Одна жертва на двоих

Отпрянув ото сна, я резко распахнула глаза. И тут же вскрикнула, буквально подскочив на одном месте. Егерь, за каким-то чертом непозволительно низко наклонившийся ко мне, моментально цыкнул: — Не ори. — Отстранившись, убрал свою ладонь с моего плеча. Я в замешательстве опустила голову. Машину больше не трясло. Было довольно светло, поэтому я увидела, что до онемения сжимаю руками края футболки. Поморщившись, отцепила пальцы от ткани и подула на них. Болят. Сколько же я провела в отключке?! — Ты дрыхла очень долго. — Вдруг совершенно незлым голосом сообщил мужчина. Я удивлённо покосилась на него. Что это с ним? Говорит тихо, не резко. И довольно спокойно ведёт машину, а не мчит подобно скорому поезду, как раньше. Посмотрев на спидометр, я приятно удивилась. Скорость составляла всего сорок километров в час. Оно и не удивительно — стрелка индикатора топлива была почти на нуле. — Мы на черте города. — Сколько времени? — осевшим от страха голосом поинтересовалась я. — Три утра. Действительно долго. Чуть меньше шести часов, хотя мне казалось, что прошло не больше пятнадцати минут. Может, это из-за «энергичного» сна? Охота на призраков из прошлого. Но оставить все тени прошедшего позади не получилось. Они нашли меня. Всё-таки обнаружили. И от души растравили старые шрамы. Глубоко вдохнув, я опустила глаза на руки. Кожа была болезненно бледная. Отчётливо просматривались все вены и капилляры, хотя раньше такого не наблюдалось. А многочисленные раны и ссадины выглядили весьма «красочно» на фоне нездоровых белых рук. Такой контраст — белесый и бордовый — не прошёл даром: у меня закружилась голова и начало немного подташнивать. Сжав запястье двумя пальцами, я не сразу нащупала пульс. Он был очень слабым. Бил через раз, а то и два. «Чувствую, нехорошо это», — мрачно подумала я. — «Особенно вкупе со звоном в ушах и холодным потом». Моя кожа действительно стала неприятно липкой, но температура в пикапе была нормальная. Может, было немного холодновато, не до озноба явно. — Приехали. — Из мрачных рассуждений меня вырвал голос егеря. Взглянув в окно, я увидела, что мы въехали в какой-то пустырь. Чуть поодаль виднелись облезлые одноэтажные постройки. Я вспомнила это место. Оно находилось за пару кварталов от Нью-Фокс-Тауна. Некогда здесь изготавливали бетон, после производство остановили, и огромная заброшенная территория стала площадкой для подростковых игр. Мы иногда пробирались с одноклассниками сюда. Правда, гораздо чаще нас выгоняли охранники… — Но… — в недоумении протянула я. — Или выйдешь сама, или я вышвырну тебя из машины. — Оборвал меня мужчина. Теперь его голос был нетерпеливым. Пришлось вылезать, хоть и перспектива пройти несколько километров до дома меня не вдохновляла. Тело болело жутко. Да и пошатывало меня тогда изрядно. — Спасибо, что так любезно довезли до города. — Чуть улыбнувшись, произнесла я. — Любезность? Что? — усмехнулся мой спаситель. — Не знаю такого слова. — И до упора нажал на газ. Резиновые покрышки заверещали, пикап сорвался с места. Взметнув пыль, машина развернулась и выехала обратно на магистраль. Но перед тем как она скрылась за поворотом, я смогла разглядеть марку. «Chevrolet C/K». Мне это ничего, конечно, не дало, но зато утолило любопытство. Рассвет только-только начинался. Солнце сонно вылезло где-то на востоке — оно едва виднелось за облупленными строениями. Поэтому погода была ощутимо прохладной. Холод мгновенно пробрал меня, и я поёжилась, обхватив себя руками. — Ну лето же… — просипела обиженно. — Июнь. Где тепло? Где жара? Но делать нечего. Город сейчас спит. Самое подходящее время — в такую рань едва ли кто-то шатается по городу. Надо иди домой. А то ещё наткнусь на полицейский патруль, и тогда пиши пропало. Тогда придётся сразу приниматься за объяснения: как меня зовут, откуда, почему в таком виде, где мои родители и многие другие вопросы, ответы на которые я не придумала до сих пор. Зябко