Ученики своих учителей

      Драко.              Из зеркала на него смотрел… Люциус Малфой!       «Не совсем» — возникла в голове мысль. «Все же отец не носил бороды с усами. И у него не было шрамов».       Шрамы действительно имели место. Один — на лице — проходил через левую бровь, продолжался на скуле и терялся в усах. Что же до упомянутой лицевой растительности, то элегантно изгибающиеся чуть вверх усы и аккуратно постриженная борода придавали ему какой-то особенно благородный, грозный шарм!       И глаза… Серо-стальные глаза смотрели холодно и жестко.       «Будто дракон с фамильного герба Малфоев» — подумалось Драко. «Все же Люциус больше напоминал змею. Хитрую, скользкую, коварную рептилию, способную лишь на удары исподтишка! А этот… этот… человек» — ему не хватило сил сказать «я». «Этот же… человек — самый настоящий дракон! Тоже рептилия, причем точно так же не чуждая коварства, но при этом величественная, могучая, и не привыкшая таиться по углам!»       С каким-то странным чувством он оглядывал свой торс. Широкие плечи, мускулистые руки, рельефный пресс. На плечи падает волна шикарных платиновых волос. И шрамы… снова шрамы. Все это бугрящееся мышцами тело было покрыто ими! Коротким и длинными, разной формы и фактуры, они, казалось, не оставили ни одного свободного места на бледной коже! Касаясь каждого из них, он чувствовал шевеление «недовоспоминаний» в голове, подсказывающих, откуда на нем та или иная отметина…       — Драко! — позвал его мягкий голос. Он нахмурился.       «Опять это странное чувство в груди! Чертова гря… Грейнджер!» — в последний момент проглотил привычное ругательство он. Опять зачесались костяшки пальцев — это «недовоспоминания» снова дали о себе знать, напомнив, как он бил кому-то морду после того, как тот назвал его жену… тем самым словом.       — Драко, — дверь в ванную комнату приоткрылась и вошла… она.       Драко снова сглотнул, разрываясь между своими реальным сознанием и памятью себя-взрослого!       «Мерлин! Как же она хороша!» — мелькнула мысль прежде, чем он успел понять: своя эта мысль или нет.       Грейнджер была одета в вечернее платье из волшебного шелка, густого темно-зеленого цвета. Оно струилось по ней вниз, придавая ей какую-то особую гибкость! Темно-каштановые волосы струились волнами по плечам, и в них он заметил фамильную диадему Малфоев, сделанную в виде двух серебряных, смотрящих друг на друга драконов, c крупным изумрудом посередине. Он отметил, что большие карие глаза обрамлены едва заметными морщинками. «Мы оба сильно повзрослели» — почему-то взгрустнул он.       — Герм, — вырвалось у него мягкое, домашнее слово, а губы невольно сложились в скупую улыбку. Впрочем, судя по реакции стоящей перед ним женщины, он всегда так улыбался ей. — Я тут… привожу себя в порядок.       — Да уж вижу, — улыбнулась она Драко, вздохнула и… обняла его. Малфой чуть не задохнулся от нахлынувшего на него невероятного, непривычного чувства… счастья?! — Драко, — произнесла она, уткнувшись ему в грудь. — Я много раз говорила тебе об этом — и скажу снова! Не вини себя, — она подняла голову, встретившись с ним взглядами. Драко боялся пошевелиться. — Всех не спасти! И тогда, в Ильверморни…, — её голос дрогнул. Он же почувствовал, как живот скрутило холодом, а зубы сами собой сжались. — Это была не твоя вина! Если бы американцы не заартачились и сразу дали тебе разрешение на въезд в страну… Ты просто не успел! Кэрроу и Джагсон уже начали убивать заложников, и… Просто забудь, ладно? — лихорадочно шептала она, глядя на его окаменевшее лицо.       