В Лос-Анджелесе пасмурно

— Блядь… — тихо выдохнула Франческа. Идеи, которые до этого вились в её голове — например, «вскочить на ноги и свалить нахрен отсюда» или «вызвать полицию и дурдом» — моментально выветрились сквозь открытое окошко шока. Холодные мурашки пробежались по спине. И какой ещё фокус этот Дарк теперь намерен выкинуть? — У меня есть… Это… — послышался со стороны голос одного из них, и Франческа совсем не была уверена, чей именно. — Получи!.. Новый «фокус» ждать себя долго не заставил. Вместе со звуком нового удара — кажется, по челюсти — прозвучал металлический лязг, и к ногам Андерсон приземлился пистолет. Она даже нашла в себе силы, чтобы узнать марку — Беретта 92, серебристый, одна из последних ревизий модели. Такой же она когда-то уже держала в руках, правда, он принадлежал не сомнительному ухажёру, а шерифу. Но это тема для совсем другой истории, и сейчас не было времени её вспоминать. Воспользовавшись слишком заманчивой возможностью, Франческа схватила пистолет, вскочила на ноги и навела оружие на дерущихся. Даже на фоне их шума щелчок предохранителя звучал отчётливо и предостерегающе. Прямо как в фильмах. — Хватит! — рявкнула она так громко, как только могла. Это сработало — драка действительно прекратилась. Оба «Марка» расступились на пару шагов друг от друга и синхронно выставили руки перед собой в защитном жесте, заметив пистолет. Франческа недобро прищурилась. Одно дело сделано — она их, по крайней мере остановила. Но дальнейшие свои действия она как-то не представляла. Опустить пистолет? Расстрелять всех к чёртовой матери? Кто-то из них должен быть настоящим. Их одинаковая внешность — очередной фокус Дарка, но подделать личность он не сможет. «Не сможет ведь?» — спросила она у провидения. Провидение ожидаемо не ответило. — Стреляй! — они воскликнули это хором, а потом как с цепи сорвались — закричали друг на друга и на Франческу. Происходящее всё больше напоминало заезжий цирк. Обычно такая ситуация, как сейчас, возникала, на памяти Франчески, в самых ответственных и серьёзных моментах фильмов, когда надо выдавить как можно больше саспенса. Этого самого саспенса ощутимо не хватало. «Марки» напропалую перебивали друг друга, мешая сосредоточиться, и на какой-то момент у неё возникла безумная мысль подстрелить обоих, чтобы не бесили. — У нас нет времени! — закричал левый, и в его голосе сквозили нотки мольбы. — Он хочет убить нас! Пожалуйста, стре… — Стреляй! — перебивая его, крикнул правый, смотря на Андерсон не моргая. — Он безумен! — он ткнул пальцем в левого. — Это он Дарк, и это он плохой! — Что?! Нет! — искренне возмутился левый. — Фрэн, пожалуйста, это безумие какое-то! — схватившись за голову, он обернулся к Франческе. — Почему мы это вообще обсуждаем?! — Не слушай его, он врёт, — перебил правый. У него дрожали руки и темнели глаза. — Он всегда врёт. — Это он лжец! — левый срывался на фальцет, пытаясь перекричать противника. — Он странный, у него странные глаза! Не верь ему! — Это он странный, — правый зарычал, — он творит плохие вещи с хорошими людьми. Последнюю фразу они выдали уже хором, не сговариваясь: — Пристрели его! Франческа покрепче сжала рукоять пистолета. И дёрнула же её нелёгкая встрять! Почему теперь она должна стрелять в кого-то? То, что у неё тут у одной оружие, ещё ничего не значит. Может, он вообще игрушечный. Хотя тогда хотя бы один из них был бы в курсе… Оба Марка так рьяно вынуждали её нажать на спусковой крючок, что, казалось, у неё и выбора-то особого нет, кроме как между целей. Она прищурилась, с почти физической неприязнью принимая правила игры. Марк слева откровенно истерил и заламывал руки, очень хорошо изображая панику. Марк справа немного злился и давил на неё в принятии решения, сохраняя определённое спокойствие. И вот правый куда больше был похож на Дарка, но… Этого всё ещё было мало. Андерсон чертыхалась про себя, что узнала Марка не так хорошо, чтобы однозначно определить, кто из них кто… Пока