Второй шанс на Жизнь.

На этот раз главушка побольше. Прошу прощения за задержку, но согласитесь, она намного меньше полгода) Люблю Вас, мои дорогие Хатико! Ваш автор Приятного прочтения!) *ПОВ Мия Знаете выражение – и попался кот с колбасой. Вроде и не воровал, а усы все в сметане. Господи, да мой мозг настолько обленился, что я банально перестаю адекватно соображать. Я так и представляю, как он машет мне ручкой, уходя в закат с котомкой за плечами, оставляя меня на вольном ветру на растерзание двух сверхъестественных существ и Иошито, неожиданно свалившегося на меня. И откуда он в Конохе то взялся? Я уж забыть про него успела раз десять, а он, оказалось, про меня – нет. Интересно, а дальше то я кого встречу? Рио? И как он меня узнал? Я моргнула на его слова, дернула носом и сжала кулак. От боли на лице Иошито спасла его же реакция. Он быстро перехватил мой кулак, но ногу не успел. Смачный удар для меня, оказался для него не больнее пинка. Я в печали, товарищи. Он отпихнул меня, но не отпустил руку. То как он улыбался, наводило меня на мысль о том, что он больше рад, чем насторожен, а зря. Я не так проста, как он считает. Резко потянув руку на себя, из-за чего парень наклонился, я схватила за его жилет свободной рукой и приблизила его лицо к своему так, чтобы он смотрел мне в глаза. - Откуда ты узнал? – прошипела я, смотря прямо на него. Он не отводил взгляд, но улыбаться перестал. - Это было довольно сложно. Ты уже давно живешь в Конохе, я даже пару раз заходил в то кафе, где ты «работаешь». Так бы я тебя и не узнал, не почувствуй я твою чакру. Нет, она изменилась, я не спорю, но такая терпкая и концентрированная природная чакра только у тебя была тогда, когда ты меня спасла и сейчас, когда ты стоишь так близко, - он зажмурился, - от тебя прям так и несет опасностью. Я почувствовала, как у меня дернулся глаз. Он издевается? - О чем ты мелишь? – я старалась показать насколько я зла, но знаете… почему-то, я не могла злиться на него. Вот… странно. Я словно… у меня словно вытягивали всю ненависть, медленно так и со вкусом. Иошито как-то печально улыбнулся, смотря на меня своими серыми глазами. - Знаешь, я помню, как служил Орочимару, - он отпустил мою руку и высвободил свой жилет от моей хватки. Выпрямившись и стряхнув с жилета невидимые пылинки, он как-то грустно посмотрел на меня. Он был выше меня где-то на две головы. Статный и жилистый – так бы я могла его охарактеризовать. Он совсем не походил на того парня, которого я тогда воссоздала из той химеры, нет. Сейчас во всех его движениях была уверенность. Стойкая и крепкая уверенность в своих силах. Я прям, ощущала, как этот парень на смертном одре скажет «хэй, парни, я могу еще говорить, значит, я могу еще дать вам сдачи». - Я помню ту глупую мысль, из-за которой я решился пойти к нему. Да, это был мой на тот момент выбор, и ты бы знала, как я о нем жалею, - он посмотрел в небо. На его лице появилось странное выражение, словно он вспоминал и в тоже время не хотел вспоминать. – Ты ведь даже не знаешь меня… не знала, - он опустил голову, смотря на меня. Я выпрямилась и, поправив платье, села на траву. Он вопросительно посмотрел на меня. Я похлопала по земле. - Садись, чего уж тут, - я усмехнулась, но получилось как-то горько. – Я слишком давно не разговаривала с нормальными людьми, не сделаешь одолжение? – я посмотрела на него, на что он улыбнулся и сел. Вокруг зашумел ветер. Со стороны деревни еле доносился шум людей. Вокруг пели пташки, и солнышко приятно грело спину. - Ты… скажи, о чем ты тогда думала? – он посмотрел куда-то прямо, в лес, мысленно, наверное, переносясь в своё прошлое. Я пожала плечами, словно думая, что он увидит. Что я могла ему сказать? Что у меня был научный интерес? Что я хотела попробовать себя в качестве создателя? Или что я хотела помочь ему? Я не знала, но решила озвучить все три версии, предлагая ему выбрать самому. - Хех, вот значит как, - он улыбнулся и кивнул своим мыслям, - я так и думал. Возникла тишина не