В Лос-Анджелесе пасмурно

Сегодняшним утром Франческа обнаружила несколько занимательных вещей. Первой вещью стало то, что жителей в её доме прибавилось. Поставив чайник, она зашла в гостиную, чтобы по привычке спросить у Джека или Войда, будет ли кто-нибудь из них завтракать, и обмерла на пороге: пока на экране ноутбука Джеймс Хёрли по чёрт его знает какому кругу закапывал медальон Лоры Палмер, на диване активно спорили и Джейк, и Войд. Оба. — Привет?.. — скорее спросила, чем поздоровалась Франческа, заинтересованно склонив голову набок. — Привет! — с явным облегчением в голосе отозвался Джек. — У нас для тебя отличные новости! — Вас всё-таки смогли разделить? — Как и обещали — без мокрухи и киднеппинга, — вставил своё веское слово Войд. Франческа с улыбкой вздохнула. За последнее время она уже начинала привыкать, что многие сверхъестественные события вокруг происходят без её непосредственного активного участия. Казалось бы, такая важная вещь, как разделение двух сущностей — вернее, человека и его паразитическую аномальную зеленокровную сущность — по закону жанра должно протекать со сложностями, опасностями и глав так на десять-пятнадцать. Однако на этот раз всё обошлось — и Франческа не могла этому не радоваться. — И что теперь будете делать? — спросила она, когда «Твин Пикс» был поставлен на паузу, а чай — разлит на три персоны. — Я вернусь в Ирландию, — Джек пожал плечами. — В конце концов, я взрослый работающий человек, у меня там комп стынет. Я и так из-за этого увальня, — недовольный тычок в Войда, — все дедлайны просрочил, начальство будет рвать и метать. — Я подумываю поселиться в Рэспи, — легко пожал плечами Войд. — С условием, что буду заходить на огонёк. А то у нас, знаешь ли, ещё, — он хихикнул и подёрнулся статикой, — хвосты не закрыты. — Какие ещё хвосты? — мрачно поинтересовалась Франческа. — Ну, всякие там Маккохены, твои сомнительные инсинуации в сторону Дарка, детектив этот твой… — Килл — не мой, а очень даже самостоятельный, — картинно обиделась Франческа. — А если твоя зелёная морда хоть раз мелькнёт в сводках криминальных новостей — клянусь своим ранчо, я тебя найду, скручу в бараний рог и Чике скормлю. — Да ладно, ладно, что ты начинаешь-то сразу, — глупо захихикал Войд. Вторая вещь обнаружилась при рутинном процессе переодевания, если точнее — в полноростовом зеркале, в которое Франческа периодически смотрелась, чтобы убедиться в обычности и серости своей повседневной одежды. Строго говоря, само по себе зеркало являлось совершенно обычным представителем своего раздела предметов интерьера: стиснутое в икеевской раме, оно свисало со стены на короткой толстой верёвке, из-за чего слегка наклонялось, показывая нижнюю половину тела немного тоньше, чем она — эта половина — есть на самом деле. Франческа подозревала, что с возрастом этот эффект будет казаться ей весьма лестным, но речь не об этом. Так вот, рассматривая одежду на предмет вылезшей нитки или пятна на кедине, Франческа обнаружила, что в зеркале отражается несколько страннее, чем обычно — как будто серее окружения. Франческа нахмурилась; последние события заставляли её доверять своему отражению хуже, чем следует. Однако Фредерика осталась в особняке. Франческа даже предполагала, что вряд ли когда-нибудь с ней ещё встретится — устраивать рандеву с Сущностью в ближайшие лет сто не хотелось вообще. Так что, списав все сомнения на усталость и раздражение из-за недостатка кофе в крови, она просто протёрла зеркало тряпкой — отражение, тем не менее, лучше не стало. Тогда она, всё ещё памятуя о Фредерике, постучала по нему кулаком с вопросом: «Есть там кто?» — ответа ожидаемо не последовало. Чувствуя, как раздражение постепенно перерастает в головную боль, Франческа услышала за спиной сдавленный смех — Войд стоял на пороге спальни, в которую ему, как домашней собаке, было запрещено выходить, и наблюдал за её телодвижениями. — Чего тебе? — бросила она через плечо. — Да так. Смотрю, что ты ещё тупого предпримешь, — и