Ученики своих учителей

      — Эм, профессор, — осторожно проговорил Драко, с опаской поглядывая на кружку с перечным чаем. — Скажите, а как вы узнали, что мы… ну…       — Что вы — пришельцы из прошлого, чье сознание было перенесено в ваши взрослые тела под действием зелья tempus futurum? — отстраненно спросил Снейп, с удовольствием прихлебывая пахнущее разнообразными пряностями варево. — Я это просто знал.       Драко пару раз моргнул и не нашел ничего лучше, как в очередной раз оглядеть нового Снейпа.       Бывший профессор выглядел… странно.       Развалившийся перед ними на подушках человек почти ничем не напоминал того Снейпа, которого они знали. Когда-то сальные волосы были умащены маслом и аккуратно уложены под сетку. Некогда холодное и злое лицо теперь светилось какой-то потусторонней отрешенностью. Одет Снейп был в просторный восточный халат, расшитый золотыми письменами, лунами и звездами.       Квартира бывшего профессора тоже выглядела соответствующе.       При взгляде на увешанную коврами, утопающую в ароматном дыме комнату на ум приходила профессор Трелони. Но даже у неё в кабинете не было настолько… медитативной обстановки.       Периметр небольшой гостиной был устлан мягкими креслами-мешками и огромными подушками. Между ними стояли пара кальянов, а в углу дымилась бронзовая курильница. Откуда-то лилась нудная, медитативная музыка, какие-то индо-буддийские мотивы.       — Точнее, — с удовольствием хлебнул своего странного чая бывший профессор, — после того случая с обливанием вас опасным зельем, профессор Дамблдор наказал мне не спускать с вас троих глаз, ища признаки перенесенного сознания. Чтобы, как он сказал, «мальчики не разрушили себе жизнь с перепугу».       Драко иронично поднял бровь, Рон нахмурился, Гарри понимающе усмехнулся.       — Но Альбус зря беспокоился, — Снейп выдохнул большое розовое кольцо дыма — все время разговора он курил один из кальянов. — Из-за того, что вы перенеслись в столь… отдаленное будущее, ваши сознания не смогли заполучить полный контроль над телами и разумами вас-взрослых. И потому вы не просто попаданцы в будущее. Вы отчасти — коренные жители этого будущего! Ваш пятнадцатилетный опыт, знания и память слишком сильны, чтобы можно было просто отмахнуться от них! А потому адаптироваться в новом мире для вас оказалось куда легче…       — Но, профес… то есть мистер Снейп, — поправился Рон. — Вы не сказали, как нам вернуться назад.       — А надо ли, вот в чем вопрос? — поглядел он на Уизли задумчивым взглядом. — Это же яркий пример кармического вмешательства! Это же так… тантрично!       Драко с Роном молча хлопали глазами, вытаращенными на профессора. Гарри же с удовольствием прихлебывал перечный чай, заедая его выуженными из внутреннего кармана пиджака лимонными дольками.       — О, — видя их недоумение, махнул рукавом пестрого восточного халата Снейп, — не заморачивайтесь! С тех пор, как я начал на профессиональном уровне изучать восточную философию и Прорицание, — на этом месте проняло даже Гарри, так, что тот поперхнулся очередной долькой, — мало кто из прежних знакомых понимает меня.       — Оно и понятно, — тихо буркнул себе под нос Рон, так, что его услышал только Гарри.       — Что касается вас троих, — выпустил новое колечко дыма Снейп. — То у вас все наладится само собой.       — То есть, само собой?! — не выдержал Уизли. — И нам что — просто сидеть и ничего не делать?! И… и что…       — Жить, мистер Уизли, — поджал губы Снейп, отчего на его лице на мгновение проступило то самое раздраженное выражение, к которому они привыкли в школе. — Просто жить своей жизнью и по возможности наслаждаться ею. И скоро ваши взрослые сознания начнут все больше доминировать над сознаниями шестикурсников. И в конце концов вы будете оттеснены обратно в прошлое!       — Слово «оттеснены» мне не очень-то нравится, — снова буркнул Рон, в то время как Гарри с Драко задумчиво уставились в пространство перед собой. Малфой хмурился и неосознанно пристукивал по полу тростью. Гарри же безмятежно смотрел перед собой, не замечая, что вместо лимонной дольки макает в чай салфетку.       — Не обращайте внимания на термины, — махнул рукой Снейп, снова возвращаясь к своему образу из будущего. — «Оттеснены» всего лишь значит, что все вернется на круги своя. Вы вернетесь в свое время, в момент переноса. Только и всего. А до тех пор, как я уже говорил… наслаждайтесь жизнью! Работайте, общайтесь с друзьями, познакомьтесь со своими семьями…       — Семьями! — воскликнул Драко. — Я до сих пор не могу понять, как так вышло, что я женат… женат на Грейнджер! Мерлин, на Грейнджер! — в голосе Малфоя явственно мелькнули капризные нотки, обычные для него в школе, но звучащие крайне неестественно из уст сурового, покрытого шрамами аврора.       — Я вот тоже хотел бы это знать! — окрысился на него Рон. Казалось, он готов хоть сейчас кинуться на Малфоя с кулаками.       — Тише, господа, тише! — поморщился Снейп. — Не стоит устраивать потасовки в чужом доме! Это, как минимум, невежливо. Что касается мистера Малфоя и мисс Грейнджер… Помнится, она была чуть ли не единственной, кто не отвернулся, не бросил тебя, Драко, когда все волшебное сообщество Британии требовало крови бывших Пожирателей Смерти! И твои заслуги перед светлой стороной на завершающих этапах войны не сыграли бы никакой роли, если бы не заступничество мистера Поттер и искренняя поддержка нынешней миссис Малфой.       Драко снова нахмурился и откинулся на кресло-мешок, на котором сидел. Его лицо выражало крайнюю степень задумчивости.       — И…, — на этот раз начал говорить Рон. — Сколько нам ждать, пока… пока нас не «оттеснят»? Месяц? Год? — посмотрел рыжий в глаза бывшего профессора. — И как вы это себе представляете? Я ведь теперь гребанный учитель! Но все, что у меня есть — куча смутных воспоминаний и гора знаний, которые самому бы перебрать по полочкам, не то что передавать другим! Как я смогу преподавать?!       — Так, как я вас учил, Уизли! — снова в голосе Снейпа лязгнула сталь. — Если вы дадите себе труд покопаться в своей «недопамяти», то вспомните, что именно я натаскивал вас на пост преподавателя ЗОТИ! А теперь, прошу меня простить! — раздраженно отложил мундштук кальяна в сторону Снейп. — Меня еще ждет ежедневная медитация и занятия по йоге. Так что, если вопросов у вас больше нет, попрошу покинуть мой дом!                     Рон              «Бон-бон! С Рождеством тебя, любимый! Хочу, чтобы этот свитер напоминал тебе о том тепле, что дарят тебе мои объятия!...»       Красный, как рак, Рон перечитывал письмо от Лаванды. Смесь раздражения от свойственного ей слащавого тона и уютного тепла от искренней заботы, что читалась между строк, заполнила его. Он перечитывал это письмо по третьему разу, пытаясь разобраться, что же он чувствовал по-настоящему.       Затем, вздохнув, он отложил испещренный витиеватым почерком пергамент. Бесполезно! Дикий коктейль противоречивых эмоций плохо поддавался расшифровке. Для этого нужно было вернуться в прошлое и самостоятельно, день за днем, прожить те пятнадцать лет, что он пропустил.       