прерываемая никем из нас. Каждый думал о своем, а я думала о том, как же на самом деле мне не хватало этого – простого общения с простым человеком. Почему-то вспомнилась Смерть. Её образ и слова о том, что я не достойна «долго и счастливо». Стало… больно. Захотелось закинуть голову вверх и закричать – «Почему я? Почему не кто-то другой, не сосед какой-нибудь, а я?» Я ведь, по сути, так и не жила. Ни разу. В той жизни я умерла молодая, а мое тело занял ребенок, чье место я заняла тут. Тут я жила как убийца и, неужели умру также? Помню, как нам в институте говорили, что у каждого преступления есть свои следствия, и каждый преступник имеет свою историю. Что не стоит судить преднамеренно, субъективно… Но как же иногда хочется послать все к чертям и объявить кого надо и не надо во всех смертных грехах. - Я, - он прервал тишину, невольно привлекая моё внимание, - когда пришел к нему, в его логово был так рад. Честно, - он горько улыбнулся, - я думал, что он даст мне силу. Великую власть, - он замолчал. - А почему ты к нему пошел? – я уставилась на птичку, севшую на ветку ближайшего дерева. - Даже не знаю… - он задумчиво пожевал губу, - когда я родился, отец отдал меня на воспитание своему старшему брату, тот был учителем военных искусств в нашей деревне. Помимо него были и другие учителя, но так как я у отца был не первый и даже не десятый, он недолго думая, избавился от меня. Его-то брат за меня ничего не попросил, кроме того, чтобы мой отец никогда больше не подходил ко мне. Буквально говоря, меня продали. Рос я обычным ребенком, как и все ученики. Нас было пятнадцать человек. Мы росли как дети-шиноби в Конохе, учились драться и выживать. Мы тогда еще не знали, что нас готовят на убой. Буквально. В тринадцать лет мой дядя, к тому моменту я узнал все, что мне требовалось, и даже встретился с отцом, на что он меня послал в нелестных эпитетах, отправил наш отряд охранять какого-то богатенького господина. Это была ловушка. Так он избавлялся от лишних ртов. Слабые погибли, средние от ран скончались позже, и лишь единицы добрались до дома с провальной миссией. Я был в их числе. Дядя мой получал от местного феодала определенную сумму от погибшего ученика, поэтому то он не сильно о нас заботился, посылая на ту миссию, - Иошито замолчал, темнея взглядом, - но я был сильнее. И изворотливее. Мои сокомандники – кретины, не хотели понимать этого. Они не хотели видеть правды и поэтому погибли на следующей миссии, но не я. В тот момент я вынужденно заразил себя и провалялся в больнице всю миссию. Когда же никто не пришел из них, а дядя получил деньги, я оставил прослушку в его кабинете. Не технику, а механического жука, которого я сам создал. И тогда я понял, что этот человек мне ничего не сможет дать. Иошито замолчал, словно боясь сказать. Словно боясь сознаться. - Я убил его, - просто произнес он. – И я бы убил его снова и снова, - его черты лица исказились болью. - Ты любил его, - просто произнесла я, смотря краем глаза на него. Вокруг него клубилась темная аура. Иошито опустил голову, не отвечая мне, но я видела по его ауре, что это было правдой. Я знала, что мне стоит сказать ему, что это нормально, что его дядя был уродом еще тем, но я не могла. Не могла по многим причинам. Не могла, потому что не имела права осуждать. - Знаешь, - задумчиво потянула я, поднимая голову вверх, - а я ведь могла жить в Конохе припеваючи, - я усмехнулась, - я могла быть обычным шиноби, сражаться за деревню и жить тут. Может быть, даже, отказалась бы быть шиноби. Я вообще с детства не хотела идти в академию и становиться бойцом, - Иошито заинтересованно посмотрел на меня, а я так и смотрела вверх, на белоснежные облака. – Так бы оно и было, да вот незадача… Однажды я обнаружила у себя определенные способности. Они, сначала, не напугали меня, но после… - я замолчала. - Меня бы пустили на исследования и не дали бы спокойно жить, а становиться подопытной крысой я не хотела. И я ушла, - я опустила голову, - просто ушла, оставив