***
Не дожидаясь ответа юного протеже, герой в черном покинул палату. Он стремительно направился к выходу, планируя уйти отсюда как можно скорее. Правда его планам не суждено было сбыться, ведь буквально не дойдя до лестницы пары метров, он пересекся с огненнобородым героем, носящим гордое, но не для самого носителя, звание Героя номер два. — Старатель, — произнес прозвище этого героя Ночной Вихрь, мысленно ощетинившись. — Неужели даже ты не лишен отеческого сочувствия и пришел навестить родного сына? — Меня больше интересует, что здесь забыл ты, Ночной Вихрь, — не обратив внимания на поддевку крылатого, произнес названый Старателем, буквально выплюнув имя своего собеседника. — Не думал, что после произошедшего с твоим подопечным тебе хватит наглости заявится к нему. — Не тебе попрекать меня этим, — переходя на пониженный тон, отрезал Ночной Вихрь, что могло означать лишь одно, а именно то, что он начинал сердиться. — Судя по тому, что мне известно, твой сын бросил тебя и отправился в самоволку. — С той лишь разницей, что он предварительно оставил координаты, где его искать, и ушел биться против Убийцы героев, тем самым сумев спасти своих друзей, — надменно усмехнулся Старатель. — А твоего ученика серьезно ранили, и главное кто? Твой же подчиненный. Не надо удивляться, не ты один тут знаешь все. Тебе бы стоило научиться выбирать себе друзей. Да и стажеров, пожалуй, тоже. Ночной Вихрь стоял посреди больничного коридора, напротив превосходящего его во многом героя, от бессилия сжимая кулаки, поскольку последний был прав во всем. Во всем, кроме одного. — Ну оно и понятно, тебе куда проще работать с более привычными для тебя людьми. А уж этот парень наверняка навеял тебе приятные воспоминания из твоего криминального прошлого, когда ты работал с очень схожим человеком. Уверен, было очень здорово воспитывать своего бывшего босса в новом обличие. Я всегда говорил и буду говорить — прихвостню Все за Одного никогда не стать настоящим героем! Запретная черта была нарушена. Не помня себя от злобы, Ночной Вихрь в стремительном взмахе крыльями сблизился со Старателем, приставляя кинжал к его груди. — Оооо, ну давай, дай мне только повод, — не дрогнул ни единым мускулом Герой номер два, лишь пламя, проходящее по его телу, несколько оживилось, словно бы почуяв добычу. Опомнившись, крылатый герой убрал свое оружие, после чего грозным тоном произнес: — С самого первого дня, как я отрекся от воли Все за Одного и вплоть до сегодняшнего момента, все всегда сомневались в моей преданности. Поэтому я скажу тебе то же самое, что я говорил всем неверующим — я никогда не претендовал на звание героя, потому и совершал свои дела во тьме ночи. Я стал грозой подпольного мира преступности, и всегда действовал в своем искреннем порыве искупить грехи прошлого себя. И смотря на нынешних героев, что стремятся лишь бы только заграбастать себе побольше славы, Герой номер два, я могу с полной уверенностью сказать — я очень рад не быть истинным героем. Но как бы ты не подозревал меня, ты не смеешь сомневаться в этом мальчике, ведь он во многом превосходит недогероев вроде тебя. И не по части силы, а потому что он уже сейчас знает, каково это — быть в первую очередь человеком.***
Дальнейшее мое восстановление прошло без каких-либо происшествий. По правде говоря, я был готов свинтить из больницы уже на следующий день, когда стены лечебницы покинули сперва Иида, которого забрала мать, а затем и Тодороки, вернувшийся обратно к Старателю. Мидория же, как и я, должен был провести остаток стажировки на больничной койке. Кендоу после своего визита обзвонила наших, и в течении всего следующего дня я принимал входящие звонки от беспокоящихся одноклассников. Тецутецу, судя по крикам его наставника Рыцаря Четверорука, решил не заморачиваться и вызвонил меня прямо во время патрулирования, за что и получил нагоняй. Каждый из ребят смог выкроить минутку в своем графике обучения и задать пусть и несколько банальные, но от того не становящиеся менее искренними вопросы, вроде «как ты, держишься?» и т.