***
Руби Роуз изо всех сил старалась не зевнуть, уделяя расхаживавшему вдоль доски преподавателю примерно ноль процентов своего внимания. Ну, то есть краем глаза иногда замечала, как он увлеченно размахивал руками. Разве изучение Гриммов не должно было оказаться хоть немного более интересным? И ради вот этого они так торопились сюда попасть?! Воспоминание о случившемся возле дверей заставило ее покраснеть и закрыть лицо руками. Боги, это было невероятно унизительно. Мало того что они опоздали на свое первое занятие и сбили с ног преподавателя, так еще им оказался именно он! "Ох... Так держать, Руби. Отличная работа. Ты показала себя настолько взрослой и разумной, что это никак не могло его не впечатлить". Ей стоило успокоиться и перестать краснеть. По крайней мере, рассматривать его было куда интереснее, чем слушать профессора Порта. Жон. Ну, то есть профессор Жон. Вместо пустой болтовни он неподвижно стоял, заложив руки за спину и не позволяя ни единой эмоции появиться на лице. Руби видела краешек его серебристого нагрудника, выглядывавший из-под застегнутого на все пуговицы пальто. Он выглядел круто. Уроки и прочие скучные занятия – это было не про него. Жон являлся самым настоящим Охотником. Руби мечтательно вздохнула, позволив взгляду задержаться на нем еще на пару минут. Жон неторопливо оглядывал студентов, тоже наверняка ожидая окончания речи профессора Порта. Скорее всего, он сумел бы рассказать им тему этого занятия так, чтобы всем было гораздо интереснее. Руби до сих пор испытывала смущение из-за того, что сидела у него на груди... И если честно, там ей было очень удобно. А уж что сейчас чувствовала непреднамеренно продемонстрировавшая преподавателю трусики Блейк, оставалось лишь догадываться. Осторожно скосив глаза вбок, Руби убедилась в том, что та уткнулась в свою книгу. Сложно было сказать, действительно ли Блейк ее читала или же просто делала вид. Ну, по крайней мере, сама Руби не оказалась в подобном положении. С другой стороны, всё это никак не отменяло того факта, что она просто не могла сосредоточиться на рассказе преподавателя, а ее рука машинально выводила в тетради какие-то бессмысленные каракули. — Руби! – сердито зашипела напарница, попытавшись привлечь к себе ее внимание. Та предпочла проигнорировать Вайсс. Их отношения вряд ли могло хоть что-то улучшить, пусть даже после церемонии посвящения они и договорились постараться это сделать. И как уже было сказано, Руби просто не могла начать слушать преподавателя – настолько отвратительным рассказчиком он был. На этом занятии происходило самое настоящее массовое убийство... В студентах погибало всякое желание учиться. Вздохнув, Руби опустила взгляд в свою тетрадь, некоторое время изучала ту картинку, в которую сложились ее каракули, а затем густо покраснела и поспешила закрасить ее черными чернилами, пока скрежетавшая зубами Вайсс или отчаянно скучавшая Янг не увидели это безобразие. — Кто из вас считает себя настоящим Охотником?! – прервал ее размышления голос профессора Порта. — Я! – воскликнула Вайсс, тут же вскочив на ноги.***
— Меня беспокоит то, что случилось с Вайсс, – с тревогой в голосе пробормотала Руби, последовав за вышедшими из класса Янг и Блейк. Бой вроде бы прошел довольно неплохо. И разве ее советы не помогли Вайсс отыскать слабое место у Борбатаска? — Эм... Мне кажется, ее просто вывел из себя этот невероятно скучный урок, – отозвалась Янг, а затем зевнула, прикрыв ладонью рот. – Нет, серьезно. Нашего преподавателя было просто не заткнуть. — Уверена, что в его рассказах содержится очень ценная информация, способная многому нас научить, – пожала плечами Блейк. Янг посмотрела на нее, удивленно приподняв бровь. — И какая же? – спросила она, заставив Блейк покраснеть и отвести взгляд в сторону. — Я вовсе не говорила, что смогла ее обнаружить, – сдалась та, вызвав у Руби улыбку. — Хоть кто-то из нас неплохо провел время, верно? – ухмыльнулась Янг, после чего внезапно бросилась к Руби и обняла ее за шею. – Я заметила, куда именно ты смотрела, сестренка! — Я-анг! – воскликнула Руби, попытавшись вырваться из захвата. С другой стороны, в подобном положении никто не мог увидеть, насколько сильно