Roman Effect

— «Они готовились к войне. Мир погружался во тьму. Земля замерзала, а в шуме ветра звучал шёпот смерти. Я взглянул, и вот конь вороной, и на нём эквит, имеющий меру в руке своей. Архаз Хунн родился. Перед ним склонились все. Он был способен поглотить землю, и поджечь самые корни гор. Архаз Хунн родился из тьмы и отчаяния…» — процитировал дукс Марк Эмилий Павел, держа в руках миниатюру этого самого Архаза Хунна, «главного злодея» игровой вселенной «Гладиус: 1200», Бича Степей и избранника Четырёх Эквитов Конца Времён. Архаз Хунн смотрел на дукса весьма свирепо, скаля немытые зубы, на покраску которых дукс потратил довольно много времени.       В отличии от других поклонников «Гладиуса», Марк самой настольной игрой сильно не интересовался, его более интересовали непосредственно миниатюры и вселенная игры — наполненная мраком и безысходностью история упадка целого мира, история гибели великой Золотой Империи — эдакого аналога Республики, где местного Цезаря зарезали заговорщики, из-за чего Золотая Империя оказалась разделена на четыре части, скатилась в деградацию, тиранию, нескончаемые междоусобицы, религиозную истерию культа Золотого Солнца и чехарду царей-одноднёвок, пока с севера напирают несметные орды варваров, с востока — декадентные восточные царства и безжалостные степные кочевники, оставляющие за собой лишь сожжённые города и горы черепов, а с запада, из-за Великого Моря, приходят заморские племена, приносящие всех в жертву своим кровожадным богам. И всё это на фоне глобального похолодания, голода и эпидемий. Неожиданно мрачный сеттинг каким-то образом сумел привлечь огромную аудиторию, и издательство решило расширить игру, создав похожую вселенную, но уже в космосе. И, по мнению Марка Эмилия, им особенно напрягаться с новым сеттингом не придётся, ибо сюжет к нему писался прямо сейчас, и Марк Эмилий Павел будет одним из второстепенных персонажей. Его назначили командующим обороны Конкордии Магны, и в его распоряжение переходили все имеющиеся на планете войска, а задача Марка была крайне проста: оборонять Конкордию любой ценой — чем не задел для кампейна новой настольной игры? Эмилий поставил миниатюру Архаза Хунна обратно на полочку, вздохнул и покинул свою комнату, выделенную ему в командном бункере, направившись в командный зал. — Ave! — поприветствовал его легат Люций Антоний, прибывший в бункер буквально только-что. — Ave. — Вяло отсалютовал дукс, после чего уселся за стол с голографической картой, на которой немедленно возникло изображение планеты. — Ну, Антоний, рассказывайте. Я хочу знать всё о нашем противнике. — Я уже заранее подготовил инфокристалл со всей известной мне информацией, доминус. — возвестил Люций, положив на стол этот самый кристалл. — Похвальная предусмотрительность… — прокомментировал это Эмилий, подключая полученный инфокристалл к своему планшету. Антоний потратил свое время, проведённое на корабле, анализируя и систематизируя информацию об алиенах, начиная об их физиологии и заканчивая стратегией и тактикой.       Полученная информация хоть и была весьма неприятной (по сути они имели дело с видом идеальных воинов — живучих, выносливых, очень сильных, и притом крайне многочисленных), но тем не менее, полезной. В конце концов, у каждого есть определённая уязвимая черта, и уязвимой чертой кроганов была их психология. Даже тех немногочисленных донесений и показаний хватило, чтобы определить характер их противника и исходящую из них тактику и стратегию. Кроганы не ценили ни своих жизней, ни чужих. Они одинаково безразлично могли смотреть как на смерть их жертв, так и на смерть их товарищей — если, допустим, член отряда попал под огонь чего-нибудь противопехотного, человек попытался бы товарища спасти, в то время как кроган проигнорировал бы возможную смерть его товарища — сам, мол, виноват. Конечно, возникал закономерный вопрос — чего так кроганы взбесились при уничтожении РСЗО крупной группировки их войск, но ответ на него находился очень быстро — мало кто любит проигрывать, и командующий варлорд исключением не был. Или, например, смерть непосредственного командира: у римлян всегда существовала чёткая система — кто, чем и как должен командовать, и если в этой командной цепи возникал разрыв, он