Профессор Рональд Биллиус Уизли, одетый в бежевый с розовым узором свитер, вернулся к рабочему столу, где его ждали стопки эссе второкурсников, требующих проверки. Вздохнув еще раз, Рон погрузился в работу…              — Мистер Поттер! Оценка «удовлетворительно». Мистер Малфой — то же самое! От Поттера я не ожидал особых чудес по своему предмету, но вы, мистер Малфой…, — холодный взгляд рыжего преподавателя задержался на вжавшем голову в плечи светловолосом мальчике в слизеринском галстуке. — Вы сын одного из лучших авроров за последний век и умнейшей ведьмы современности! И не можете написать футового эссе по Красным Шапкам, простейшей теме? Красные Шапки! Я считаю это позором, а вы как считаете?       На маленького Малфоя было жалко смотреть. Он весь покрылся красными пятнами, особенно заметными на бледной аристократичной коже. Сидящий рядом с ним Альбус Поттер и вовсе старался прикинуться ветошью, чтобы гнев профессора Уизли не перекинулся и на него.       Но грозный преподаватель уже шел дальше по проходу между парт.       — Томас — «превосходно»! Финниган — «хорошо», к следующему занятию подтянуться! Лонгботтом…       О, он неплохо порылся в своих «недовоспоминаниях»! И теперь с ужасом наблюдал сам за собой будто со стороны, понимая, что видит перед собой рыжую версию Снейпа! Того самого, злобного нетопыря, пугающего младшие курсы и именуемого старшими не иначе как «профессор Злюка» или «мистер минус-баллов-этак-двадцать».       Он сначала подумал, что в его варианте снейповского преподавания будет доставаться слизеринцам. Ни черта подобного!       Став преподавателем, он понял, что главное и самое ценное в стенах школы — это дисциплина! А самыми недисциплинированными были… Правильно, гриффиндорцы!       Учитывая, что Рон вдобавок был еще и их деканом…       Второкурсникам он задал большую домашку, а некоторым, «особо любимым» студентам — еще и переделать предыдущую работу по Красным Шапкам. После этого был обед и его ждали пятикурсники…       В этот раз была сдвоенная пара Гриффиндор-Пуффендуй. И за одну из парт уселись... близнецы.       «Снова Малфои?» — нахмурился Рон, разглядывая высоких девушку и парня с длинными, платинового цвета волосами, бледной кожей и глазами цвета горячего шоколада. На лицах — фирменное малфоевское выражение равнодушной надменности. Но в зрачках нет-нет да и промелькивают озорные огоньки!       «Гриффиндорцы» — почему-то сглотнул Рон, увидев красные галстуки на их шеях. «Близнецы Малфой. Как говорят на алом факультете — «достойные преемники Дреда и Форджа». И почему, при виде них я сразу начинаю настороженно искать, в чем подвох на этот раз?!»       Кинув последний настороженный взгляд на гриффиндорских близняшек, Рональд начал урок. Проходили корнуэлльских пикси*, которых Рон выпускал по три штуки на каждого студента, после чего смотрел, как те справляются. Когда вышла одна из близнецов — Нарцисса, кажется — Рон напрягся. Это была непроизвольная реакция тела, и «недопамять» подсказывала, что так напрягались все учителя, стоило одному из старших Малфоев выйти отвечать на их уроке.       Бросив лукавый взгляд карих глаз («Гермионины глаза» — нахмурился Рон еще больше) на учителя, девушка изящным, даже небрежным движением разделалась разом со всеми троими пикси, чуть поклонилась и вернулась в начало очереди.       — Хорошо, — все еще настороженно произнес Рон. — Пять очков Гриффиндору. Следую…       Он понял, что что-то не так, когда Нарцисса чуть задержалась возле толстой пуффендуйки, очередь которой была следующей. Но не успел он среагировать, как пикси в зачарованной клетке будто взбесились! Рон попытался привычным движением наложить преграждающее заклинание на створку клетки… но тут развалилась сама клетка!       