он снова рассмеялся, рассыпавшись на мгновение помехами. Франческа изобразила самое едкое выражение лица, на какое только была сегодня способна, и показала ему язык. — А ну брысь из спальни, гремлин, — для верности она щёлкнула пальцами и указала на выход — Войд на удивление быстро послушался, как дрессированный пёс. Конечно, вероятные неполадки в отражении её немного смущали, но не настолько сильно, чтобы придавать им существенное значение. Во всяком случае, так она думала поначалу. Когда то же самое повторилось в зеркале у входа, Франческа уже раздражённо сдула со лба упавшую прядь волос. И дёрнул же её кто-то лезть в зазеркалье! «Нашли, блядь, Алису», — подумала она. Не покидала уверенность, что это всё из-за посещения зеркал в Мейер Манор. Когда она взяла со стойки трофейную — Фредериковскую — трость и обнаружила, что та, напротив, выглядит в отражении заметно ярче положенного — то есть просто чёрный выглядел всепоглощающе-чёрным — опасения лишь усилились. Тогда Франческа решила сделать то, что умела делать лучше всего: подставить свою пятую точку под удар и посмотреть, что получится. Перехватив покрепче трость, она осторожно поднесла её к зеркалу и не менее осторожно коснулась его: и трость прошла насквозь. Франческа едва к потолку не подпрыгнула от ошеломительного открытия. — О, надо же, — за спиной снова послышался голос Войда. — Ты что-то зачала замечать! — Пошёл нахуй, — огрызнулась она и, задумчиво прищурившись, шагнула вперёд. Там, за зеркалом, как примерно полгода назад в театре после прохождения сквозь пустой дверной проём, обнаружилось Нигде. Однако Франческа надеялась, что на этот раз обойдётся без перемещений во времени. Она огляделась — и вдруг заметила, что, помимо рамы зеркала, через какое она прошла, видит ещё и раму зеркала в спальне. Это её здорово удивило: здорово, но не настолько, чтобы заорать как маленькая девочка и рухнуть в обморок аморфной тушкой. Пройдясь до второй рамы, Франческа рискнула провернуть трюк в обратном порядке — почему-то о том, что её могло вообще не пустить в обычный скучный серый мир без посторонней помощи, она не задумалась. — Интересно, — пробормотала она, обнаружив себя в собственной спальне. — Оч-чень интересно. Трость Фредерики Армстронг действительно стала очень важным сюжетным элементом, и Франческа с решительностью лавины решила, что должна сохранить её, во что бы то ни стало. Такой артефакт разбазаривать нельзя. — Ты сделала ЧТО?! Третьей вещью стали последствия от обнаружения возможности хождения по зеркалам — если говорить точнее, на огонёк явился никто иной, как Дарк, по его словам, «потому что почувствовал сомнительные искажения в Нигде» и решил, что Войд что-то успел натворить. Разумеется, он разозлился, узнав про трость — почему-то Франческа была уверена, что он разозлится. — Ты хоть понимаешь, насколько это может быть опасно? Ты можешь там застрять, на тебя может кто-нибудь напасть, в конце концов, ты можешь потерять эту трость, и она окажется в чужих руках — и не обязательно праведных, — он весьма красноречиво хмурился и артистично размахивал руками — когда было нужно, Дарк становился эмоциональнее всех живых. — Ты мне настолько не доверяешь? — скептически фыркнула Франческа. — Я, скорее, беспокоюсь, — строго поправил её Дарк. — И трость лучше отдай. — Да ладно тебе! — возмутилась она. — Это подарок! — И что? — он скептически выгнул бровь. — Она должна принадлежать мне! — И что? — И, к тому же, это удобно! — И что? Франческа тяжело вздохнула. Все её нехитрые аргументы разбивались о непреклонное «И что?», что делало ситуацию донельзя глупой. В конце концов, она согласилась. Картинно цокнув языком, протянула трость Дарку и дождалась, когда он возьмёт её в обе руки, прежде, чем выпустить из своих. — Покоцаешь — порешаю, — строго предупредила она. Когда получасом позже Франческа обнаружила трость преспокойненько стоящей в стойке рядом со старой медицинской и дожидающейся свою хозяйку, она даже не слишком-то сильно