поведя плечами, я зашагала вслед за следами пикапа. Они ясно виднелись на бетонной пыли. Оглянувшись, я увидела ещё и тонкую цепочку отпечаток своих ботинок. Следы шли неровно, часто уходя в сторону. Я не нашла это удивительным. Ноги действительно едва держали меня. Оказавшись на полузаброшенном тротуаре, я посмотрела по сторонам, прикидывая, куда надо идти, чтобы как можно скорее оказаться в Нью-Фокс-Тауне. Влево и вправо шли тропинка, огороженная покосившимся забором, и трасса, за которой виднелся ещё один пустынный участок земли. Выбор был не настолько велик. Вздохнув, я медленно побрела по дорожке влево. Каждый новый шаг давался мне с ещё большим трудом, чем предыдущий. В конечном итоге я чуть не упала. — Какого… — я схватилась за голову. Головокружение нахлынуло с новой силой, обещая перерасти в полноценное вертиго*. Посмотрев на свои руки, я не поверила собственным глазам. Пальцы самопроизвольно дёргались в агонии, а было их… не меньше двух десятков. — Нет! — ошалело воскликнула я и от испугу отпрянула в сторону. Под ногу попало что-то гладкое и продолговатое. Споткнувшись, я полетела вниз. Миг — и подо мной появилась безумно твёрдая и холодная поверхность. Перед глазами моментально померкло всё. Я услышала отчаянный визг тормозов и чей-то оклик, а после наступила тишина, и чувства отрубились. Снова.

***

Перед моими глазами плыла темнота. Очень густая, беспросветная и невыносимо пугающая темнота. Но сколько бы я ни вглядывалась — ничего не могла разглядеть. Идти вперёд не решалась, хотя понимала, что ответы на все мои вопросы лежат там, куда пойти я не соглашусь ни за что на свете. Не хотелось рисковать зазря. Вдруг там — во мгле — скрывается бездонная пропасть? Может, именно оттуда веют ледяные порывы, стремящиеся сбить меня с ног? Облизнув губы, я неуверенно шагнула вперёд. Малюсенький шаг, пронизанный страхом и непониманием, принёс свои плоды — ветер вдруг утих. Я облегчённо выдохнула. Не так уж и страшно, если подумать… и исключить, что я не понимаю и не знаю абсолютно ничего: что это за место, почему я здесь и сколько времени пришло. Единственное, что удалось вспомнить: это отчаянный визг шин и взволнованный оклик. После — ничего. Пустота. Я очнулась уже здесь. Хотя очнулась — это сильно сказано. Просто вдруг обнаружила, что таращусь во тьму, мелко дрожа от страха, а тьма смотрит на меня в ответ и дрожит от нетерпения. Хочет наброситься? Но живая ли она — темнота? Или это твари Ночи караулят меня? Тем временем чувства медленно возвращались. Первым «включился» слух. Благодаря нему я наконец-то заметила тихие шорохи. Они были везде. Окружали меня. Я отчаянно вглядывалась в темень, надеясь понять, что это так шумит. Вскоре перед глазами немного прояснилось. Мне удалось разглядеть смутные силуэты спереди. Длинные, серые, разветвлённые фигуры… Туманные, безликие, повергающие в ужас… Блёклая сероватая Луна крошечной точкой висела над ними. Её рассеянный свет едва долетал до земли и давал мне хоть какие-то ориентиры. Осторожно прошла вперёд. Под моими ногами негромко зашуршала трава. Опустив взгляд, я увидела сначала безжизненные тонкие травинки высотой до моих щиколоток, после — свои босые ступни. И чёрные узкие брюки, и простую серую рубаху с красным орнаментом на рукавах и подоле. Дотронувшись до волос, я поняла, что они по-прежнему были заплетены в косы. А на голове гордо сидел громоздкий колючий венец. — Занятно… — Прошептала я и прикоснулась к одному из деревьев. Моя ладонь наткнулась на прохладный гладкий ствол. Кора была бледно-серой, очень неброской. Листья же у деревца отсутствовали. Вершина, качавшаяся далеко в выси, мелко дрожала, будто под порывами беспощадного ветра. Но если даже так оно и было, внизу царило безмолвие и затишье. «Это снова сон?» Странный какой-то…. Сон. Пугающий. Пустой. Безжизненный. — Мёртвый сон? — прошептала я, и мои слова эхом разнеслись по лесу. — Сон мёртвого? — осторожно перефразировала