Рой синих чертенят накинулся на взвизгнувшую пуффендуйку, напрочь игнорируя других студентов! Начался хаос…              В итоге несчастная Пульхерия Бергарнер — так звали пострадавшую пуффендуйку — оказалась в больничном крыле с переломом ребра. Рон же попросил близнецов Малфой задержаться в кабинете ЗОТИ. Попытавшегося как бы невзначай остаться с ними Тедди Люпина (лучший друг и сообщник во всех шалостях близнецов — подсказала «недопамять») он решительно выставил за дверь.       — Мисс Нарцисса Джейн Малфой. Мистер Абраксас Генри Малфой, эсквайр. И как вы намерены объяснить мне вашу в высшей степени возмутительную выходку? — он сложил руки на груди, сверху вниз глядя на склоненные белобрысые головы.       — Какую выходку, профессор? — поднял невинный взгляд на него Абраксас. — Мы разве что-то совершили?       — Может, вы тогда мне объясните, каким образом мисс Бергарнер оказалась облита феромонами пикси? — задал вопрос рыжий профессор. И в тот момент понял, что доказательств виновности близнецов у него, по сути-то, и нет! Ну, замешкалась гриффиндорка немного, пока шла в конец очереди — ну и что?       «Фирменный стиль Фреда и Джорджа: все знали, что они виновны, но доказать никак не могли».       Рон был полностью уверен, что шедший перед Нарциссой её брат Абраксас каким-то образом ослабил крепления клетки, а сама Цисса обрызгала бедняжку Пульхерию феромонами, заставившими пикси взбеситься.       Вздохнув, Рон потер переносицу кончиками пальцев:       — Ну, хорошо… Скажите хотя бы, что вам сделала несчастная мисс Бергарнер, что вы её так… не любите?       — А нечего распускать всякие мерзкие слухи! — прошипела чуть слышно Нарцисса, но тут же потупилась. Но, под заинтересованным взглядом Рона чуть зарумянилась и ответила: — Ну, мисс БеЗДАРнер частенько употребляла всякие нехорошие фразы вроде «отродье Пожирателей», «змеиное семя» и прочее, в отношении нас с братьями. Ну, еще про нашу маму…, — на этой фразе Цисса залилась гневным румянцем. За неё продолжил брат:       — Думаю, «подстилка Пожирателя» — не самое вежливое выражение, как вы думаете, профессор? — поистине малфоевским ледяным тоном произнес мальчик. — А её мерзкая подружка Амбридж ей поддакивает и чуть что грозится наябедничать своей тетке в Министерстве!       У Рона дернулся уголок рта. Но все же он успокоился и продолжил:       — И тем не менее. Хоть и повод более чем достойный, но вы подвергли здоровье, а возможно и жизнь сокурсницы опасности! Не утруждайте себя оправданиями, мистер Малфой! — поднял руку Рон. — Разумеется, доказательств у меня нет, но подумайте вот о чем, — он наклонился, приближая свое лицо к лицам близнецов. — Что скажут ваши родители, если вас после очередной подобной выходки поймают и исключат?       На этот раз зарумянился и Абраксас. Брат с сестрой упрямо наклонили головы.       «Ну точно гриффиндорцы» — вздохнул про себя Рон.       — Что ж, вы свободны, — наконец проговорил он. Когда же близнецы уже приближались к дверям, он добавил: — Но с каждого эссе о пикси на два фута пергамента к концу недели! — когда же Малфои попытались возмутиться, добавил: — Три фута и минус два очка Гриффиндору за пререкания!       Ворча, близнецы удалились, а профессор Уизли устало опустился за свое место. Кажется, на сегодня уроки окончены…                     Драко              Он лежал на шелковых простынях, глядя на сводчатый потолок спальни, и задумчиво наматывал на палец прядь вьющихся каштановых волос. Волос стройной, несмотря на рождение троих детей, женщины, что сейчас дремала на его плече.       Гермионы Малфой. Его жены.       