The Glass Serpent and the Dark Horse

Том Реддл-старший всегда увлекался много чем, но больше всего он любил лошадей и книги. Он научился читать даже раньше, чем ходить, и на момент своего семнадцатилетия успел осилить абсолютное большинство той литературы, что хранилась в их домашней библиотеке. К тому моменту, как ему стукнуло двадцать один — всего лишь за месяц до всех этих событий с Амортенцией, которые полностью перевернули его жизнь вверх дном, — Том даже начал собирать собственную коллекцию книг, приспособив для них два шкафа в своей спальне. Он заказывал по почте тома обо всём на свете: от основ скотоводства до теории ведения бизнеса. Да, в то время он как раз хотел стать достойным бизнес-империи своего отца, доставшейся ему лишь по праву рождения. Тогда Том даже пытался углубиться в труды по политологии — пусть и не рассчитывая на сногсшибательную карьеру в государственных структурах, но надеясь хотя бы не упасть в грязь лицом, если что. Однако всё изменилось из-за одной отчаявшейся ведьмы, и вот теперь его скромная коллекция книг не сверкала накопившейся за двенадцать лет пылью лишь благодаря внимательности слуг. Правда в последнее время Том вновь стал уделять ей внимание, по понятным причинам. И теперь на полках, помимо старых школьных учебников сына, стояло такое множество поражающей воображение литературы, что хватило бы лет на десять вперёд. Например, очень примечательной была серия книг «Древние пути» за авторством Дандренора Фуфароу, включающая в себя такие экземпляры как: «Самайн: ритуалы магического Нового Года», «Йоль: возрождение солнца», «Белтейн: огни середины лета» и «Имболк: провидческие обряды и фестиваль кукол». Также на полках имелись: «Магические права и законы в Палате Лордов» Локациуса Гринграсс, «Справочник чистокровных» Кантанкеруса Нотта, «Обычаи и этикет» Шебы Малфой, «Классификация тварей и нелюдей, и их борьба за базовые права в нашем мире» Бартоломея Каттермола и «Руны древнего Футарка: полный лексикон для ритуалов и перевода, 26-е издание» от неизвестного автора. Было и ещё несколько книг, большинство из которых Том забрал из сейфа Лефэй. Некоторые, самые для него интересные, взял с собой в школу сын, так что их место на полках временно пустовало. Древнейшие из книг, найденных в сейфе, использовали руническое письмо — отсюда необходимость в «Рунах древнего Футарка». Хотя это ещё ничего — также у Тома теперь имелись книги, которые либо требовали для открытия кровь, либо устрашающе кричали. Некоторые даже кусались (довольно больно). Том потратил большую часть времени, изучая законы и этикет. Помимо этого он ещё хорошо углубился в традиции всяких магических рас, стараясь как-нибудь систематизировать знания и составить план действий на случай, если он вдруг окажется в палате Лордов. Подошедший октябрь, однако, заставил его немного поменять своё расписание и всерьёз заняться томом по Самайну — он прочитал его дважды, от корки до корки. Ну и, разумеется, выбрал подходящий обряд, чтобы провести его на каникулах, как раз по приезду наследника. А ещё он упорно пытался овладеть пером для письма, ибо подозревал, что лорд с шариковой ручкой наперевес будет смотреться не очень хорошо (признать поражение и купить самопишущее перо ему не позволяла гордость). К лёгкому запаху пергамента и чернил, исходящему от всех недавно приобретённых им книг, тоже пришлось долго привыкать. Хотя сейчас он стал замечать, что ему это даже нравится. Особенно сильно пахли древние тома — такие, перевод которых на современный английский занимал даже больше времени, чем непосредственно чтение. Бумага в книгах была желтоватой и очень мягкой на ощупь; при касании по кончикам пальцев невесомо пробегали будто бы мелкие электрические разряды — вложенная магия. Очень отвлекает, кстати… Закончив с записями, Том аккуратно обтёр тканью кончик пера и закрутил крышку чернильницы. Отставив их в сторону, он небрежно закрыл книгу взмахом руки и поднял исписанный лист пергамента. Почерк его оставлял желать лучшего: буквы слишком кривые для человека его возраста, а сам лист тут и там покрывали отпечатки его пальца, который он умудрился заляпать. Однако свою функцию его писанина выполняла — её вполне можно было прочитать. Список необходимых для Самайна вещей включал в себя серебряную свечу, предназначенную для западного окна; чашу с вырезанными на ней рунами, в которую нужно будет налить молока пополам с кровью; сладко пахнущую траву или схожие благовония; тисовую древесину для костра; бушель яблок и церемониальный нож. Учитывая, что из всего перечисленного в Литтл Хэнглтоне можно было купить только яблоки, требовался ещё один поход на Косую Аллею. Но перед этим нужно было сделать кое-что ещё — он задолжал родителям объяснения. И пусть он понятия не имел, как рассказать о безумном прошлом их семьи и не довести при этом мать до сердечного приступа, но откладывать он