почти мгновенно исчезал. А вот если умирал кто-то из кроганской командной цепи и поблизости не было никого из врагов — кроганы немедленно начинали выяснять, кто главнее, у кого горб больше и кто сильнее бьёт по морде. Конфликтность вообще явно характерна для этих ящеров — если поблизости нет «вожака», способного задавить подчиненных «авторитетом» и пудовыми кулаками, кроганы немедленно могли начать «выяснять отношения» по любому пустяковому поводу. Всё это характеризовало кроганов как жестоких существ с культом силы и чуждой римлянам моралью. И судя по всему, с количеством солдат у них никогда не было проблем, учитывая, что они бросают своих воинов буквально на убой. Вся их доктрина была основана на стереотипном «заваливании мясом» — оружие и броня, судя по полученным трофеям, у них были откровенно дерьмового качества, и судя по всему, их промышленность работала по принципу «Сделаем плохо, но много. Очень много». Из этого происходило обильное использование кроганами трофейного вооружения — у некоторых ящеров встречались явно не характерные для них образцы вооружения, а по мере боёв на Фортуне в руках ящеров стали всё чаще появляться римские фульминаты.       Дукс воздал хвалу Марсу, за то, что он послал Марку в качестве поля боя именно Конкордию Магну. Учитывая то, что планета представляет собой либо безжалостные пустыни, в которых даже местная живность с трудом выживает, либо немногочисленные плодородные долины, окруженные горными грядами, идеальными для обороны, и водной гладью местных морей, попытки захватить Конкордию Магну с наскока, как Фортуну, и воспользоваться своим численным преимуществом будут непременно обречены на провал. Кроганы непременно увязнут на ней по самый горб, позволяя Республике окончательно раскочегарить свою машину войны. Но уязвимое место на планете всё-таки было — Илистая Долина, эдакий аналог долины реки Нил на Терре, окруженная пустыней с севера и юга, горами на востоке и морем на западе. В Илистой Долине располагалось несколько крупных городов, один из которых имел крупный космопорт, и дукс понимал, что конкретно за этот регион будут идти самые жаркие бои. Впрочем, время на дополнительное укрепление региона ещё было — многочисленные зонды-разведчики постоянно мониторили передвижения кроганов в секторе, и судя по всему, алиени особо не спешили развивать наступление — связано было это с тем, что прознав об уничтожении целой пригодной для жизни кроганов планеты, Повелитель Кредак связался с варлордом Дараготом и устроил ему такой разнос, что физически не способный на это варлорд побледнел. В итоге, словесно опустив его на самое дно самой зловонной ямы кроганского аналога Тартара, Кредак приказал ему стоять на месте и ждать соединения с транспортным флотом варлорда Мардара и посланной на усиление дополнительной эскадрой. Разумеется, всего этого дукс Марк Эмилий Павел не знал, но тем не менее пользовался выданным ему временем чтобы довести до конца необходимые для обороны планеты мероприятия. Вообще, Конкордии была изначально отведена роль ловушки для ящеров с того момента, как началась эвакуация Фортуны и Кибелы, ибо эти планеты для обороны не подходили так, как Конкордия, да и смысла тащить римские легионы туда не было, и в принципе Конкордия была готова для «встречи» кроганов уже сейчас, но тем не менее, если боги дают тебе шанс добавить ещё камней к твоей крепости — то почему-бы им не воспользоваться? Вот дукс и пользовался этим благоволением богов на всю катушку, тем более, что благодаря полученной от ветеранов Фортуны информации, он смог внести некоторые изменения в свои планы, которые непременно спасут множество жизней римских солдат.       Раздав необходимые приказания, и прихватив с собой планшет с инфокристаллом, дабы изучить информацию о враге более подробно, дукс встал и направился в свою комнату. Взяв с полки миниатюру Архаза Хунна, Марк вновь процитировал: — «Тьма и отчаяние. Тень, затмившая Солнце до самого юга. И вот конь бледный, и на нём эквит, имя которому Смерть. И Тартар следовал за ним. Его ярость пожирала мир словно огонь, а он с улыбкой наблюдал за пожаром. Орда взглянула на Архаза и мир содрогнулся. Оставь надежду…» — вот что-что, а надежду дукс оставлять и близко не собирался.