случайная мысль не выстрелила в её голове фейерверком. Марк не знал, как зовут Дарка. Он назвал для неё это имя, да — но Марку не говорил. И именно правый первым произнёс: «Это он Дарк, и это он плохой». Франческа зажмурилась. Она ненавидела эти психологические уловки, дилеммы выбора и всю прочую сомнительную чернушную шелуху, присущую скорее психологическим сюжетам, чем реальности. Правый определённо был Дарком по всем законам жанра, но… Она опустила взгляд вниз, и всё сомнение разрешилось само собой. У правого отсутствовала тень. Сейчас или никогда. Прозвучавший в неожиданно наступившей тишине выстрел показался громче удара молнии. Франческа продолжала крепко сжимать пистолет, пока «Марк» справа медленно оседал на пол, а на его груди — чуть левее центра — расползалось тёмное пятно. И взгляд у него был каким-то обиженным. Франческа выругалась и бросила пистолет на асфальт, как будто он был какой-то ядовитой змеёй. С металлическим «бряк!» орудие убийства отскочило от неё на добрые пару метров. И почему только у него был такой обиженный взгляд? На что он рассчитывал вообще? — Заебали, — тихо прорычала Франческа сквозь зубы. В её планы совсем не входил экстренный курс обучения стрельбе по статичным раздражающим мишеням. А ещё — выстрел дался ей легко. Даже слишком легко. Она знала, что совершить легче, чем осознать, но чтобы настолько… — Ох… — тихо выдохнул «Марк слева», выпрямляясь. — Ты… ты такая молодец. — Он приблизился к ней и деликатно, мягко обнял, как обычно делают с детьми, чтобы они не плакали, когда им становится больно или страшно. Или и то, и другое. Только плакать она не планировала, да и ребёнком давно не была. — Иди сюда, — запоздало выдохнул он ей в ухо, неловко погладив по голове. — Я в порядке, — отбрыкнулась Франческа, перехватывая чудом не потерянную в суматохе трость поудобнее и выскальзывая из объятий. Не хватало ещё проявлений неуместной заботы. — Сам-то как? — Я… да… Всё нормально. — Марк неловко кивнул и попытался улыбнуться. — Нормально. Пойдём отсюда. — Мои отпечатки остались на пистолете, — сказала она, бросив хмурый взгляд поверх очков. Больше всего на свете сейчас требовалось действовать быстро и логично. — Когда его найдут, мне пиздец. — О… Ну… Да, пожалуй, ты права. Надо что-то придумать? — вымученно согласился Марк. — Да, — грубовато ответила она. — Придумай. У них ушло примерно пять минут на то, чтобы оттереть пистолет, спрятать его в пиджак мёртвого тела и старательно сделать вид, что тут не было никакой драки и их тут тоже не было. Франческа на всякий случай проверила дыхание и пульс. Не дышит. Не бьётся. Она не чувствовала себя напуганной, виноватой, победившей или что там ещё чувствуют убийцы. Она чувствовала себя никак. Со всеми бывает, правда ведь? Почему бы на свидании не убить злую копию кавалера, в самом деле. Ещё минут десять они потратили, пытаясь покинуть ставшие слишком жуткими окрестности театра. Марк молчал, и Франческа была благодарна небесам за это. И, возможно, немного трупу Дарка на заднем дворе театра. Почему-то её не отпускала уверенность, что этот шейпшифтерный гадёныш только притворялся, даже несмотря на все меры предосторожности и проверки. Он выглядел слишком… иным, слишком опасным, слишком мрачным для того, чтобы просто так взять и умереть от выстрела из обыкновенного пистолета. А ещё Франческа была уверена, что у Дарка не только есть все шансы выжить, но и что он непременно это сделает. Перспектива так себе. С другой стороны, он убить её как раз не пытался, только напугать. Но, возможно, теперь захочет… Почему-то страха за свою жизнь она не чувствовала, хотя прекрасно осознавала. Почему он говорил так, будто они уже были знакомы? Почему он не тронул её и пальцем, хотя изрядно давил на мораль? Почему он, мать его, выглядел таким расстроенным, когда она нажала на спусковой крючок?.. Франческа тряхнула головой с твёрдым намерением подумать обо всём завтра. Лос-Анджелес вокруг продолжал жить своей жизнью. Людям