Видно было, что она уже не раз перечисляла эти аргументы. И он был даже согласен с ними, но…       Драко пытался справиться с той бурей, что разразилась в его душе.       Вина… Жгучее, незнакомое ему-прежнему чувство всепоглощающей вины!       И образы. Четыре детских тела в непривычной для британцев школьной форме. Три мальчика и девочка. Всем — от силы лет двенадцать. Рядом с ними — тело пожилого волшебника, видимо, учителя. И трое стреноженных убийц. Лица всех троих он прекрасно знает. Постаревшие, осунувшиеся, но такие знакомые лица Пожирателей Смерти: брат и сестра Кэрроу, а также Джагсон. Ублюдки, которые смогли ускользнуть из Азкабана и переправиться через Атлантику. Он не успел…       Потом он вспомнил, как, не дрогнув, добивался для них наказания. Не смерти, нет. Поцелуя дементора: участи, худшей, чем смерть!       «Вот почему меня называют Самым-Жестоким-Аврором» — горько усмехнулся он. «Даже Крауч был не столь радикален. Но, наверное, так и надо» — нахмурился он и неосознанно прижал притихшую Грейнджер к груди.       О, да. Он помнил. И это были уже стопроцентно ЕГО воспоминания. О том, ЧТО творилось в подземельях Малфой-мэнора, когда там гостил Темный Лорд. О том, какие жуткие вопли раздавались в темных коридорах. Маглы, полукровки, предатели крови. Мужчины, женщины, даже дети — ничто не могло разжалобить хохочущих ублюдков, забавляющихся мучениями и мольбами жертв!       Он впервые, пожалуй, начал осознавать, каким образом смог стать в этом странном будущем тем, кем стал.       И девушка… точнее, женщина в его объятиях? Каким образом эта… заучка с Гриффиндора стала леди Малфой?! Каким образом он смог её полюбить? Да что там! Как ОНА смогла преодолеть то отвращение, которое, он был убежден, испытывала к нему?!       — Эй, Драк, — тихо проговорила она. — Когда в очередной раз решишь запереться в ванной и предаться самобичеванию, вспомни тот момент, когда мы… ну, когда мы поняли, что между нами что-то есть.       «Она что, мысли мои читает?!» — напрягся Драко.       — И когда же это было? — усмехнулся он.       — Когда ты спас меня, — просто ответила она. И Драко поверил. Сразу и безоговорочно. Потому что он опять «вспомнил»…       Вспышки заклинаний. Истеричное, полубезумное шипение: «Круцио! Круцио!!!». И страшные, пронизывающие вопли девушки, корчащейся на полу.       Её, Гермионы, вопли.       А он, как истукан, стоит в стороне, наблюдая за этим. Но потом что-то обрывается в нем и Драко, вскинув палочку, кричит: «Авада Кедавра!»…       Жуткое воспоминание об убийстве собственной тетки не вызвало каких-то особых чувств. Слишком давно это было для взрослого Драко. Лишь перед глазами возникла воображаемая меловая доска с кучей нарисованных черточек, какими обычно заключенные отмечают дни, проведенные в заточении. Беллатриса Лестрейндж была самой первой черточкой на этой его личной доске…       Да. Он тогда спас Грейнджер. И Поттера. И остальных.       Драко тряхнул головой. Слишком много «недовоспоминаний» таранили его сознание одновременно.       — Ох! — внезапно отстранилась Гермиона. — Мы же опаздываем! Забини ждет нас в Аппарационном Зале! Так что у тебя ровно пять минут, чтобы одеться и прийти туда. А я пойду потороплю Скорпиуса, — бросила она через плечо, стремительно покидая ванную.       Драко же в очередной раз нахмурился и взялся за одежду. Какое-то время стоило дать отдых перенапряженному мозгу и просто плыть по течению…                     Гарри.              Нора выглядела практически точно так же, как и в «оригинальных» воспоминаниях. Та же странная халабуда, разве что, чуть более обшарпанная.       Но это место, так же, как и тогда, много лет назад, вызывало в Гарри теплые и светлые чувства!       