покраснело ее лицо. И это было немалым плюсом! — По-моему, ничего особенного там не произошло, – вновь пожала плечами Блейк, закатив глаза и тем самым вызвав у Янг улыбку. — Ты просто злишься, что он увидел твои трусики. Блейк зашипела, отреагировав на слова Янг, а Руби внезапно поняла, что снова покраснела от смущения. Ну, по крайней мере, она очень надеялась на то, что это оказалось именно смущение, а вовсе не ревность, вызванная интересом другой девушки к понравившемуся ей парню. Да и не было там ничего серьезного, но меньше всего ей хотелось соперничать в данном деле конкретно с Блейк. — Не имею ни малейшего понятия, что вы обе в нем нашли, – недовольно проворчала та. — А ты разве не заметила, как он переместился, встав между Борбатаском и студентами? Как будто был готов броситься защищать нас, если что-то пойдет не так, – возмутилась Руби, начав размахивать руками, пусть даже объятья Янг ей несколько мешали. — Мне кажется, что он при этом слишком сильно нервничал. — Нервничал, потому что собирался защищать нас всех. Ты же не думаешь, что в таком деле он желал потерпеть неудачу, правда? – ответила ей Руби. Когда профессор Порт продемонстрировал Борбатаска студентам, то все оказались шокированы. Нет, одинокий Гримм вовсе не являлся проблемой для большинства из них, но если учесть, что ни у кого не имелось с собой оружия, то эта затея сразу же начинала выглядеть гораздо более опасной. И пока остальные смотрели на то, как Вайсс дралась с Борбатаском, Руби заметила, что Жо-... то есть профессор Арк, разумеется, медленно перемещался поближе к толпе студентов. Вайсс абсолютно ничего не грозило, да и профессор Порт явно был готов вмешаться в том случае, если бы что-то пошло не так. Но вот безоружных людей следовало защитить, и он это сделал. Как самый настоящий герой! — Угу, – несколько разочаровано буркнула Блейк. – А ты чем будешь оправдываться, Янг? Та наконец отпустила Руби и теперь размышляла, задумчиво теребя губу. Но вряд ли от нее следовало ожидать каких-либо особо выдающихся результатов в этом деле. — Ну, мне просто нравятся сложные вызовы и азарт преследования добычи, – усмехнулась Янг, вынудив Блейк застонать, а Руби – закатить глаза. – Жон симпатичный, а его поступки заставляют мою кровь быстрее бежать по жилам. Приятно встретить хотя бы одного парня, который не валится к моим ногам, стоит только посмотреть в его сторону. Блейк отвернулась от нее, похоже, решив просто проигнорировать то, что не могла понять, а вот Руби улыбнулась, глядя на них. Она оказалась очень рада тому, что члены ее команды настолько сблизились друг с другом. Если бы только можно было сказать то же самое и о своей собственной напарнице... — Пожалуй, все-таки схожу посмотрю, что там случилось с Вайсс, – произнесла Руби. В конце концов, вряд ли следовало называть лидером того, кто так ни разу и не попытался решить эту проблему. – Увидимся позже, хорошо? Махнув им на прощание рукой, она умчалась обратно к аудитории, твердо намереваясь сделать всё возможное для того, чтобы выполнить обязанности лидера команды.***
— Вот и закончился твой первый урок, мальчик мой. Отличная работа! – поздравил его Питер, похлопав по плечу с силой отбойного молотка. Такое обращение вполне могло и убить. — С-спасибо! – выдавил из себя Жон, все-таки сумев вывернуться из-под очередного удара и начать приводить в порядок пальто. – Но тебе не кажется, что дикий Гримм в классе – это слишком опасно? А если бы мисс Шни не смогла его прикончить? Прекрасно понимая, что без ауры и каких-либо боевых навыков он ничего бы не сумел сделать против Борбатаска, Жон постарался как можно более незаметно переместиться поближе к гораздо лучше него подготовленным ко всему этому студентам. Наверняка хотя бы один из них умел отлично драться безо всякого оружия или обладал каким-нибудь подходящим в данной ситуации Проявлением. Ну, лазерами из глаз, например. — Ха! – отмахнулся от его сомнений Питер. – Если бы она проиграла этот бой, то вряд ли оказалась бы достойна учебы в Биконе. К тому же я был готов в любой момент вмешаться. Да и ты, разумеется, тоже. — Ага... конечно, – нервно рассмеялся Жон. Никакого риска, да? — И что, все твои занятия будут