Его собственность.

Сколько это все будет продолжаться? Как давно она здесь? Как долго будет оставаться в этом месте? Жрица чувствовала себя узницей, запертой в тюремной камере и обреченной на вечные пытки. Она уже давно потеряла счет времени… Демон уходил из хижины очень редко, обычно, когда Хигураши спала. Каждое утро на пыльном и грязном столе ее ждал завтрак из фруктов или ягод. Конечно, она не наедалась. Однако для поддержания жизни этого хватало и они оба это прекрасно осознавали. Сещемару знал, что так у мико не накопится сил на побег, а кареглазая понимала, что ёкай не собирается допускать ни ее смерти, ни ее же поправки. Со временем раны Кагоме начали заживать, а синяки и гематомы постепенно желтеть и пропадать. Процесс регенерации ускорил свою работу в тот момент, когда мужчина, не отвлекаясь от своего похотливого желания, которое он удовлетворял, истязая ее тело, начал старательно вылизывать ее ссадины. В те моменты, когда шершавый и горячий язык демона касался ее ран, мир девушки становился чуточку светлее. Боль вмиг отступала, а жрица была бы даже согласна отблагодарить ёкая за облегчение страданий, если бы большинство из этих ссадин когда-то не нанес ей он сам. В какой-то момент Хигураши перестала сопротивляться насилию со стороны лорда. В какой именно – уже не помнила. Она ведь... Она просто маленькая девочка, которая еще не окончила школу, не поступила в университет, не вышла замуж и не родила детей, нет, конечно нет, она же еще слишком мала. Однако этот факт не являлся препятствием для Сещемару, что уже считал школьницу своей собственностью. А что делаешь с тем, что является твоей собственностью? Правильно, эксплуатируешь. Используешь, как хочешь. Считаешь это нормальным. Для демона же это было и вовсе естественным. Кагоме привыкла к ежедневным изнасилованиям со стороны мужчины, она уже давно не плакала и не умоляла его о милости. Он же, будто бы поощряя это, больше не доставлял ей физическую боль. Ну почти. Переведя свой немного отрешенный взгляд с потолка на демона, девушка судорожно вздохнула. Так вздыхают маленькие дети после долгого плача. Беловолосый не шелохнулся. Он вообще почти все время сидел на полу, прижимаясь вечно обнаженным торсом к стене и не открывая своих глаз. Несмотря на это, кареглазая была уверена, что он не спит. Он сторожит. А в тот момент, когда его глаза открываются, Хигураши обреченно готовит себя к очередному изнасилованию. Школьница снова возвела свой взгляд к потолку. В этот же момент Сещемару открыл свои глаза. Он неторопливо поднялся и опустился уже рядом с девушкой, начиная немного грубовато, но, все же, не болезненно, сжимать ее бедра. Как давно мужчина перестал чувствовать одержимость желанием обладать телом этой человеческой жрицы? Неделя? Две? Желание больше не вызывало у демона приступа ярости и неудержимой похоти, но, все же, не пропало. Демону всегда нравился запах этой женщины, с самой первой встречи, но ломоту в паху он начал вызывать только после того столкновения в лесу, когда им овладел похотливый Зверь. И продолжает вызывать, хоть и не с такой ярой силой. Что это? Теперь он стал одержим этой женщиной в целом? Или же его Зверь никак не может насытиться своей самкой? Своей самкой… Звучит смешно, учитывая то, что заводить самку, тем более из рода людей, Сещемару не собирался. Однако его Зверь и инстинкты говорили об обратном. Тем не менее, пока все происходящее устраивает ёкая. Стоит уточнить, ему это даже нравится. Нравится то, что мико находится в его власти. Нравится то, что спаривание с ним больше не вызывает у нее болезненных криков и ничтожных просьб. Напротив – ее тихие стоны, которые она пытается сдержать, прикусив кожу на тыльной стороне собственного запястья, ласкают его слух. Неглубокие борозды от ее ногтей, которые она оставляет на его сильной спине и широких плечах, почти сразу же затягиваются, но заставляют демона рычать от удовольствия. А ее тело, бьющееся в предоргазменных спазмах, вызывает у него желание делать это снова и снова, снова и снова. Но потом все заканчивается. Он неторопливо одевается, все еще оставаясь наполовину полуголым, а она тихонько укутывается в его хаори, отворачивается, обнимает свои колени и безмолвно плачет. Жрица не может сопротивляться наслаждению, просто физически не может, а противиться демону она просто устала. Все равно это ни к чему не приведет. Ёкай только разозлится и снова причинит ей боль. Сещемару осознавал, что теперь девушка сломлена. Она не сломалась в первый раз. Не сломалась и во второй. Кричала и сопротивлялась в десятый. Колотила его кулачками в двадцать пятый. Но в один момент она остановилась. Перестала кричать и плакать, обмякла в его руках и закрыла глаза. Мужчина прекрасно помнил эти секунды. Секунды, когда он в полной мере ощутил власть над беспомощной сломленной маленькой девочкой, что невольно стала его самкой.