Торжество было организовано на совесть! Большая поляна, обрамленная вековыми дубами, на ветках которых висели волшебные огни, была еще не особенно заполнена гостями. А если быть честным, то до собственно банкета и свадьбы было добрых три часа, а потому по поляне носились только несколько фигур в свитерах и мантиях, подгоняемых Молли Уизли!       Уж эта женщина любому раннему гостю найдет занятие!       — Гарри! — в восторге воскликнула та, ринувшись к ним. Обняв и расцеловав их с Полумной, она с удовольствием ущипнула за щеку Альбуса и посюсюкалась с Лили. Мальчик лишь подыгрывал, чем вызвал еще больший восторг, а Лили смущенно покраснела.       «Мой сын — истинный слизеринец» — с непонятным чувством подумал Гарри. С одной стороны, известие о том, что его сын — один из слизней, ошеломило его! С другой…       С другой, он — его сын! И он, формально, чистокровный. Так что…       «С каких пор меня волнуют вопросы чистоты крови?!» — ужаснулся было своим мыслям Гарри. Но уже в следующую секунду успокоился.       «Мы с Луной начали беспокоиться о чистоте крови с тех пор, как Ал поступил на Слизерин. Потому что боялись, что там его начнут травить. Ну как же: сын «полоумных» родителей, к тому же с сомнительными корнями! Но Полумна — стопроцентная чистокровная. Я — полукровка. Все в норме. Вроде как…»       Эти «недовоспоминания» были обрывочными, как и все остальные. Но что-то подсказывало: то ли сам Альбус Поттер был сильным и волевым, то ли его друзья помогали ему, а то ли все это вместе — но его, Гарри Поттера, сын, был вполне способен справиться с теми испытаниями, что готовил ему Хогвартс!       Тем временем, таская столы и дурачась с Уизли (коих к тому времени собралось немало: близнецы, Билл, Чарли, поседевший Артур — все они занимались подготовкой к празднеству), он потихоньку стал понимать, что ему, черт возьми, весело! А уж учитывая бутылку огневиски, что они потихоньку за работой приговорили — так и вообще фантастика!       — Гермиона с мужем приедут позже, ну…, — тут миссис Уизли замялась и чуть напряженно продолжила: — Ну ты сам понимаешь. Эти их аристократические заморочки!       Гарри удивленно посмотрел на неё, но предпочел ничего не уточнять. Тем более, что он наконец-то нашел Рона!       — Ну, здравствуй, женишок, — тоном, достойным Дамблдора, произнес он. Разве что улыбка из-под черной бороды выдавала Поттера. — И как оно?       — Тебе лучше знать, — буркнул Рон, с завистью принюхиваясь к запаху алкоголя, что веял от Гарри. — Ты-то с Луной… того! Давно!       — И, кстати, счастлив от этого безмерно! — расхохотался Гарри. А потом вдруг оборвал смех. — Кстати, Рон… А кто муж Гермионы, ты знаешь?       — Она замужем?! — поперхнулся тот, но тут же поправился: — Хотя было бы странно, если бы она почти пятнадцать лет провела одна… Ну… я не знаю…       — Ну спросим, как приедет…, — отмахнулся Гарри.       Рон странно на него посмотрел.       — Эммм… ну, то есть… ты тоже не в курсе, кто муж Гермионы?       — Не в курсе. А что, ты...? — начал было Гарри, но тут до него дошло: — Ты тоже из прошлого!       — Охренительная дедукция, Гарри! — вздохнул Рон. — Прямо в яблочко! Нас облило тем зельем и мы…       — Мы, вместо того, чтобы увидеть главный момент своей жизни, погрузились в него!       — Надолго? — настороженно спросил Рон.       — Ну… Пока не кончится действие зелья, я думаю, — пожал плечами Гарри. — Ну или пока мозгошмыги не уйдут.       Последняя фраза явно заставили Рональда насторожиться. Он даже чуть отодвинулся от друга. Но тут раздался хлопок аппарации и тоненький голос домового эльфа провозгласил:       — Лорд и миледи Малфой!       — А что хорек-то здесь забыл?!... — начал было Рон…       Но, посмотрев в сторону аппарировавшей пары, резко утих. Слова застряли в горле.                     Рон.              Он ожидал чего угодно. Но не того, что Гермиона, ИХ ГЕРМИОНА, явится под руку… с ним.       Нет, гребанные «недовоспоминания» вопили, что Малфой теперь вроде как хороший парень. И, более того, он не просто «хороший парень» для всех! Он хороший парень для конкретного человека: Рональда Биллиуса Уизли!...       И тому имелись конкретные причины.       Но больше всего его-прежнего поразила та, что шла под руку с этим гребанным элегантным хищником-Малфоем! Гермиона Грейн… Малфой?! Ну да… Гермиона Малфой.       «Леди Малфой. Теперь уже — леди» — почему-то грустно подумалось ему. Откуда эта грусть? Откуда эта… ревность?! Кто это чувствует: Я? Или взрослый Я?!»       И тут он понял.       «Я-взрослый любит её как сестру. Как лучшую подругу. Ревную её только Я-прежний. Шестикурсник с разыгравшимися гормонами!...».       Он вспомнил…       «Малфой! Если ты обидишь её, я тебя на части разорву!...»       Через год или два после окончания Хогвартса они с Гарри наведались как-то раз в Малфой-мэнор. И натолкнулись на холодный прием. Не Драко. Гермионы.       Гермионы, к тому времени находившейся на позднем сроке беременности. Гермионы, которая к тому времени уже год носила фамилию Малфой...       — Гермиона! — сердечно воскликнула Молли Уизли, ринувшись обнимать одетую в роскошное малахитовое платье и столь же роскошную черную мантию леди Малфой. Та же выглядела… величественно.       «Она — истинная аристократка!» — подумалось Рону, глядя на бывшую подругу, по-королевски вышагивающую рядом с мужем. «Происхождение, кровь… Дерьмо все это! Вот она — истинная порода! Даром, что маглорожденная, благородство не скроешь!»       — Рон? — знакомый голос Гермионы, чуть насмешливый и участливый. — Рон, ты.. в порядке?       — Уизли, — холодный голос вторит ей, возвращая Рона в реальность. — Мы рады присутствовать на данном… торжестве, — чуть заметная гримаса на лице этого статного аристократа заставляет младшего Уизли густо побагроветь.       «Недовоспоминания» Рональда-нынешнего были тут же вытеснены. Он бы, наверное, не выдержал и применил бы на Малфое что-то из его многочисленного взрослого арсенала заклинаний — благо, как он знал, они могли потягаться на равных! Но тут Драко кто-то грубо, панибратски схватил за плечо…       Томный, неспешный щеголь в длиннополой дорогой мантии всех удивил. Резкая череда движений, и несчастный дурак лежит в пыли: его наполовину придушили черной тростью, которой зажали горло, а волшебная палочка уперлась в висок!       — Драко! Какого Дьявола?! — воскликнула Молли Уизли, всплеснув руками. На что Гермиона, прыснув, ответила:       — Простите, Молли… Ох, простите!... — тут она чуть не расхохоталась. — Простите, — уже спокойней сказала она. — Просто мой муж… Он аврор… Высокопоставленный. И я решила внести… немного магловских нововведений…       Повисла пауза.       — Гермиона, — тепло начала Молли. — Артур кучу всего магловского притащил в дом. Он даже, — тут взгляд седеющей бабушки Уизли сделался ледяным, — принес в дом магловский атомный реактор, пользуясь положением в Министерстве, и попытался его разобрать!...       — Нет-нет! — поспешила успокоить леди Малфой Молли. — Я всего лишь нашла ему магла-учителя!       — Магла? Учителя?! — Рон удивился вместе с матерью. Он-шестикурсник и он-жених. Оба. «Чему магл может научить волшебника? Уму не постижимо…».       Но Гермиона только вскинула нос.       — Мой муж в совершенстве знает кунг-фу…