***
Тем временем группа людей уже приближалась к месту падения Все за Одного. То был отряд полицейских в тяжелом снаряжении, вместе с которым также отправилась пара героев для наблюдения, чтобы все прошло гладко. — Бойцы, не расслабляться, кто знает, быть может, он все еще не сдох. Мурата, вы с Кимурой занимаете позицию и следите за периметром. — Есть! — раздался двойной возглас. — Герои, вы обеспечиваете наше прикрытие на ближней дистанции. — Вас понял. — Сделаем в лучшем виде. Одним из героев был парень, который скорее походил на оживший камень, чем на человека, а его напарник выделялся неимоверно большими усами в пару метров длиной, которые подрагивали и шевелились подобно змеям. Осмотрев своих подчиненных, сержант, назначенный командиром отряда захвата Все за Одного, удовлетворенно кивнул. — Тогда вперед. Продвигаясь в боевом построении, они медленно, но верно приближались к воронке с телом, что образовалась в аккурат посреди дороги. Отделившиеся два человека заняли наблюдательный пункт в чудом сохранившем свои очертания строении, что одиноко возвышалось среди пустоши, казалось, образованной в ходе войны. Один из полицейских удрученно вздохнул, осматривая то, что осталось от когда-то людного квартала. — Эхх, а ведь тут рядом было классное кафе, куда мы любили ходить с девушкой. — Ну началось… — Что, Ивасаки, решил снова похвастаться тем фактом, что начал встречаться? — Ты еще давай в прямом эфире начни рассказывать обо всем, чем вы там занимаетесь. — Сколько вы уже вместе, целый месяц? Ммм, новый рекорд. — Да пошли вы все. — Отставить разговоры! Одернув своих подчиненных, сержант устало вздохнул. Болтуны, что с них взять. Но их можно понять, ибо сейчас все на пределе. Пройдя дальше, отряд взял в полукруг место падения. Сержант выставил оцепление из своих людей, оставив героев за главных, и начал спускаться к телу, которое находилось на глубине нескольких метров. Оказавшись на дне воронки, он заметил того, кого этот мир боялся пуще смерти. Казалось, что пространство вокруг него застыло. Сейчас злодей не внушал ничего, кроме горечи и сожаления, за все то, что он совершил. За все те смерти и разрушения, устроенные им. Удостоверившись в его кончине, сержант решил связаться с наблюдателями. — Мурата, Кимура, как слышите, объект обнаружен. — … — Мурата, Кимура, повторяю, объект обнаружен, как слышите меня, прием. — … Чертыхаясь на барахлящее оборудование, сержант начал было готовиться к подъему, как внезапно он услышал короткую автоматную очередь и протяжный вскрик, последовавший вслед за ней. Спустя мгновение прямо возле его ног приземлилось тело усатого героя, на лице которого так и застыла посмертная маска удивления. В районе лба зияла рана, явно оставленная пулей. Матерясь про себя на чем свет стоит, сержант начал продвигаться вперед, на ходу выхватывая из кобуры пистолет. Никто не ждал нападения врага извне. Все приспешники Все за Одного были либо взяты под арест, либо разбежались подобно крысам с тонущего корабля. Но, видимо, не все. Но в тоже время они действовали слишком уж слажено для кучки бандитов. Не пройдя и пары шагов, сержант ощутил, как к его затылку приставили ствол. Он начал медленно поднимать руки, пытаясь быстро продумать план действий. Отвлечь провокационным вопросом. Уйти корпусом вниз, уклоняясь от выстрела. Выстрелить в ответ с разворота, пытаясь параллельно подсечь нападавшего. Именно такие мысли пронеслись в голове стража закона за доли секунды. Но вот прозвучал приглушенный выстрел, и все эти идеи так и остались у него в голове. Он падал, и перед глазами пронеслись его пожилые родители, которые просили его зайти на почту, а он все никак не мог выделить времени из графика. А также его маленькая дочурка, что уже в этом году должна была пойти в младшую школу. Устранив полицейского, человек