В Лос-Анджелесе пасмурно

Франческа с трудом помнила, как они добрались до дома. Вот они покидают Рэспи-Хилл, и Дарк пафосным жестом стирает часть Изнанки, чтобы выйти к ниссану, а вот она уже в своей квартире, завёрнутая в плед. Между этими двумя пунктами — полный провал. Голова болела немилосердно. Насилу Франческа смогла продрать глаза и с трудом приняла хоть сколько-нибудь вертикальное положение — даже не села, именно «приняла вертикальное положение», настолько медленно и неловко у неё получилось поднять голову выше подлокотника дивана. На столике рядом стояла чашка с кофе — ещё горячим. Рядом сидел Дарк — совершенно спокойно, разве что придирчиво изучал безвозвратно испорченный пиджак. Даже странным казалось, что он не исчез без следа и совести. Франческа прислушалась к тишине квартиры: к счастью, Войда и следов его присутствия нигде не было слышно — видимо, вовремя смекнул, что Дарк объявится, и решил побеспокоиться о своей безопасности. Она снова взглянула на него. И ей казалось немного странным то, что одежда Дарка выглядела так, будто его пропустили через мясорубку, хотя сам он цел. С заметным трудом Франческа удалось припомнить, что вообще произошло. «Мы… полезли в старый заброшенный особняк? Кто-то на нас напал? — в голове носились десятки вопросов без ответа, но ни один из них она не могла ухватить достаточно крепко, чтобы обдумать. Каждый вопрос отдавался острой пульсирующей болью где-то в левой половине головы. — Нахрена мы вообще туда полезли?.. Блядь…» Внутренний голос с характерными интонациями матушки упрямо твердил, что она что-то забыла, что-то важное. От осознания этого факта по спине пробежали мурашки. — С чего начнёшь? — ровным голосом спросил Дарк, заметив, что она уже какое-то время смотрит сквозь него. — Ты о чём? — не поняла Франческа. — Выглядишь так, будто твоя голова трещит от вопросов, — пояснил он, не поднимая головы. — Я слушаю. — Где ты, блядь, пропадаешь всё время? — тут же выпалила она, даже не особо задумываясь. — Я извелась уже вся! — У меня тоже есть своя жизнь и дела, если ты не заметила, — хмыкнул Дарк, откинувшись на спинку дивана. — Но, раз уж ты спросила… Голос рассказывала тебе о ситуации в Рэспи-Хилл? «Рэспи-Хилл?.. Рэспи-Хилл… Что-то знакомое», — Франческа нахмурилась, обдумывая, что ответить. Название ускользало из памяти, как вода из пальцев. Её взгляд забегал по комнате будто бы в поисках подсказки — и натолкнулся на лежащие на столе вещи. Две фотографии и дневник. Затылок как будто проткнули чем-то острым — ну конечно! Рэспи! Прошлое Дарка! Они нашли Сущность, Дарк её спас, и Рэспи… Про это место все забывают со временем, как объяснила Эмма. Она закрыла глаза, пытаясь справиться с головной болью. «Так вот, что за херня произошла», — и, наконец, с этой мыслью ей стало легче. — Я про него только что чуть не забыла… — призналась она с неловкой улыбкой. — Голова теперь болит. Так это работает?.. — В общем-то, да, — Дарк кивнул. — Спешу заметить, это не моих рук дело, Рэспи-Хилл защищает себя сам. — Но я помню, — пытаясь занять чем-то руки, Франческа взяла со стола кофе — приятный аромат ударил в нос. — Как мы туда приехали, как Эмма водила меня по улицам, помню тисовую аллею и… — Раз уж ты не забыла насовсем — значит, Рэспи в тебе так или иначе заинтересован, — ответил Дарк, почти перебив её на полуслове — он заговорил ровно тогда же, когда Франческа взяла паузу для вдоха. — Теперь уж точно не забуду, — она нахмурилась. — Точно. Те придурки на минивэнах. Эмма рассказывала. Они приезжали уже трижды, что ли, всё время что-то вынюхивают. И всё время — как в первый раз. Она тогда не показалась слишком озабочена проблемой… Но ты пытаешься с ними