"deserved"

Тэгун совершенно неожиданно оказывается прижат спиной к стене. Чужие сильные руки сжимают плечи, а глаза напротив полны праведного гнева. И самое главное — Тэгун не понимает, где он мог провиниться. Воншик склоняется к его уху, тяжело дышит, почти рычит, и кусает за мочку. Очень больно, но от этой боли почему-то внизу живота все тянет. Губами он спускается к шее, покусывая совсем легонько, а после и вовсе отстраняется. — Дома поговорим, котенок, — говорит он, улыбаясь сладенько, хотя, улыбка его сейчас больше похожа на жадный оскал. Тэгун всеми силами борется с желанием съехать спиной по стене и засунуть руку себе в штаны, потому что Рави всегда сводил его с ума. Даже такими простыми действиями выбивал почву из-под ног. Каждый раз рядом с ним хотелось упасть на колени и прижаться щекой к бедру, взглянуть преданно в глаза, словно верный щенок. Лео шумно сглатывает, отлипает от стены и медленно идет в сторону гримерной, хоть стафф и просит поторопиться. Так как расписание с остальной группой у lr было совершенно разное, общежитие оказалось пустым. Не было никого, и только чайник стоял на плите горячий. Видимо макнэ позаботился. Но какой тут чай, когда все внутри сжимается от предвкушения «разговора»? Воншик без лишних слов идет в гостиную, по пути скидывая толстовку, обнажая подкачанное тело. Тэгун идет за ним. — Ты знаешь, что ты сделал? — Воншик сидит в кресле, подперев подбородок рукой и смотрит пристально, почти в самую душу. Тэгун отрицательно кивает, так как и в самом деле не может понять. — Сегодняшнее выступление, песня Chocolatier. Ну же, я хочу чтобы ты сам сознался во всем. В голове всплывают смазанные картинки с концерта, а когда наружу всплывает то, что нужно, все нутро замирает. Этот чертов постановочный поцелуй. Эта чертова девушка, которая не может ровно стоять на своих высоких каблуках. Это чертово секундное прикосновение с ярко-красными губами. Без лишних слов Тэгун подходит ближе к Воншику, опускаясь перед ним на колени. — Я случайно поцеловал ту девушку, но я не должен был этого делать. Х-хозяин, это случайность, пожалуйста, простите, — Тэгун всматривается в его черную бездну глаз, но не находит там ничего, кроме злости и дикого желания. Да, Тэгун был не единственным, кому тут сносило крышу. Воншик тоже не мог спокойно вести себя рядом с ним. Его пухлые губы напрашивались на жесткие поцелуи, а худые бедра хотелось сжать руками покрепче. Тэгун был просто невозможен, Рави был зависим от него настолько же, насколько сам Тэгун от него. Они не смогут друг без друга. Их отношения давно пересекли черточку под названием «любовь». Это две блядские души, слившиеся воедино, и которые разъединит, разве что, смерть. — После того, как ты получишь свое наказание, я, может быть, подумаю — стоит тебя прощать — или нет. Воншик говорит вкрадчиво, тихо, и от его голоса мурашки бегают по коже табунами. Тэгун кивает. — Да, я вас понял, хозяин. — Приступай, — говорит Воншик, раздвигая шире ноги. Лео расстегивает ширинку на узких джинсах, тянет их вниз вместе с бельем, сглатывая вязкую слюну при виде его вставшего члена. Воншик не любит, когда он медлит, поэтому Тэгун припадает губами к головке, нежно посасывая. Облизывает всю длину, берет в рот наполовину. Слюна стекает по подбородку смешанная со смазкой, колени саднят, так же как и горло. Тэгуну неудобно, но ощущение плоти Воншика во рту, большой и горячей, заставляет свободными руками сжимать собственный член сквозь джинсы. Хоть эту непозволительную роскошь он ему сейчас позволил. Воншик хрипло стонет, гладит Тэгуна по черным мягким волосам так нежно, что тот почти мурчит, но через мгновение больно сгребает волосы на затылке в кулак и толкается глубоко в горло. Тэгун давится, из уголка глаза течет слеза, но Воншик не отпустит сейчас. Он чуть ослабляет хватку, и тогда Тэгун снова может двигать головой вверх вниз, вбирая член до основания. Он смотрит вверх, встречаясь с помутневшим взглядом Воншика. Тот вдруг хлопает его по щеке легонько, заставляя отстраниться и выпустить член из рта. Тэгун облизывает губы, когда Воншик додрачивает себе парой движений, кончая ему на лицо. Белесые капли оказываются на щеке и губах, и Лео вновь облизывает их. Он тяжело дышит, утирает подбородок. — Ты прощен, котенок, — говорит Рави, застегивая штаны, а после подтягивая Тэгуна к себе на колени и целуя. Поцелуй не был таким страстным, как в начале. Наоборот, Воншик мягко сминал его губы своими, извиняясь за то, что жестил немного, но Тэгун и не обижается. Знает ведь, что заслужил.