записку. Где официально заявляла о том, что я становлюсь нукенином. Я не хотела убивать, но нас учили этому. С детства планомерно учили… и мне пришлось, - я посмотрела на него. - Ты была нукенином? – он вопросительно посмотрел на меня. - Я и есть нукенин. Самый опасный из когда-либо тебе встречавшихся, - подул ветер, взметая мои рыжие волосы вверх. - Эти твои способности, это они помогли мне… там? – он почесал себе руку, словно снова убеждаясь, что она на месте. - Да, - просто ответила я. – Это лишь малая часть моих способностей. Была. - Была? - Да… сейчас я, это лишь то, что ты видишь… Я замолчала и прикрыла глаза. Свет почему-то начал сильнее раздражать, а в голове неожиданно возникло искорёженное тело Иошито. С вываленными вокруг него внутренностями. - Я примерно так и подозревал, - он дотронулся до моего плеча. Я открыла глаза, видя в его ауре, что он, почему-то, настроен ко мне положительно. Он считает меня своим другом… кем-то близким. Он доверяет мне. - Почему? - Ты… неощутима для шиноби. Тебя словно нет. Нет твоей чакры, по которой тебя можно было бы распознать. Зато ты вся переполнена природной. Ты, словно, состоишь из неё. - Вот как… - Но знаешь… кем бы ты сейчас не представлялась, кем бы ты сейчас не жила, пожалуйста… - он замялся, - разреши мне защищать тебя. Быть тебе полезным… Его аура неуловимо сменилась на преданную. Этот мир, он особенный и это понятно. Здесь с пеленок воспитывают слова чести, долга и «правильности», по которым и живут шиноби. Потому что без них они были бы кучка убийц. Они и есть убийцы, но так то можно прикрыться хоть каким-то подобием полога нравственности, типа «ну, убил зато защитил свою деревню». С одной стороны – это хорошо. Люди не просто так сражаются, но с другой… А с другой – так думает каждый. Каждый из шиноби из разных деревень. И убивает такого же шиноби из другой деревни. «Потому что он из другой деревни», стараясь не замечать, что тот, которого ты убиваешь такой же… Иначе бы они все сошли с ума. И Иошито такой же. Ему нужно знать, для чего жить. Зачем убивать и во славу кого убивать. Ему это нужно. Им это нужно. В голове само собой впервые за долгое время начала восстанавливаться поочередная цепочка из событий. Давненько со мной такого не было. Очень давно… Их настолько вводят в заблуждение, вводят в иллюзию, что новой иллюзии не нужно. Они уже в ней. Они уже подвластные ей. Мир, состоящий из иллюзии. Мир – грез. - Знаешь, - задумчиво потянула я, пережевав свои мысли, - каждый человек способен выбирать свою дорогу. Свой путь. Вот только с детства нам всем впаривают такую неинтересную вещь, как «долг», «честь» и «гордость». На самом деле определение, понятие этим словам дали люди. Они решили, что стоит дать всем людям эти слова, как те тут же встанут на путь истинный, но такого пути нет. И не будет. И никогда не было. Каждый человек прав по-своему и не прав в тоже время. Это идиома. Это правило, - я посмотрела на него внимательнее. Он задумчиво покусывал свою губу, - каждый, как я говорила, выбирает свой путь. Ты – в том числе. Только ты, не я, поэтому я не могу принять твою просьбу. Я не могу, нет, не смею краем действия хоть как-то влиять на тебя. Обязывать тебя невыполнимыми обязательствами. Поэтому прости, - я покачала головой, - я не могу разрешить тебе защищать меня, но стать тебе другом я могу. Я замолчала, поднимая взгляд в небо. Редкие пушистые облака быстро пробегали в небосводе, изредка прерывая солнечные лучи. Их тени мягко стелились по земле этакими бесформенными кляксами. Иошито молчал, обдумывая мои слова. И я молчала. Я молчала по многим причинам. И особенно по тем, что впервые за многие, возможно, безумные месяцы моей жизни с меня схлынуло все. В буквальном смысле. Я не знала, что именно на меня подействовало, то ли Иошито, что так вовремя меня нашел, то ли время. Возможно и то и другое, и третье, но… это было великолепно. Я искренне радовалась такому просвету в своей жизни. На краю сознания я как-то приглушенно слышала шипение