разобраться? — Можно сказать и так, — ответ Дарка показался ей слишком уклончивым. Переспрашивать не стала. — Где-то доселе безотказная защита даёт сбой. Не то чтобы я был этому удивлён. — Не верю я в то, что стирание памяти о Рэспи-Хилл может быть настолько значительным, чтобы рано или поздно не начать что-то замечать, — фыркнула Франческа. — Я ведь заметила. — И тут ты тоже права, — Дарк вздохнул. — Сбить с толку, заставить задуматься может что угодно, на самом-то деле. Лишние цифры на спидометре, расход топлива, записи, фотографии. Кто-нибудь задумается о том, где же он случайно приложился о мостовую, споткнувшись на месте, где-нибудь лопнет покрышка на повороте. — Тогда почему оно всё ещё работает? — спросила она удивлённо. — Где толпы фриков, ищущих инопланетян и демонов? — Потому что стирание памяти не происходит резко, — спокойно пояснил Дарк. — Не особо ценные сведения, не относящиеся напрямую к тайнам Рэспи-Хилл, вроде того, что кто-то где-то когда-то проезжал полузаброшенный пригород, чтобы срезать путь, вполне могут остаться в памяти. На Рэспи-Хилл скорее… — они помолчал, подбирая слова, — не обращают внимания, как на рекламные вывески. Само знание о Рэспи-Хилл превращается в несущественную память — как ты вряд ли вспомнишь о том, где месяц назад выгуливала пса. Это то, что мы привыкли забывать и не вспоминать. Оно там есть. Просто мы не хотим напрягать мозги, чтобы вспомнить. — И никогда не захотим. Чёрт, — Франческа прикусила губу. — Звучит логично. И… Я тоже забуду со временем? — Не могу тебе сказать, — Дарк пожал плечами. — Я не знаю. Но пока ты помнишь — лови свой шанс, — он произнёс это даже почти легкомысленно, настолько «не в характере», что Франческа невольно удивилась. — Тогда вот первый вопрос: эти типы на минивэнах ведь возвращаются? Значит ли это, что они помнят о Рэспи-Хилл? — Да и не знаю. Помнить они не должны, особенно, если бы оказались здесь случайно. Скорее всего, они знают, что Рэспи-Хилл необычен — и это тянет их туда, как мотыльков на огонь. Они нацелены на то, чтобы во что бы то ни стало его изучить. Почти наверняка у них есть информатор, проводник или и то, и другое, — Дарк тяжело вздохнул. — Я пытаюсь выяснить, зачем им это. — Дай угадаю — безуспешно? — Пока что да, — он кивнул. — Тоска зелёная, — Франческа поёжилась. — Кто-нибудь ещё в курсе? — Ти Джей Ситх. Он довольно неплохо ладит с современной техникой, может найти и потереть некоторую информацию. Я в этом плане несколько… старомоден. — Дарк устало фыркнул. Франческа хлопнула глазами и, снова не подумав, ляпнула: — Сколько тебе лет? — «Блядь, нахера?!» — тут же завопил внутренний голос. — Это так важно? — Дарк посмотрел на неё с усмешкой. — Мне — очень! — возмущённо ответила Франческа. — Самый животрепещущий вопрос века, если хочешь. — Пятьдесят четыре, кажется, — Дарк пожал плечами, — я перестал считать. Что, не считаешь себя малолеткой? — Для этого тебе должно быть по крайней мере лет пятьсот, — рассмеялась Франческа. — Пойду-ка я чайник поставлю, старичок. От всего этого у меня появилось нестерпимое желание выпить несколько литров ромашкового чая. Она скрылась за дверью на кухню. Дарк проводил её усталым, ничего не выражающим взглядом. Этой упрямой, невыносимой девчонке давно стоило бы популярно разъяснить, почему лезть в чужие дела — плохая идея, но Дарк опоздал лет на двадцать. Сейчас она в лучшем случае пожмёт плечами и продолжит делать то, что у неё лучше всего получается — попадать в неприятности. Он поднял со стола фотографию — трофей Франчески из особняка. Когда он нашёл дневник Марка и фото у заснувшей Франчески в карманах, первым же желанием было разорвать их на клочки, сжечь, растоптать, уничтожить как можно скорее. Но, в конце концов, она имеет право знать. Во всяком случае, хотя бы часть. Люди со снимка смотрели на зрителя с теплотой, и Дарк едва подавил желание измученно зарычать. Фотография упала обратно на стол, лицом вниз. «Марк, Уилл и Рей — в память о вечной дружбе. 