Несмотря на «недовоспоминания», их разговор тогда в ванной, а также слова Снейпа, он до сих пор не мог до конца поверить в такой поворот в своей жизни! Гермиона Грейнджер — теперь его жена.       Впрочем, он, как и несколько раз до этого, просто чуть тряхнул головой, отгоняя лишние мысли.       «Снейп сказал не заморачиваться и наслаждаться жизнью» — подумал Драко. «Вот и последую его совету. Что касается вопроса, откуда все пошло так, как пошло… вернемся в прошлое и разберемся».       Гермиона от его движения головой заворочалась и чуть слышно простонала:       — Драко? Что-то случилось?       — Ничего, — поцеловал он её в макушку. — Просто задумался.       — Хм? — окончательно стряхнула с себя дрёму она. — И о чем же?       — Да так…, — неопределенно повертел пальцами он. — О всяком разном.       — Дра-ако, — наклонила голову набок она, приподнимая бровь. — Когда ты так говоришь, значит, опять думаешь либо о работе, либо о всяких вселенских проблемах! Которые в той или иной степени связаны с работой. Тебе напомнить, что кое-у-кого законный выходной?       — Герм…, — поморщился было он, но она перебила его:       — Ни слова больше! Я знаю, как отвлечь тебя... мой дракон! — произнесла она таким страстным тоном, что у Драко перехватило дыхание. А уж когда их губы слились в поцелуе, а тонкие женские пальцы скользнули к низу живота, у него и вовсе все мысли вылетели из головы...              — Рон прислал письмо, — проговорила Гермиона чуть позже, расчесывая волосы перед своим зеркалом. «Недовоспоминания» подсказывали, что она имела привычку это делать утром и вечером, перед сном.       «Ну или сразу после секса. Как сейчас» — чуть покраснел Драко, благодаря Мерлина и всех святых за то, что его жена отвернулась в этот момент.       — Близнецы опять выкинули фортель! — жестко сказала Гермиона.       — Близнецы? — поднял бровь Драко.       — Да! Ты представляешь: натравили на сокурсницу корнуэлльских пикси! Они много чего творили, но это уже переходит всяческие границы!       А Малфой с усмешкой вспомнил, как на втором курсе этот придурок Златопуст Локонс выпустил из клетки рой пикси, предоставив ученикам, не имеющим малейшей подготовки, справиться с ними. И только благодаря Грейнджер в тот раз обошлось без жертв...       -Драко! Ты слышишь меня? Ты должен серьезно с ними поговорить! — строго смотрела на него Гермиона.       -Эм... Пошлем вопиллер? — почему-то снова вспомнился второй курс Драко. И тут же прикусил язык: жена посмотрела на него так, будто он сморозил что-то не то.       -Драко... Ты хорошо себя чувствуешь? — настороженно спросила она. — Ты же сам сто раз повторял, что негоже Малфоям выносить свои разборки на всеобщее обсуждение, и что необходимо решать семейные проблемы в узком кругу?       -А... эээ... Я просто, — мозг лихорадочно метался, ища выход. Но Малфой не был бы Малфоем, если бы не умел изворачиваться в самых безвыходных ситуациях. — Просто ты упомянула пикси и я тут же вспомнил второй курс в Хогвартсе, — нашелся он. — Ну и возникла дурацкая мысль, что, если прислать вопиллер, то сходство с тем годом будет окончательное, — кривовато усмехнулся он. Гермиона лишь вздохнула, подошла к нему и обняла:       -Все же вы, мальчишки, никогда не взрослеете...              Он стоял в одном из залов Малфой-мэнора, и разглядывал огромную фреску, изображавшую родовое древо Малфоев, начиная со времен Вильгельма Завоевателя. Сотни ветвей, оканчивающихся портретами членов Рода. Некоторые из них были соединены разноцветными цепочками — символами брачных уз. Цвет мог быть золотым, серебряным или бронзовым: в зависимости от того, насколько чистокровным получалось потомство от такого брака.       