вокруг мало того, что не было дела до недавнего звука выстрела, громыхнувшего, наверное, на весь район, но и на странную помятую парочку, что слишком поспешно забиралась в дорогой серебристый вольво и выглядела слишком нервно для просто отправившихся на свидание людей. У прохожих вокруг было слишком много своих забот — выгулять собаку, купить кофе, заработать достаточно мелочи на выходные… Жить нормально, в конце концов, а не как некоторые. Франческа начинала потихоньку жалеть, что уехала из Далласа. Там было непростительно скучно, но по крайней мере без доппельгангеров. — Мне так жаль! — запричитал Марк, когда они оказались на достаточном расстоянии от места преступления, чтобы выдохнуть, и Франческа изъявила желание покинуть автомобиль. Его будто прорвало — всю поездку он старательно молчал. — Слишком жаль. Тебе буквально пришлось убить человека. Это… — Ты можешь перестать, пожалуйста? У меня голова болит. — Она нахмурилась. Куда больше у неё, правда, болела нога, которую она за сегодня определённо перетрудила. Растяжение — дело такое… опасное. — Да, я… Прости. Прости, пожалуйста! — Кажется, Марк волновался значительно больше неё. В голове Франчески возникло сразу две ассоциации: с курицей-наседкой и с лажанувшим подростком, пытающимся удержать разваливающуюся дженгу. — Но я рад, что ты воспринимаешь это как должное. Так что… — Если бы я не была уверена, что это тот монстр, я бы не выстрелила. — Франческа просто пожала плечами. Её куда больше интересовал тротуар перед собой, чем причитания Марка. — Как ты поняла, кто из нас кто? — неуверенно спросил он. — Профессиональный секрет, — фыркнула она. Несмотря на вялую попытку пошутить, в её голосе не было ни толики смеха. Но ведь она, в конце концов, уже пообещала себе подумать обо всём завтра? — Ладно… Как знаешь… Я, в общем… — Марк огляделся по сторонам, пытаясь отвлечься на что-нибудь ещё. Его внимание привлёк небольшой фургон-киоск с летней верандой. Простенькая реклама с мороженым призывала посетителей ненадолго остановиться и отдохнуть от праведных дел. — Давай вернёмся к свиданию? Расслабимся, поедим мороженое… Тут очень хорошее мороженое! — Ну-у-у… — затянула было Франческа. Она-то надеялась ускользнуть из его приятного общества поскорее, но выбора ей опять толкового не предоставили. «Люди бывают так эгоистичны», да? — Приятного вечера! — жизнерадостно воскликнул щуплый с виду мороженщик, возникший за прилавком будто бы из ниоткуда. Она устало закатила глаза. Сколько раз она уже слышала это «приятного вечера»? — Приятного вечера, два, пожалуйста, — во все тридцать два зуба улыбнулся Марк и, тут же получив две мисочки мороженого, развернулся по направлению к веранде, — спасибо. Франческа с сомнением покосилась на мороженщика, надеясь всем своим видом дать понять, что платить она не собирается. Заметив на себе далеко не самый дружелюбный взгляд, мороженщик салютанул и скрылся из виду, будто его здесь и не было. Дебильная улыбочка, мелькнувшая в окошке напоследок, напомнила ей не иначе как Чеширского Кота — или же просто наркомана, решившего найти себе подработку. Сама Андерсон, тихо хмыкнув, приземлилась за стол к Марку. Ей надоело реагировать на странности. — Вот, держи мороженку. — Марк поставил миску перед ней. — Давай просто выдохнем, поедим и попробуем снова узнать друг друга поближе, как… Мужчина и прекрасная девушка, которой… — он замялся, — пришлось… убить человека… Эм. Неважно! Ешь, не стесняйся. Франческа тяжело вздохнула. Ну подумаешь, пристрелила какую-то мрачную сущность, разве это повод так волноваться? Скользнула мысль, что неплохо бы порекомендовать Марку психиатра, с которым она познакомилась на факультативной лекции в университете, чтобы тот прописал успокоительные… Но тут же выветрилась. Она опустила взгляд к мороженому. Когда она только успела так устать? Прошёл от силы час, может, полтора. Ей довелось только комфортабельно посидеть в нескольких разных местах и немного испугаться. Ну, ладно, много