***

Прикрыв свои глаза, девушка начала вспоминать своих друзей. Несмотря на те ужасы, что она пережила за последние пару-тройку месяцев, Хигураши продолжала волноваться за своих товарищей. Как они ищут осколки без нее? Справляются ли без ее священной силы? А ищут ли ее? Или… хотя бы пытались искать? Непременно, пытались! И продолжают искать. А когда они ее найдут, Инуяша самолично разорвет Сещемару и Нараку Раной ветра, Кагоме отправится подлечиться домой, а после с новыми силами отправиться к своим друзьям. Не бороться со злом, а просто проводить время вместе. Жить счастливо. Да, она верит в это. От таких мыслей девушка невольно заулыбалась. А потом услышала, как открылась и тут же закрылась дверь хижины. Не совсем понимая, что происходит, мико открыла свои глаза и вперилась взглядом в выход. После – лихорадочно осмотрела дом. Ёкай… Ушел? Наверное, подумал, что она уже уснула? Поднявшись на ноги и вцепившись пальцами в край стола, когда от резкой смены положения у нее закружилась голова, школьница недоверчиво прищурилась. Потом осторожно приблизилась к двери и прислушалась. Далее также неторопливо вышла из хижины и бегом бросилась в лес, что шел в гору. Он был расположен на противоположной стороне от того леса, в котором она когда-то напоролась на Сещемару, когда сбежала в прошлый раз. Хотя, тот раз и побегом назвать было сложно. Тогда жрица точно знала, что лорд Западных земель ее найдет. И знала, что найдет ее снова. Но этот шанс упустить просто не могла.

***

Если честно, Хигураши уже не знала, как долго она бредет по этому лесу. От усталости она едва не валилась с ног, но то, что демон все еще не нагнал ее, она считала чудом, и это придавало ей сил идти дальше. А когда она, насквозь продрогшая, замерзшая и уставшая, наткнулась на горячий источник, ее счастью не было предела. Скинув с себя демоническое хаори, девушка аккуратно опустилась в горячую воду, жмурясь и судорожно выдыхая. Ее тело в кои-то веки согрелось и может отмокнуть от грязи, пота и крови. Уже неважно, найдет ее Сещемару или нет. Немного побыть в тепле и смыть с себя всю грязь, желательно с отпечатками ханьо и ёкая на своем теле – вот что сейчас было необходимо жрице. Внезапно пронзившая ее голову пульсация, заставила девушку вздрогнуть и распахнуть свои глаза. Осколок камня Шикон. Рядом.

***

– Я вижу осколок в горах, – сухо произнесла мертвая мико, слегка повернув свою голову в сторону Инуяши. – Как далеко? – поинтересовался монах, чуть замедлив шаг и устремив свой сосредоточенный взгляд в чащу леса. – Думаю, в двух часах. – Далеко-о, – прохныкал рыжий демоненок, устало зевая. – Может, остановимся? – Неплохая мысль, учитывая то, что ночью мы более уязвимы, – согласилась охотница на демонов, переводя свой вопросительный взгляд с Мироку на Инуяшу. – Боюсь, не получится. Я чувствую Сещемару совсем рядом. Кажется, этот ублюдок тоже заинтересован осколком, – наконец, подал голос полудемон, чуть рыча и сжимая ладонью рукоять Тессайги. – Остановись, Инуяша. Я также чувствую священную силу совсем рядом, – тихо молвила жрица, останавливаясь. – Не одна вы, Кикио-сама, – устало выдохнул богослужитель. – В любом случае, если эти двое нацелены на осколок, нам придется смести их со своего пути! – сплюнул ушастый, стремительно направившись в сторону, откуда он чувствовал запах своего брата. Его компания молча двинулась за ним.