Начиная века этак с пятнадцатого подавляющая часть цепочек была золотой — символ абсолютно чистокровного брака. До этого частенько попадались серебряные цепочки, а в паре мест и бронзовые. Последние, правда, никуда не вели, а портреты Малфоев, заключивших такие браки, были выжжены с фамильного древа.       Пара подпалин виднелись и в ветвях более поздних поколений: два предка Драко, соединенных серебряной цепочкой с соседними портретами, были изгнаны из рода, а их имена преданы забвению.       «Если раньше Малфои были противниками только однозначно грязнокровных браков, то после того, как волшебники взяли курс на изоляцию, предки окончательно помешались на безусловной чистоте крови» — грустно подумал Драко.       Затем он нашел свой собственный портрет, расположенный в самом верху Древа. Он был соединен серебряной цепочкой с изображением красивой девушки с копной каштановых волос и подписью «Гермиона Грейнджер». От этой развилки отходило три ветви.       «У меня трое детей» — отстраненно подумал Драко. «Младшего сына — Скорпиуса — я уже видел. Ага, а это, стало быть, близнецы. Нарцисса и Абраксас» — его взгляд уперся в портреты девушки и парня лет пятнадцати, похожих друг на друга как две капли воды. Разница была только в длине волос, пожалуй. «Названы в честь моей матери и моего деда. Вторые имена — в честь родителей Грейнджер. Хм... как мило» — усмехнулся он и, развернувшись, вышел из зала. Нужно было собираться на прием в особняке Забини, связаться с подчиненными, утвердить план охранных мероприятий и так далее.       Драко улыбнулся. Он окончательно определился со своим отношением к такому будущему...                     Гарри              К поместью Забини они аппарировали после полудня. Неподалеку им уже махали рукой Молли, Артур и остальные Уизли, приехавшие на прием в честь пятых именин своего внука.       «Женительные сюрпризы продолжаются» — отстраненно подумал Гарри. Он уже ничему не удивлялся. «Джинни — жена Блэйза Забини. Ну кто бы мог подумать!»       На их с Луной лицах светилось обычное потустороннее выражение. Альбус и Лили вместе с ними поприветствовали Уизли и других гостей, трансгрессирующих у ворот. Ворота были распахнуты и домовые эльфы в изящных сюртуках с поклонами провожали вновь прибывших к парадному входу, где мистер и миссис Забини приветствовали гостей.       — Тетя Джиневра такая красивая! — вздохнула Лили. И Гарри был с ней полностью согласен. Шестикурсник внутри него грустно вздохнул, когда увидел её: повзрослевшую, с роскошными рыжими волосами, уложенными в высокую прическу.       «Интересно, когда мы с ней поняли, что у нас ничего не выйдет?» — подумал он, приближаясь с женой и детьми к дверям поместья. «Еще тогда, на шестом курсе? Или позже, во время войны? Не помню… Да и надо ли?» — он покрепче сжал локоть жены. «В конце концов, я ведь теперь люблю Луну. А что было… что было, то прошло. Как там Снейп сказал? Наслаждаться жизнью?»       Немного отступив от официального протокола, Джинни тепло обняла их с Полумной, а также потрепала Ала и Лили по головам. Забини с улыбкой кивнул, проговорив:       — Гарри, привет! — чернявый итальянец, с зализанными волосами, смотрелся эффектно. Дорогой фрак и строгая черная мантия придавали ему величия и лоска. — Через полчаса официальная часть, буду произносить приветственную речь перед всеми этими индюками из Министерства, — вполголоса проговорил он. — Да и Министр обещал прибыть… Ну так вот, после этого предлагаю собраться в моем кабинете узким кругом, ты как?       Конечно же, Поттер ответил согласием, после чего они с женой прошли в главный зал. Эльфы с поклонами проводили Ала и Лили в комнату для детей.       