Его собственность.

– Сещемару! Сещемару, остановись! Приди в себя! Сещемару, пожалуйста! Мольбы и крики Кагоме уходили в никуда. Демон не слушал ее. Демон не слышал ее. Его красные белки, налитые кровью, его узкие желтые зрачки, которых практически не было видно, его звериные клыки, выглядывающие из-за белых, словно снежная пелена, губ… Всё это принадлежало не ему, не настоящему Сещемару. Всё это принадлежало похотливому и безжалостному Зверю, который в очередной раз собирался подчинить себе свою самку. Или… не совсем свою? Что это? Чей отвратительный запах он чувствует на ее столь желанном теле? Почему не чувствовал его раньше? Слишком сильно хотел взять ее? Хигураши ощутила резкую перемену в настроении демона и с надеждой заглянула в его глаза. Он отпустит ее? Он одумался? Он… Дикие глаза, до этого пожирающие ее тело, поймали ее взгляд. Они смотрели хищно, зло, раздраженно. В какой-то момент школьница почувствовала себя жертвой, жить которой осталось всего несколько секунд. Заскулив от страха, девушка медленно уперлась ладонями в грудь мужчины и попыталась оттолкнуть его, но вдруг почувствовала, как он начал медленно опускаться, придавливая ее своим телом и хищно распахивая свою пасть. На секунду ей показалось, что он собирается сожрать ее, поглотить целиком. Зажмурившись, кареглазая услышала утробное и злое рычание. – Запах, – хриплый полу-рык полу-стон ёкая, вынудил девушку распахнуть свои глаза. За всё это время он и слова ей не сказал, поэтому… Может, он пришел в себя? Может передумал? – Я собью с тебя эту вонь. Моя самка должна пахнуть только мной. – Не надо… Сещемару… ты делаешь мне больно… слышишь? Сеще… Ааа! – мико вскрикнула когда когти демона впились в ее кожу, протыкая ее насквозь и яростно сдавливая. В какой-то момент он остановился. Резко поднялся, зарычал и буквально выскочил из хижины, в которую принес ее, когда она была без сознания. Глотая слезы облегчения, что неудержимым потоком хлынули из ее глаз, девушка с трудом поднялась на ноги и дернулась, когда услышала рычание сразу нескольких существ. Там, за пределами этой ветхой хижины, в очередной раз состоялась битва за права на самку. У Кагоме не было сомнений в том, кто именно выйдет из этого боя победителем. Захлопнув дверь и кое-как заперев ее на хлипкий замок, брюнетка прижалась к ней спиной, обнимая себя руками. Почему эти демоны такие… такие… жестокие? Нараку искалечил ее тело, обесчестил, унизил и выбросил, так и не добив, а Сещемару подобрал и продолжил измываться, кажется, даже не планируя ее отпускать. Интересно, как там ее друзья? Ищут ли ее? Скучают ли? Все ли с ними в порядке? Справились ли они с… Девушка с вскриком бросилась в угол хижины, когда дверь дернулась. Накрыв свои губы ладонями, она наблюдала за тем, как легко Сещемару выбил дверное полотно, оставив лишь контур на петлях. А после задрожала, видя, как тот все больше показывается из продырявленной двери. За ногой последовал бок корпуса, плечо, затем голова. Озверевшие глаза вновь вперились в зажавшуюся в угол жрицу. Через секунду ёкай полностью пробрался через дыру в двери, а Хигураши судорожно сглотнула и выставила ладони перед собой в попытке защититься. В тот же момент демон схватил девушку за руку и притянул к себе, одним рывком сдирая с нее свое же хаори, наваливаясь сверху, прижимая к полу и скребя когтями по деревянной поверхности. – Я сорву запах чужого вместе с твоей кожей, – предвкушающе пообещал Сещемару, продолжая рычать, заламывая руки девушки над ее головой, одним легким движением переворачивая брюнетку на живот и поднимая ее таз, тем самым вынуждая упереться коленями в пол и прижаться к деревянной поверхности грудью. Прогнувшаяся поясница отозвалась острой болью, заставляя Хигураши закричать. Крику мико вторил раскатистый рык ёкая, что без особых церемоний пристроился сзади, грубо вошел в молодое тело и больно сжал девичьи ягодицы, принимаясь яростно насаживать жрицу на свою плоть, удовлетворяя свое звериное желание. Нет, скорее, не просто удовлетворяя. Истязая, наказывая за то, что позволила другому пометить себя, и пытаясь вдолбить свой запах в эту самку сильнейшими толчками. Он снимет эту вонь, пусть вместе с кожей, мясом, пусть – лишь бы на ней не было больше запаха чужого самца. Она уже не кричала и даже почти не плакала. Тихонько скулила, пытаясь понять, насколько ее может хватить, если ее тело будет истязаться таким образом каждый божий день. В какой-то момент Зверю не понравилась ее полная безучастность ко всему происходящему. Он снова утробно зарычал, схватил ее за волосы, натягивая на себя, заставляя еще больше прогнуться в пояснице и взвыть от новой порции боли, а после быстро перехватил ее подбородок и запихнул свои когтистые пальцы ей в рот, царапая язык и десна. Теперь он снова чувствовал запах ее ужаса и это просто срывало у него крышу. Ее страх накатывал на него волной и трансформировался в океан жажды и вожделения. Осознание собственного превосходства возбуждало его, давало силы иметь ее и дальше. Но когда он резко отпустил ее волосы, чтобы снова обхватить ладонью ее ягодицы, девушка больно ударилась головой о деревянный пол и отключилась, за что после была безмерно благодарна Богу.

***

Хигураши открыла глаза тогда, когда и на улице, и в хижине было уже очень темно. Шаря руками по полу в поисках того, чем можно укрыться, школьница сжала пальцами что-то круглое и мягкое. Поднеся это что-то к лицу и принюхавшись, девушка поняла, что это какой-то фрукт. Недолго думая, она вгрызлась в него зубами, морщась, но старательно игнорируя ту пощипывающую боль, когда ранок во рту касался немного кислый сок этого плода. Когда глаза немного привыкли к темноте, девушка обратила внимание на то, что дыра в двери была перекрыта каким-то пластом. После, скользя взглядом по хижине, наткнулась на хаори демона и, едва поднявшись, укуталась в него. Самого ёкая в хижине не было. Распахнув дверь, Кагоме сделала несколько медленных и осторожных шагов вперед, тщательно вслушиваясь в ночную тишину. Тишина оставалась тишиной, ничто не тревожило ее покой. Вновь зашагав вперед, мико направилась в чащу этого подгорного леса, морщась и едва не падая, когда ее ноги грозились подкоситься от слабости. Луна почти не освещала ей дорогу, но сейчас ей было на это откровенно плевать. Наткнуться бы на реку. На озеро. На горячий источник. Наткнуться бы и нырнуть. На дно. И там же остаться. – Ты уже здесь… – обреченно прошептала Кагоме, наконец, останавливаясь, но не поднимая своего взгляда. Она была права. Ёкай какое-то время наблюдал за ней, стоя в паре метров от нее, а потом громко и медленно выдохнул и сделал несколько размеренных шагов навстречу школьнице, чтобы вжать ее в дерево и сжать ее ребра. Он хочет ее снова. Здесь и сейчас.