1990 год». В комнате стремительно потемнело, и Дарк перевёл взгляд на окно. Ничего необычного — просто собирался такой редкий в этом городе дождь. Почему-то это заставило Дарка нахмуриться только сильнее, и тени в комнате задребезжали, словно почувствовав его эмоции. Вспышка молнии застала Франческу с чайником наперевес. Внезапно и резко полил дождь, ожесточённо барабаня по карнизу, и через несколько секунд — Франческа мысленно насчитала восемь, чисто на автомате — грянул гром. Паппет, до того активно сновавший рядом, заскулил и нырнул хозяйке в ноги. — Не бойся, родной, — вздохнула Франческа, отставила чайник и взяла пса на руки. — Это просто громкий звук. Ты же у меня смелый мальчик, да? Бип, — она ткнула Паппета в нос, издав глупый звук. — Не скули. Паппет в ответ лизнул хозяйку в щёку. Сеансы психотерапии от страха грозы ему нравились. Всегда давали вкусняшку и обнимали. Возможно, только поэтому он и боялся грозы — в конце концов, когда ещё у пса появится возможность лишний раз потребовать столь желанного внимания и теплоты. Даже люди-то не всегда могут придумать настолько достойную причину. Франческа вернулась в гостиную с псом на руках и без чая. — Извини, что долго, Паппет испугался грозы, нужно его закут… Она остановилась на пороге комнаты, обнаружив, что окружение стараниями Дарка изменилось. Прежде освещённая, гостиная погрузилась в тревожный полумрак, тени испуганно шарахалась по углам. Сам Дарк остался на прежнем месте — сидел на диване, склонив голову к коленям и закрыв лицо ладонями, медленно и шумно дышал. — Ой-ёй, — тихо пробормотала Франческа. Раздался очередной раскат грома, Паппет в её руках тихо завыл. Дарк от грохота едва заметно вздрогнул. Опустив пса на диван и обмотав пледом, Франческа села рядом с Дарком, деликатно положив руку ему на плечо. — Эй. Ты как? Дарк в ответ дёрнул головой в её сторону, отстранил ладони от лица и нервно провёл пальцами по волосам. Глаз не открыл. — Всё… Всё нормально. — А если честно? — она подсела ближе. Дарк не ответил. — Боишься грозы? — В её тоне не было насмешки или упрёка, но Дарк всё равно нервно оскалился. — Я её не боюсь. Я её ненавижу. — Недолгое молчание. — Это навевает слишком… Дурные воспоминания. Франческа осторожно провела ладонью по предплечью Дарка, через локоть, к ледяному запястью. Он, казалось, не заметил. Её взгляд упал на фотографию на столе, перевёрнутую лицом вниз. — Там, в том Особняке, что ты так наивно решилась посетить, гроза меня преследует, как наваждение, — он замялся, — Как предупреждение. Угроза. И плевать, что на улице солнечно, день или ночь — неважно, всегда есть этот невыносимый грохот. Несуществующий, но такой же шумный. Франческа медленно водила пальцами по его запястью, молча слушая внезапные откровения. Вспышка. Гром. Дарк нервно дёрнул головой. — Дома мне часто приходилось помогать отцу на ранчо, — неспешно начала она. Тон её голоса был мягок и тих. — Часто во время объездки лошадей нас настигала непогода. Отец научил меня считать, как далеко гроза, чтобы успеть закончить дела, увести лошадей и самой не промокнуть. Дарк, наконец, открыл глаза и непонимающе на неё покосился. — Свет до нас идёт быстрее звука, — пояснила она. — Нужно посчитать, сколько секунд прошло между молнией и громом. Вот, смотри, — как раз в середине её слов блеснула вспышка на тёмном небе за окном, — один, два, три, четыре, пять, шесть… Грянул