Взгляд Гарри сразу же уцепился за стоящую в дальнем конце зала пару волшебников, беседующих с какой-то седой, одетой в нелепо-розовую мантию, женщиной. Подойдя ближе, Гарри узнал всех троих.       С четой Малфоев они недавно виделись, поэтому узнать их было не трудно. А с Драко они даже предприняли путешествие к Снейпу.       Что касается их собеседницы…       От неожиданности Гарри моргнул, а левое предплечье яростно зачесалось! Перед ним стояла, слащаво улыбаясь, постаревшая Долорес Амбридж!       — Ох, мистер Поттер, я так рада, так рада вас видеть! — затараторила она. В душе шевельнулось острое отвращение, и Гарри не мог понять, из какого оно времени и какому из двух Гарри Поттеров принадлежало. — Такое событие, такое мероприятие! Вы уже говорили с Министром? — щебетала она, пока Гарри пытался разобраться с нахлынувшими эмоциями. От необходимости отвечать его спас холодный голос Малфоя:       — Миссис Амбридж, думаю, мистер Поттер потом ответит на все ваши вопросы. Но сейчас, — глаза Драко чуть сощурились, отчего лицо женщины резко побелело, как полотно, — мне необходимо обсудить с ним несколько неотложных вопросов!       С этими словами он вежливо поклонился и увел чету Поттеров от раздосадованной чиновницы.       — Уф, — выдохнул Гарри, прожевав эклер, взятый с фуршетного стола. — Я уже даже не знал, что ей отвечать. Спасибо… Драко, — быстро глянул он на Малфоя. Луна с Гермионой отошли в сторону группы женщин, увлеченно обсуждавших что-то свое, и Гарри с Драко остались относительно наедине.       — Чертова жаба! — прошипел Малфой. — А я, как дурак, на пятом курсе радовался, когда она стала Генеральным инспектором Хогвартса!       — Ты вообще изменился… радикально, — хмыкнул Гарри в ответ, слегка прихлебнув эльфийского вина из своего бокала. Драко предпочитал какой-то компот, который полагалось черпать большим половником из хрустальной кастрюли.       — Ты тоже, — насмешливо смерил его взглядом Малфой.       Гарри улыбнулся. Он знал, как выглядит. Подвернутые брюки, стильный ярко-алый костюм, рубин в ухе…       — Что это за прическа такая вообще? — пробилось изумление в бесстрастной физиономии Драко.       — Популярный нынче у маглов стиль! — ответил Гарри. — Хипстерский**.       — О, Мерлин, ничего не хочу об этом знать! — помассировал переносицу Малфой. — Так, прошу меня простить, надо обойти посты.       — Посты? — удивленно вскинул брови Гарри.       — Да, посты авроров охранения, — вздохнул Драко. — Поттер! Это прием у Замминистра магии! Тут куча больших шишек! Сам Министр вскоре прибудет. Как думаешь, чем на таком мероприятии занимается глава Аврората? Правильно — обеспечивает безопасность. Тем более, что…, — тут Малфой резко замолчал. — Так! Пойду-ка я, посмотрю, как Нотт с Финниганом расположили своих людей…       Гости все прибывали. И вот наконец…       — Министр Кингсли! — объявил эльф-мажордом. Все зааплодировали. Щелкнула колдокамера, а красивая полногрудая колдунья с пышным бантом в волосах уже терлась возле Министра с пергаментом и прытко пишущим пером наголо.       — Министр Кингсли! — щебечущим голоском произнесла журналистка. — Пару слов для читателей Ведьмополитена?       — Э, мисс..., — чуть опешил Кингсли.       — Миссис, — мило пояснила журналистка. — Миссис Уизли!       Гарри криво усмехнулся. Он узнал Лаванду с большим трудом: больно уж её вид отличался от того, что был на свадьбе. Конечно, стиль был примерно тот же: бантики, рюшечки и прочие изыски — но теперь он носил какой-то... деловой, целеустремленный характер! Пухлый волшебник с колдокамерой еле поспевал за энергичной миссис Уизли, которая, когда Министр с трудом от неё отвязался, взялась за других гостей.       