Смерти. Она недовольна была. Она бесилась и, мне кажется, я понимала, в чем было дело. Она желала меня подчинить. И, к моему сожалению, ей это почти удалось. Ладно, эй это очень и очень почти удалось. И я даже могу сказать почему. Для начала – это потому что при общении с Джу я не выставляла границы. Я приняла его таким, какой он есть и он принял меня. И не старался захватить контроль. Возможно потому, что он отличался от биджу. Он был природой, а природа, в моем понимании – это созидание. Смерть же выступала как самый настоящий биджу, в моем понимании. Она могла влиять на мое настроение и на мои действия. На мою психику. Напоминал случай с Гаарой и Шукаку. Противостоять ей очень сложно, особенно не знаючи и не умеючи. Я не могла спросить у Джуби или у кого-либо другого, Смерть это дала явно понять. Она не желала, чтобы в наши отношения встревал кто-то третий. Она хотела сыграть со мной партию и выиграть её. Конечно, выиграть то проще, если не сказать оппоненту о правилах игры. Оппоненту придется либо смириться с проигрышем, либо вертеться ужом, дабы подстроиться и интуитивно играть. Или создавать свои правила. - Я понял, - неожиданно произнес парень. Я опустила на него глаза. Он весь светился изнутри от того решения, которое он принял, - я понял, что ты мне пыталась донести! – он с восторгом посмотрел на меня, а я невольно удивилась тому, что именно он себе там мог нафантазировать в мое словесное отсутствие в эти минуты. – Ты действительно интересная и необычная. Я согласен быть тебе другом, и надеюсь, что ты примешь от меня дружеские чувства, - он улыбнулся, а я усмехнулась. Я, конечно, немного не это имела ввиду, но, как говориться, чем бы дитя не тешилось… - Хорошо, - я встала, отряхивая платье, - надеюсь, что впредь мы ими и останемся, - я наклонилась за корзинкой. Иошито быстро встал, хватая свой пакет с продуктами. Легкая улыбка блуждала на его губах, оповещая о том, что хозяин столь доброй улыбки счастлив. Тихо, но по своему счастлив. - Пошли, - он подал мне руку как настоящий кавалер. Я, улыбнувшись, вложила свою руку в его и последовала за ним к выходу из парковой зоны, куда он меня завел. И только после того, как я распрощалась с ним на одной из улиц я, с удивлением для себя, открыла такую немаловажную новость – я могла снова видеть ауру людей. Вот только это ограничивалось взглядом. Только тогда, когда я смотрела на человека, я могла видеть, а не как раньше – интуитивно чувствовать. Но, по-моему, это был прогресс с мертвой точки. И одна из приятных сюрпризов для меня за несколько недель. Но, к сожалению или к счастью, ни я, ни Иошито так и не узнали тогда, что за нами следили. * Первым делом, что я сделала по приходу домой – это переоделась и села на кровать в позу медитации. Джу, как это случалось за эти несколько дней, опять отсутствовал. Я знала, что между нами вырастает и стена и пропасть, вот только я, до недавнего времени, не подозревала о том, что «строителем» являюсь я, а не хвостатый. Итачи находился во втором измерении, что-то делая. Я же не стала туда заходить, мне следовало разобраться пока тут. Пока в себе. Сев удобнее на кровати, я попыталась погрузиться в свой внутренний мир. Это оказалось сложной задачей. Для начала я поняла, что обычные способы тут не прокатят. И даже не закатят. Начиная понимать, что внутренний мир как-то связан с чакрой, я невольно начала использовать природную. С двадцатой попытки использования природной чакры, я смогла попасть внутрь, где меня ожидала разруха. Нет, не так. Легкий флер безумия и разрухи. Да, так точнее. Я помнила свой внутренний мир, когда там был Джу. Царил уют и порядок. Приятная атмосфера и дружелюбие. Сейчас же меня мой внутренний мир встретил полным хаосом и тьмой. Единственным лучиком являлась – я. Вокруг меня в радиусе около десяти метров был свет. По той площади, что он освещал, было видно, как до неузнаваемости изменилось тут все. Кресла, диваны, столы – все было разрушено и превращено если не в щепки, то очень