Нефритовые гаргульи. О былом

— Никогда бы не подумала, что ты веришь в такие детские сказки, — Дымка усмехнулась, а её пушистый пепельно-серый хвост задёргался из стороны в сторону, видимо, показывая весьма скептическое отношение юной воительницы Арден к затеянной Нилом авантюре. Раян только таинственно улыбнулся и поманил девушку за собой, под тёмно—зелёный навес их святого леса. Догорал в мареве жаркого летнего дня Дворец Пашни, впивались его высокие стены и увитые плющом и виноградной лозой башни в безоблачное небо. Вскоре деревья окончательно скрыли из виду главный город расы Теонов. — Кто рассказал тебе эту байку? — спросила наконец Дымка, более не способная слушать усыпляющее сознание жужжание жесткокрылых пчёл и тихий шелест подминаемой ногами травы. — Наш старейшина, — невозмутимо ответил парень и боком скользнул между двух исполинских размеров деревьев. — Дедуля Шогуй? — в голосе Дымки сквозило изумление. — Угу. И это не просто сказка: он сам видел всё своими глазами. Девушка неопределённо хмыкнула, не зная, стоит ли верить рассказам пусть великого, но отнюдь не юного Шогуя. Вдруг он вычитал где-нибудь легенду об облачном скакуне и теперь впаривает её доверчивым юнцам из рода Умбр. Они вышли из леса, только когда стемнело, а по небу покатилась серебряная монетка луны. На берегу Песчаной реки никого не было, только откуда-то издалека доносился унылый вой псов с изумрудными глазами. — Мрачноватая атмосфера, — поёжилась девушка, и Нил недовольно шикнул на неё, призывая к тишине. Взяв Дымку за руку, он медленно увлёк её в тень, отбрасываемую огромной каменной глыбой, одиноко стоявшей на берегу, увитой ковром диких цветов, душистых трав и пушистого мха. Лёгкая рябь коснулась поверхности реки, всколыхнулась тина — юноша с девушкой затаили дыхание. Словно из зазеркалья, из воды выскочил окутанный ореолом ослепительного белого света жеребец. Он пошёл по зеркальной глади реки, не касаясь серебряными копытами воды, и часто встряхивал длинной снежного цвета гривой. — Ты видишь то же, что вижу я? — внезапно севшим голосом спросила Дымка, во все глаза глядя на ночного гостя. — Я же говорил. Старейшина сказал, что когда-то давно облачный скакун каждое полнолуние приходил на берег реки, чтобы встретиться с ночной кобылой. — А где же она сейчас? — недоумённо спросила девушка. — Однажды ночью путь кобылице преградил ученик Вима. Он связал кобылу её же гривой, которая была длинней человеческой истории и темнее февральской ночи. Шогуй был там и видел всё это. Они замолчали, каждый углубился в свои тяжкие мысли. Потом Дымка подала голос: — Можем ли мы доверять людям, Нил? Раян покачал головой, давая понять, что ему самому хотелось бы знать ответ на этот сложный вопрос. Занимался рассвет, и жеребец, вскинув голову, поприветствовал утро бодрым ржанием, сорвался с места и, подняв тучи брызг, помчался по небу, выбивая серебряными копытами искры из ватных облаков. — Пойдём домой, — сказал Нил, провожая взглядом удаляющийся силуэт облачного скакуна. — Угу, — девушка кивнула и послушно поплелась за Раяном. — Слушай, а ты бы ждал меня столько лет? Нил ничего не ответил, но девушка заметила лёгкую улыбку, тронувшую его тонкие губы. Дымка тоже улыбнулась и, глубоко вздохнув, тихо сказала, обращаясь, кажется, к самому духу Святоземья: — Расскажу кому — не поверят.