п. От их поддержки мне становилось невероятно тепло и светло на душе, как никогда еще не было. Кендоу также не забывала находить время, чтобы рассказать о всякой всячине, что происходило с ней и просто поболтать ни о чем. Она и правда была нечто. — Я смотрю, вы с Кендоу очень близки, Громов, — не скрывая улыбки поинтересовался Мидория, когда мы решили сыграть с ним очередную партию в шахматы, но прервались, пока я не закончил разговор с как раз выше упомянутой особой. — Она удивительная… — все еще витая в облаках ответил я ему, лишь только потом осознав что именно я сказал, отчего поневоле начал вести себя как мой веснушчатый друг, а именно смущенно лепетать. — Удивительно хороший товарищ, да точно, именно, ха-ха-ха! — Ахахах, ну, я так и подумал, — посмеявшись над моей реакцией, смилостивился Мидория, расставляя фигуры на шахматной доске одной рукой, которая была сплошь покрыта шрамами. Судя по их виду, они появились до того, как он попал в больницу, возможно как раз после Спортивного фестиваля. Я хотел спросить у него насчет его причуды. Расставить так сказать все точки над ё, однако меня остановило нежелание портить эту мирную атмосферу, царившую в этом месте. У меня еще будет время, сперва мне следовало плотно пообщаться со Всемогущим. И если подумать, то Мидория именно тот человек, что может мне помочь с этим. — Слушай, Мидория, ты же помнишь те слова Ночного Вихря насчет Все за Одного? — начал я несколько издалека, усаживаясь напротив него, цепляясь взглядом за черного короля на шахматной доске. — Ты о том, что Всемогущий может рассказать о нем? — вопросом на вопрос ответил он, закончив расставлять фигуры. — Верно, — несколько неуверенно потирая свой обрубок, я сперва перевел взгляд на белого короля, после чего все же взглянул в глаза парня. — Как думаешь, ты смог бы организовать нам эту встречу? Уверен, ты тоже обеспокоен этой историей, произошедшей с твоим кумиром. Просто, как я понял, у вас со Всемогущим весьма хорошие отношения, и у тебя будет больше шансов добиться положительного результата. Мидория сказал тогда, что гарантировать ничего не может, так как последнее слово останется за Всемогущим, но пообещал мне выбрать наиболее удачный момент для моей просьбы. После этого, спустя еще сутки, уже я покинул свою палату, оставив Мидорию в полном одиночестве, поскольку меня ждало дело, не терпящее отложений. Мой предстоящий путь был указан в том листке, что передал мне через Ночного Вихря мастер Рентген. Меня ждал Факультет Техподдержки Академии Юуэй. Мне нужен был апгрейд, если вкратце передать суть послания Рентгена для меня, и в этом мне должен был помочь его старый знакомый, герой Погрузчик. Рентген раньше работал с ним вместе, покуда их пути не разошлись, и для Погрузчика у него было припасено отдельное послание. Получить разрешение от директора Незу не составило особого труда, хватило одного телефонного звонка. Видимо это являлось обычным делом, когда требовалась определенная модернизация костюма, причем в кратчайшие сроки. Вот только мне нужна было обновка далеко не для костюма, и директор, как оказалось, знал об этом. Как я выяснил уже после ухода Ночного Вихря, всех собак спустили на него, после чего лишили геройской лицензии, и теперь он не имел права геройствовать. Не знаю, заляжет ли он сперва на дно, или же сразу продолжит свою борьбу, я уверен лишь в одном — он не остановится и не прекратит, пока есть еще в обществе преступники, отравляющие его глубоко изнутри, там, куда не достигает свет героев.***
— Кажется это здесь, — петляя коридорами, я наконец-то добрел до нужной двери, ведшей в инженерную мастерскую, которая располагалась на первом этаже академии. Вот только это скорее были двери от бомбоубежища, по крайней мере такое впечатление они оставляли после себя. Массивная металлическая конструкция прямо-таки указывала на то, что данная дверка способна выдержать если уж не прямое попадание ядерной боеголовки, то танковый снаряд уж точно. Что не говори, а Юуэй прямо-таки обладала определенным фетишем ко всему большому. Ясно, что это было сделано чтобы не сильно страдали люди с причудой гиганта, но все же порой забываешь об этом, глядя на высоченные потолки, или опять же помпезные двери. По