близкое к ним состояние. Ковра не было, как и другой бижутерии для комнаты, делающей её похожей на уютный очаг. Я прошлась по своему внутреннему миру, замечая как все здесь изменилось. Помимо того, что весь пол и мусор был в пыли (я то свято верила, что сия участь минует мой внутренний мир), пол и стены были в трещинах. Кое-где даже была крошка от отвалившихся кусочков. Я прошла лишь часть комнаты, как увидела нечто блеснувшее. Отблеск от моего света где-то справа и я, скорее на автомате, нежели осознанно, свернула туда. Каково же было мое впечатление, когда я, подойдя ближе, увидела огромный черный трон, а на нем восседала сама Смерть. Трон был черного, я бы даже сказала, нефтяного цвета и отражал он свет также. Как масло, как что-то липкое и неприятное. Или склизкое и неприятное. Он был на уровне обычного кресла, но подлокотники и спинка были монументальны. Особенно спинка – она возвышалась пиками вверх, теряясь где-то там наверху в темноте. Смерть сидела, подперев своей маленькой нежной ручкой красивое личико с пустыми глазами. Она смотрела прямо на меня, слегка лукаво улыбаясь своим красными пухленькими губками. На ней было одето черное коктейльное платье с длинным шлейфом, состоящим из черных перьев. - Ты пришла, - произнесла она мелодичным голосом. Я невольно задержала дыхание. Он был прекрасен. По всем законам жанра – великолепный чарующий голос сирен. - Я пришла, - повторила я за ней простым голосом, внимательно следя. Она никак не выказывала недовольства или напряжения. Вся её фигура была словно сплошное воплощение чьей-то неудовлетворенной мысли. На мои слова она вздохнула и печально повела плечами, садясь прямо на троне. - А я думала, ты больше не пожелаешь являться сюда, - выражение её лица не изменилось ни на йоту. Она также излучала спокойствие и уверенность. У неё даже глаз не было, чтобы я могла по ним хоть судить, о чем она думает. – Тебе тут быть не положено. - Почему? – спросила спокойно я, чуть погодя с вопросом. Я предполагала, что путь в своё сознание мне теперь заказан, но все же, что-то… какая-то мысль не давала мне покоя. - Потому что теперь ты не вправе являться сюда, - она вздохнула, словно данный разговор начинал докучать ей. Я посмотрела на неё и сделала то, что мне советовала мысль – вбила первый кол стены у себя в сознании. Подол её платья странно дернулся, но внешне Смерть оставалась беспристрастна. - Почему я не могу являться в свой внутренний мир? – спросила я и, не додумавшись ни до чего более умного, села на пыльный и замусоренный пол, ощущая интуитивно, нежели «реально» мусор и щепки. Как будто тут кто-то долго и упорно «трудился» над уничтожением. - Потому что теперь ты не та, за кого ты себя выдавала. Теперь ты та, кем ты была. Ты та девчонка, что умерла в своем мире. - Но ты говорила, что моё место заняла малютка из этого мира, - я чуть наклонила голову вбок, мысленно забивая еще один кол. Смерть не дернулась. - Пришлось её убить, - она меланхолично пожала плечами, а я ощутила некое… удовлетворение? Нет. Скорее странный трепет. Интерес. Вопросы, начинающие переполнять меня. Переполнять моё естество. Мне стало интересно, какую игру она затеяла. Какая игра тут ведется… Но внешне я приняла удивленное выражение. Ещё один кол остался незамеченным. - Как так? – мой голос дрогнул, а четвертый кол встал на свое место, на этот раз Смерть не смогла не отреагировать. - Что ты делаешь? – она заинтересованно посмотрела на меня, словно теперь перед ней появилась интересная и, самое главное, разумная букашка. - Знаешь, - я приняла то выражение, какое мне больше всего хотелось в тот момент – мечтательное, - многие писатели моего мира называют это явление «внутренняя тоска» или «депрессия», может даже немного «шизофрения», но я толкую это состояние немного под другим ракурсом, да неважно, - я посмотрела на неё. Та не перебивала меня, внешне сохраняя спокойствие. – Когда-то давно я дала себе слово, что не обижу Наруто, что стану сильнее и смогу понять, что вообще твориться