в маске вылез обратно на поверхность, на ходу зачехляя пистолет. — Товарищ лейтенант, с японцами покончено. Саркофаг доставлен, и мы готовы приступать к следующей фазе. Группа людей в таких же масках стояла рядом с мертвыми полицейскими, глядя в сторону вылезшего из воронки. Вдалеке виднелись те, кто убрал наблюдателей, и после занял там же снайперскую позицию. Рядом с солдатами возвышалась железная конструкция, по внешнему виду напоминающая гроб или же вышеупомянутый саркофаг, но гораздо больших размеров. Один из людей в масках чертыхался, валяясь на земле, при этом держась за ногу в районе промежности, явно сдерживаясь, чтобы не начать вопить во все горло. Барьер, что использовал этот парень, полностью глушил звук для всех, кто находился внутри. Для этого они так долго отрабатывали план действий, чтобы каждый был на своем месте каждую секунду операции, но все же он оплошал в последний момент, за что и поплатился. Хоть в последнее мгновение барьер и пал, все прошло гладко. Пока никто из врагов ничего не подозревает, но время не терпит. Выхватив из-за пазухи рацию, человек, названный лейтенантом, проговорил, смахивая с глаз водяную пелену. — Полковник, разрешите доложить, посылка получена, начинаем подготовку к транспортировке и дальнейшему отступлению. — Прекрасно сработано, — прозвучал из динамика хриплый голос, однако же чувствовалось, что говоривший был крайне доволен исходом. — Есть потери среди личного состава? — Никак нет, только Дементьев получил ранение в районе таза, самостоятельно передвигаться не сможет. — Жаль, он был ценным сотрудником и важным звеном операции. Но вы знаете, что делать, в любом случае. Вам бы все равно пришлось выбрать одного, так радуйтесь, что судьба избавила вас от мук выбора. Выполняйте свой долг, лейтенант. — Так точно. Убрав рацию, лейтенант выхватил пистолет, понимая, что сейчас ему предстоит сделать то, что ему было больше всего противно во всей этой операции. Взять на себя роль палача, но теперь еще и по отношению к своему сослуживцу. Но, по-видимому, смотрящему сверху за этим представлением было мало крови. Подойдя к раненому товарищу, которому уже оказывали первую помощь, лейтенант без лишних слов наставил на него свое оружие. Тот ни слова не проронил, лишь обреченно смотрел на ствол, что грозно уставился лазерным указателем ему промеж глаз. Оказывавшие помощь бойцы безмолвно отошли, став наблюдателями. — Ты знал, что это, возможно, билет в один конец. Мы не можем нести и посылку, и тебя. Родина тебя не забудет. — лейтенант на секунду замолк, прежде чем продолжить — Я уж точно не забуду… Что мне передать твоей семье? — Скажи моим, что папа умер героем, лейтенант. Не хочу, чтобы они знали, какой грязью я тут занимался, поэтому прошу тебя, соври ради меня, ради них, — проговорил раненый. Из его глаз непроизвольно полились слезы, но он был неподвижен, не отводя взгляда от глаз лейтенанта. — Прощай, друг мой… Прозвучал, теперь уж точно, последний выстрел, смягченный глушителем. Никто не проронил ни слова. Все лишь скорбно стояли возле своего мертвого товарища, как один склонив головы в трауре. Тот лежал, уставившись невидящим взглядом прямо навстречу потокам ливня, который смешивался с последними слезами умершего. Лейтенант нагнулся к нему, в такие моменты как никогда ненавидя себя и свою работу. Постояв так еще с минуту, лейтенант закрыл глаза покойнику, после чего резким движением сорвал армейский жетон. Поднявшись, он осмотрел своих людей невидящим взглядом. — Пакуем посылку в саркофаг, закладываем заряды и сваливаем отсюда к чертовой матери, — проговорил он абсолютно сухим и безжизненным голосом — Сегодня больше у меня никто не умрет. Пусть жертва Дементьева не будет напрасной. Услышав слова командира, все как будто вышли из транса. Работали быстро и