бокам от входа были свалены коробки с различным металлоломом и бутылками наполненными машинным маслом судя по запаху, а также различный инструмент, где среди привычных человеку молотков и напильников были и совсем уж непонятного назначения. — Так, а как же ты открываешься? — не сразу заметил я очевидного сходства этой железной махины с обычной японской раздвижной дверью, только гораздо более массивной. — Иии раз! Вслед за своим кличем я что есть силы рванул в сторону одной рукой. Вся конструкция на удивление послушно отползла в сторону, открывая передо мной мастерскую господина Погрузчика. Вот только я не думал, что будет она иметь форму громоздкого сапога. Стремительно приближающегося железного сапога! — Поберегись! — слишком поздно прозвучал предупреждающий девичий крик, когда я уже лицом к лицу познакомился с предметом, на который похожа Италия, если верить картам. Мир резко сменил оси координат, и мой взгляд теперь был направлен в засаленный потолок, испещренный вентиляционными рукавами труб. Боли почти что не ощущалось, лишь в районе лба наливался синяк, а судя по тонкой струйке крови так еще и с рассечением кожи. — Я конечно знал, что у изобретателей свои шестеренки в голове, но чтобы настолько…? — все еще шокированный произошедшим я приподнялся на локтях, цепляя слегка замутненным взглядом девушку, что уже подобрала и отряхивала злополучный сапог. — Ой прости, совсем забыла что ты еще здесь, — кажется она только сейчас наконец-то соизволила заметить меня, уставившись глазами с крайне необычными хрусталиками, напоминающими оптические прицелы. «Забыла она, как же», — крайне возмущенный, я попытался подняться, но снова забыл про левую руку, на которую по привычке оперся, из-за чего снова развалился навзничь. Заметив мои потуги, девушка все же соизволила помочь мне подняться на ноги, но опять же лишь после того, как поставила свою вещь на пол. — Вы всех потенциальных клиентов так встречаете? — решил я заглушить неприятный осадок подобием шутки. — Клиент?! — после услышанного ее интерес ко мне несколько увеличился. — Так ты не из бухгалтерии насчет расходов? Неужели ты с геройского курса и пришел за апгрейдом?! — Как можно было уже догадаться — да, и вообще, мне нужен Погрузчик-сенсей, он должен знать о том, что я приду, — произнеся это я едва не отпрыгнул, настолько близко приблизилось ее лицо к моему, и, кажется, я заметил разбушевавшийся в этих странных глазах огонь. — В таком случае, я вся в твоем распоряжении! Определенно она услышала для себя лишь то, что хотела. Весело напевая себе под нос, девушка начала оживленно копаться в громадной куче всевозможных технических девайсов. Многие из них она тут же и забраковала, отбирая лишь некоторые по каким-то своим внутренним критериям. Выбрав несколько устройств, Девушка пристально окинула меня взглядом целиком, после чего еще парочка примочек полетела обратно в кучу. — Ладно, начнем с этих…! — определенно расслышал я ее восторженный шепот. — Это самое, а где Погрузчик…? — попытался я донести до нее хоть что-либо, но девушка определенно была уже на своей волне. Кивнув своим внутренним расчетам, она начала крутиться вокруг меня, снимая мерки с моей правой руки. Поглощенная процессом, порой эта девица полностью забывалась, и я четко ощущал как она прижималась ко мне своими холмами, а это определенно были они. И если ей было как-то фиолетово от этого, то мне нет, отчего я стоял как истукан, боясь лишний раз шелохнуться. Тем временем, она уже заканчивала зачем-то снимать мерки с ног. — Да как хоть зовут тебя? Меня вот Громов, Михаил Громов, — решил я внести каплю здравого смысла для обычного человека вроде меня в этот молчаливый ритуал. — Хатсуме Мэй, — не отрываясь от рулетки неожиданно покорно назвалась девушка, после чего свернула ленту и протянула выуженный из кармана спецовки пластырь. — Вот, у тебя лоб рассечен. — Спасибо, Хатсуме, — немного удивленный ее чуткости я принял его и тут же приклеил на ранку. — Отлично, теперь ничто меня не отвлекает, я уже прямо вся в предвкушении! — радостно упорхнула девушка куда-то вглубь мастерской. «Я не пойму, она издевается или что?» — снова