удивилась. Четвёртой вещью стал тот весьма неловкий с её точки зрения факт, что её отношение к Дарку определённым образом изменилось. Как психолог, Франческа вполне могла разложить свои размышления на рефлексию, электрохимию и ещё с десяток идиотских разноцветных папочек, однако результат её несколько… удручал. Во всяком случае, она вполне искренне считала, что может называть его другом; он, вроде как, от этого тоже не отказывался — хотя ни разу не признал прямо. Но теперь, после того, как она увидела его «до», ещё в образе Рейнарда Рэя, удивительного во всех отношениях человека, она ощущала, что не может смотреть на Дарка так, как делала это раньше — с лёгкой паникой и любопытством. Нет, ей не было его жаль — в конце концов, не так уж и заслуживала его судьба жалости, не в сравнение с той же Фредерикой или Лауэром. Скорее, ей было ужасно интересно наблюдать за ним с нового ракурса. Замечать какие-то мелкие детали, которые до того благополучно игнорировала. Изучать то, кем он стал, имея возможность сравнить с тем, кем он был. И ей на самом деле совершенно искренне хотелось, чтобы это изучение не зашло слишком далеко. Они же, вроде как, друзья… Анна Бризби, 09:17 AM сегодня: Я почему-то решила что вы встречаетесь Франческа Эмилия Андерсон, 09:18 AM сегодня: блядь Франческа Эмилия Андерсон, 09:18 AM сегодня: нет Франческа Эмилия Андерсон, 09:18 AM сегодня: ни в коем случае Анна Бризби, 09:18 AM сегодня: Ну и ладно Анна Бризби, 09:19 AM сегодня: Но разве не к этому всё идёт? Анна Бризби, 09:19 AM сегодня: Эмма вас уже шиппит Франческа Эмилия Андерсон, 09:19 AM сегодня: о господи боже блядь праведный Франческа Эмилия Андерсон, 09:20 AM сегодня: передай ей, что я ей уши за это надеру А ещё они, наконец, начали активно общаться с Анной, но это, конечно, чем-то действительно занимательным было сложно назвать. Просто две девушки вдруг обнаружили, что имеют несколько соприкасающихся интересов, и начали тараторить в личке, периодически скидывая друг другу голосовые на бегу. Анна Франческе нравилась — в ней ещё не исчезла та милая подростковая непосредственность, смешанная со вполне взрослой серьёзностью и проницательностью, и с этой смесью было удивительно просто и легко работать. Ну и общаться заодно. Анна Бризби, 09:21 AM сегодня: Ну обычно приглашение на ужин всё делает проще Франческа Эмилия Андерсон, 09:21 AM сегодня: хватит с меня приглашений на ужин, не в этой жизни Анна Бризби, 09:22 AM сегодня: У тебя что к ним что-то личное? Франческа Эмилия Андерсон, 09:22 AM сегодня: ДАЖЕ НЕ ПРЕДСТАВЛЯЕШЬ НАСКОЛЬКО Анна Бризби, 09:22 AM сегодня: О Анна Бризби, 09:22 AM сегодня: Ну ладно Франческа Эмилия Андерсон, 09:23 AM сегодня: нет, я не пойду с ним на свидание Франческа Эмилия Андерсон, 09:23 AM сегодня: не думаю, что дело в этом Анна Бризби, 09:24 AM сегодня: Да ладно ладно Анна Бризби, 09:24 AM сегодня: К слову просто пришлось Анна Бризби, 09:24 AM сегодня: И вообще давай лучше на Капитана Марвел сходим на ближайших выходных? Франческа Эмилия Андерсон, 09:25 AM сегодня: погнали! я за любую движуху кроме голодовки И, наконец, последней вещью стал обычный телефонный звонок. Не далее как вчера Франческа поделилась своими опасениями касательно Рэспи-Хилл и Маккохен Индастриз с таким замечательным знакомым, как Киллиан Валентайн. Килл подошёл к вопросу достаточно серьёзно: расспросил, когда именно они заметили первые признаки активности корпорации, где это произошло и насколько всё выглядело серьёзно. Ответы в целом содержали такие фразы, как: «пиздец давно», «посреди аномалии» и «ебать серьёзно». Они не стали разговаривать об этом долго — в конце концов, Маккохен — компьютерщики, кто знает, насколько большой они имеют доступ к соцсетям. Обычно в фильмах фигурирует фраза «этот разговор не для телефонных звонков» — в их же случае всё оказалось наоборот. И, признаться честно, ничего безопаснее и доступнее, чем простой звонок на мобильный, у них попросту не было. — Значит, вы видели, как туда приезжали