тогда. Звуки снова разлетелись, спрятались за деревьями, и вновь нагрянула тишина. Расстроено оглянувшись, я зашагала дальше. Должно же быть тут хоть что-то? — Мёртвый сон? — глухой бесплотный голос нарушил тишь, и я невольно вздрогнула. — Да. — Чуть погодя продолжил он. — Сон мёртвого? Ещё нет. — Эй? — негромко позвала я, нервно озираясь по сторонам. — Ты здесь? Ты слышишь меня? В ответ — ничего. Тогда я предприняла ещё одну попытку: — Я… У меня проблемы? Или это просто очередной дурацкий сон? И снова молчание. — Говоришь, я вижу мёртвый сон, но он ещё не сон мёртвого. — Себе под нос пробормотала я, тщетно пытаясь понять изречение моего подсознания. — Значит, я ещё жива, но… как бы это сказать… на рубеже, так получается? На черте между жизнью и смертью? Тогда мне надо в срочном порядке просыпаться! — Зачем? — равнодушно осведомился мой невидимый собеседник. — Выходит, я всё-таки одной ногой в гробу? Нет ответа. Только тишина, давящая подобно стотонной гире. Не получив ответа на свои вопросы, я побежала вперёд. На моём пути то и дело попадались деревья. Призрачные, унылые. И чем дальше — тем кучнее становились купы. Мне приходилось или оббегать их, утопая в высокой тёмной траве, или продираться через призрачные ветки. Вскоре лесостепь превратилась в настоящий лес. Я обмерла, со страхом глядя на мрачную нелюдимую чащу перед собой. Деревья тут росли так тесно, что их стволы переплетались в необычные узлы. Свет далёкого месяца не доставал этих диких земель, поэтому я не видела ничего в двух метрах от себя. — Если есть вход в проблему, то должен быть и выход из неё. — Невесело усмехнулась я. У меня имелось продолжение для размышлений, однако от мыслей меня отвлёк резкий сухой треск в лесу неподалёку от меня. Я тут же насторожилась и отошла немного назад. — Это мой сон. — Собрав всю волю в кулак, выдала я невидимому противнику. — И главенство тут принадлежит мне. Деревья тихо зашелестели, будто перешёптываясь перед собой. Решали, достойна ли я их внимания, или же… Я неуверенно переминалась с ноги на ногу, рассеянно глядя перед собой. Постепенно холод крепчал. На землю словно из ниоткуда опустился густой белый туман, и вскоре радиус видимости снизился почти до нуля. — Блеск, — чертыхнулась я. — Надо валить отсюда. Причём срочно! Идти в тёмный угрюмый лес у меня не было никакого желания, поэтому мой путь свернулся в обратную сторону — через лесостепь. Здесь туман был ещё гуще, чем прежде. И ветра дули холоднее. Только свет одинокой белой Луны освещал мою нелёгкую дорогу. Вся сложность заключалась в том, что мне приходилось ощупывать землю, прежде чем шагнуть вперёд. А всё потому, что дымка стелилась подобно молоку, и я решительно не видела дальше своего носа. Только близлежащие деревья хоть как-то выделялись благодаря своим тёмным стволам. Шла я осторожно, не поднимая головы. Все мои чувства были направлены лишь на то, чтобы не оступиться и не врезаться во что-либо, поэтому я не сразу обратила внимание на странное жужжание, напоминающее белый шум, только гораздо тише и с нотками шипения. А когда обратила, мне вмиг стало не по себе. Медленно выпрямилась, подняла взгляд. Буквально в нескольких десятках сантиметрах от меня висело необычное создание. Его своеобразность заключалось в том, что это было просто бесформенное пятно серого цвета. Поэтому я и видела его в белой мгле. Большое такое пятно, не сквозное, шевелящееся. Трудно не заметить. — А? — только и смогла выдохнуть я. А приведение тем временем вытянулось в длину, а в ширину стало уже. Верхняя его часть немного утончилась, стала округлой. Появились очертания плеч, туловища, двух непропорционально длинных рук… Я резко отпрянула назад. Моя нога зацепилась за что-то, и я тотчас рухнула вниз. В ушах зазвенело. Но звон не был резким и душераздирающим, как в лесу у заброшенной клиники. Этот оказался… каким-то мягким, негромким. Я даже назвала бы его дружелюбным. Поднявшись на ноги, я наскоро