Пожиратель смерти

Гарри любил Рождество, всю эту праздничную суету, поиск и выбор подарков, украшение дома, обсуждение меню. Само Рождество Гарри собирался встретить в Норе. Рождество — семейный праздник, а ближе семьи, чем Уизли, у Гарри не было. На их отношения с Уизли не повлияло даже то, что с Джинни Гарри все же расстался. Ну что тут поделаешь, если не сложилось? Гарри в принципе намного больше привлекал свой пол. Правда, он до сих пор не завел себе никого постоянного. Пробовал встречаться то с одним симпатичным молодым человеком, то с другим. Ходил на свидания, но все что-то было не то. К счастью, учеба в аврорской школе оказалась делом довольно тяжелым, чтобы переживать из-за этого. Гарри начал понимать Рона, который в итоге бросил ее и ушел помогать Джорджу в магазин. «Не мое это все, Гарри. Зачем себя мучить?» — сказал он и теперь, кажется, был полностью счастлив. Свадьбу с Гермионой они запланировали на следующую весну. О Люциусе Гарри старался не вспоминать, но не получалось. После болезни он как-то неожиданно для себя научился ценить вещи, которые раньше не замечал: вкусную еду — чтобы из свежих продуктов, хорошо приготовленная, с приправами и специями; дорогие вина, кофе и чай; живую музыку и хорошо пошитую одежду. Он стеснялся этого, считал пижонством, но от побочного эффекта болезни избавиться не удавалось. Вкусы, запахи, виды, ощущения — все это каждый раз напоминало ему, что он жив. И, к сожалению, напоминало о Люциусе. Через месяц после суда Гарри был почти счастлив, что их общение не продолжилось. Через два — понял, что смертельно скучает. Дух Люциуса будто все время был рядом. Сидел за столом, когда Гарри пробовал новое блюдо; стоял у его кресла, когда Гарри вслушивался в звуки саксофона с новой пластинки; салютовал бокалом, когда пробовал вино; лежал рядом, когда Гарри закрывал глаза, пытаясь уснуть. Снился… Призрачный Кингс-кросс и Хогвартс-экспресс исчезли навсегда, зато появились Люциус и Малфой-мэнор. Гарри ходил по запущенному поместью, загребая ногами осенние листья, гулял вдоль постепенно зарастающего ряской пруда, здоровался с засыпающим на зиму вязом, чья рана к зиме стала снова видна. Иногда он видел на дорожках вдалеке знакомую фигуру, но догнать ее не мог. Гарри понимал, что скучает. Но надеялся, что со временем это пройдет. Найдется кто-то еще — не может же не найтись? Особенно тоскливо стало перед Рождеством, когда в школе авроров начались небольшие каникулы, и он стал все больше оставаться наедине с самим собой. Спасала лишь нахлынувшая праздничная суета, которой он старался себя занять. Во «Флориш и Блоттс» Гарри зашел за подарком для Гермионы — он заказал для нее красочное издание мифов и легенд волшебников разных стран. Гарри забрал покупку, полюбовавшись приятной кожаной обложкой с серебряным тиснением, пролистнул несколько страниц, чтобы убедиться в качестве печати, и с сожалением убрал книгу в сумку. Он не глядя развернулся, собираясь уйти, но на кого-то налетел. Сначала он почувствовал знакомый, едва ощутимый запах и только потом поднял взгляд, уже зная, кого увидит, но еще в это не веря. — Люциус… — Мистер Поттер, рад видеть вас в добром здравии, — Люциус чуть наклонил голову, приветствуя его. Взгляд у него был холодный. — Я вас — тоже, — сердце сжало тоской, но Гарри постарался этого не показывать. — Не знал, что вы вернулись. — Не хотелось надолго оставлять поместье. Дигби совершенно обленился. — А как же ваша семья? Люциус едва заметно поморщился. — Осталась в Европе. Пока что… Гарри случайно взглянул на левую руку Люциуса и заметил, что на ней больше нет обручального кольца. Пораженный, он уставился на нее. Люциус заметил взгляд и накрыл свои пальцы ладонью. — Мы с Нарциссой решили расстаться — так будет лучше для нас обоих, — раздраженно добавил он. — Но думаю у вас-то с личной жизнью все в порядке? — Да, все в порядке. — По лицу Люциуса будто пробежала тень. — Ее нет. Ну, то есть… с Джинни я расстался. И все. — Что ж… надеюсь, это ненадолго. Прошу простить… — Люциус отстранился, будто чего-то испугался. И повернулся, чтобы уйти, хотя Гарри мог поклясться — он только пришел. Дать ему так просто уйти? Ни за что — Гарри потом в жизни не простил бы себе такого. — Мистер Малфой! — Люциус замер. — Люциус. У меня свободен весь день — может, сходим вместе пообедаем, отметим твое возвращение? Он нахмурился. — Ты осознаешь, что делаешь, Поттер? Еще помнишь, кто я? — Осознаю и помню. Мистер Люциус Малфой, бывший Пожиратель смерти, едва ли не правая рука Волдеморта. Волшебник, который спас мне жизнь. — И что это будет? Ужин в благодарность за ваше спасение? Увольте — вы уже отблагодарили. Гарри вдруг понял, что Люциус не может поверить, что нужен ему. Что это не ловушка, не насмешка, не жалость… — Знаешь, с тех пор, как я снова жив, я научился понимать, чего хочу на самом деле. Это как дрова для камина — то, что заставляет меня гореть, жить. И сейчас я очень хочу поужинать с тобой, Люциус. Я давно тебя не видел, скучал. Мне так и не удалось вырвать тебя из своей жизни — уж прости, ты стал ее частью. — Это просто какой-то нонсенс, бред! Ты не можешь, не должен, все должно было пройти! — Зависимость прошла, а вот с остальным придется еще разбираться. — Я… — Люциус вдруг вздохнул и отвел глаза, — тоже скучал, Гарри Поттер. Гарри улыбнулся, ему захотелось обнять Люциуса, но он сдержался. — Так мы пообедаем вместе? — Веди. Надеюсь, это будет приличное место. — Знаешь, ты так тщательно прививал мне вкус к жизни, что я теперь действительно знаю, где лучшие рестораны. Гарри не хотел задумываться, получится из этого что-нибудь или нет. В конце концов, какая разница? Лучше попробовать, чем отказаться от шанса на счастье. Именно в такие моменты Гарри особенно остро понимал, что он жив на самом деле.