люди из Маккохен? — на том конце Килл пытался перекричать какой-то сомнительный гвалт. — Они только собирали инфу, я правильно понимаю? — Да и да. Символ с уроборосом, чёрные тачки, такое вот, — подтвердила Франческа. — Тип, они только фоткали и записывали, на рожон не лезли. Но мне как-то хватило, чтобы забеспокоиться. Рэспи-Хилл — то ещё местечко, знаешь ли. И… Да что у тебя там происходит? — Да так, — рассеянно ответил Килл. — Лёгкий пиздец, как обычно. Слушай, в Маккохен с некоторых пор… — он, судя по скребущему звуку, почесал кончик носа, — есть вызывающие доверие люди. Не обессудь за формулировку. Ситуация не супер-стабильная, но уладить можно. Я надеюсь. Могу, не знаю, приехать, когда освобожусь. Или к тебе приедет кто-нибудь из ребят. А то у меня экзамены скоро. — Было бы здорово, — хмыкнула она. — Как там Эл? — День рождения только через месяц, а его уже бьёт мандраж, — Килл хмыкнул. — Ты там что-то говорила про сидр, помнится?.. — Эй! Я планировала это на лето! — захихикала Франческа, нисколько, конечно же, не обидевшись. — Да ладно, ладно. В общем, я попробую что-нибудь сделать. Молись, постись, жди ответного гудка, — он зевнул в трубку. — …Одри, блядь!.. — и сбросил. Что бы там у него ни происходило, но Франческа предпочла не перезванивать — по крайней мере, в ближайшие пару часов. Ей ещё предстояло забронировать билеты на кино, выгулять пса и переосмыслить некоторые аспекты своей ставшей внезапно до чёртиков аномальной жизни. Как бы то ни было, жизнь её постепенно возвращалась в спокойное русло. Пять занимательных вещей утра постепенно стёрлись за ежедневными обязанностями, пустыми разговорами и тремя чашками кофе. Сверхъестественное стало рутиной — влилось и удобно устроилось в обыденности, за которой Франческа последние несколько лет прятала свою неуместно активную натуру. Больше никто не косился на неё с недоверием; никто не удивлялся, с чего это она такая спокойная, когда на неё орут или происходит что-то непривычное, вроде страшных звуков в темноте или недвижимых фигур в конце переулка; никто не злился за то, что у неё семь пятниц на неделе, и решения она порой принимает по щелчку пальцев. Удивительным образом всё это легко сосуществовало с возможностями ходить сквозь зеркала, общаться с призраками, угощать демонов чаем и раздражённо отмахиваться от статических искр. Её приняли, и она стала частью чего-то большего, чем просто дом и друзья. Франческа Эмилия Андерсон, 10:40 AM сегодня: получается, вы оба не помните что случилось, когда вы увидели особняк, так? Анна Бризби, 10:43 AM сегодня: Да Филипп Лэйн, 10:43 AM сегодня: Получается, так. Франческа Эмилия Андерсон, 10:44 AM сегодня: и даже никаких голосов в голове? Анна Бризби, 10:44 AM сегодня: Неа Филипп Лэйн, 10:44 AM сегодня: Нет, ничего такого. Я правда извиняюсь за причинённый ущерб. Это отвратительно с моей стороны. Франческа Эмилия Андерсон, 10:45 AM сегодня: да ты не виноват ни в чём, угомонись уже Франческа Эмилия Андерсон, 10:46 AM сегодня: я просто пытаюсь понять, как сучность* умудряется управлять мозгами людей, и при этом не крошить их в солянку Франческа Эмилия Андерсон, 10:46 AM сегодня: вы ж в порядке Анна Бризби, 10:47 AM сегодня: Как кто?.. Франческа Эмилия Андерсон, 10:47 AM сегодня: ну я опечаталась Анна Бризби, 10:47 AM сегодня: Ну вообще звучит как неплохое погоняло Франческа Эмилия Андерсон, 10:48 AM сегодня: х е х Франческа Эмилия Андерсон, 10:48 AM сегодня: а вообще шутки шутками, НО Франческа чувствовала себя на своём месте. Не нужно было в одиночку противостоять миру, не нужно было постоянно решать, что будет правильно или хотя бы просто иметь возможность выбрать. Составляя список дел на следующий день, на легкомысленно улыбалась. Немного подумав, она мысленно втиснула между «12:00 AM — получасовой ознакомительный сеанс у клиента Х» и «Там у Jonas Brothers новый клип вышел — посмотреть на обеде» короткое «Купить доритос». И, подумав ещё некоторое время, «Пригласить Дарка на ужин».