***

      Экбатана Конкордийская, планетарная столица Конкордии Магны, расположенная в Глинянной (именно Глинянной, а не Илистой) Долине, была самым крупным городом на планете, что, впрочем, не удивительно, так как это был первый город, основанный на Конкордии. Именно тут находились колониальные магистраты, управляющие планетой (впрочем, их деятельность была приостановлена и вся власть была передана военным и дуксу Марку Эмилию Павлу), тут находился главный зороастрийский храм где находился Шах Аташ Варахрам — один из главных священных огней, повод гордости населявших планету персов и символ триумфа Благой Веры на Конкордии. И именно тут находился космопорт, в котором высадились ветераны Фортуны. И сейчас, эти самые ветераны, а конкретно — пять преторианцев, уцелевших на Фортуне, пользуясь тем, что легат Антоний дал своим подчиненным пару дней отдыха (который, тем не менее, мог мгновенно закончиться, если штаб получит хоть намёк на возможное появление кроганов в системе), гуляли по Экбатане. Город был довольно красивым — удивительное сочетание римской и персидской архитектуры, огромное количество зелени и возвышающиеся не так уж и далеко горы. Несмотря на жару, воздух в городе был по альпийски свежим, а ландшафт действительно радовал глаз. После пахнущих кровью и смертью развалин Пальмиры Новы, Экбатана Конкордийская казалась Элизием. Вот только, когда сюда явятся кроганы, Элизий может мгновенно обернуться Тартаром. Сходство с Элизием добавляла относительная тишина и покой на улицах — большую часть гражданского населения вывезли, за исключением самых упёртых или тех, кто был задействован на вспомогательных ролях, которые вроде как и нужны, но армейских к этим делам припахивать нерационально. Аэтос по настоящему наслаждался прогулкой. Экзотичная красота Экбатаны, синева гор и зелень местной растительности помогли ему хоть частично, но забыть ужасы, пережитые на Фортуне, и даже больше, вспомнить жизнь даже не до войны, а до его попадания в рабство и гладиаторскую школу. Берёзки, деревянные дома, речка с пасущимися рядом коровками… К сожалению, эти воспоминания шли рука об руку с не самыми приятными, и потому Аэтос их отогнал. Он не хотел сейчас ворошить плохое прошлое. Погрузившись в воспоминания, Аэтос только сейчас заметил, что преторианцы дошли до местной каупоны, и не раздумывая направились внутрь — всем хотелось культурно отдохнуть в специально созданном для этого заведении. Что характерно, несмотря на эвакуацию, каупона работала, и её хозяин, «в меру упитанный» армянин, сразу-же поприветствовал новых посетителей в характерной манере, будто бы в его заведение пожаловали не какие-то там левые солдафоны, а лучшие друзья и чуть ли не родственники. Заказав «чего-нибудь пожрать и неразбавленное вино», преторианцы заняли столик недалеко от входа. Вскоре довольно приятная глазу своей восточной красотой девица (судя по всему — дочь хозяина каупоны) принесла им заказ и преторианцы немедленно выпили. Хоть алкоголь и не мог излечить душевные шрамы, полученные на Фортуне, он хотя-бы мог чуть-чуть притупить боль от них. Удивительно, но никаких агрессивных местных аборигенов или буянящих пьяниц в заведении не было, и даже когда в каупону пожаловала группа местных лимитанов (судя по характерным изображениям зороастрийского Фаравахара на левых наплечниках их лорик), всё было тихо и мирно — лимитаны заняли отдельный столик и никто друг к другу не лез. Разумеется, такая благодать долго длиться не могла, и в заведении объявились люди, способные сыграть роль возмутителя спокойствия, правда, это были не аборигены, а легионеры Legio XXVI Gorgon. Завидев знакомое лицо Минервины, Аэтос недовольно буркнул: — Ну всё, накрылся отдых, сейчас эта черноволосая зараза будет ко мне лезть со своими идиотскими претензиями. — Ой, да просто пригласи её на свидание, и всё! — не преминул вставить уже ставшую стандартной шутку сидящий рядом