***

– К-Кагоме!? – услышала девушка знакомый возглас и тут же распахнула глаза, устремляя свой взгляд на компанию своих друзей. Ее рот распахнулся в безмолвном ахе, а ладони тут же принялись растирать глаза, дабы убедить школьницу в том, что все увиденное ей – не мираж. – Кагоме, ты чё здесь делаешь? – Инуяша… Ребята… – роняя слезы счастья девушка без всякого стыда вскочила, накинула на себя хаори демона и, на бегу завязывая его, бросилась к своим друзьям, почти сразу же утыкаясь лицом в грудь полудемона и сжимая в кулаки его рубаху. – Господи… Вы нашли меня… – Кагоме-чан, что случилось? Ты должна быть у себя дома, как ты оказалась здесь? – взволнованно воскликнула Санго, приближаясь к подруге, почти сразу же кинувшейся в объятия уже к ней, и успокаивающе поглаживая ее по спине. Она не знала, что произошло, никто из друзей не знал, что произошло с их подругой, но все понимали, что что-то случилось и что ей сейчас требуется утешение. Все, кроме одного. Кроме полудемона, который осознал кое-что почти сразу, как только увидел эту девушку воочию. – И что на тебе за одежда? Кагоме-чан, что произошло? – Ребята… я… понимаете… я… – всхлипывая, начала бормотать кареглазая, не зная, с чего начать, но ее грубо оборвали. – Как ты могла? – голос Инуяши звучал растерянно, подавленно. Недоумевающие взоры компании тут же устремились на него. – Как ты посмела, Кагоме? – Ч-что? – сиплым голосом пролепетала девушка, действительно искренне не понимая, что имеет в виду полудемон. – О чем ты говоришь, Инуяша? – непонимающе поинтересовался монах, озвучивая всеобщий вопрос. – Уйти к Сещемару, – ответил беловолосый, не отрывая своего взгляда от кареглазой и хмурясь. Он и сам до конца не мог поверить, что нюх его не обманывает. Наверное, это был первый раз, когда он по-настоящему пожалел о том, что его нос такой чувствительный. – Ты знала, что он нам не союзник, – полудемон сделал шаг вперед. В этот же момент Кагоме отшатнулась. – Ты знала это и все равно ушла с ним. Выбрала его. Ты думала, что он может дать тебе надежную защиту взамен на помощь с поиском осколков, да, Кагоме? Школьница сдавленно кашлянула, заглянув в глаза к такому близкому ей полудемону и с горечью обнаружив в них злость. Злость и разочарование. В ней… Но ведь это неправда, неправда! Господи, что он несет!? Как он может!? – Инуяша, я не… – Отвечай! – Я клянусь тебе, я правда не… – Ты думаешь, что мой нюх настолько плох, Кагоме? – с горькой иронией в голосе спросил ханьё. – Ты решила, что он более надежный союзник, а он просто взял тебя, как последнюю… последнюю… И выбросил! Дура! – Перестань, – всхлипнув, пробормотала жрица и уронила лицо в собственные ладони, едва сдерживая рыдания. Тот, кого она считала самым дорогим и близким, сейчас обвиняет ее в измене своим друзьям. Боже, как он вообще мог такое себе надумать? Горькая обида заставляла ее кусать губы, а тяжелый вздох и вопрос монаха, стоящего рядом, заставил ее в очередной раз всхлипнуть. – Кагоме-сама, это правда? – Это неправда, Мироку-сама. Это неправда, Инуяша. Ты не знаешь всей правды. – Так какова же правда, Кагоме? Расскажи нам, мы все во внимании, – буквально взмолился Инуяша, наверное, все еще не верящий до конца в совершенный жрицей проступок. Она лишь отрицательно замотала головой, после чего разрыдалась. Губы полудемона сжались в тонкую линию и он отступил на шаг. – Где осколки камня Шикон, Кагоме-чан? – горько спросила Санго, также отстраняясь от своей подруги. В том, что произошло, не сомневался уже никто. – Их забрал… – Сещемару, – не дал ей договорить полудемон, опуская свой взгляд. – Думаю, нам больше не о чем говорить, – на этих словах он развернулся и быстро зашагал прочь, через секунду срываясь на бег. Почти сразу же из леса послышались удары и хруст. Повалились деревья. Кажется, Инуяша начал вымещать свою злость на них. – Это называется предательством, Кагоме-чан, – серьезно проговорила охотница, отводя взгляд в сторону. Школьница ничего не ответила. Ее друзья не верят ей. Ее друзья обвиняют ее в том, чего она не совершала. Ей не нужно оправдываться. Ей не хочется оправдываться. – Вы можете отправляться домой, Кагоме-сама. Кикио-сама уже согласилась оказать нам помощь в поиске осколков. Мы справимся без вас, – сурово произнес Мироку, отчего сердце девушки в очередной раз пропустило удар. Она замерла, медленно обводя взглядом компанию и останавливая свой взгляд на безмолвно наблюдавшей за этой сценой мико, которую она не заметила в самом начале. Все внутри Хигураши сжалось, когда она осознала простую истину, которую почти сразу же озвучила вслух: – Вы нашли мне замену… – Как и ты нам. Уходи, Кагоме-чан. Уходи, пока не сделала только хуже, – Санго плотно сжала свои губы, а после перевела взгляд на свою питомицу. – Кирара, отнеси Кагоме-чан к колодцу Костоглота. Двухвостая кошка трансформировалась в огненного демона и приблизилась к жрице, что, кажется, не торопилась на нее садиться. Но, спустя несколько секунд, все же, села. И улетела. Не оглядываясь.

***

Вдали от компании, чье веселое времяпровождение было прервано неожиданным визитом юной школьницы, ступал по уже заросшей травой тропе беловолосый демон. Его лицо выражало хладнокровие, однако глаза горели от ярости. Его собственность сбежала. В данный момент его самка бродит где-то в этих лесах и наверняка привлекает своим сладким запахом каких-нибудь грязных и низких демонов. И сейчас злость ёкая не успокаивает даже то, что жрица вся насквозь пропитана его запахом. Это, однозначно, должно отпугнуть от нее других самцов, однако тот, кто посмеет посягнуть на его собственность, будет разорван им в клочья. А потом он накажет свою самку. Навсегда подчинит ее себе и не отпустит ее до тех пор, пока она не умрет. А жить она будет долго, тут уж Сещемару постарается.