слаженно, на уровне рефлексов выполняя давно заученные действия. И вот тело Все за Одного было аккуратно погружено и подключено к передвижной бронированной системе жизнеобеспечения, или же саркофагу, в считанные минуты. Минер дал отмашку, показывая, что он также закончил свою работу. — Отправляемся к месту встречи! — прозвучал приказ лейтенанта, и вся группа выдвинулась к назначенной точке. Вскоре прозвучал взрыв, окончательно уничтоживший ту часть квартала, где происходило место действия. Его спишут на последний «сюрприз», устроенный павшим злодеем на последнем издыхании. После того, как стих пожар, на месте были найдены сгоревшие останки группы захвата, и еще одно тело, которое и было идентифицировано как Все за Одного. Сообщество героев совместно с властями Японии озвучили общественности, что Все за Одного покончил с собой, решив забрать с собой в могилу всех, кто был рядом. Все состоявшие в группе захвата полицейские и герои были посмертно представлены к высшей награде за заслуги перед Японией. Всемогущий лично присутствовал на похоронах, несмотря на ужасную рану, снедаемый горечью собственного провала. Снова были те, кого он не смог спасти. А сколько людей погибло в их смертельной схватке, заваленные обломками, зовущие его на помощь. В такие моменты он как никогда понимал, что даже со всей силой мира он был и остается простым слабым человеком. А теперь вдобавок он был ограничен в использовании своей причуды, так ему сообщил его знакомый врач, пообещавший сохранить это в тайне. Еще много работы предстояло сделать, чтобы все вернулось в норму, но ничего уже не будет как прежде. И, как правильно сказал Гран Торино, ему стоит задуматься о преемнике для Один за Всех.***
Спустя долгие месяцы, на другом континенте, Все за Одного пришел в себя. Он заозирался по сторонам, осматривая своим инфракрасным зрением помещение, поскольку его собственные глаза его не слушались. В помещении находился лишь он, окруженный целым комплексом всевозможного вида медицинской аппаратуры. Испещренные трещинами стены, и такие же пол и потолок, освещаемые слабыми светильниками. На противоположной стороне от него была лишь одна дверь. Посреди комнаты стоял также одинокий стул. Что тут скажешь, небогатое убранство. Все за Одного решил осмотреть самого себя. Из всего тела торчали трубки различной толщины, а само оно было надежно зафиксировано в одном положении, заключенное в некое подобие экзоскелета. Лицо, вернее, что от него осталось, было полностью обмотано бинтами, лишь для носа и рта были оставлены небольшие дырочки. Напрягая другие свои чувства, Все за Одного ощутил, как за стеной, где скорее всего было ещё одно помещение, суетились, подобно муравьям, жизненные импульсы нескольких людей. Не переставая сканировать окружение, Все за Одного услышал, что кто-то приближается. Звуки шагов все нарастали, и вот в комнату вошел человек, явно военной выправки, судя по его отточенным движениям, и громко чеканному шагу. Присев на стоявший в комнате стул, предварительно переставив его поближе к кровати, он продолжительное время лишь смотрел, явно завороженный открывшемся ему зрелищем, прежде чем начать разговор. — Вы понимаете язык, на котором я говорю? — спросил незнакомец, сопровождая свой вопрос жестами. — Более чем достаточно, так что можете не делать так. Все же полезно иметь причуду понимать любой язык, на котором с тобой говорят, и говорить на нем соответственно. Просто мечта лингвиста, — ответил Все за Одного, силясь вспомнить, чей же это язык. Причуда давала возможность говорить и понимать все языки мира, но для использующего эту способность окружающие просто начинали говорить на одном языке. — Так значит, вы меня не только понимаете, но и видите. Отлично. Думаю, спрашивать, помните ли вы, кем являетесь, нет смысла? — больше