Утро понедельника. Люси с отцом направляется в школу. Девушка сопротивляется - ей давно уже наскучили простые занятия, и она благополучно погрузилась в грезы о вседозволенности и свободе, как это часто бывает с молодежью, коей лет семнадцать. Время, когда ещё нельзя, но уже и не постесняешься.
Джуд. Люси... Люси. Люси! Перестань уже, ты прям, как крепостная соседская девка. Люси. Отец, я не собираюсь идти в школу. Это место мне отвратительно. Джуд. Отвратительно то, что я нашел у тебя в комнате. Ты ещё мала и глупа.Джуд приоткрыл дверь кареты, оглядывая происходящее на улице.
Ты думаешь, что если мы живем в достатке, то ты можешь делать, что тебе вздумается? Думаешь, что хуячить водку "Абсолют" с кухаркой, якобы от неразделенной любви, является занятием приличной девушки? Мой кучер и то большего добился, чем ты... Люси. Но папа... Джуд. Замолчи уже и уебывай в школу... Я еду к Александру Бренненбургскому в Пруссию - дома будешь одна.Люси покорно вылезла из кареты, наступив, словно случайно, чтобы навредить отцу, в лужу. Средство передвижения же тронулось дальше. Девушка глядела вслед, глядела на ухмыляющегося кучера, который обернулся, чтобы лишний раз вкусить заветный плод разочарования хозяйки. И вот, оставив надежду на то, что судьба сжалится над ней, что отец все же прикажет развернуть лошадей и вернуться за дочерью, Люси двинулась к центральному входу в школу, предрекая "веселое" продолжение дня.