отряхнула от брюк листву и пыль и поправила венец, который из-за падения покосился, и его острые края угрожающе впились в кожу лба и висков. — Паркер, Кейси. Химера, — словно из ниоткуда раздался отрешённый мужской голос. Оглянувшись, я увидела перед собой — на том самом месте, где только недавно висело серое пятно — парня. — Кейси Паркер — это я. И я не химера. — Ответила нетвёрдо, с изумлением оглядывая новое чудачество моего сознания. Странный юноша. Нет, вообще всё в нём показалось странным: и пустые перламутровые глаза, и длинные бледно-розовые волосы, собранные в косицы с непонятными кольцами. А особенно меня озадачили чёрный похоронный костюм с запонками и небольшой потрёпанный ежедневник с надписью «Album Indignum» на обложке, который он ревностно прижимал к себе, будто опасался, что я кинусь на него и отберу этот дневничок. — А кто же тогда? — сердито буркнул незнакомец, окинув меня недовольным взглядом. — Василиск? Или, дай угадаю, претендуешь на звание грифона или даже феникса? Я испуганно молчала, растерянно глядя по сторонам. Поначалу равнодушный и какой-то усталый тон парня буквально за секунду сменился агрессивным и раздражённым. Это привело меня в замешательство. А картина чудовища с головой и шеей льва, туловищем козы и хвостом в виде змеи, появившаяся передо мной при упоминании химеры, ещё больше запутала меня. Почему он назвал меня этой тварью? И почему перечислил мне названия мифических существ? Я сглотнула. Надо было что-то предпринимать. — Ни на что я не претендую. — Негромко ответила я. — Вот и отлично. Значит, химера. — Значит, химера. — Пришлось согласиться, что бы это ни значило и какие бы последствия не принесло. — Спрашиваю только потому, что Ийонна опять куда-то провалился: топаешь со мной и я представляю тебя Миносу или живёшь ещё немного, пребывая в счастливом неведении, что была в шаге от преисподние? После этой неоднозначной фразы я окончательно выбилась из колеи, решительно не понимая, что имеет в виду сон. — Ийонна? — А кто ж ещё? — процедил тогда парень и нетерпеливо побарабанил пальцами по ежедневнику. — Так что? Сразу в Ад или поживёшь в надежде, что заработаешь на билет в Чистилище? — Зачем мне в Ад? — испугалась я. — Не зачем, а почему. — Почему? — Врёшь много. Через край просто. — Равнодушно объяснило странное видение. Я удивлённо поморгала. — Налево и направо. На завтрак и на ужин травишься враньём. Говорила так много неправды, что в итоге сама перестала отличать фантазию от реальности. — Ты о чём? — Выдала заплетающимся от страха языком. Парень резко мотнул головой, призывая замолчать. Кольца в его косицах громко брякнули. — А за какие достижения я должен отвести тебя в Рай? За ложь? — рычал он. — Рай? Ад? Причём тут я?! Кто ты вообще такой?! — в панике закричала я. — Я — это ты! — злорадно хохотнул парень. — И не-е-ет, я тут, и ты выслушаешь всю правду! Назови хотя бы одну причину, по которой тебе не надо в Ад. За то, что ты не умеешь и не хочешь бороться за свои мечты? Его слова затонули в панической трели. Сначала она раздавалась откуда-то со стороны, едва чувствуемо, после начала доноситься со всех сторон, всё назойливее и назойливее. Я закрыла уши ладонями, но и это не спасло от адского всепроникающего перезвона. Хотя бы обидные и горькие слова моего второго «я» перестали бередить душу, правда, парень по-прежнему что-то выкрикивал. Его глаза пылали злобой, а силуэт начал изменяться… «Этого мне только не хватало!» — вскрикнув, я рухнула на колени и уперлась головой о землю, по-прежнему зажимая уши. Что за сон… Бессмысленный, беспощадный и нестерпимо абсурдный! Такое ощущение, что кто-то специально изводит меня, желая понять, что окончательно сломает меня. Далеко ходить не надо — вот, поговорили по душам, и я уже на пределе. — Оставь ты её уже! — сквозь трезвон донёсся до меня недовольный мальчишеский голос. — Она безвредная, я знаю! И звона как не было. И чувств как не было. И сна как не было…