Алексий, на что Аэтос выдал уже стандартный отрицательный ответ: — Да я скорее жабу поцелую. Но в данный момент гладиатор интересовал новую посетительницу в последнюю очередь. Минервина шла в компании трёх легионеров, одной из которых была Лукреция. Современная медицина действительно творила чудеса, и если не считать небольшого, малозаметного прихрамывания, Лукреция шагала вполне твёрдо, но тем не менее, Минервина её придерживала за локоть. Только когда легионеры заняли свои места, Минервина заметила, что в помещении присутствуют преторианцы, и среди них была одна конкретная персона, что была ей как бельмо в глазу. Однако, предпринять, и даже подумать о том, чтобы что-то предпринять по отношению к рудиарию, ей не дала Лукреция взявшая Минервину за руку и многозначительно покачавшая головой. Бросив неприязненный взгляд в сторону Аэтоса, Минервина успокоилась и повернулась к Лукреции, что поспешила подруге улыбнуться. Тем не менее, Минервина всё-же периодически постреливала неприязненными взглядами в сторону преторианцев. Аэтос эти взгляды намеренно игнорировал, всецело посвятив себя изучению местного вина, чем, казалось, ещё больше раздражал её. В каупоне был и телевизор, который в данный момент транслировал местную музыку, способствуя приятному времяпрепровождению, однако персидские мотивы постепенно набили оскомину даже хозяину каупоны, и тот в конце концов переключил канал. На другом канале шёл повтор свежего выпуска новостей, того самого, благодаря которым большая часть римских граждан узнала об уничтожении алиенами целой планеты. Большая часть, но не вся. Ветераны Фортуны, например, о том, что ящеры уничтожили Кибелу, не знали. — «В связи с чрезвычайной ситуацией, возникшей после уничтожении Кибелы, чрезвычайный сенатусконсульт провозгласил нового консула Гая Аквилия Спартиана военным диктатором.» На экране показали отрывок речи нового диктатора: — «В этот момент я официально объявляю, что наша Республика находится в состоянии войны. Войны, которую она обязана выиграть, ибо от победы зависит сама жизнь человечества! Я клянусь, что кроганы десять раз пожалеют о том дне, когда посмели бросить нам вызов! И да помогут нам боги! За Рим!» Затем изображение Гая Аквилия сменилось изображением диктора, напомнившего «тем, кто в тестудо»: — «Напоминаем, что первый контакт с видом, именующим себя «кроганами» произошёл две недели назад, и в ходе последующих космических и наземных боёв, алиени оккупировали планету Фортуна и уничтожили колонию на планете Кибела при помощи взятых на буксир астероидов. Потери среди гражданского населения оцениваются в несколько сотен тысяч.» — Несколько сотен тысяч? — как уже говорилось, преторианцы были не в курсе о произошедших за время их путешествия в транспортном корабле событий, и новость о том, что алиены уничтожили целую колонию одним ударом, произвела шокирующее впечатление. Посетители каупоны начали активно перешёптываться, пытаясь переварить полученную информацию. — Всё из-за этих синекожих алиенов. Если бы они не объявились тогда в системе Фортуны, эти ящеры не явились бы за ними. — пробурчал себе под нос Фалько. Аэтос кивнул этим словам. Именно из-за этих самых «азари» Рим оказался втянут в совершенно чуждую ему войну. Впрочем, как сказал один человек, «Зло, оставленное без внимания рано или поздно приходит в Рим», и никто не гарантировал того, что эти кроганы не могли объявиться через год, через два или пять. — Интересно, кроганы могут так-же уничтожить Конкордию, как Кибелу? — слишком громко, достаточно для того, чтобы её услышали все в каупоне, поинтересовалась одна из легионеров. Все притихли, вопрос оказался довольно животрепещущим, учитывая, что никто не хотел встретить свою смерть от ударной волны или последующих за ней разрушений. Ответ на этот вопрос дал Алексий: — Не смогут. Конкордия прикрыта мощной ПКО, любой астероид меньше двух миль размером разнесут на раз-два, не