Заголовки пыльных газет

— Артур! Артур! Светловолосый высокий мужчина вцепился в другого. Как бы не пытался отвертеться Керкленд, у него не выходило. Они стояли сцепившись посередине коридора, и ни один не понимал почему и зачем именно. — Отпусти меня. — наконец заговорил парень. — Какого черта ты о себе возомнил, Джонс? Разве я не… Второе нападение уже пришлось только на область его лица и только с целью заставить его молчать, закрыв ладонью рот. — Артур, нам нужно уходить! И звони копам! Почему-то он шептал; почему-то Артур только сейчас заметил серьезность и растерянность журналиста. Возможно, он слишком был переполнен негодованием во время первого захвата, а может и вовсе задумался о чем-то своем. Альфред же не казался веселеньким как обычно. Какое бы недоумение зеленоглазый не испытывал, его не могло не насторожить бледное лицо Альфреда. Даже теплые нежные руки похолодели и дрожали — он это чувствовал. Сдвинув их, Артур смог насторожившись задать банальный вопрос: — Что случилось? — Потом расскажу. — было видно, что Альфред норовил поскорее уйти. И тут Артур обратил внимание на его руку. Длинный и с виду глубокий порез красовался на ней. Белый рукав Альфреда приобрел красный цвет. — А это откуда? — он аккуратно взял его за руку. Альфред посмотрел на рану, будто впредь не замечал ее. — Черт возьми! Она порезала меня! Артур всмотрелся дальше в коридор. Кровь капала с его руки, и, возможно, даже не заметив этого, Джонс оставил после себя «кровавую дорожку», пусть даже еле заметную. Заканчивалась она прямо на том месте, где он стоял сейчас, а начиналась… — Что ты делал в тридцатом, идиот? — эмоции на лице Артура переменились. Он сверкнул своими зелеными глазами на Альфреда и задержал взгляд на нем. — Ты не поверишь мне! Там… — как бы увлекательно не рассказывал американец, Артура не заинтересовал пересказ событий, что произошли с ним. Скорее наоборот, утомил, и он тяжело вздохнул. «Джонс умел делать хорошо только две вещи: сосать и не затыкаться.» — пронеслась мысль в голове Керкленда. — Артур, постой! — поняв, что эти предостережения не остановили его друга, ему пришлось последовать за ним. Но он заметно отставал. Войдя в злополучный номер, Альфред сразу же огляделся: ни Артура, ни женщины в прихожей он не увидел. Его сердце чуть не остановилось, когда взгляд пал на дверь ванной комнаты. А после бешено застучало, как только мозг начал вырисовывать картины трупа в море кровищи вокруг. В этот раз оцепенение не настигло его — он действовал решительно и раскрыл дверь с громким стуком ее о близстоящий предмет мебели. Казалось, удивлению его в этот день не было предела. — Женщина говоришь? — невозмутимый британец стоял посреди комнатки и смотрел на раненого, а тот тем временем осматривал совсем не его. Ванная комната была полностью чистой. Не было луж крови на полу и отпечатков на кафельных стенах. Он даже подошел и заглянул в ванну, которая несколько минут назад была наполнена кровью, а в ней плавал труп человеческого отродья. Ничего. Ничего, кроме собственной крови Альфреда, след которой протянулся в коридоре, и ножниц. Чуть погнутые и кровавые ножницы, которыми женщина размахивала. Они лежали на полу. Артур еще раз тяжело вздохнул и медленно покачал головой. — Но она была тут, прямо тут, на твоем месте. Ты не веришь мне? — уверенность в голосе куда-то пропала. — Я думаю этому есть логичное объяснение. Ты устал. У тебя слишком много работы, связанной с убийствами и самоубийствами… — Артур смотрел на ножницы. — Знаешь, от такого у любого бы крыша поехала. Казалось, его слова ранили сильнее заостренного предмета. Альфред заметил, как Артур интонационно выделил слово «самоубийствами». Был это небольшой намек или просто