такими же... практическими? — Как это ни прискорбно, но нет, – с сожалением вздохнул Питер, слегка при этом ссутулившись. – Добыть живого Гримма – весьма непростая задача, связанная с немалой опасностью. Убеждение Глинды в том, что это действительно необходимо, связано с еще большей опасностью! — Да, очень жаль, – кивнул Жон, тихо выдохнув с облегчением. Ему оставалось лишь поблагодарить Богов за существование Глинды – пожалуй, единственной, кто была способна остановить неуемного Питера. — Кроме того, мальчик мой, признаю свое поражение перед твоими навыками обращения с девушками! – внезапно добавил тот, разведя руки в стороны, словно собирался заключить Жона в костедробительные объятия. – Ты так быстро сумел привлечь к себе подобное внимание! Даже мне в молодости пришлось бы изрядно потрудиться для того, чтобы повторить твой успех! — Угу, – пробормотал Жон, немного покраснев от смущения. – Но ты ведь понимаешь, что всё произошедшее было совершенной случайностью, правда?! Что они просто налетели на меня! — О, мой мальчик, – покачал головой Питер, а в его взгляде было заметно немалое веселье. – Пути женщин неисповедимы, но ничего не происходит без какой-либо причины. Для тебя это может выглядеть случайностью, но для них всё иначе! Они обозначили свои притязания и пометили территорию! — Ты намекаешь на то, что на меня попытались нассать? — Загадочны пути женщин! Жон так и не сумел придумать какого-либо внятного ответа на это. — Но ты должен сопротивляться, – с мудрым видом посоветовал ему Питер, сложив руки на груди. — Я отдаю себе отчет в том, что в качестве их преподавателя обязан относится ко всему произошедшему с неодобрением. И я могу себя контролировать, так что на этот счет волноваться не стоит, – солгал Жон. Честно говоря, он понятия не имел, смог бы сопротивляться этим девушкам, если бы хоть одна из них проявила к нему интерес. Пусть желание стать героем можно было назвать целью, но именно заведение романтических отношений хоть с кем-нибудь являлось его мечтой. Недостижимой мечтой. А уж с этими девушками?! Здесь вообще была Академия Охотников или школа супермоделей?! — Ну, все они совершеннолетние, так что проблема состоит совсем в другом. Главная причина, по которой тебе необходимо сопротивляться, заключается в том, что я поставил на тебя десять тысяч льен! Жон замер, уставившись на Питера. — Ты сделал на меня ставку? – переспросил он, почему-то уже ничуть не удивляясь подобному признанию от того, кого вначале принял за очень серьезного профессионала. Теперь же Жон лишь вздохнул, закрыв лицо ладонью. – Кто еще в этом участвует? — Только Бартоломью, Озпин и я. Просто великолепно. Итак, его собственный начальник сделал ставку на то, что Жон не выдержит давления и начнет злоупотреблять своим положением преподавателя Академии Бикон? Разумеется, подобная мысль ничуть не успокаивала. — Разве тот факт, что ты мне об этом сейчас сообщил, не является жульничеством? Теперь у меня имеется стимул сопротивляться еще сильнее – просто назло вам всем... – произнес Жон, а затем замолчал, когда у него в голове что-то щелкнуло. – Или ты сделал ставку именно на то, что я выдержу? Питер ему подмигнул, так что Жону оставалось лишь еще раз устало вздохнуть. Временами было очень легко счесть своего коллегу излишне простодушным, но когда это требовалось, он умел быть невероятно хитрым. — Профессор Порт! – внезапно раздался женский голос, а в помещение ворвалась уже знакомая беловолосая девушка – Вайсс Шни – впрочем, тут же замершая на пороге. – Ох, прошу прощения, если помешала. Я надеялась с вами поговорить, профессор Порт. — Всё в порядке, – ответил ей Жон, отступив на шаг в сторону. – Я и так уже собирался уходить. В конце концов, Питер всё это полностью заслужил, и Жону стоять рядом с ним в такой момент совсем не требовалось. Если Вайсс намеревалась обвинить кого-либо в том, что студентов подвергли огромной опасности, то пусть они разбираются со всем этим как-нибудь самостоятельно! Жон направился в специально отведенное для преподавателей помещение, чтобы немного передохнуть перед следующим занятием. Несмотря на всю ту историю с Борбатаском, ему очень повезло в том, что так и не пришлось