-Ты моя сестра? -Вообще-то брат.

Артур докуривал сигарету, когда по ту сторону стекла перед ним материализовались Гилберт и Влад. Бедняга прусс, не привыкший к магическим выкрутасам, бешеными глазами смотрел на Кёркленда. Опознав англичанина, он немного успокоился, и постучал в окно. Артур, не желавший впускать шумного знакомого, удивлённо вскинул бровь, мол, зачем пожаловали? Влад повёл плечами, как бы говоря, что есть дело. Артур покачал головой, давая понять, что видеть в своем доме посторонних не желает. — Да открой ты хреново окно! — крикнул Байльшмидт, которому пантомима надоела. — Твои друзья не знают про существование дверей? — спросил Скотт. — Один из них вампир, — негромко произнёс Артур, поворачивая голову к брату. — Будем впускать? — Спроси, что ему нужно. Англичанин открыл форточку. — Я знаю, что делать! — возбуждённо заорал Гилберт. — Я всё вспомнил! — Он прав, — кивнул румын. — Артур, он знает, что ты произнёс в тот вечер. Скотт буквально вылетел из-за стола, ударившись бедром об угол. Не обращая внимания на боль, он распахнул окно. Сырой воздух волной вошёл в тёплую кухню. За ним полез Байльшмидт, в волосах которого застряли листики из леса. Влад остался стоять на улице. — Впусти его, — сказал Гилберт. Артур с сомнением посмотрел на воплощение Румынии. Одно дело собираться ради ритуала или обменяться опытом, и совсем другое — впускать вампира в дом. Все персонификации были больше, чем людьми, но румын был больше, чем страна, он был вампиром, не-мертвым. Впускать такого опасно. Скотт, которому затянувшаяся пауза надоела, придержал качающееся на ветру окно. — Будь гостем в нашем доме, — сказал он. Ритуал свершился. Влад сел на карниз, перекинул ноги и изящно спрыгнул на пол кухни. — Румыния, — представился он, протягивая руку для приветствия. — Шотландия, — Скотт пожал руку. Хватка у рыжеволосой дамы оказалась неженская, чему Влад не удивился. — Итак, слова. — Да. Слова. Гил?.. — Экспеллиармус, — ответил прусс. Он уже пасся у холодильника. — Засунь свои шуточки знаешь куда? — взвился Артур, закрывая окно. — Экспеллиармус? Грёбаный ж ты хувиан, * — вздохнул шотландец. — Я фсе вшпомнил, — продолжал прусс с набитым ртом. — И про оборотня, и про шлова. И я единственный, кто их услышал! Ну, что бы вы делали без Великого меня, а? — Оборотень? — страшным голосом спросил Артур. — Да, расскажи, как ты стриг оборотня с помойки, — словно невзначай заметил румын, снимая шляпу-котелок. — И скормил это другу. Гилберт капитулировал с кухни. Артур пошёл за ним вытряхивать душу. Скотт и Влад остались одни. — Если вы не против, — вежливо произнёс Влад, — я совершу обряд. Я такой же маг, как ваш брат. — Такой же? — с иронией сказал Скотт. — А я надеялся, ты будешь лучше. — Вы его недооцениваете, — взгляд красных глаз блуждал по кухне. Он взял чистую чашку и поставил ее на стол, рядом положил нож для резки хлеба. — Приступим? — Он указал на место напротив. Кёркленд второй раз за вечер устроился на диванчике за столом, месте, обозначенном планшетом, пепельницей и чашкой кофе. Влад срезал прядку его волос ножом, уложил её на дне и отложил нож в сторону. Взял руку Скотта в свою, раскрыл рот и выдвинул клыки. — Эй-эй, — шотландцу стало неуютно, — а ножом не судьба? Влад поспешно втянул клыки, пробормотал извинение и разрезал его ладонь ножом. Кровь потихоньку капала на дно чашки. — Почему ты помогаешь? — спросил Скотт. — Потому что мне это надоело. — Вампир вздохнул. — Они вламываются в мой дом, шумят, путаются под ногами, мнят себя самыми умными, а потом слёзно просят помощи как маленькие дети. — Как же я тебя понимаю. Кровь закрыла прядь волос. — Спускайся, собака некрещёная! — послышался вопль. — Вообще-то крещёная! И я даже снизошёл до извинений! — Ах до извинений он снизошёл! Шерсть оборотня он мне подсунул! Скотина мутированная! — Артур был в бешенстве. — Давно я таким его не видел, — заметил Влад. — Постоянно таким вижу, — ответил Скотт. Кровь заполнила середину чашки. — Достаточно, — вампир не отказал себе в удовольствии слизнуть кровь с ранки и только после этого нашептать пару слов, чтобы порез затянулся. Шотландец со странным выражением лица посмотрел на парня, вылизавшего его руку, но промолчал. По крайней мере, гость что-то делает. — Экспеллиармус, верно? Насколько могу судить, это обезоруживание. — Он просто чёртов фанат «Гарри Поттера» и «Доктора Кто», — пожал плечами Скотт. Влад закрыл глаза. Сосредоточился. Почувствовал, как магия течёт по венам, смешиваясь с кровью, заполняет глаза, уши, мозг, покалывает на кончиках пальцев, как меняется мироощущение и реальность заполняется новыми звуками… — Экспеллиармус! Маг не открывал глаз. Ему приходилось видеть процесс трансформации: зрелище жалкое, мучительное и пугающее, и потому он из сочувствия не хотел становиться свидетелем. Послышался треск костей. Затем царапание ногтей по столу, шипение на гэльском, стоны. Хрустели пальцы, щёлкали суставы, несчастный шотландец подвывал от боли. — Скоро пройдёт, — мягко сказал Влад. — Обязательно пройдёт. Что-то большое со стуком упало на пол. — Прошло, — сказал Скотт. — И не поспоришь. Влад открыл глаза. Из-под стола, держась одной рукой за поясницу, вылезал Скотт Кёркленд, единственный и неповторимый, с короткими медными волосами, щетиной и в платье. — Спасибо, — сказал он и отключился. Румын сочувственно улыбнулся (трансформация — это очень больно) и вышел через окно. Эпилог Все женские вещи Скотт сжёг. Развел огромный костёр на заднем дворе и сжёг, горланя непристойные песни. Оуэн и Эйре помогали с подготовкой к мероприятию. Потом он поговорил с Артуром. Разговор вышел долгий и злой, но после того, как братья в лицо высказали претензии и разложили их по полочкам, дышать в доме стало легче. Для Артура на время ввели «сухой закон». Он был недоволен, но участь смиренно принял. Гилберт к дому Кёрклендов не приближался — Артур грозился проклясть его за утаивание (хоть и ненамеренное) важнейшей информации. Франциска встретили весьма холодно, и про процесс обратного превращения ничего не рассказали. Братья с удовольствием пропесочили не в меру любвеобильного француза. Антонио не рассказали вообще ничего, Франциск и Гилберт убедительно врали, что им отшибло память. Во-первых, потому что их попросил Артур, во-вторых, потому что сами не хотели разглашать свои промахи. Влад получил посылку, в которой были: бутылка крови, бутылка виски, две старинные книги по алхимии и схема некоего устройства, комментарии к которому были написаны на санскрите. Кёркленды умели благодарить за услуги.