в этом мире, - я посмотрела вверх, во тьму. - Я тогда еще не знала, что меня ждет, и до чего я докачусь. Я была молода и наивна, как майский цветок, только распустивший свои лепестки. Я тогда верила, что все это – одна большая иллюзия и знаешь, - я вновь посмотрела на неё, - я снова в этом утверждаюсь. Смерть ничего не говорила на мои слова. Она все также сидела и смотрела на меня, а я продолжала. - На самом деле множество жизней зависят друг от друга. Каждый считает себя центром вселенной и это, по сути, является так. По сравнению с другими МЫ – это и есть главные герои своей истории. Мы и намека не допускаем, что мы на самом деле лишь второстепенные персонажи чьего-то замысла. Потому что это страшно. Потому что это неправильно, это отлично от того, что нам поколение за поколением вталдычивают люди и социум. Но если посмотреть на эту ситуацию с… - я задумалась, - другой стороны, то получится, что все, абсолютно все люди второстепенные герои и в тоже время главные. Мы вершим судьбы вместе и в тоже время раздельно. - И я подумала, а почему, собственно, мы так и действуем. Почему думаем и решаем задачи именно так, почему не можем решиться на что-то большее, отличное от того, чего хотят не мы. И я также задумалась о том, кто эти «не-мы». И когда я думала, что делаю я все правильно, меня опустили на землю и втоптали в землю. Буквально и фигурально, - я мысленно начала возводить барьер, - я не могла освоиться с тем, что проиграла, что не смогла. Мне было тяжело, я признаюсь. Мне было больно от предательства и от своей беспомощности. От боли потери дорогих мне людей. От непонимания происходящего. Это давило. Сильно. И давила ты, - Смерть усмехнулась. - Я не хотела смотреть правде в глаза. Да ей вообще мало кто смотрит в глаза, но я – самый наглый из всех людей, что не смотрит в глаза правде. Я – человек. Не волшебная фея, не супер герой, я просто человек, подвластный всем невзгодам и всему счастью. Я тот, кто хотел жить. - И тогда я подумала, а почему бы и не попробовать? Но, зная дальнейшую невозможность этого, я продумала не план, но действия. Я не буду… нет, я не хочу быть подвластной тебе. Я не желаю быть той, кто будет твоим бездушным оружием в твоих руках. Я хочу быть тем, кто сможет помочь тебе. Я бы хотела помочь тебе. На некоторое время возникла тишина. Долгая и тягучая как патока. Смерть ничего не говорила. Она никак не отреагировала ни на барьер, ни на мои слова. Я ощущала некоторую свободу, легкость от того, что я высказалась. От того, что сказала все, что накипело. Наконец Смерть ответила на мои слова и совсем не так, как я думала. - Знаешь, а ведь то, что я делала, было не просто так. Я хотела убить тебя. Я желала убить тебя и показать людям, что вы слабы. Что удел ваш – быть в моей власти. Вы ведь на самом деле так хрупки, но эту хрупкость, почему-то, всегда вы обращаете в силу. Неимоверную и неподвластную нам силу. Чем вы руководствуетесь – Нам не понять. Я благодарна тебе за то, что ты имела смелость прийти ко мне и сказать это. Я даже благодарна тебе за этот барьер, что ты возводишь, ибо тебе он понадобится, - Смерть замолчала и, неожиданно для меня, появился свет и комната, что до этого была похожа на хаос, теперь преобразилась обратно. В ту самую комнатушку, что была до этого. С теми же диванчиками, креслами и телевизором. Со всеми теми мелочами, что были так дороги для меня и Джу. На мой вопросительный взгляд она кивнула. - Мы – не те, за кого нас принимают люди. Мы другие и иногда наши мысли и помыслы выражаются в совершенно других значениях. Я думаю, ты отчасти понимаешь. Я не дарую тебе сил, я не могу вернуть тебе что-то или дать что-то, но я могу показать тебе то, что способно разрезать все, как в духовном мире, так и в материальном. Опасное оружие. Такова моя воля. И, заодно, я покажу тебе то, о чем даже не подозревает Джуби. То, что было бы, если ВСЁ было бы в балансе. Я задумалась. Все, что она говорила, как говорила было… странным? Нет, удивительным и необъяснимым. Я