что-либо говорить или делать. Хотя вряд ли подобная удача могла продлиться слишком уж долго. Задумавшись о своих проблемах, Жон внезапно услышал тихое всхлипывание где-то неподалеку. Чисто автоматически остановившись, он попытался определить источник звука. В конце концов, жизни в доме с семью сестрами было более чем достаточно для того, чтобы понять, что именно он сейчас услышал. "Ох..." – мысленно вздохнул Жон, отыскав наконец то место, откуда исходил звук. – "Кофе! Где-то там меня ждет ко-о-офе!" — Руби? – удивленно спросил он, рассмотрев фигуру в красном плаще, чей взгляд не отрывался от пола, а плечи едва заметно подрагивали. Услышав его голос, та подпрыгнула от неожиданности, поспешно вытерла лицо рукавом и попыталась улыбнуться. — Здравствуйте, профессор! – поприветствовала его она. — Что случилось, Руби? – поинтересовался Жон, отлично знавший о своей слабости перед любыми милыми, но испытывающими боль зверьками. И всё становилось только хуже, если в дело вмешивались его инстинкты старшего брата. Плечи Руби продолжали подрагивать, а она сама отказывалась встречаться с ним взглядом. — Ничего, сэр. Вздохнув, Жон прислонился к стене и сполз по ней на пол, а затем похлопал справа от себя, тем самым приглашая Руби присесть рядом. Когда он подавал документы на поступление в Бикон, то и подумать не мог, что вскоре ему придется утешать милую девушку, которая не захочет делиться с ним своими проблемами, чтобы не нарушать основное студенческое правило. Ничего не рассказывать преподавателям. — Ты не забыла, что я разрешил вне занятий называть меня просто Жоном? Быстро оглянувшись по сторонам, он убедился в том, что в коридоре никого, кроме них, не было. — Я всего лишь на несколько лет старше тебя, и эта должность вызывает у меня довольно странные ощущения. — Хм... – невнятно пробормотала Руби. Жон вздохнул. Весь этот процесс утешения в его воображении смотрелся как-то проще. Всего лишь подойти, сказать что-нибудь приятное, и она сразу же почувствует себя гораздо лучше, верно? — До сих пор иногда размышляю о том, что бы произошло, если бы я был вместе со своей командой. "Если бы я вообще стал членом какой-нибудь команды..." — Но далеко не всегда дела идут именно так, как нам того хочется. Что-то мы просто не можем предусмотреть, какие-то планы не срабатывают, и вот – ты еще ничего не поняла, а уже по уши в дерьме, которому не видно конца и края. Совершенно внезапно твоей обязанность становится присмотр за куда более опытными и умелыми людьми. А затем тебя и вовсе заставляют учить их тому, в чем ты ничуть не разбираешься... — Даже не знаю, что тут можно сказать. Никогда не умел помогать людям в подобных делах, – произнес Жон, наклонившись к Руби. – Но твое положение гораздо лучше моего. Даже сейчас. У тебя есть команда, с членами которой ты дружишь. У тебя впереди вся жизнь. Тебя ждет светлое будущее. Я просто не способен себе представить, что именно могло тебя настолько сильно расстроить. — Из меня получился плохой лидер, – чуть слышно прошептала Руби, но он все-таки сумел разобрать ее слова. — Других и не бывает, – пожал плечами Жон, заставив Руби подскочить от удивления и уставиться на него. Он мысленно перебирал слова отца, сказанные им насчет жизни Охотников еще в те времена, когда Жон был маленьким ребенком. — Подумай вот о чем... Ты возглавляешь команду сколько? День? Два, если считать церемонию посвящения? Тебя ведь не учили этому с самого детства, правильно? Так почему же ты решила, что сразу же станешь хорошим лидером? — Эм? – протянула по-прежнему смотревшая на него Руби. Жон нахмурился. Он действительно очень плохо умел утешать. Ему хотелось бы быть тем замечательным лидером, о котором говорилось в его фальшивых документах, но вместо этого оставалось черпать вдохновение в своем настоящем прошлом. — Ненавижу, когда вешают ярлыки, – произнес Жон. – Слабый, неуверенный, недостаточно хороший... Что вообще означает любой из них, если тебе так и не выпало шанса стать хоть немного лучше? Именно в этом и заключалась основная проблема, с которой Жон столкнулся, когда попытался стать Охотником. Он был уверен, что справился бы со всеми сложностями... если бы ему всё же позволили