говоря о кораблях. Им придётся высаживать десант, а в процессе они наверняка кровью умоются по уши. — И даже если они высадятся, то долго эти алиены тут не протянут. Это наша земля, и никакие инопланетные дэвы её не получат! — припечатал один из местных лимитанов, ударив кулаком по столу. Остальные лимитаны его поддержали дружными выкриками, и только хозяин каупоны начал возмущаться в стиле «не сметь портить мебель!», однако никто на его возмущения внимания не обратил. Удивительно, но похоже, попытка посеять среди римлян страх перед кроганами через уничтожение целого мира произвела явно противоположный эффект, укрепив решимость людей защищать свои миры.       Судя по всему сегодня богиня Конкордия, в честь которой была названа планета, явно незримо присутствовала в этой каупоне — никто никого не оскорблял, в драку не лез, в бокалы с вином не плевал, наоборот, все прониклись коллективным духом перед лицом нового врага в лице кроганов. Когда преторианцы съели и выпили всё заказанное, покидать заведение никто им не мешал, хотя Аэтос ожидал того, что «эта ненормальная девка» могла за ним увязаться, несмотря на всё вышеуказанное. На улице было всё так-же спокойно и тихо, и по мере возвращения преторианцев в сторону космопорта, оставалось таким быть, дразня преторианцев миром и покоем. Но вскоре тишина и гармония была нарушена характерным шумом римских тестудо — боги поспешили напомнить таким образом Аэтосу, что в галактике идёт война, и что слишком сильно наслаждаться тишиной, миром и покоем не стоит. Все «недобитки с Фортуны» оставались пока на территории космопорта, в то время как «свежие и бодрые» легионы и ауксилии покидали его, и по пути в космопорт Аэтос насчитал уже пару колонн бронетехники, проехавших мимо, и когда преторианцы таки добрались до взлётно-посадочной полосы (размещали их пока по прежнему на транспортном корабле), космопорт успела покинуть очередная колонна. Впрочем, космопорт не только покидали, но и прибывали туда — когда Аэтос уже добрался до аппарели, ведущей на борт транспорта, рядом как раз затормозила приехавшая из города штабная машина. Преторианцы немедленно отсалютовали выбравшемуся из неё легату, а тот, обратив внимание на ветеранов Фортуны, произнёс. — Вольно. Это вы удачно тут мне попались, наконец-то я решил, что с вами делать… Вообще, помимо ауксилариев и легионеров двадцать шестого, на транспортниках было полно уцелевших на Фортуне «ничейных» лимитанов, т.е непонятно было — кто ими командовал, и кому они должны подчиняться. Учитывая, что легион понёс на планете крупные потери, легат решил пополнить его за счёт лимитанов. Конечно, это было относительно «против правил», ибо если свести в одном легионе и мужчин и женщин, то это гарантировано понизило бы дисциплину и возможно привело к неприятным ситуациям формата «ну и как эти обрюхаченные воевать-то будут?», но в текущей ситуации важен был каждый, кто был способен держать оружие, несмотря на то, что у него между ног. Поэтому дукс Марк Эмилий Павел, под командование которого перешли уцелевшие на Фортуне войска, скрипя зубами, согласился с доводами Люция Антония и позволил ему объединить недобитков. Разумеется, из лимитанов были сформированы отдельные центурии — всё-же, легат старался сократить количество контактов между легионерами разного пола к минимуму. И вот в одну из таких «лимитанских» центурий и были определены преторианцы. По сути это было чуть ли не разжалование — считай, из элитных войск Сената их переводили в рядовую пехтуру, да при этом и объединяли с «вшивыми лимитанами», так что экс-преторианцы (за исключением Фалько да Аэтоса — им то было всё равно) были, мягко говоря, недовольны. Но приказ есть приказ, тем более, горькая пилюля была слегка подслащена тем, что по факту их зачислили в эдакий аналог первой центурии первой когорты, к самым опытным лимитанам, а не к зелёным новичкам, позавчера взявшим фульминаты в руки.