ощущал я себя так, как будто у меня выбили землю из-под ног, наблюдая за тем, как она уже возвращалась. — Итак, для начала начнем с этого! — не теряя времени представила она мне нечто, отдаленно напоминающее латную рукавицу рыцаря. — Я относительно недавно закончила этого малыша, так что ты будешь у него первым, так сказать! За основу я взяла свой предыдущий образец, и несколько переиначила его! — М-минуточку! — пытался я взять ситуацию в свою руку, но на нее (руку) уже нацепили эту самую перчатку, которая, как оказалось, была снабжена чем-то, отдаленно похожим на выхлопные трубы. — Реактивный Кулак! Запуск! — скомандовала Хатсуме, нажимая на кнопку пульта, что появился у нее в руках. — КудаааАААА! — я взлетел вслед за своим криком прямо под потолок, едва успев увести туда руку. По упругому толчку, затем грохоту и посыпавшейся крошке я понял, что надежно застрял на высоте около четырех метров. Хоть лампочку вкручивай, ей-Богу, вопрос лишь только куда. — Так и запишем, уменьшить мощность ускорителей, — слышал я, как Хатсуме записывала себе результаты испытания, очевидно нисколько не переживая на мой счет. — А он разве не должен просто… Ну там, выстреливать себя, а не увозить с собой своего хозяина хрен знает куда?! — несколько повысил я голос, понимая всю абсурдность моего положения и всей ситуации в целом. — Слушай, а ведь это идея, спасибо! — еще яростнее застрочила она в своем журнале, получив порцию вдохновения. — Так, меня это достало! — разжав свои пальцы, я активировал новообретенную причуду. Лезвие плазмы тут же прожгло изнутри устройство и бетон, в котором застряла перчатка. Спикировав как можно более аккуратно, я тут же сделал шаг назад, чтобы остатки этого «реактивного кулака» не набили мне шишку на голове. С протяжным лязгом теперь уже металлолом развалился около моих ног. Хатсуме с жалобным плачем бросилась к своему детищу, оплакивая потерю настолько натурально, что мне даже стало ее искренне жаль, а идея повисеть некоторое время уже не казалась такой уж ужасной. — Ну и ладно, — абсолютно спокойным голосом заключила девушка, отбрасывая бесполезный кусок металла в сторону. — Хорошо, что это был лишь тестовый образец. А теперь…! — Хатсуме… — прозвучал тихий голос как раз со стороны откуда я пришел. — А…вы уже вернулись… — сразу же переменилась в лице Хатсуме, становясь бледной и натягивая на лицо маску раскаяния. — Ты снова тестируешь свои изобретения на учениках в мое отсутствие, но что еще хуже, ты разносишь Мою мастерскую, — показался наконец обладатель голоса, и им оказался мужчина, если судить по обнаженному торсу, носящий шлем, очень схожий с ковшом экскаватора, и огромными перчатками с ковшами на кончике каждого пальца. Похоже он был крайне недоволен увиденным зрелищем. Пройдя до девицы, он отвесил ей подзатыльник, но было видно что это была больше показуха, а не наказание. Услышав от нее смущенное «Простите», мужчина явно был удовлетворен, и наконец-то обратил свое внимание на меня. — Погрузчик-сенсей, я Михаил Громов с курса героев, обо мне должны были сообщить, — решил я отвлечь его от произошедшего, сразу же перейдя к сути дела. Ну и просто я боялся, что он окажется таким же как эта деваха, но пока что не было признаков. — Да, да, весьма непривычная для моей мастерской просьба. Не каждый день приходится иметь дело с подобными вещами. Хатсуме-сан, как закончишь прибираться, тоже приходи, — окончательно остыл Погрузчик, жестом приглашая меня проследовать за ним вглубь помещения. — Как я вижу, ты уже успел познакомиться с Хатсуме-сан. Пускай она и может показаться тебе эгоисткой, но она несомненно прирожденный изобретатель. Как будущему герою тебе непременно стоит с ней подружиться. Настоящий самородок, не иначе, сейчас таких людей редко можно встретить. — Да уж, она и правда нечто, — не мог не согласиться с ним я, доставая заветную бумажку из кармана. — У меня послание от Рентгена-сама, он сказал что вы поймете что к чему. — Рентген? Давненько я не слышал никаких вестей от него, — кажется заинтересовался механик, приняв клочок бумаги и быстро пробежав по нему глазами, после чего резко смял его в руках. — Да