поступить в Сигнал. Жон работал бы над собой как никто другой, но его просто признали недостаточно хорошим... Ему так и не дали шанса стать хоть немного лучше! — В общем, я пытаюсь сказать тебе, что не стоит об этом беспокоиться. Просто учись и расти над собой. Вполне возможно, когда-нибудь из тебя получится величайший из лидеров. — Это действительно очень мудрые слова, мистер Арк, – произнес голос, заставивший Руби тут же вскочить на ноги. Директор Академии Бикон стоял неподалеку, с улыбкой глядя на них. — И вам обязательно стоит к ним прислушаться, мисс Роуз. — Директор! – воскликнула Руби, судорожно попытавшись поправить юбку. Жон поднялся чуть медленнее, размышляя над тем, требовалось ли ему вообще испытывать смущение, будучи застигнутым своим нанимателем в подобном положении. — Не стоит так волноваться, мисс Роуз, – улыбнулся Озпин, после чего сделал глоток кофе из своей кружки. – Честно говоря, я застал лишь самый конец вашей беседы и просто не смог не поддержать точку зрения нашего нового профессора. Он кивнул Жону и вновь улыбнулся. — Лидеры команд были выбраны на основе тех качеств, которые студенты продемонстрировали во время церемонии посвящения. У вас имеется огромный потенциал, мисс Роуз, – произнес Озпин, глядя куда-то мимо них. Словно бы в пустоту. Несмотря на серьезность его тона, Жон так и не сумел вспомнить, когда это они выбирали лидеров команд, основываясь на чем-то еще, кроме придуманного названия. Впрочем, он и сам только что сказал, что хорошими лидерами не рождались, и у каждого имелся потенциал, а потому стоило дать Руби шанс попытаться его раскрыть. Ну, проще говоря, они с Озпином схитрили. — ...и вот поэтому вы, как студентка Академии Охотников, должны всегда стараться держать голову высоко поднятой и стремиться вперед к новым свершениям. — Я поняла, сэр! Спасибо вам, и тебе тоже, Жо-... то есть профессор Арк, – радостно поблагодарила их Руби, после чего умчалась на своей сверхчеловеческой скорости, оставив их двоих смотреть ей вслед. — Вы сделали хорошее дело, мистер Арк, – через некоторое время произнес Озпин. Его лицо вновь превратилось в своего рода маску, по которой Жон ничего не мог прочитать. Ему самому вовсе не казалось, что он совершил какое-то там хорошее дело. Основная причина для помощи была весьма эгоистичной, поскольку Руби являлась его подругой... А еще она очень напоминала ему кое-кого из сестер. Жон как-то сомневался в том, что стал бы ей помогать, если бы на ее месте оказался кто-либо другой. — Главная задача преподавателей – обучать и направлять будущие поколения. Мы занимаемся этим не только на наших уроках, но и там, где это необходимо: в быту и в походах по заселенным Гриммами лесам. Ну, это-то и пугало Жона больше всего. Ближайшие выходные следовало потратить на то, чтобы все-таки выбраться в Вейл и разыскать Романа! — Но даже преподаватели не способны охватить все аспекты. Взрослые вообще очень плохо понимают подростков и могут лишь навредить своим вмешательством в их жизни и взаимоотношения. — Вы хотите сказать, что они не желают делиться с нами своими проблемами, потому что мы старше них? – уточнил Жон. — Да, делиться с нами они действительно не желают, – кивнул Озпин, а затем посмотрел Жону в глаза. – Но рядом с тем, кто гораздо ближе к ним по возрасту, они могут почувствовать себя куда более комфортно. "Ох, я уже догадываюсь, что он задумал", – мысленно вздохнул Жон, стараясь не выдавать того, насколько сильно нервничал под взглядом директора. — И как конкретно вы хотите эти проблемы решить? – прямо спросил Жон, прекрасно понимая, что любые идеи своего начальства воплощать в жизнь всё равно придется именно ему. Проклятый контракт! — Я долго размышлял над тем, чтобы завести в Биконе собственного психолога. Того, к кому студенты могли бы обратиться за помощью и поддержкой, – ответил Озпин, еще раз внимательно посмотрев на Жона. – Того, к кому им будет проще прийти, чем ко мне... Кто будет пользоваться их доверием, в отличие от Питера. Кто проявит выдержку и терпение, чем, к сожалению, не может похвастаться Ублек, и не станет их пугать одним своим присутствием, как... ну... — Я вас понял, – кивнул Жон, не став дожидаться