не знала, как на это реагировать. Я не знала, что ей ответить, но… внутри меня что-то поднялось. Что-то, что осталось от меня, что-то, что было присуще только мне. Это была Я. Я согласилась, и Смерть мне показала. Это был другой мир, мир без чакры, мир без техник, Хокаге и скрытых деревень. Это был мой мир. - На самом деле ваши миры тесно взаимосвязаны. Один вытекает из другого. Один является кристальным отражением другого. Без одного не существует второго. То, что я выбрала тебя, это на самом деле вопрос случая, но все мы знаем, что даже боги не могут подчинить его в полной мере. Пока она говорила, я стояла посреди улицы и смотрела на себя. На свое тело, идущее в обнимку с каким-то парнем, сильно мне напоминающим Саске. - Вы можете утверждать то, что Ваш мир единственный, что только он настоящий. Это не так. Далеко не так. Подобных тебе было немного. Не каждый удостаивается такой возможности взглянуть на свой мир полностью открытыми глазами. Рождаясь, вам дарована лишь часть ваших возможностей, вы можете видеть только ту часть мира, что освещена с вашей стороны. Обратная же всегда находиться в тени. Это было сделано не просто так. Истина убивает, она разлагает естество и, как итог, возникают такие люди, как Лже-бог. Или ты. То, что она говорила и то, что я видела, вразрез шло с тем, что я думала. Казалось, что внутри моей черепной коробки разверзлась бездна, и я быстро падаю вниз. Вот только дна у бездны нет. То, что говорила Смерть, было другим. Отличным от моего понимания. Отличным от всего, что я могла даже в бреду вообразить. Мозг не мог соотнести то, что видят глаза с сознанием. Он, словно, отказывался от всего, а вместе с ним и я. Только сейчас я начала лишь смутно осознавать реальные масштабы того, во что я ненароком вляпалась. До меня смутно начало доходить, ЧТО именно хочет Лже-бог. И это привело меня и в ужас и в восторг. Неужели, он хочет соединить два мира? - Нет. Он хочет править этим миром. Ему нет дела до того мира, откуда он пришел, - прервала поток моих мыслей Смерть. Она плавно опустила свою белоснежную ручку на моё плечо, которое казалось, по сравнению с её рукой, просто огромным. Я оторвала взгляд от «себя» и посмотрела на неё. – У него нет причин делать благо этим мирам. Он Серый Кардинал. Тот, кто давно и незримо манипулирует тем миром, Мия, где живешь теперь ты. - Но чего он хочет? – невольно вырвался тихий шепот у меня. Горло сдавили тиски и, на мгновение мне показалось, что в голове произойдет коллапс и образуется черная холодная дыра, что засосет меня в никуда. - Этого никто, кроме него, не знает, - просто ответила она, и посмотрела прямо, туда, где в дымке пропадал мой мир. Груди коснулась боль, и стало тяжелее дышать. Что-то, словно, отнимало у меня все. Медленно вгрызалось в плоть, и рвала её, вытягивая кожу и мышцы в свою сторону. Я стояла и смотрела, как медленно в дымке и ряби тает тот мир, где была бы я счастлива. Та я улыбалась счастливой улыбкой и с любовью смотрела на парня, а тот держал «меня» за руку так крепко, словно не хотел никогда отпускать. Внутри, там, где сердце, образовалась горечь, медленно поднимающаяся по пищеводу, подступая стройным, но робким маршем к глотке. Моё плечо сжали сильнее, а я сглотнула тот горький ком. Захотелось либо что-то сломать, либо забиться в угол, но, как ни странно, эти ощущения быстро прошли, и на смену им пришло осознание. Голова начала понемногу проясняться. Я чувствовала, как что-то уходит из моей головы, предоставляя небывалую легкость и ясность. Давая мне то, что я потеряла тогда, когда пришла в этот мир. Себя. Именно себя, а не Мию Мицуи. Ту меня, что была до того, как все это случилось. Носа коснулся нежный аромат шоколада, чайного дерева и толики цитрусов. То, что окружало меня в детстве. Тот аромат, с которым я росла. Аромат матери. Тут же голова наполнилась тем, что за эти годы притупилось, подтерлось в сознании и исказилось. Желания, стремления и мечты той меня. Все те знания, что я накапливала, живя