он должно быть шутит? Почему именно сейчас он вспомнил об этом…? — Погрузчик-сенсей, что-то случилось? — обеспокоенно спросил я, видя, как герой несколько напрягся — судить по его лицу я не мог, так как оно было скрыто шлемом-ковшом. — Погрузчик-сенсей? — игнорируя меня, он кивнул каким-то своим мыслям. — Хатсуме, не могла бы ты сходить предупредить Девочку Волшебницу. Передай, чтобы готовила операционную, мы соберем все необходимое и сразу же пойдем за тобой, — обратился к своей ученице механик, после чего быстро прошел до одного из многочисленных столов, и извлек из-под него механически запечатанный стальной кейс в форме куба. — Для чего вам Исцеляющая старушка? — возник у меня законный вопрос, пока я наблюдал как Погрузчик один за другим распечатывает множество замков на этом кейсе, после чего принялся вводить кодовую комбинацию с того листка. — Очевидно же, потому что потребуется медицинское вмешательство, — не оглядываясь бросил Погрузчик, нажимая последнюю кнопку шифра. Изнутри с шумом вырвался воздух, после чего как оказалось створки крышки разъехались, обнажая внутренности кейса. А находились там в двух отдельных углублениях некие устройства, внешне напоминающие компьютерные чипсеты, которые я мог видеть у Око, когда копался в ее старых машинах. Аккуратно, словно пушинку, Погрузчик подцепил пальцем один из этих чипов, после чего очень вдумчиво принялся изучать его у себя на ладони. — А это еще что такое? — уловив важность момента тихо спросил я. — Наш совместный проект с Рентгеном и нашим наставником, который мы создали когда были моложе, — было видно, что Погрузчик мысленно вернулся в свои более юные года. — То, что должно было стать своего рода панацеей и спасти множество людей… в итоге принесло нам лишь сплошное горе. Ты ведь знаешь, что произошло с семьей Рентгена? — Я не стал тогда уточнять, но в общих чертах да, — невольно нахмурился я от нахлынувших воспоминаний. — Его детей взяли в заложники и после убили, так и не получив за них выкуп. — Все так, вот только тогда злодеям были нужны вовсе не деньги. Наш учитель был невероятным гением, его называли не иначе как Николой Тесла этого поколения, и он создал множество замечательных изобретений, не раз выручавших героев в тяжелой ситуации. И своей гениальностью он привлек внимание определенного рода лиц, которых следует избегать. Точнее одного человека, Все за Одного. Конкретно же его заинтересовала последняя разработка, в которой нашему учителю помогали уже мы с Рентгеном как подопечные. Это устройство позволяет управлять связанным с ним техническим устройством на расстоянии силой мысли. Мы были тогда опьянены успехом, и голова шла кругом от возможностей использования нашей разработки в различных отраслях, начиная от медицинских вмешательств, выводя протезирование на абсолютно новый уровень, заканчивая заменой рабочих, что трудятся на опасных предприятиях, на абсолютно автономные машины, управляемые оператором дистанционно. — Что же произошло тогда? — спросил я Погрузчика, углубившегося в свое прошлое, не ожидая услышать хоть что-либо хорошее. — В то роковое утро люди Все за Одного пришли, когда учитель был еще один в своей мастерской. Они сразу же решили работать грубо. Не хотели терять время и стремились заполучить все и сразу как можно скорее. Вот только они не учли, что наш учитель не какой-то там ученый-задохлик. Он… отказался проследовать с ними добровольно, после чего завязался бой, в результате которого учителя смертельно ранили. В спешке злодеи забрали все, что смогли, торопясь уйти до прихода героев, после ухода спалив мастерскую дотла. Потом они попытались действовать через его учеников, и первым под удар попал Рентген, поскольку он был одного возраста с учителем и уже был женат и имел семью. Его дети не дошли до школы, и после злодеи начали требовать с него необходимые им чертежи. Вот только они не знали, что большинство своих амбициозных идей учитель хранил у себя в голове. Рентген молил героев о помощи, понимая, что он не может дать то, что с него требовали злодеи. Но когда группа захвата повязала тех ублюдков… было уже слишком поздно. Они нашли