объяснений того, почему остальные члены преподавательского состава не подходили на эту роль. Разумеется, он сомневался, что был хоть в чем-то лучше них. В конце концов, что Жон знал о проблемах студентов и чем конкретно мог им помочь? — Рад, что сумел донести до вас эту мысль, – улыбнулся Озпин, хотя выражение его лица больше подошло бы тому, кто очень удачно поставил капкан и теперь любовался своей добычей. Жон ничуть не заблуждался насчет отведенной ему роли в данной аналогии. — Я ничего не знаю об этом деле. — Вы ничего не знали и о преподавании. — У меня нет соответствующей квалификации. — Ни у кого из нас ее нет. Жон устало вздохнул, пока Озпин наслаждался своим кофе и ожидал очередного аргумента в их споре. Скорее всего, он был способен точно так же отмести его одной-единственной фразой, а потому Жон немного поразмыслил на этот счет и кивнул. — Хорошо, я подумаю. — Это всё, о чем я вас прошу. Идемте, – добавил Озпин, жестом пригласив его следовать за собой. Пока они шли по коридорам Бикона, Жон имел возможность посмотреть на повседневную жизнь студентов. Те общались друг с другом, направлялись куда-то по своим делам, листали учебники и просто развлекались, пользуясь свободной минуткой. — Есть множество вещей, которым мы можем научить в Биконе. Некоторые из них хотелось бы навсегда оставить лишь теорией, – тихо произнес Озпин. – По мере обучения всем студентам необходимо отправляться на различные задания за пределами безопасных стен Академии. Там их уже не станут оберегать преподаватели, и может произойти вообще всё. Он помолчал некоторое время, а затем продолжил: — Большая часть этих заданий оканчивается вполне благополучно и без особых проблем, но иногда что-то идет не так. Случаются ранения, смерти... и, разумеется, ошибки. Вне зависимости от конечного результата, многие команды получают незаживающие раны и неизгладимые шрамы. Люди просто не знают, как им справиться с болью от потери товарищей. Они не способны решить многие споры, возникающие в команде. Под сильным давлением слаженная работа рушится, и накопленный стресс превращается в злость, которая вымещается на окружающих. Первыми страдают именно самые близкие, а потому дружба может исчезнуть раз и навсегда. — Разве преподаватели не проводят консультации с такими студентами? Что-то вроде обязательных занятий для тех, кто потерпел неудачу или кого-то потерял во время задания? — Нуждающиеся в помощи очень редко ее принимают, – вздохнул Озпин. Они как раз подошли к отведенному для преподавателей помещению – отлично обставленной комнате с удобными диванчиками и низкими журнальными столиками. Пожалуй, их было даже больше, чем персонала во всем Биконе. — Вспомните хотя бы мисс Скарлатину, о которой мы говорили во время церемонии посвящения. Жон последовал его совету и напряг память. Это была та самая фавн-кролик, с которой ему пока что не доводилось общаться. Она выглядела довольно мило, но скорее всего, значительную роль в этом сыграли именно ее ушки. — Да, я помню. Фавн, правильно? — Именно. Мисс Скарлатина старше, чем остальные члены ее команды, но лидером всё равно стал другой студент. Это плохо сказывается на том, что могут подумать о ней сверстники. — Она что, разозлилась из-за этого? – с некоторым сомнением уточнил Жон. Вельвет совсем не показалась ему той, кто проявляла недовольство по любому поводу. Пожалуй, она выглядела даже излишне застенчивой. — Нет. Мисс Скарлатина вовсе не амбициозна и не желает любой ценой получить эту должность. Проблема заключается как раз в отношении к данному факту окружающих. Она старше них, но осталась на второй год и попала в команду новичков... причем не в качестве их лидера. Это выставляет ее слабой – как будто мисс Скарлатина вновь оказалась первокурсницей не в силу обстоятельств, а из-за собственной некомпетентности. — Вы вроде бы говорили, что это произошло из-за ранения, – сказал Жон, припомнив историю прошлой команды Вельвет. Достаточно сильной команды, если уж они спокойно справлялись с продолжением обучения, оставшись втроем. — Мисс Скарлатина безусловно обладает всеми необходимыми навыками. Вот только она их никак не продемонстрировала окружающим и, разумеется, не стала