Наконец, после речи Блэйза и официальной части (сильно сокращенной, как понял Гарри), начались танцы.       Он повел Полумну в центр зала и закружил в вальсе. Легкая, воздушная, в пышном бежевом платье, она казалась облаком, цветочным полем, мечтой...       «Джинни, Гермиона, остальные... Они были скорее боевыми подругами. Но любовь... Нет. Если сейчас, на шестом курсе, я уже начинаю потихоньку уставать от вечного напряжения, беспокойства за близких людей, от этого бремени всеобщего спасителя — то что же будет после войны? Даже эти «недовоспоминания», смягченные барьером не прожитых пятнадцати лет, причиняют душевную боль! Что же будет, когда я действительно переживу все это?»       Да, он знал, что будет. Усталость. Усталость и горечь! Боевитая Джинни, умная Гермиона — никто из них не сможет исцелить его раны. Только Луна.       Девочка не от мира сего, она покажет ему, что совсем не обязательно каждый раз кидаться с головой в омут, вступаться за всех и вся, нести ответственность за все подряд. Можно просто жить. ЖИТЬ! Заниматься всякой чепухой, вроде поиска морщерогого кизляка или наблюдения за мозгошмыгами. Есть странные блюда, которые готовит чудаковатая жена. Писать статьи в «Придиру», одеваться как фантазия подскажет, бесить жирных чинуш из Министерства.       Ну и кружить хрупкое девичье тело в танце, вдыхая дурманящий аромат ромашкового поля, исходящий от пушистых светлых волос.       Он уже точно знал, что это будущее ему определенно нравится...                     Трое в лодке.              -Род моей матушки происходит с Сицилии, — говорил Забини. — И потому она у меня ярая католичка! Тамошние волшебники все верующие — пережиток еще со времен до установления Статута о Секретности. Прибавьте нравы и воспитание со стороны Уизли — и вуаля! — улыбнулся Блэйз, глядя с галереи на обширный зал, где играла толпа ребятишек. Чернявых с голубыми глазами — детей хозяина дома — было около десятка! — Благо, я могу себе позволить большую семью. Да и в самом деле: не в этом ли счастье?       — Как ты их всех по именам-то помнишь? — бесстрастно хлебнул компота Драко. Его взгляд то и дело сканировал окружающее пространство в поисках возможных угроз.       — Да чего там помнить? — удивился Забини и начал тыкать пальцем вниз, на бегающих детей и быстро перечислять: — Луиза, Лизетта, Артур, Молли, Джульетта, Мария, Антуанетта, Билл, снова Артур, снова Луиза... Мордред, они носятся как угорелые!       Из глубокого кресла позади них раздался еле слышный смешок: там сидел Гарри с бокалом эльфийского вина. Их жены вместе со старшими Уизли остались с гостями внизу, тогда как друзья ждали прибытия последнего из их близкого круга — Рона Уизли, который немного задерживался в Хогвартсе.       С ними также сидели Невилл Лонгботтом и Билл Уизли, весело болтавшие с Гарри о том, о сем.       Наконец, Драко вздохнул:       — Ладно, пойду обойду посты еще раз. Работу никто не отменял, — он поставил недопитый бокал на столик, как вдруг...       Огромный особняк явственно содрогнулся, а внизу, в общем зале, послышались грубые выкрики и испуганный визг!       -Что за?! — кое-как сохранив равновесие, кинулся к двери Малфой. Но та уже распахнулась, впуская белого как мел Симуса Финнигана.       -Шеф! — выпалил он. — Там Долохов со своей бандой! Они взяли в заложники Министра. Ваша жена...       Но Драко уже не слушал. Он рванул к двери с такой силой, что полы его черной мантии взметнулись, подобно крыльям нетопыря. Гарри стремительно вылетел вслед за ним...