Ученики своих учителей

      — П-профессор? — вопросительно глядел на Рона паренек лет двенадцати со слизеринским галстуком на шее. Рядом с ним стояли трое его сокурсников: еще один слизеринец, гриффиндорец и пуффендуец. — С Вами все в порядке?       Рон сморгнул пару раз и попытался встать. «Попытался» потому что уже в следующий момент его копчик и голову пронзила острая боль!       — Ух! — только и смог вымолвить Рон, скрючившись и кое-как доковыляв до своего кресла.       «Преподавательского кресла» — мелькнула мысль.       Тряхнув головой с целью отогнать странные мысли, он оглядел выстроившихся перед ним мальчишек и недовольно пробурчал:       — Чего вам, мелкота?       Эти слова отозвались странным чувством неправильности. Обращаться так к своим ученикам — довольно бесцеремонно и глупо.       «Стоп! МОИМ ученикам?!»       Пока он пребывал в ступоре, все тот же белобрысый слизеринец (и кого он ему напоминает?!) все с тем же беспокойством вглядывался в лицо «профессора Уизли».       — Сэр?       — А? — обратил на собеседника взгляд тот. — Да, со мной все в порядке. А собственно… где мы?       Мальчишки весело переглянулись.       — Мы в Хогвартсе, сэр, — весело ответил гриффиндорец.       «Умник нашелся» — раздраженно подумал Рон.       — Профессор…, — робко начал пуффендуец, косясь на своих товарищей. — А по поводу нашего вопроса…       Рон похлопал глазами и не знал, чему удивляться в первую очередь: обращению «профессор», такой трогательной сплоченности разных факультетов или таким неуловимо знакомым, хоть и молодым, лицам?       — Мистер… Малфой? — наугад спросил он у белобрысого слизеринца.       Лицо мальчика выражало какую-то смесь обожания с ехидством.       — Да, профессор. Скорпиус Малфой, — нарочито терпеливо проговорил слизеринец, будто разговаривая с сумасшедшим. Его дружки тихо прыснули.       «Чертов Малфой!» — вскипел Рон. Правда, ярость быстро прошла, под напором все того же чувства неправильности. Да что творится-то?!       — Так что там за вопрос у вас возник? — решил немного подыграть мелкоте Рон. И на этот раз чувство неправильности не отозвалось в душе. «Значит, я все делаю правильно» — принял правила игры Уизли.       — Мы по поводу вампира! — хором воскликнули второкурсники.       — Эм…, — непонимающе проговорил Рон, пытаясь потянуть время. «Хотя… что это за странные образы в мозгу? На самом краю восприятия, но все же…» — нахмурился он и вдруг…       Будто вспышка. Воспоминания. Черный замок в Карпатах. Холодный, ленивый, до боли знакомый и ненавистный голос произнес:       — Именем Европейского Магического Союза! Выходи, вампир!...       Статная фигура с волной платиновых волос до плеч, аккуратная борода и щегольски топорщащиеся усы того же цвета. Серые глаза, черно-зеленая мантия поверх костюма-тройки.       Малфой. Драко Малфой собственной персоной!       А дальше была битва… Битва, в которой очередной Лорд-вампир, угрожающий безопасности Европы, был уничтожен объединенными силами волшебников континента.       И конечную точку поставил в этой битве именно он. Рональд Биллиус Уизли, дурак и неудачник, двоечник и обжора… А также специалист по Темным Искусствам и защите от них, тренер и высокооплачиваемый частный консультант Объединенного Европейского Аврората. Сначала оплачиваемый из личных средств нового лорда Малфоя, а потом уже — из казны Европейского Магического Союза…       «Что за чушь?!!!» — схватился за голову Рон. Но мысли и не думали останавливаться. Ко всему прочему он был еще и преподавателем Защиты от темных искусств в одной из лучших школ Чародейства и Волшебства. Хогвартсе.       — Сэр! А меня вы… помните? — с надеждой глянул ему в глаза паренек с Пуффендуя. Он был явно на год младше своих товарищей. Первокурсник. Со светло-русыми, с заметной рыжиной, кудрявыми волосами. Ну и с россыпью веснушек вокруг носа картошкой. «Сын?!» — мелькнула неосознанная мысль, сопровождаемая волной тепла. «Сын» — новая, подтверждающая, мысль.       — Мистер Уизли, — вспомнив тон Снейпа, решил немного пошутить Рон. «А фигли! Это ж явно сон, почему бы нет?». Мальчишка сжался в ужасе. И Рон внезапно сжалился, сказав мягко: — Уж тебя-то я точно не забуду. Правда. НО! — и этот тон отдавал сталью, которой Рон и сам от себя не ждал. — Еще раз вы решите усомниться в разумности вашего преподавателя, — тут он, сам не отдавая себе отчета в том, что делал, обвел грозным взглядом всех четверых, — и я сниму с вас чертовскую уйму баллов!       Два слизеринца, гриффиндорец и пуффендуец активно закивали.       — А теперь повторите ваш вопрос, — со вздохом проговорил Рон.       «Главное, не концентрироваться на гребанных «недовоспоминаниях», а то они реально выводят из себя» — подумал Рон. «Лучше поговорю со своим… сыном?!... и его, хм… друзьями».       — Мы хотели узнать насчет заклинания против акромантулов! — выпалил, не выдержав, гриффиндорец. Слизеринцы недовольно похмурились: ну еще бы, они-то хотели услышать историю про вампира — а маленький Уизли покраснел от предвкушения!       «Слизеринцы понятно — в их среде не принято так вот сразу вываливать всю информацию. К тому же, они вроде бы хотели услышать историю про вампира. А этот грифф — кстати, знакомая ирландская рожа! — вообще, как я понял, пришел за компанию».       — Заклинание от акромантулов…, — задумчиво проговорил Рон. В его памяти что-то такое копошилось. — Ах, да! Но…, — снова «недовоспоминания», воскрешающие в памяти длинный список заклинаний, доступных ему, — для этого нам нужны настоящие пауки. И тогда моим заданием для вас будет…       — Паук есть! Паук есть! — поднял руку малыш Уизли. — Вот он! — и пуффендуец указал на огромного тарантула, что тянулся к шее Рона в каких-то паре сантиметров от лица учителя.       «Так вот, почему копчик и голова болят» — подумал Рональд, падая в обморок. Видимо, предыдущее беспамятство было вызвано как раз видом домашнего животного его сына. Локхарта Уизли.       «Дерьмовое животное, но сын у меня явно прикольный. Стоп! От кого он?!» — мелькнула мысль прежде, чем преподаватель Защиты от Темных Искусств впал в небытие…              Очнулся он привычно: в Больничном крыле. Ну, по прошлой, студенческой, жизни, привычно. А «профессор Уизли» не особенно к такому привык. Скорей он сам привык отправлять на больничную койку всяких темных ублюдков. Навроде того лорда-вампира с его ордой инферналов!       «Откуда это?! Ну вот откуда?! У меня было все, о чем и мечтать нельзя: школа, любимый факультет, жратва, девушка…» — тут его мысли перекинулись на формы Лаванды Браун. «А что, если я…» — в панике подумал он.       «Нет! Я не мог оказаться в гребанном будущем! Или мог? Зелье?!...»       Ну точно. Зелье. Он как раз метнулся на помощь Гарри, чтобы уже вместе... «пояснить» Малфою пару моментов по поводу недопустимости слова «грязнокровка» в отношении девушек. А потом...       «Невилл. Невилл опять что-то начудил» — нахмурился Уизли. «Что там Слизнорт говорил по поводу того зелья? Взгляд в определенный момент будущего? Но почему я сам оказался в этом гребанном будущем?!»       Поглощенный паническими мыслями, Рон не сразу заметил мальчика в школьной мантии, что дремал, сидя на стуле рядом с его койкой.       «Мой сын. Мой и Лаванды. Сын…» — снова это тепло в душе. Дурацкая улыбка на поллица. «А судя по реакции учеников, я уже пару раз испытывал проблемы с памятью».       Мальчик на стуле каким-то образом почувствовал, что Рон очнулся, и, заворочавшись, распахнул глаза.       — Пап? — заспанно произнес он. — Эм… то есть… профессор…       — Да брось! Пока никого рядом нет, можешь звать меня… — слово «папой» застряло в горле, настолько оно было странным!       — А… Ладно, — как-то замялся паренек.       — Пап! — звонкий детский голосок пронзил его мозг, вызывая множество эмоций. — Скажи. Ты не разрешаешь мне называть тебя так… потому что я не-за-кон-но-рож-ден-ный? — произнес его сын. — Я… грязнокровка, да?! — уткнулся в колени отца Локхарт. «Локки» — вспомнил домашнее прозвище Рон. Волна нежности затопила его. А потом он вскинулся: — Кто тебя назвал грязнокровкой?! — лицо Рона перекосилось. — Малфой?! Да я его!...       — Нет! Пап! Я ж тебе говорил! — спешно и испуганно протараторил Локхарт. — Скорпиус ударил этого Гойла по лицу за те слова. И про тебя, и про маму, и…       — Погоди, эээ… сын, — попытался навести справки Рон. — Давай по порядку: как зовут твою маму?       — Эм… Лаванда Браун, — ответил первокурсник чуть удивленно.       — Отлично, — хотя ничего «отличного» он не чувствовал. — Мы… не женаты, так?       Он пожалел о сказанных словах. Лицо мальчика исказилась гримасой, но он все же ответил:       — Мне сказали. На моем факультете. Некоторые... — мальчик со смешными светлыми кудряшками и веснушками прямо и, зло посмотрев на отца, выпалил: — Шепчутся, что я сын гриффиндорской шлюхи Браун!       Глаза Рона застила кровавая мгла. Кулаки сжались. Он не знал, почему так реагировал на имя Лаванды. Да, они целовались по углам. Она, вроде как, была его девушкой.       Но внезапно пришло осознания, что ТОТ Рональд, что получил дозу зелья «Мгновение Прошлого» пятнадцать лет назад — это человек, совершенно не похожий на Рона нынешнего. Который ВНЕЗАПНО сотрудничает с Драко Малфоем. Который крутой спец в Темных Искусствах и защите от них. Который не просто сосется по углам, но реально… ЛЮБИТ Лаванду Браун?!!!       — Значит так, Лок, — проникновенно посмотрел в глаза сыну Рон. — Никогда — слышишь? — никогда не допускай, чтобы кто-то оскорблял тебя или твою семью! Твои друзья... эээ…, — Рон сбился с запальчивой фразы, вспомнив этих… друзей. Два слизеринца и всего один гриффиндорец — странная компания для маленького Уизли! — Твои друзья же тебя поддерживают?       — Скорп, Ал и Симус говорят то же, что и ты, — уныло проговорил Локхарт. — На Гриффиндоре меня все любят, да и Фред с Лили там. Скорпиус с Альбусом набили морду этому жиртресту Гойлу, так что на Слизерине вроде тоже никто не смеет ничего говорить. А вот остальные, — мальчик хлюпнул носом.       «Скорпиус Малфой, Альбус Поттер и Симус Финниган Младший» — возникли в голове имена из школьного журнала. «Твою мать! Поттер что — на Слизерине?! Мир сошел с ума…»       Обняв сына, он мягко произнес:       — Эй! Все будет хорошо.       — Ну да. Вы с мамой ведь скоро наконец поженитесь! — просиял пуффендуец. Рон же застыл, не зная, как реагировать на эту новость.       «А что мешало это сделать раньше?» — мелькнула мысль. «Мы что… почти пятнадцать лет жили в гражданском браке?! И как только мама это допустила… Она бы за такое мне плешь проела! Наверняка была какая-то особо заковыристая причина…»       — Пааап, — тем временем протянул настырный пуффендуец. — Мы на свадьбу не опоздаем?       — Свадьбу? –рассеянно проговорил Рон, но тут же, побледнев, «вспомнил».       «Моя свадьба. Свадьба с Лавандой. Той самой Лавандой. Увешанной кучей рюшек и фенечек. Бантиков и кружев. Дурочке, долбанной красивой дуре, которой все же хватило её гриффиндорской смелости… выйти за меня?!»…       И как только он подумал об этом, то всплыли и воспоминания, почему они женятся только спустя одиннадцать лет после рождения Локхарта.       «Проклятье Волан-де-Морта!» — вспыхнуло в мозгу.