лишь мертвые тела двух подростков запертые в подсобке, избитые до полусмерти, замученные жаждой и голодом. До сих пор с болью в сердце я вспоминаю лицо Рентгена, когда ему вынесли тела его детей, полностью укрытые простынями, дабы не шокировать родителя. — Как же это неправильно, этого не должно было случиться, — присел я на край стола, чувствуя какой-то сосущий ком отвращения и печали по делам давно минувшим. — Но все еще непонятно, откуда взялся этот кейс. — Его нашли при дальнейшем обыске. Эти увальни, не сумев открыть замки просто забили на кейс и стали использовать его как табурет. По сути они сидели на том, чего так жаждали… Уверен, после смерти учителя они лишились поддержки Все за Одного, на которого работали, и потому решили действовать самостоятельно, чтобы восстановить доверие. Рентген, когда увидел этот кейс, был готов уничтожить его прямо на месте, и именно я остановил его тогда, сославшись на наследие нашего учителя, которое необходимо сохранить. После этого кейс достался мне, а финальный шифр задал Рентген, и наши пути разошлись. То, что он решился спустя столько времени его распечатать о многом говорит. Видимо он очень хочет помочь тебе, невзирая на всю свою ненависть. В мастерской повисла гнетущая тишина. Я четко видел все, как будто бы был там лично. Ощущал всю эту боль, как если бы сам получил все эти раны. Как много страданий и бессмысленной жестокости произошло тогда. Но что еще хуже, это до сих пор продолжается, пускай уже не в таких масштабах, но все же. Поглощенный этими мыслями, я как робот следовал за Погрузчиком, лишь благодаря чуду не отстав от него, прямиком до владений школьной медсестры. — И какое это такое серьезное дело ты затеваешь, Погрузчик? — прервала мои грустные мысли старушка, которая уже вовсю хлопотала по просьбе Хатсуме. — Мы уже пришли, но боюсь я не успел узнать самого главного, — приветственно кивнул механик Девочке Волшебнице, после чего снова посмотрел на меня. — Тут все теперь зависит от твоего решения, юноша. Готов ли ты к той адской боли, что ждет тебя? — Я не посрамлю оказанного мне доверия, и меня уж точно не испугать болью, так что давайте уже начнем! — ни капли не сомневаясь выпалил я на одном дыхании. — Тогда пора наследию учителя обрести нового хозяина. Этот парень получит имплант дистанционного управления, и тут-то вы мне и поможете, Девочка Волшебница, ведь он требует… вживления и подсоединения непосредственно к спинному мозгу. Сперва пожилая медсестра не понимала, зачем мне это так сильно необходимо. После она была откровенна шокирована видом моего обрубка, который я показал ей, закатав рукав. Не удивительно, ведь еще неделю назад ее подопечный уходил целый и невредимый, а теперь… Но к ее чести она быстро взяла себя в руки, после чего ускорила подготовку всего необходимого для проведения столь сложной операции. — Насчет самой руки можешь не переживать, самое сложное в этом процессе это непосредственно установка импланта, дальше будет дело техники. Все необходимые замеры Хатсуме уже провела, стиль и прочее обсудить еще успеем, — словно бы предвидев мои вопросы пояснил Погрузчик, сейчас выступающий в роли ассистента у Девочки Волшебницы. — Тут вот ведь какое дело, — решила уточнить медсестра, обеспокоено поглядывая на меня. — Судя по оставленным записям для установки этого…устройства, мальчик будет испытывать адскую боль. Неужели это и правда так необходимо? — Этот «мальчик» принял решение, не нам его обсуждать, — мрачно кивнул Погрузчик, тем временем уже фиксируя меня в позиции лежа спиной кверху. — Вот, возьми. — Что это? — задрав голову, я увидел как механик протягивал мне катушку ниток. — Зажми в зубах, будет легче, — с этими словами он буквально вставил мне ее в рот, убедившись что я надежно вцепился, после чего занял свое место. — Если я все правильно помню, то анестезия не заглушит всей боли что ты испытаешь. Мы готовы начинать. Девочка Волшебница, как у вас? — Готова приступать. Михаил, дорогой, ты точно справишься? — попыталась старушка в последний раз отговорить меня от этой опасной затеи. — Вы знаете мой ответ, — решил я не вдаваться в подробности. — Когда все