! - Мне врач сказал: хотя бы раз в день надо делать то, что хочется. - Мне там тоже скажут нечто подобное? - Этого я не знаю. Колпаков заерзал в кресле. - Так, прекращай улыбаться, как сытый удав. Я согласился сходить только один раз. И если меня не устроит, я оттуда сразу уйду. - Конечно, - ответил Иван, прикусывая губу. - Предупреждаю: не прекратишь улыбаться – никуда не поеду. - Ростик, почему бы мне не улыбаться, если я за тебя рад? - А ты рад? – недоверчиво спросил Колпаков. - Да. Ростик хмыкнул, но прокомментировать не успел – у него зазвонил телефон. Пробка на Невском немного продвинулась. Иван прокатился до ближайшего бампера и снова затормозил. Погода напоминала теплый день в апреле, хотя на улице заканчивался май. На лето ни намека. Пока они толкались в пробке, уже два раза прошел дождь. Правда, сейчас высунулось солнце. Видимо, ошиблось городом. - Нет, корм давай, как обычно. И попить. И ничего больше. Конечно, она выпрашивает, но ты не давай. Иван поглядел на Ростика и мысленно порадовался тому, что полностью себя контролирует. У него сегодня на репетиции только один раз, и то лишь на мгновение, возникла мысль заклеить Колпакову соски изолентой крест-накрест, прямо поверх футболки. Чтобы на них не отвлекаться. Но на этом все. По сравнению с тем, какие фантазии возникали прежде, это был прогресс. А Ростик, похоже, не подозревал о мыслях Ивана, продолжая кому-то диктовать распоряжения по поводу обеда для Цимты. Через десять минут и еще один дождик они все-таки съехали с Невского, обнаружили, что там пробки и в помине нет, и быстро добрались до нужного адреса. Ростик сразу изобразил полный пофигизм и начал демонстративно медленно расстегивать ремень безопасности. Ожогин делал вид, что не замечает этого, и с серьезным лицом назвал навигатору новый адрес для следующей поездки. Ростик утащил с заднего сиденья свой рюкзак и выбрался из машины. - Пока. - Пока. И врача не бойся, - понапутствовал Иван. Ростик явно собирался ответить какой-нибудь гадостью на его отеческий тон, но почему-то сдержался. Иван проследил за тем, как он скрылся в подъезде, отъехал метров на десять и, рискуя нарваться на штраф за парковку в неположенном месте, подождал несколько минут. Нет, Ростик не сбежал от врача. Вот и славно. Значит, все не зря. конец