Eternal

Тем, кто с нетерпением ждал этого момента. А также тем, кто радует меня постоянными комментариями. Утро было тяжелым. Разбитая и, вдобавок, разозленная стуками, я не сразу поняла, что стучат в окно. Метнув взгляд туда, я с удивлением обнаруживаю черного ворона, что размеренно стучит клювом по стеклу. Вновь развернуться и попытаться уснуть, пока меня не пришел будить Скарлан, мне не дало любопытство. Надеюсь, это не птица-оборотень, и когда я ее впущу, она не превратится в потенциального убийцу. Прошлепав голыми ногами по полу, что, само собой, сопровождалось характерными звуками, я подошла к окну и, стараясь не спугнуть ворона, аккуратно открыла ему путь. Птица, издав непонятный звук, встрепенулась и мигом ринулась в проход, чуть не задевая меня крылом по носу. Все еще стоя возле окна, я наблюдала, как птица металась под потолком и иногда садилась на какую-либо мебель. В один из таких моментов я разглядела на лапке привязанную бумагу. Ворон, еще раз покрутившись по комнате, наметился на открытое окно. — Стой, птичка, — быстро захлопнув окно, тем самым отрезав ворону выход, я несколько раз попыталась поймать ворона, вооружившись покрывалом, но тот, будто являлся неуловимым ниндзя и постоянно ускользал. Плюнув на эту бесполезную идею, я переоделась в привычные штаны и серую рубашку, и открыла дверь, чтобы ворона ловил уже Скарлан. Эта записка, скорее всего ему. А если и мне, адресованная от существ, то он все равно её прочтет. Птица нашла Скарлана раньше меня. Она вихрем пронеслась по дому и приземлилась мужчине на плечо, сжимая ткань одежды лапками. Пару раз встрепенувшись, он наконец перестал походить на птицу, болеющую бешенством. Скарлан совершенно спокойно отреагировал на резкое прикосновение птицы, даже не дернувшись от неожиданности. Я зашла на кухню и увидела вместо энергичного ворона спокойную пташку, что уже переместилась на стол и с удовольствием разрывала клювом кусочек мяса. — Что там? — зевнув, потому что совершенно не выспалась, я уселась на стул напротив мужчины. — Зов Всеотца. Ему нужна моя помощь на собрании, — мужчина проводит пальцем по бумаге, после чего я замечаю красивые золотые буквы, выведенные чуть ниже записи царя. — Научите и меня пальцем писать? — я улыбаюсь и тяну руку к птице, что сейчас кажется мне довольно милой, но она резко щелкает клювом и я быстро отдергиваю пальцы к себе. — Противный какой. — Останешься одна до завтра, — Скарлан согнал птицу со стола, а после открыл ей окно и та, крикнув на прощанье что-то пронзительное, улетела, бросая тень от своих крыльев. — Тренируйся. Барьер поставлен, никто сюда не войдет и не выйдет. — Ладно. Я проводила взглядом удаляющуюся фигуру мужчины и, захватив с собой жареный кусок мяса, ушла в свою комнату, предварительно заперев входную дверь. С едой я расправилась быстро и вскоре вовсе забыла о вкусе, который остался во рту после трапезы. Большую часть дня я решила посвятить изучению книг, что забрала из Асгарда. Уже к вечеру, подперев голову рукой и начитавшись про Асгард все, что только можно, я вновь зевнула и с удовольствием отметила о совершенном спокойствии. Никаких посягательств на дом не было. Пока не стемнело окончательно, я решила, наконец, помыться, используя отсутствие Скарлана. Ведь, как я успела заметить ранее, ванной комнаты в доме не было. Опасаясь, что с наступлением темноты из воды вылезут различные хищные твари, я решила не затягивать и поспешила к водоему, прихватив с собой светильник. Перед тем, как начать травить нашу со Скарланом еду, я с улыбкой отмечаю, что водоем является большой рекой и пену просто унесет течением. Погода хоть и была теплой, но все же для купания не подходила, поэтому кожа быстро покрылась мурашками, а при соприкосновении с водой меня и вовсе передернуло. Освободившись от штанов, при этом оставаясь в нижнем белье, я подобрала с земли кинжал и зашла в воду по колено. Если какая-нибудь тварь действительно решит полакомиться моей плотью, то я встречу ее не визгами и бесполезным балтыханием в воде, а кинжалом, который не прочь отведать чужой крови. Вглядываясь в воду и ничего там не замечая, я начала замерзать, но упорно стояла, ожидая. Еще немного, и если все будет спокойно, я зайду дальше и помоюсь. Плавный поток воздуха всколыхнул мои волосы, разбрасывая их по плечам и спине. Длинные и светлые; никогда мне не нравился такой цвет, да и длину я предпочитала более короче. Я бы предпочла никогда здесь не оказаться. Предпочла бы не соглашаться на поездку в горы. Предпочла бы не умирать. Гори весь этот Асгард с его внеземной красотой синим пламенем! Я бы променяла все эти знания и все воспоминания об этом месте, лишь бы оказаться на Земле, рядом с Карлом. Но кто бы мне что так просто дал. За все нужно грызться зубами, драть когтями. Нужно отбирать. И защищать. Всю жизнь. Смахнув надоедливые слезинки, я вернулась на берег за обувью и мылом с мочалкой. Скинув оставшуюся одежду и быстро обувшись, я прикрепила внутрь кинжал и вновь вернулась в