***

      Противный корабельный зуммер и топот многочисленных ног ознаменовали новый день на квадриреме «Гай Марий», флагмане магистра флота Гая Кассия. «Classis III Annonica», находящийся на орбите Конкордии Магны был приведён в полную боевую готовность, и экипажи кораблей занимали свои места согласно предписаниям. Зонды-разведчики подтвердили факт того, что флот кроганов направлялся в систему Латона, где и находилась Конкордия Магна, и потому римляне готовились встречать их во всеоружии. Хоть флот и должен по идее прибыть через несколько часов, тем не менее, расслабляться Гай Кассий не стал, и другим не давал. Ожидание врага было мучительным, но в конце концов, спустя обещанные пару часов, из сверхсвета начали вываливаться кроганские «кирпичи». Где-то около пятидесяти кораблей (изначально, с учётом потерянной на орбите эскадры, их осталось 33, поэтому к флоту направили подкрепления), среди которых были четыре дредноута, направились к планете. Орбитальные орудия ПКО огонь пока не открывали, этот конкретный козырь Гай Кассий решил пока приберечь, используя пока силы только своего флота, занявшего позицию на орбите Конкордии. Наконец, корабли противника вошли в зону действия римских корабельных орудий, и один за другим зелёные лучи излучателей частиц начали ударять в корабли алиенов. Ящеры в долгу не остались, и их ответ был не менее мощным, так как по сути их крупные корабли строились по принципу «возьмём ну очень большую пушку, нашьём вокруг неё как можно больше брони и присобачим двигатели», и попадание из орудия такого «корабля» буквально разорвало на части неудачно попавшую под удар унирему. Когда враждебные флоты обменялись ещё парочкой таких ударов, и один из снарядов кроганского дредноута угодил в «Гая Мария», едва не сняв его щит, магистр флота решил, что «пора». — Орудия ПКО, открыть огонь! — рявкнул магистр, и спустя минуту с поверхности планеты к звёздам устремились очередные ярко-зелёные лучи. Для кроганов ощутимо «запахло жаренным», учитывая то, что целились орудия ПКО явно в дредноуты, и если шансы «один на один» с флотом «розовокожих» у кроганов были, то с поддержкой римлян ПКО с планеты уже нет. Варлорд Дарагот, хоть и отличавшийся не слишком острым умом по сравнению с другими варлордами, понял, что на орбите Конкордии достигнуть победы имеющимися силами у него не получится, поэтому приказал отступать — в конце концов, за уничтоженную вражескую планету на него просто наорали, а вот за «просранный флот» его точно прибьют. Поэтому кроганский флот начал в срочном порядке отходить. Просто так римляне отпускать их были не намерены, и потому упорно продолжали вести огонь как с планеты, так и силами флота, но когда кроганы прошли местный пояс астероидов, римляне прекратили преследование. По итогам битвы (хотя это по сути была даже не битва, а так — кратковременная стычка) флот кроганов сократился обратно к тридцати трём кораблям, из римских кораблей уцелело сорок один из пятидесяти, пять кораблей из этого числа были критически повреждены. — Неужто мы победили? — поинтересовался опцион. Магистр флота на этот вопрос ответил: — Это не победа, Валерий. Алиени обязательно вернутся, и их будет куда больше.