воспаленное воображение Альфреда разыгралось, но он придал этому значение. — Ты всерьез думаешь, что я сам это сделал? Ответом было молчание. — Я не сумасшедший! — крикнул Альфред, поддаваясь порыву злости. Он сжимал свою руку, закрывая рану и безуспешно пытаясь, в какой-то степени остановить кровотечение. Рана ныла от боли с каждой минутой все больше и больше, но хуже было ощущать себя ненормальным в глазах своего любовника. Становилось только досаднее, когда Альфред думал об этом. — Конечно… Почему бы вам не вернуться в свой номер и не отдохнуть, мистер Джонс? Артур не осыпал его презрительным или недоверчивым взглядом, нет. После своей реплики он служебно и далеко не искренне улыбнулся, как улыбается весь служебный персонал. Альфред не знал, что он хотел этим сказать. Возможно, ошибочно приняв это за безразличие, он дал злости закипеть в нем. Альфред схватил Артура за плечи. Тот не вздрогнул, будто не ожидал этого, он продолжал улыбаться. — Я видел это! Я не вру! — Сэр? Вы в порядке? Альфред обернулся. Горничная стояла позади него. Ее темные локоны длинных волос были распущены как и всегда. Может это и было совпадением, но ее цвет глаз был такой же как и у Артура. Мисс Изабелла Фернандес Карьедо. За то время, пока он пробыл здесь, журналист успел познакомиться с горничной, с которой встретился в первый день. Только с национальностью он тогда не угадал. Она была испанкой, а не мексиканской, как думал Альфред. — В полном. — твердо настоял он. Девушка оглянула его руку и ножницы. — Что вы здесь делаете? Это вроде как тридцатый номер. Да и тем более кто вас сюда впустил? Она не была зла, нет. Она удивлялась. Сколько раз Альфред уже смог удивить ее за эти два месяца. — Сэр, чем бы вы здесь не занимались, вам требуется медицинская помощь. — Да… Конечно… — вся злость куда-то исчезла. — Артур, ты… — обернувшись, парень не увидел никого перед собой. — С каким Артуром вы постоянно говорите? Опять ушел. Либо у него какая-то неприязнь к остальному обслуживающему персоналу, либо ему просто нравится выставлять его дураком. Скорее всего второе, но точного ответа Альфред не знал. — Вы правы, мне нужна помощь.

***

— Ты не выглядишь как самоубийца, Ал. — Потому что я им не являюсь, Изабелла. Они сидели в той же комнатке, что и Альфред обычно сидел с Артуром, пили чай. С прошлой недели Джонс не видел его: любимый и, в какой-то степени, заботливый клерк не будил его рано по утрам, как делал это последний месяц; не подбадривал его парой насмешек. Альфреду нравилось думать, что он просто взял отпуск или не приходил по причине болезни. В последние дни он выглядел как-то нездорово. Или ему просто так казалось. Тем не менее, Мисс Карьедо сумасшедшей уже не казалась. Американец слишком поторопился с выводами. Помимо Артура Альфред нашел еще одни уши, которые можно было бы занять своей болтовней. Чувство юмора у девушки имелось, а оно было из списка того, что Альфред ценил в людях. Также мужчин часто цепляла обаятельная внешность и ее фигура: грудь немаленького размера, привлекательные ножки и сексуальный зад. Тем более, кого не заводят девушки в коротких платьях горничных? Наверное, только геев. Возможно, это была одна из причин по которой мисс Карьедо любезничала с Джонсом — он, когда разговаривал с ней, не пялился на ее грудь. — Я уже рассказал, что там произошло, но мне никто не верит. — нахмурился Альфред. Ужасно чувствовать себя ненормальным. — Забудь, это было неправдой. Девушка поднесла ко рту чашку чая и сделала глоток горячего напитка. Альфред посмотрел на наручные часы. 6:10 pm. В это время он пил чай с Артуром, рассуждая на разные темы. Но он отсутствовал. Вместо него была привлекательная Изабелла, с которой Альфред