утверждал, чем спрашивал военный. — Вы правильно думаете. Но позвольте теперь мне спросить: кто Вы такой, и где я, черт возьми, нахожусь? Ведь насколько я помню, я умер тогда, точно должен был. Если только вы мне сейчас не скажете, что я в раю. Хотя, тогда уж скорее в аду. И что стало с тем ничтожеством, что величает себя Всемогущим? — Воу воу, полегче. Для человека, что пролежал несколько месяцев в коме, вы весьма словоохотливы, сударь, но также и нетерпеливы. — Казалось, собеседник был слегка обескуражен его говорливостью. — Ведь я как раз к этому и хотел подвести нашу беседу. Ввести вас в суть вашего положения, так сказать. Признаться, мы не ждали столь скорого вашего пробуждения. Так что не удивляйтесь, что красная ковровая дорожка не постелена. Произнеся эти слова, военный поднялся и начал ходить взад-вперед по комнате, наподобие маятника. Это несколько раздражало Все за Одного, но он терпеливо ждал, когда военный, наконец, продолжит говорить. — Тогда я перейду к самому важному на данный момент. Начнем с того, что вы, как бы это очевидно не звучало, еще живы. И в этом заслуга нашей частной военной организации. Сейчас весь мир считает вас умершим. По мне, так это весьма удобно, учитывая, какая работа нам предстоит. Скажу вам сразу: мы вас спасли, и в благородство играть не будем. Вы поможете нам, в обмен на то, что мы залатаем вас окончательно, после чего разойдемся хорошими друзьями. Или же, мы можем просто отключить все эти поддерживающие в вас жизнь механизмы и аппаратуру, и воспользоваться, как говорится, объедками со стола. Однако же, осмелюсь заявить, я ваш большой поклонник, потому мне ну очень сильно не хотелось бы прибегать к крайним мерам. — От таких предложений не отказываются, не так ли? — спросил с насмешкой на устах Все за Одного, после чего зашелся в хроническом кашле, отхаркивая кровь. По-видимому, он и вправду был в ужасной форме. — Вы правильно думаете, сударь. Вижу, на сегодня наше с вами время подходит к концу. В таком случае разрешите откланяться. — Постойте, — послышался слабый голос за спиной военного, когда тот уже собрался выйти из комнаты. Развернувшись, он быстро приблизился к кровати больного, чтобы лучше расслышать, что он скажет. — Не вижу смысла кривляться. — тихо произнес Все за Одного. — Я принимаю ваше предложение. — Это просто замечательно! Я так рад, что вы согласны! — Но сперва я хочу услышать все подробности предстоящей работы, а также хочу знать абсолютно всё, что пропустил. — Всенепременно, сударь. Это и всё остальное мы всенепременно обсудим, сразу после того, как вы отдохнете. Напоследок позвольте узнать: как вы переносите холод? — уже подойдя к двери, спросил военный. Не дожидаясь ответа на свой вопрос, он вышел наружу. Оказавшись, наконец, снаружи и на свету, он облегченно выдохнул, вытирая холодный пот, что покрыл его лицо. Абсолютно все могло пойти не так. Сейчас он как никогда чувствовал, что еще пару мгновений назад ходил по лезвию ножа. В отблеске люминесцентной лампы сверкнули погоны полковника. Отряхнув берет от фантомной пыли, военный водрузил его на голову. Удовлетворенно потерев ладони, он направился прочь от злосчастной комнаты. Чем дальше он отходил от нее, тем сильнее на его лице прорезалась ухмылка. Предстоит много работы, но удачный фундамент уже был заложен. Теперь он утрет нос вышестоящим чинам в командовании. Ведь проекту ПСАО только что был дан зеленый свет. Оставшись наедине, Все за Одного ощутил, как ему охота сплюнуть после разговора с этим сахарным человеком. Этот лизоблюд думает, что он будет играть по его правилам. «Наивный честолюбивый глупец. Не ты первый, и не ты последний, кто пытается использовать меня. До поры до времени сыграем под его дудку. Они еще не понимают, что спасли самого дьявола от смерти, а он не умеет благодарить».