тоже больше не мог. Встав с кровати, он потянулся и хрустнул суставами. Пружины матраса печально заскрипели, когда Роган спрыгнул вслед за ним. Мастифф стал виться в ногах и тереться о лодыжки, выпрашивая ласку. Том тихо усмехнулся, потрепал пса по голове и направился к выходу из своей комнаты. — Давай, Роган, иди сюда, — позвал он, после чего вздохнул и пробормотал: — Что ж, разговор точно будет нескучным… Если уж чему визит в Мунго его и научил, так это тому, что его родители очень даже понимающие люди. И если они и отреагируют негативно на его рассказ, то причина скорее всего будет не в самой информации из Гринготтса, а в том факте, что сын столько времени держал их в неведении. Но эта мысль отчего-то не помогала — Тому иррационально хотелось молчать и дальше. К счастью, он понимал, что этим только добавит себе проблем. Кажется, последний раз он чувствовал себя так лет в тринадцать. Тогда ему нужно было рассказать родителям, куда он очень невежливо послал свою учительницу по этикету и её бесполезные уроки, и из-за чего та теперь не хочет с ним работать. Да-а, тогда он почти так же стоял за закрытой дверью и пытался пересилить разъедающий изнутри страх. Роган издал недовольное ворчание и ткнул в него лапой, словно говоря: «Либо ты сейчас постучишь в дверь, либо это сделаю я». — Ох, ладно-ладно! — сдался Том и сделал три быстрых стука, пока не передумал. — Войдите, — раздалось из-за двери. Том выдохнул, провернул ручку и вошёл внутрь. Изначально он планировал начать разговор прям с порога. Тогда бы он смог чуть что сразу сбежать, и никакая мебель не попалась бы ему на пути. Однако этот план пришлось отбросить, потому что в комнате не оказалось его матери — придётся подождать её здесь, если он не хочет рассказывать всё дважды. А ещё Роган уткнулся ему под коленями и стал вполне однозначно толкать в сторону, противоположную двери. Добившись своего, наглый пёс прошествовал в центр комнаты и, развалившись на полу, положил голову на колени его отца. Том запоздало осознал, что, наверное, не стоило брать в дом собаку размером с небольшую лошадь. — Тебе что-то нужно, Том? — спросил отец, не отрывая взгляда от финансовой отчётности, за которой тот наверняка провёл всё утро. А ещё мягко потрепал наглую животину между ушами. Том вздохнул и, воспользовавшись отсутствием чужого внимания, постарался взять себя в руки и перестать напоминать побитого щенка. — Ум-м, на самом деле мне нужно кое-что тебе рассказать. Это весьма важно, так что маме стоит… — Я попрошу позвать её, — кивнул отец и, отложив бумаги, дал знак слуге. Отослав того за супругой, старший Реддл поднял глаза на сына. — Насколько я понимаю, ты хочешь обсудить с нами то, о чём не смог рассказать тогда в госпитале, верно? — он усмехнулся. — Не нужно выглядеть таким подавленным, Том. Думаю, ты уже слишком взрослый, чтобы получать наказания за проступки. Том постарался придать своему лицу более нейтральное выражение, но вряд ли в этом преуспел. К счастью, приход матери избавил его от необходимости отвечать. — Ты что-то хочешь нам рассказать, дорогой? — спросила мама, усаживаясь на один из стульев и предлагая другой ему. — Не стой, садись. Наверное, так даже лучше — дрожь в коленях будет гораздо менее заметной. — Я не говорил об этом, потому что не знал, как бы это всё вам объяснить… — Том вздохнул и бездумно откинулся на спинку стула. — Я кое-что узнал в ту неделю, когда мы закупались на Аллее к школе. — Сделав глубокий вздох, он быстро пробормотал: — Возможно, Том получил свою магию не только от Меропы. И ещё возможно, что он такой уникальный, потому что часть унаследованной им крови лишь отдалённо напоминает человеческую, и из-за этого его магия не подчиняется привычным для волшебников правилам. А кровь эту он получил от меня. То есть, это наследие Реддлов. На долгое мгновение в комнате воцарилась тишина, но потом отец преувеличенно спокойным тоном попросил его продолжать. — Незадолго после получения списка покупок, когда мы с Томом гуляли в саду, он попросил меня стать его официальным опекуном как в мире магглов, так и в мире магов. Он подозревал, что его текущим опекуном значится Альбус Дамблдор, от которого Том не видел ничего хорошего. В Гринготтсе мы узнали, что это правда — Дамблдор действительно был его опекуном. А ещё этот маг поставил на Тома «Кровную печать», которая не позволяла кому-либо ещё переоформить опекунство. «Кровную печать»! Если бы я не был тем, кто забрал Тома из приюта, если бы я не обязался заботиться о нём и представлять его интересы, то у ублюдка был бы над ним полный контроль! И стоило ему достичь своих целей, как он отправил бы моего сына обратно в ту богомерзкую дыру! Стекла в окнах ощутимо задрожали, но Реддл этого даже не заметил. — Пришлось сделать анализ крови, чтобы подтвердить, что я биологический отец Тома. Тогда мы смогли разрушить печать. Но было кое-что ещё