начнется, постарайся думать о чем-нибудь светлом, — дала она мне последнее напутствие, после чего операция началась. Как верно говорил один мыслитель, чьего имени я сейчас не могу вспомнить, человек способен приспособиться ко многому. Но к чему он точно никак не способен привыкнуть, так это к боли. Вспоминая свой прошлый опыт общения с болью, я понимаю, что он был весьма разнообразным. Меня ломали, резали, кусали, протыкали, поджигали и еще много других глаголов, красочно описывающие все творимые со мной злодеяния. И это при том, что большую часть своей жизни я позабыл, так что о более раннем знакомстве с болью не могу говорить с уверенностью. Но даже так, даже при всем изобилии «ощущений», я точно могу сказать, что такого рода боль я испытывал впервые. Как и предупреждал Погрузчик, спинальная анестезия не подействовала так, как обычно она действует. Да, сперва по моему телу расползлось онемение, лишающее чувствительности. Но после этого пришли те самые обещанные муки. Я ощущал, как буквально плавлюсь изнутри, а нервы мои были подобны оголенным проводам, по которым прокачивали десятки миллионов вольт. Реальный мир перестал существовать, остались лишь накатывающие вспышки, пронзающие мое естество насквозь как если бы это были выкованные в самых мрачных глубинах Ада копья. Изредка сквозь это буйство изничтожающей боли доносились голоса, которым я не слишком-то придавал значение. Молчаливый хор стенал и выл под стать моим мучениям, выступая этаким аккомпанементом. Внезапно я увидел дорогу и длинный дом с правой стороны от неё. Нет, это были не вылизанные и опрятные городские улицы, к которым я уже начал привыкать, оказавшись в Японии. Определенно, это были такие до боли узнаваемые пятиэтажные панельные хрущевки, что были похожи одна на другую. Слева я мог краем зрения видеть открытую местность, и там, среди деревьев и игровых площадок, я слышал детские голоса и смех. Я бежал по этой дороге, и я точно знал, что это мой дом, поскольку аура родного места всегда улавливается и ее ни с чем не перепутаешь. Я торопился домой с радостной новостью, но сути ее не знал, просто была благая весть, которую я хотел как можно скорее донести семье. Дорога домой, это была именно она, и как бы я хотел дойти по ней до конца, но в глубине души я знал, что это невозможно. Затем же, на смену этому видению мне явился образ ангела. Возможно это был не он, но в тот момент я не смел сомневаться. Крылатая дева, прекраснее всех на свете, ее теплый свет укутывал меня подобно мягкому одеялу, защищал и дарил надежду. Я боялся посмотреть ей в глаза, поскольку не хотел случайно спугнуть это чудесное мгновение. Чувствуя ее присутствие и опеку, я наполнялся решительностью действовать и побеждать. Мой ангел-хранитель, уверен, это была она. Рискнув все же посмотреть на нее, я поднял свой взгляд на нее. На меня ласково смотрели настолько знакомые изумрудные глаза, которые узнаешь из тысячи и не спутаешь ни с чьими другими. Под этим согревающим сиянием мне явилось состояние внутреннего покоя. А затем настали долгожданные тишина и умиротворение, после которых я мягко погрузился в темноту и был убаюкан песней утерянного прошлого.***
Снова я стоял перед массивной дверью, ведущей меня внутрь класса 1-В. Закончилась стажировка для учеников геройского курса Академии Юуэй, и пора было возвращаться к обычным занятиям. Вспоминая свой первый день в академии, меня посетило светлое чувство дежавю, от которого захотелось улыбаться. Тогда я очень сильно волновался, но сейчас я попросту отсрочивал момент, готовясь насладиться им сполна. Уверен, за эту неделю все ребята пускай немного, но изменились, и мне не терпелось поскорее увидеть это самому. Послушать истории одноклассников со стажировки, увидеть их лица, окунуться с головой в такую приятную обыденность. Схватившись за ручку дверей, я вновь ловлю себя на мысли, что к весу стоит определенно привыкать, но в целом же никаких проблем в моторике не наблюдалось. «Что же, заместитель старосты вернулся, всем кланяться в пол!» — с этой задорной мыслью я, направляясь навстречу новому учебному дню, уверенно рванул рукой дверь. Левой рукой.