воду, заходя уже по пояс, а после и по грудь. Сначала намылила волосы, отчего те сразу стали вонять какими-то травами, от запаха которых я, наверное, не избавлюсь еще неделю, после, смыв, вернулась к большому булыжнику, чтобы было удобнее мыться и было куда положить скользкое мыло. Мочалка, что я стащила из купальни в Асгарде, была твердой и приятно царапала кожу. Я быстро прохожусь по бедрам, не желая задерживаться здесь надолго и… Слышу всплеск со стороны берега. Мочалка с громким шлепком ударяется о воду и я шиплю сквозь зубы от злости и безысходности. Это почему же мне так не везет? Никак Локи, ведьма божественная, проклял! Мозг в панике пытается придумать хоть какую-нибудь тактику спасения, но, после безуспешных попыток, машет на прощание и быстро уходит на покой. Я резко сажусь, оказываясь в воде по горло, и аккуратно выглядываю из-за камня, что до этого прекрасно закрывал меня и со стороны берега мое тело точно уж видно не было. Однако… Ничего. Никого не было, вода была спокойна, а признаков присутствия кого-то постороннего не было. Такого не может быть, я еще не окончательно сошла с ума и слуховых галлюцинаций у меня нет. Может, это было животное, которое пришло утолить жажду?.. Всплеск раздается позади. Я лишь успеваю глубоко вздохнуть, когда чужие руки опускаются под воду и хватают меня за талию, поднимая из воды. Чувствую, как на коже сжимаются грубые пальцы и как мое сердце уходит вслед за мозгом. Пульс барабанит от дичайшего страха. Я одна, голая, практически беззащитная и наедине с решительно настроенным… Резкое соприкосновение с холодным камнем разом вышибает из меня весь воздух и я от ужаса даже забываю про кинжал. …Тронвером. Он стоит передо мной, разглядывая голое тело, а меня начинает трясти от омерзения. Наедине с совершенно голым Тронвером. Сейчас он до ужаса напоминает мне отца. Тот же голодный, совершенно безрассудный взгляд пожирает каждую частичку обнаженного тела. И мне кажется, что сейчас обнажена моя душа. Обиженная, напуганная, получившая совсем иную родительскую любовь. И я чувствую ее. Как она составляет меня. Скарлан бы похвалил. — Амора, ты прекрасна, — словно не владеющий собой безумец шепчет он и резко наклоняется вперед, наконец вжимая мое тело своим в камень. — Нет! Крик, срывающийся на хрип и бульканье, разлетается по округе. Я кричу, не переставая рвать глотку, бьюсь, не прекращая вырываться, и опять кричу. Это уже, скорее, вой. Жалобный вой измученного животного, которого поймали и сейчас уничтожат окончательно. Омерзительные руки скользят по груди, сжимая, по плечам, спине, хватают за ягодицы, царапая. И я ничего не могу сделать, чтобы прекратить это. Как тогда, в детстве. Я предпринимаю попытку дотянуться до кинжала, чтобы прирезать эту тварь к черту, но меня дергают за волосы, заставляя с криком отчаянья откинуть голову, и впиваются с громким чавканьем в шею. Я закрываю глаза, из которых давно льются слезы злости, страха и обиды, и стараюсь почувствовать огонь. Если я не прекращу истерику и совершенно бесполезные попытки победить его силой, то он изнасилует меня. Я сожгу его. Я буду жечь его и смотреть, как слезает его шкура. Даже если он потушит огонь в воде, я буду ждать его на берегу. Когда-нибудь вылезет. И тогда я его сожгу. Отделиться от ужасающей реальности и сосредоточиться не получается. Слишком больно. Слишком страшно и мерзко. Всего слишком. И я не справляюсь. Меня дергают вверх, с силой раздвигая ноги. Нет, я не позволю. Крепко сжимая кулаки, я вспоминаю то, что говорил мне Скарлан. Я могу убивать, выгоняя чужую душу из тела. Стоит только захотеть. Я распахиваю глаза, и только Тронвер может видеть всю ненависть в них, я лишь могу представить. Вглядываюсь в его глаза пока тот смотрит вниз на наши тела. Взглядом будто пытаясь выдавить его глаза, я смотрю с остервенением, с бешенством. И душой, будто то отдельное тело внутри меня, я кидаюсь вперед. В его глаза. Темнота ослепляет меня не хуже ярчайшего белого света. Оглушительная тишина сменяется гулом и я, вновь разлепив глаза, вижу как передо мной падает мое же, а точнее, тело Аморы. Стеклянные глаза застыли, выражая непомерную ненависть. Я отшатываюсь назад, в полном изумлении смотря на свои руки, что густо покрыты волосами. Спотыкаюсь об корягу под водой и, закрыв глаза, вновь дергаюсь вперед. Тело Аморы, что стало мне уже родным, подчиняется мне под водой. Я рефлекторно вдыхаю, но вместо воздуха попадает вода. Кашляя и хватаясь за камень слабыми руками, я оглядываюсь назад, где на поверхности воды неподвижно лежит тело Тронвера. Я не помню, как добираюсь до берега, все застилают горячие слезы, не прекращающие литься из глаз. Руки и ноги иногда предают меня и на берег я выползаю, пару раз падая лицом в воду. Меня трясет, ужас и холод сковывает. Я прижимаю ноги к груди, обнимая себя руками, и понимаю, что двигаться пока не в моих силах. А где-то там, за спиной, течение медленно уносит тело того, что чуть не убил меня окончательно. Тело того, кого убила я.