испугаться и пристрелить опасного типа. Ну, может быть, заодно убедиться, что она не такая уж и старая дура, и зря над ней младший брат издевался, но в сравнении с остальным — это такие мелочи. Всё-таки верно говорили преподаватели, что моральная усталость переносится тяжелее физической. Мороженое в миске как-то странно расплылось, как если бы Франческа сняла очки… И подёрнулось красным с синим. Ощутив, как окружение вокруг темнеет, а в ушах проявляется знакомый неприятный шум, она резко тряхнула головой и подняла встревоженный взгляд к Марку. Неужели просчиталась?! Марк сидел, как ни в чём ни бывало, и совершенно по-детски играл с едой. — Привет, мороженка, я Марк! Франческа внутренне тяжело выдохнула. С души будто камень скатился. Не может тот, как его, Дарк так дебильно себя вести. Ничего она не просчиталась. Просто галлюцинации на фоне пережитого стресса. — Ммм… А знаешь? — вдруг подал голос Марк, обернувшись к ней. — Это было довольно сумасшедшее свидание, признаю, но… — Его губы пересекла мягкая улыбка, словно они снова вернулись в самое начало, и он пытался её очаровать. — Я всё ещё хочу узнать тебя получше, поэтому… Может, когда-нибудь мы снова сходим куда-нибудь? Франческа скептически вздёрнула бровь. «Сумасшедшее» — это ещё мягко сказано. — Никогда не знаешь, в какую передрягу мы попадём в следующий раз, — продолжил тем временем Марк. — В смысле… Если тебе пришлось кого-то убить в этот раз, кто знает, что ты сделаешь в следующий? — Он нервно рассмеялся. — Так что… Давай рискнём, а? Вновь опустив взгляд к мороженому, она задумалась над его предложением. Из головы не шло явление Дарка и его слова. Что мог Марк сделать такого, чтобы на него обозлилось столь мрачное и явно сильное существо? Наверное, много чего. Андерсон подняла на Марка взгляд, чтобы встретиться с его — выжидающим. — Мне кажется, это будет забавное приключение, — добавил Марк. «Я был забыт»… Обаятельная улыбка, выглаженный костюм, куча мишуры, чтобы произвести впечатление, и которая не работает. «Заперт»… Его преследует злобный доппельгангер… «Я — не он»… — Франческа?.. Он правда предлагает продолжить?.. — Знаешь, нет, — резковато ответила Франческа, снова поднимая взгляд. Она надеялась, что получилось довольно грубо. — Я того стою… — неуверенно улыбнулся Марк. — Мне не нравится, — честно призналась она. — Мне перестало нравиться ещё в ресторане. Встреча с этим мрачным хреном, который копия тебя, как-то немного взбодрила, но не более. Мне не нравится. — Ну… — Марк, кажется, честно не знал, какие аргументы привести в свою защиту. — Я предпочту заняться работой здесь, Марк. — Андерсон выдавила из себя вежливую улыбку. — Всё-таки, я переехала в ЛА именно из-за неё, и наверняка на неё будет уходить много времени. Мой начальник — вонючая, адская трёхголовая зверюга с перепадами настроения и непомерными желаниями. Так что это даже почти не из-за тебя. — А! Да! Конечно, — тут же закивал Марк. — Работа. Я понимаю. Франческа пренебрежительно фыркнула. О том, что Марк на уровне интуиции выводит её из себя, она решила не уточнять. Но, кажется, он даже не особенно слушал её, ведь честное признание в антипатии пропустил мимо ушей, да и отмазка с работой как-то вышла не очень. — Мне казалось, психологи работают сами на себя… — Все так думают. Я работаю на мудака и состою в ассоциации, Марк, слышал хоть раз о таких? — А. — Мне пора, извини. Удачного вечера. Спешно засобиравшись и так и не притронувшись к угощению, Франческа поспешила на ближайшую стоянку такси, чтобы вызволить родной зелёный ниссан из плена парковки где-то далеко отсюда. К счастью, Марк был слишком расстроен её отказом, а потому исчезнуть не составило проблем. Под фырчание двигателя она старалась выветрить из головы возникающие как всплывающие комиксные пузыри вопросы. Завтра, всё завтра. А лучше — никогда. Больше всего Франческу почему-то расстраивало, что мороженное, врученное Марком в качестве извинения, оказалось ванильным.