гром. Дарк продолжал внимательно на неё смотреть. — Скоростью света можно пренебречь. А звук — медленный. Спешит к нам со скоростью триста тридцать метров в секунду, примерно. За шесть секунд, получается, прошло… — …Два километра, или вроде того, — Дарк нахмурился. — К чему ты это? — Ну, получается, эта гроза — вполне настоящая и довольно безобидная, — Франческа пожала плечами. — Скорее всего, пройдёт над восточной частью города, может, немного заденет нас, и устремится в океан, смешавшись с воздушными потоками. Повисла долгая тишина, прерываемая пыхтением Паппета под пледом и шумом дождя. — Я всё равно не… — Дарк выдохнул, устало покачал головой и так и не закончил начатую мысль. Франческа мягко улыбнулась. Снова блеснула молния. Она начала считать: — Один, два, три… — …Четыре, пять… — Гром. — Приближается. — Ветер сильный. Скоро наверняка пойдёт на спад. Франческа обвела комнату взглядом, заметив, что тени начинают успокаиваться. И, когда грянула новая вспышка, мягко обняла Дарка за плечи, потянув на себя. Только невероятная реакция спасла его от потери равновесия, и Дарк уткнулся носом в её плечо. — У тебя совсем чувства личного пространства нет? — огрызнулся он. — Отпусти. — Даже не подумаю. Дарк тяжело выдохнул, признавая поражение, чуть повернул голову, медленно, неуверенно обхватил холодными руками в ответ. Паппет, заметив, что обнимаются неловко и без него, перебрался через колени Франчески вместе с пледом и устроился аккурат между ними двумя. Вспышка. Подсчёт шёпотом. Гром. — Такие дела, мальчики, — тихо выдохнула Франческа, рассеянно перебирая пальцами волосы Дарка. — Все настоящие вещи имеют свойство проходить со временем. И гроза тоже пройдёт. В ней было слишком много сочувствия для него одного. Слишком много бесшабашности и упрямства для всех остальных. Дарк всегда считал себя неплохим социальным манипулятором, но в этом случае столкнулся с непрошибаемой стеной из всех тех черт характера, которые в одном человеке чаще всего не уживаются. В первую их встречу она хотела огреть его тростью, потом и вовсе подстрелила. Во вторую — пригласила на чай. Обычно нормальные люди так не делали. Они убегали в ужасе, соглашались на его условия или пытались задобрить — что-нибудь такое, но никак не хотели убить и обнять одновременно. Что могло сделать её такой — одному Всевышнему известно. — Не перестаю тебе удивляться, — невпопад произнёс Дарк, наблюдая за тем, как она бездумно треплет Паппета по холке. — Взрослеть в Техасе — всё равно что играть в русскую рулетку, — тихо засмеялась Франческа. — Люди такие же ненормальные, как погода, а погода — такая же беспощадная сука, как закон о свободном ношении оружия. Надо было учиться быть ненормальной, как все. — Я бы не сказал, что ты ненормальная. — Может, потому что ты тоже не от мира сего? — она улыбнулась шире. — Знаешь, когда я только сюда приехала — никак не могла взять в толк, почему тут люди не смотрят на меня, как на идиотку, а предпочитают не замечать. Странная штука — мегаполис. — Людям проще игнорировать друг друга, чтобы выживать здоровыми эгоистами, — хмыкнул Дарк. — Тебе бы тоже не помешало. — Да мне вроде и так неплохо живётся, — Франческа пожала плечами. — К тому же, не будь во мне эгоизма вообще, я бы в чужую жизнь не лезла. Дарк откинулся на спинку дивана. Рано или поздно этот диалог должен быть наступить, так что он желал разделаться с этим как можно раньше. Франческа внимательно наблюдала за ним, сохраняя выжидающее молчание. — Возможно, кое-что тебе всё же стоит знать, — наконец, объявил он. — Можешь попробовать спросить. — А ты ответишь? — она издала неверящий смешок. — Во всяком случае, я попытаюсь, — Дарк