встречался днем, если был в отеле. Хоть Артур никогда не говорил этого, но американец видел, что он ревновал. Это было заметно: после встреч с ней, Артур чаще держал его за руку, всегда делая вид, что не понимал, как такое получается, с большей страстью целовал его и, как казалось Алу, хотел его еще желаннее. Он не выявлял злобу, лишь проявляя знаки внимания, которые всегда забавляли американца. Девушка наконец вздохнула и выдала: — Я тебе верю. — Да, конечно, веришь. — Я не просто так позвала тебя попить чай, Альфред. Помнишь, первый день, как ты приехал? Помнишь, что я тебе сказала? — она поставила чашку на стол. Теперь она настороженно смотрела на Альфреда. Когда они снова успели сменить тему разговора? Альфреду так надоела эта атмосфера полная ужаса и трагедии. Сегодня он снова провел день в скучном замке «с привидениями». Если бы он ляпнул это при Артуре, скорей всего огреб бы и получил в свой адрес рекомендации больше уделять внимание архитектуре, а не тому «чего не существует». Пережитое неделю назад он списал на галлюцинации из-за недосыпа, ведь у него много работы, да и удовлетворять партнера тоже нужно, а ночь не вечна; порез, из-за которого вся рука теперь была в бинтах, на несчастный случай. Он уже стал верить в то, что, как говорил Артур, одержимость призраками влияет на него. — Все, что вы видели, правда. — она выдала это, казалось, с такой горечью. После ее руки потянулись к большому карману в платье и вытащили оттуда газету. Выглядела она очень старой. Такой действие со стороны девушки заинтересовали журналиста. — Что это? — Почитайте. Думаю, вам будет интересно. Он взял ее и углубился в текст. Первое, что бросилось парню в глаза это, конечно же, заголовок большим жирным шрифтом «Загадочное убийство в отеле Лондона» и год 1984. Далее шел текст плотными слоями, за которые Альфред обязательно бы взялся, но ему нравилось рассматривать сначала картинки — любовь к комиксам давала о себе знать. На этой странице фотография была всего одна, где изображены ванная и труп девушки, распластавшейся на полу в темной жидкости. Альфред узнал ее — длинные волосы, длинное испачканное платье и отсутствующие глаза. Интерес снова играл наравне со страхом. Он начал читать: «Ужасное происшествие произошло в обычном отеле Лондона. Посетительница отеля сняла номер, а на следующий день была найдена мертвой со своим двухлетним ребенком. Предполагается, что женщина по неизвестным причинам сама утопила сына в ванне, а после жестокого убийства девушка выколола себе глаза ножницами, через некоторое время умерев от потери крови на полу той же ванной. Допускаются варианты, что это было не самоубийство, но вещественных доказательств пока не обнаружено…». Паника подступала, мысли не могли уложиться в голове. Альфред теперь скакал по предложениям, читая обрывками: «…причина такого поведения неизвестна.», «…все это произошло в номере тридцать отеля…», «…другие посетители могли слышать плач ребенка и крики женщины…». Он отбросил газету на стол, а сам встал с места. Изабелла пила чай. — Видимо, ты добился чего хотел. — О чем ты? — Призраки. Ты же видел их. Все встало на свои места. Призраки. Радости не было бы и предела, если бы не такая первая встреча с паранормальщиной. — Администрации пришлось хорошенько заплатить, чтобы эта газета не попала на прилавок и об этом никто не узнал. А про твоего друга… Артур, да? За всю историю тут был только один Артур Керкленд из персонала. — она взяла газету и перелистнула несколько страниц, а потом снова подвинула ему. Заставив себя посмотреть, Альфред увидел только год 1994 и фотографию повешенного человека, а на заднем плане уже привычный декор. Еще была надпись под ней: «Висельник в двадцать девятом».