***

Жизнерадостный австралийский терьер по имени Паппет встретил Франческу, как и подобает любому жизнерадостному австралийскому терьеру — звонким лаем и попытками запрыгнуть на руки. Даже несмотря на то, что хозяйка слишком устала, чтобы реагировать на его знаки внимания. — Привет. Сейчас я тебя покормлю. Дай только сдохнуть нахер спокойно, — выдохнула Франческа, бросив ключи на комод, трость — на стойку и прислоняясь к двери. Безумный день. Безумное свидание. Чёртов Марк одним своим существованием был способен настроить против себя, а тут ещё такое «прекрасное» стечение обстоятельств, что теперь одна только мысль о навязчивом ухажёре вызывала у Франчески головную боль. Но теперь-то всё закончилось. Придирчиво осмотрев себя в зеркале в ванной, Франческа скользнула на кухню. Впрочем, «скользнула» — слишком сильное слово, куда уместнее будет звучать «прохромала». Там её уже ждал Паппет, а ещё слегка приевшийся пакетированный чай и печенье, которым её щедро снабдила сердобольная пожилая соседка. Она надеялась лишь, что хотя бы вечер в её собственной квартире пройдёт нормально — за просмотром какой-нибудь дешёвой сопливой комедии или паршивого фильма про тупых студентов и маньяка-убийцу. Кажется, у неё там был скачан второй «Крик». Вполне себе достойное завершение вечера. Над высокой чашкой с чаем уютно клубился пар, заставляя вспомнить о чём-то почти забытом и домашнем. На ум Франческе пришли посиделки дома, на фамильном ранчо близ Глен-Роуз. Они с младшим братом играют во дворе с детьми гостей. Вернее, как играют — это Джо играет, а Франческе, тогда ещё Фрэнки, приходится их разнимать, чтобы не дай боже не покалечили друг друга. Матушка заваривает чай. Простой чёрный чай с небольшими дольками апельсинов. Нет ничего более уютного и близкого, чем самое простое, но то, что сделано любимыми людьми. Лай Паппета заставил Франческу вынырнуть из воспоминаний, где она как раз добралась до запаха машинного масла из папиного гаража, и обеспокоиться ужином для любимого пса. И всё же она радовалась, что сейчас в Лос-Анджелесе. Не могла не радоваться. Нужно будет рассказать обо всём Джо. С другой стороны, вряд ли он поверит, что её со свиданки украл злобный доппельгангер ухажёра. Скорее, посмеётся над излишней фантазией старшей сестрёнки и упрекнёт, что ему давно уже не двенадцать, чтобы верить в подобные глупости. Да и она тоже хороша. «Сис, ну ты тётка уже старая — а всё во сказки веришь». И ничего она не старая. С чашкой чая наперевес Франческа прошла в тесную неосвещённую гостиную. С улицы пробивался вечерний красноватый свет. Уютный район малоэтажек, перемежающийся то частными домами с двориком для барбекю, то трёхэтажными таунхаусами, вызывал странное чувство меланхолии. Она искренне считала себя счастливицей — отхватить квартирку в доме, где их всего четыре, большая удача для такого большого города. Франческа глубоко вздохнула, отпихнула ногой неразобранные коробки с вещами подальше от окна устало облокотилась о подоконник. Там, на улице, играли дети — такие же сорванцы, какие они с Джо были когда-то. Им было плевать на то, что уже вечер, на то, что холодает, а они в одних шортах, даже на то, что их матери уже наверняка гневно сверкают глазами из окон. Дети — они везде одинаковые. Скользнув взглядом по противоположной стороне улицы, Франческа зацепилась за какой-то излишне тёмный проулок между домами. Сердце тут же ушло в пятки, заставив вспомнить сегодняшние злоключения. И всё же… ей показалось. Просто слишком длинные тени. Никакого аномального мрака, никакой статики, никаких Дарков. — Вот же мудила, — пробормотала она себе под нос и отвернулась, наконец, от окна, чтобы устроиться на диване, закутавшись в плед, и отключить мозг просмотром фильма на ближайшие пару часов. — Встречу тебя ещё раз — тростью огрею. Франческа не могла этого увидеть, но темнота улыбнулась ей в ответ.