довольно… неожиданное, — выдохнул он. — Тот банк принадлежит гоблинам, и нас из-за обнаруженной информации отвели к их королю. И он рассказал нам про предка Реддлов — Кирена, правнука Морганы Лефэй. — Лефэй? Ты ведь не имеешь в виду ту самую, из легенд о короле Артуре? — Да, она, — кивнул Том. — Так что теперь я глава, так сказать «Лорд» старейшего и темнейшего семейства Британии. Ну, а Том — наследник. Так что, как только я закончу с лечением и хоть немного разберусь с той магией, что у меня есть, то смогу начать такую политическую карьеру, о которой всегда мечтал. — «Хотя вряд ли долгую» — подумал он. — Что же касается Кирена, то он был Тёмным Лордом, который пытался захватить контроль над островами. Но стоило ему проиграть, как волшебники посчитали его слишком опасным, чтобы просто посадить в тюрьму, поэтому они вырвали его магическое ядро и таким образом сделали из него маггла, оставив умирать. Только вот его спасли, а потом он натворил ещё кучу не самых добрых вещей, которые в итоге разбавили его кровь драконьей и позволили ему использовать их магию. Тогда он взял себе фамилию Реддл и начал Охоту на ведьм… — замявшись на секунду и бездумно прокрутив кольцо на пальце, он всё-таки продолжил: — Перед тем, как его вновь остановили, у Кирена родился сын. Но украденная у драконов магия погрузилась в сон. В таком состоянии она передавалась из поколения в поколение, пока Меропа не решила напоить меня зельем… В общем, я хочу сказать, что мне в скором времени придётся довольно часто бывать в Лондоне, да-а. Неловко кашлянув, он продолжил играться с кольцом, не поднимая взгляда, пока отец не заговорил почти одновременно с матерью. — Значит, ты волшебник, Том? — Дорогой, если это правда, то почему тогда ты никогда не получал письмо из школы? Разве ты не должен был пойти в Хогвартс, как Томми? Откинувшись на спинку стула и отрицательно покачав головой, Том ответил: — Нет. Хотя во мне и есть немного магии, но до полноценного мага я точно не дотягиваю. Ну, так мне объяснили. Там всё довольно сложно на самом деле. Кажется, родители приняли новости лучше, чем он мог ожидать. Может, потому что Том сначала разъяснил, отчего так долго молчал? Или просто они всё ещё видели в нём хрупкую куклу, которая разобьётся от любого нечаянного движения. Радостными они, конечно, тоже не выглядели, но этого и стоило ожидать. — Так-так… — пробормотал старший Реддл и взял в руки документы, которые просматривал до его прихода. — Раз уж ты теперь Лорд, Том, то, надеюсь, ты не позволишь этим магам собой манипулировать? — Нет, отец, не позволю, — улыбнулся Том и встал со своего места. — У меня уже есть идеи насчёт того, что я хотел бы изменить. Правда, с отменой Статута придётся пока подождать… да и с правами оборотней и других магических существ тоже всё не так просто. Но я же Реддл, а наши огромные амбиции давно известны. Отец усмехнулся. Роган же решил, что идти куда-то с тёплого места — ниже его достоинства, так что остался валяться там и лишь молча проводил Тома взглядом, когда тот вышел из комнаты в коридор. Сам же Том направился к себе в комнату, думая написать разрешение сыну на отъезд из Ховартса на праздники — давно пора. Однако, войдя в комнату, он тут же прикипел взглядом к наружному подоконнику, на котором его ждал гость. Взлохмаченный филин радушным не выглядел, скорее уставшим и раздражённым, а конверт был зажат прямо в его клюве. Взяв из мешочка рядом с насестом Архимеда горсточку совиных орехов (боясь, что иначе останется без пальцев), Том открыл окно и впустил птицу внутрь. Та отдала ему письмо в обмен на орехи, а потом нагло подвинула своего более мелкого собрата и стала жадно пить воду из миски. Архимед перелетел к нему на плечо, громко жалуясь, и Том несколько раз пригладил его взъерошенные пёрышки, прежде чем развернуть конверт. «Мистер Реддл, Я могу предоставить Вам по вполне адекватной рыночной цене зелья, выписанные в больнице магических болезней и травм Святого Мунго. Касаемо других услуг, которые Вы упомянули в своём письме, то я бы предпочёл дать своё решение при личной встрече. Но я бы порекомендовал Вам уже сейчас начать искать другого профессионала в этой сфере, так как то, что я возьмусь за лечение, очень маловероятно. Прошу отправить мне сову обратно вместе с наиболее удобным для вас временем. Северус Тобиас Снейп, Мастер Зельеварения» Взяв со стола первую попавшуюся ручку (маггловскую, а не то перо, которое он мучил раннее — выглядеть криволапой пятилеткой ему совсем не хотелось), Том быстренько настрочил ответ. Закончив, он сложил листок, засунул его в конверт из плотной бумаги и, подписав, вручил наевшемуся и нагло рассевшемуся на подоконнике филину. Тот без промедления замахал крыльями и вылетел в окно, оставив после себя чёрное перо, которое начало медленно опускаться на пол. Том задумчиво наблюдал за улетевшей птицей, пока та совсем не скрылась вдалеке.