объяснять те причины, по которым осталась на второй год. Для начала издевательств со стороны сверстников этого более чем достаточно. И тот факт, что мисс Скарлатина является фавном, лишь усугубляет данную ситуацию, – покачал головой Озпин, став как будто немного старше. Его рука мягко повернула глобус Ремнанта. — Над ней издеваются? Из-за ее происхождения? – удивленно переспросил Жон. Он даже не подозревал, что кого-то могли не устраивать фавны. Разумеется, ему было известно о войнах за их права, но в его семье никогда не придавали особого значения наличию у кого-то там звериных рогов или ушей, так что Жон просто не видел разницы между людьми и фавнами... К тому же ему казалось, что если бы нечто подобное произошло на глазах у Глинды, то нарушители порядка были бы уничтожены на месте. — И почему мы не можем всё это прекратить? Разве предотвращение издевательств не входит в наши должностные обязанности? – поинтересовался Жон. — Можем ли мы приказать Гриммам остановиться, если мисс Скарлатина когда-нибудь окажется в опасности? – со вздохом спросил Озпин. – У нас здесь боевая школа, мистер Арк. Последняя часть обучения, прежде чем их всех выпустят в тот дикий мир, в котором нам приходится жить. Нельзя заставлять их сдерживать удары или пытаться оберегать тех студентов, которые покажутся нам недостаточно сильными, чтобы постоять за себя. Если мы так поступим... то тогда за пределами наших стен они могут просто погибнуть. Жон опустил плечи. Он прекрасно понял мысль Озпина, но приятного в этом оказалось крайне мало. Да, боевая школа должна была подталкивать студентов к самостоятельному решению своих проблем. И насилие тоже являлось вполне допустимым выходом. — О, а вот и оно, – тихо пробормотал Озпин. Его пальцы скользнули по глобусу, отыскав выведенную курсивом надпись "Академия Бикон". Затем он на нее нажал, раздался мягкий щелчок, и глобус разделился пополам. Жон недоуменно заглянул в тайник. Внутри лежал один-единственный серебристый термос, который был бережно извлечен оттуда Озпином. Его содержимое вскоре оказалось разлито по двум кружкам, одну из которых осторожно принял Жон. — Иногда капелька кофе помогает взглянуть на проблему с другой стороны, – пояснил Озпин, и они оба сделали по большому глотку. На этот раз эффект оказался не таким сильным, но у Жона всё равно перехватило дыхание, а все его сомнения и тревоги моментально исчезли. Урок прошел великолепно, Питер был прекрасен, а Гриммы казались забавными и дружелюбными... И еще стоило вспомнить те изумительные ножки... — Может ли студенческий психолог хоть как-нибудь помочь Вельвет? – вслух спросил у самого себя Жон. Божественный кофе дарил ему ту ясность мысли, в которой он так сильно нуждался. Все хитрые слова Озпина теперь становились простыми и понятными. Да что там – Жон мог ощутить запах музыки, которая еще только стремилась быть написанной, и почувствовать слияние атомов... Озпин понимающе посмотрел на Жона и молча прикоснулся своей кружкой к его. — Разумеется, может, – кивнул он. Это было логично. Да, Жон лгал и изворачивался, изображая из себя преподавателя. Но помочь Руби он действительно смог. Мама когда-то рассказывала ему о лжи во благо. О всякой мелочи, которая позволяла почувствовать себя лучше. О том, что папа был в полном порядке, просто немного задержался на миссии... О том, что поход к зубному врачу никак не мог оказаться болезненным. О том, что зимой выпадет снег. Жон вовсе не стал хуже относиться к своей матери из-за всей этой лжи. В конце концов, она поступала так, потому что его любила. Являлась ли данная ситуация точно такой же? — Хорошо, я возьмусь за это дело. — Отлично, мистер Арк, – кивнул Озпин. – Я всегда знал, что вы-... Он внезапно замолчал, округлив глаза и поспешив закрыть тайник в глобусе. — Озпин... – раздался голос Глинды Гудвитч, вошедшей в помещение и остановившейся рядом с Жоном. Она прижала к груди планшет с записями и обвела их недоуменным взглядом. — Чем это вы тут занимаетесь? Один из самых могущественных людей Ремнанта оглянулся на нее, а затем резко раскрутил глобус и натянул на лицо беззаботную улыбку. — Играем в города, – заявил он. Глинда вздохнула и устало потерла лоб.