усмехнулся в ответ. — Ладно. — Франческа кивнула, собираясь с мыслями. — Кто же этот загадочный Мейер? Так много к нему ведёт, что я начинаю задумываться, что это ты. — К счастью, нет. — Дарк поморщился. — Марк слишком безумен даже для меня. Это совсем другой человек, некогда известный актёр, хороший лжец и профессиональный предатель. — Не тот же ли это человек, с которым я ходила на худшее в мире свидание? — предположила Франческа. Этот вопрос не давал ей покоя. Ведь в таком случае, получается, опасность тогда представлял совсем не Дарк. — Я очень надеюсь, что нет, — Дарк нахмурился. — Да, они похожи. Даже слишком. Но Марк… Мейер пропал с радаров слишком на много лет, и возвращаться сюда — слишком плохая идея даже для него. Когда я впервые встретил… этого Марка здесь… — Его фамилия Фейербах, — встряла Франческа. — Так будет проще отличать. Мейер и Фейербах. — Хорошо, — он кивнул. — Как скажешь. Когда я впервые встретил Фейербаха здесь, я поначалу решил, что это он и есть. Лишь потом выяснил, что этот паренёк довольно далёк от своего помешавшегося тёзки. Во всех отношениях. — Это поэтому ты тогда явился? — Можно сказать и так, — Дарк выдавил кривую усмешку. — Это была, можно сказать, причина. Поводом удачно подвернулась ссора Анны Бризби с Мейером. — Это которая сестра Эммы? — Она. Франческа неожиданно тяжело вздохнула, после чего подытожила: — Ты мне недоговариваешь. — Так легко заметить, да? — Дарк невесело усмехнулся. — Не расстраивайся, — она улыбнулась в ответ мягко и успокаивающе. — Лучше расскажи мне, что произошло тогда, в особняке. И откуда там Сущность. — Мне доподлинно неизвестно, — Дарк покачал головой. — Но Марк свихнулся, вот что я могу сказать. Ему не понравилось, что от него отдалилась девушка, которая любила его только где-то в его собственных фантазиях. Его стараниями погибло несколько человек. Конец истории. — «Несколько» — это от двух до девяти или больше? — спросила она. — Где-то между, я не могу сказать тебе точно, — Дарк пожал плечами. — Ну… Как-то многовато народу, чтобы легко замести за собой следы, — Франческа прикусила губу. — Зато достаточно, чтобы сбежать, поджав хвост, и никогда не возвращаться. Может, он отправился куда-нибудь в Кейптаун, организовал себе другое имя и теневой бизнес, чтобы впредь жить припеваючи и не иметь никаких френдзонящих девиц. Я бы так и сделала. — Надеюсь, что ты права, — Дарк прикрыл глаза. — Если он когда-нибудь здесь объявится — я его убью. Он сказал это с такой простотой и честностью, что Франческа ни на секунду не задумалась о преувеличении. В этой истории было куда больше, чем просто свихнувшийся актёр и сбежавшая девчонка. И у Дарка явно были поводы, чтобы исполнить такое обещание. — А ты… кто из них? — осторожно спросила она, кивнув на снимок. — Боюсь, что меня там нет, — не открывая глаз, ответил Дарк. Переспрашивать она не стала. Вряд ли он ответит, если она продолжит давить, только разозлит ещё. Пока что неугомонное любопытство было хотя бы немного насыщено, пусть до конца истории явно было ещё слишком далеко. Ей вполне было достаточно и того, что Дарк вообще начал этот разговор. Значит, к диалогу он, наконец, открыт. Может быть, когда-нибудь, она сможет узнать, почему Дарк — это Дарк. — Чёрт, я же чайник так и не поставила! — встрепенулась Франческа, поставив таким образом в неприятном для всех разговоре точку — временную. — Никуда не уходи, я мигом. Она исчезла за дверью — только её и видели. Дарк так и не открыл глаз, продолжая слушать наступившую тишину, прерываемую лишь звуком дождя. Лишь через какое-то время он вдруг снова заговорил, обращаясь к пустой комнате: — Прекращай прятаться. Я знаю, что ты здесь, Войд.