там. Они наполняли меня капля за каплей, словно драгоценный сосуд наполняют живительной влагой. Я так и не заметила, как посмотрела на меня Смерть, исчезая. Исчезая из моего сознания. Я вздохнула полной грудью, даже не подозревая, что происходило с моим телом и с тем миром, что тесно связан был со мной. Это я узнала лишь после того, как мне рассказал Итачи. Он сказал, что в том мире, где был он, все поле зацвело невиданными красными и синими цветами, так смутно похожими на пионы. Я представила себе это. Должно быть, выглядело впечатляюще. К сожалению, когда я туда пришла, весь эффект испарился. Но меня это не огорчило. С того момента меня вряд ли что-то могло огорчить. Впервые за много лет я пришла в согласие с собой. Впервые за многие годы я не стремилась к чему-то эфемерному, я не неслась сломя голову в дебри опасности. Я знала, куда идти и что делать. Я обрела заново себя. И это было только началом для меня. Ибо я не знала, что ждало меня впереди, но знала, что было позади. Когда я вынырнула из своего сознания с ощущением полнейшей чистоты. Меня буквально переполняло спокойствие и толика счастья. Это настолько отразилось на мне, что передалось Джу. Он тут же вернулся, возникнув из воронки передо мной с удивленными глазами. Смерть дала своё последнее благословение. Укрепила нашу связь, но разделила нас на двух разных существ, тем самым дав нам ту силу, что была нам необходима. Я посмотрела на возникшего Джу и впервые за долгое время искренне улыбнулась. Улыбнулась так, как когда-то в детстве. Джу отступил на шаг и, не веря, нахмурился. Я встала с кровати. Он был выше меня и, казалось, был напуган. Я не знала, чем именно и почему и вряд ли захотела бы знать. Только сейчас я приметила то, что игнорировала многие годы. То, что было под носом и то, что я не могла узреть в виду своей слепоты и занятости. Нет, в виду глупости. Я влияла на этот мир. Прямо и сильно. И это выразилось в Джу. Просто, когда я впервые его встретила, я видела хищника, животное, чудовище, способное одним щелчком убить половину человечества. Он был нелюдим и ненавидел таких, как я. Но, когда я и он приняли этот контракт, что-то изменилось. А я даже не подозревала что именно. Изменились мы. Изменилась я. Изменился Джу. Он был почти как человек. Со своими эмоциями, со своими переживаниями. Со своими мечтами. От осознания этого, в горле возник ком, а на глазах навернулись слезы. Из горла невольно вырвалось: - Прости. Тихое, словно шелест листьев на легком ветру. Он моргнул, словно ветерок и в самом деле возник, а после резко выдохнул и, сделав большой шаг, заключил меня в объятия, зарываясь носом мне в макушку. Тут я не смогла удержать слезы и рыдания и, цепляясь за него сильнее, я все просила и просила прощения, чувствуя, что половина из них адресована не только самому Джу, но и всем тем, кого я огорчила, кого предала и оставила. Кого отпустила, сильно привязав. Наруто. Так мы и стояли, наполняя друг друга своей энергией, словно навсегда закрепляя те узы, что связывали нас. Я понимала, что с этого момента Джу становился чем-то большим для меня, нежели Джуби, десятихвостый демон, заключивший со мной контракт. Он становился мне духовным братом. За окном медленно клонилось Солнце к горизонту, оповещая всех, что грядет ночь, что дарила покой и тишину для множества дум, что озаряет юные умы шиноби. Это время идеально подходило для того, чтобы обдумать все то, что произошло, дабы вынести для себя что-то новое. Ложась спать в обнимку с Джу, я держала его за руки и крепко прижималась к нему, ощущая, что если я хоть на минуту отпущу его, то что-то внутри меня сломается, разорвется и прорвется страх, неуверенность и ненависть. Он также цеплялся за меня, словно я впервые за долгие тысячелетия дала ему то, что он искал. Покой. Так мы и заснули, чтобы проснуться на следующий день буквально другими людьми, готовыми защищать друг друга до конца, пока последний не испустит свой последний вздох. Пока не бечена. Как отбетят, эту запись удалят)