Блюстители Чистоты

Теплый воздух коснулся шеи, когда Элли выдохнула в мои волосы, бубня: — Прости меня. — Элли я… — проглотила скопившуюся жидкость, находя в себе смелость отстраниться на вытянутых руках и посмотреть в глаза, — я не понимаю, за что ты извиняешься? — Мне нужно было проводить тебя, не нужно было отпускать одной, тогда ничего бы не произошло, — её глаза неожиданно покраснели, а голос дрогнул, — ты была бы здорова. Если бы не я, то всё было бы хорошо. — Элли, — печально выдохнула, наклонив голову, чтобы следовать за ее потерянным взглядом, — ничего не произошло. Хэй, посмотри на меня, — попросила я и кивнула, когда Элли сфокусировала на мне недоверчивый взгляд, — всё в порядке, правда. Всё хорошо. Возможно, у Элли сильно выработано чувство вины, поэтому она осуждала себя, свои поступки, всё к чему прикасалась и что делала. Это выглядело таким ужасающим, честно говоря, ведь люди, одержимые ощущением собственной вины, обычно крайне неуверенные в себе. Они ранимы и слабы. Их легко сделать зависимыми от других людей. Элли зависима от меня? Лицо Элли искривилось в гримасе вины, когда она коснулась моей царапины на щеке. — Как это произошло? — Элли, — прошептала, не желая вспоминать, — всё хорошо, — накрыла её пальцы ладонью, аккуратно убрав от лица, — ты ни в чем не виновата, слышишь? Я просто упала. — Скажи мне честно, это был Джаред? Если он, то это моя вина, — голос был пропитан волнением, — это произошло той ночью, да? Нужно было проводить тебя, нужно было… Она топталась на месте, не придерживая края красного платья, что приподнималось от порывов ветра, открывая кожу выше колен Я невольно потерла ткань черных джинс на своих ногах, убеждаясь, что всё тело закрыто. — Знаешь, — бегло провела языком по нижней губе, смачивая её, — мы могли бы поговорить в доме. Пройдешь? Элли посмотрела на меня покрасневшими глазами, но голос уже не дрожал: — Если ты не против. — Проходи, давай, — улыбнулась, пропустив Элли внутрь дома, который погрузился в полумрак, как только я закрыла двери до щелчка. Элли в это время указала пальцем вглубь коридора: — Там твои родители? — Нет, — качнула головой, мягко улыбнувшись, — это телевизор работает. Родители на работе. Элли кивнула и, недолго думая, подогнула одну ногу, избавляясь от туфель. Ловко управилась, попутно спрашивая: — А они надолго? Я замерла, не в силах проглотить скопившуюся во рту воду, поэтому подняла руку к груди, нащупывая медальон. — Они вернутся, — это всё, что я знала. Элли, видимо не заметив моей задумчивости, выпрямилась. Осмотрела прихожую, приподняв голову, чтобы заглянуть в освещенную солнечным светом комнату впереди. Всё ещё была зажата, но легкость, свойственная Элли, понемногу возвращалась к ней. — Пошли на кухню, — сказала я, проходя вперед, — у нас есть вкусный чай. Завернула в светлую комнату, где в самом центре стоял лакированный стол из темного дерева. Улыбнулась, краем глаза заметив, как Элли двинулась за мной. — У вас уютно, — заметила она, проходя на кухню. — Спасибо, — кивнула, раскрыв верхний ящик тумбы, — но это относится только к первому этажу, на второй лучше не подниматься. — А что там? — Там моя комната, — ответила и достала две кружки, что тихо звякнули, соприкоснувшись друг с другом. — А что с ней не так? — Ну-у, — задумчиво протянула, пока доставала чайные пакетики из пачки, — она немного не оформлена, голые стены, полу-пустые шкафчики и всё в этом духе. Сколько тебе сахара? — Две ложки. А почему ты не поклеишь обои или не разукрасишь стены? Можем обклеить твои стены по примеру моего панно в комнате. Улыбнулась, наклонив голову, пока картинка из уютной комнаты Элли всплыла перед глазами. Морские волны из бумаги, холсты и легкий аромат яблок. То место полностью характеризовало внутренний мир девушки, а моё… что если пустота и была моим миром? — Я не знаю, что именно хочу видеть в комнате, — налила кипяток из электрического чайника, следя за клубящимся вверх паром, — поэтому она до сих пор такая пустая, что ли. Развернулась к столу, за который успела присесть Элли. Она приняла из рук кружку, слабо кивнув головой и поблагодарив. — Аккуратнее, — заметила, садясь напротив, — она горячая. — Спасибо, — повторила, опустив глаза на свои руки. Поджала губы, обхватив кружку двумя руками, чтобы согреть кожу ладоней и сохранить то тепло, которым со мной поделилась Элли. Посмотрела на темную жидкость. Два пузырька на поверхности медленно соединились в один, лопнув. Моргнула, поставив кружку на стол. Скрип стула заставил Элли поднять на меня вопрошающий взгляд. — Забыла молоко добавить, — объяснила, пройдя к холодильнику. Не прошло и минуты, как я вернулась к столу с пачкой молока и овсяным печеньем, поставив их рядом с Элли. Она подняла на меня голубые глаза, что в серой комнате показались тусклыми, и я заерзала под этим взглядом. Разговор не начинался. Элли не притрагивалась к еде и чаю. — Ты не голодна? Я могу приготовить что-нибудь на твой вкус, в холодильнике много продуктов… Начала, но Элли мягко перебила меня, стуча ноготками по стенкам кружки: — Я не голодна. — Ладно, — кивнула, прикусив нижнюю губу, чувствуя как мои нервы натягиваются, оглушая своим звоном, словно гитарные струны, — тогда не буду готовить. Подтянула кружку ближе к краю и налила в неё молоко, завороженно следя за тем, как белая часть смешивалась с темной, образуя воронку, в которую так и тянуло упасть, вопреки напряжению, царящему в комнате. Нам придется поговорить. — В моем падении никто не виноват, — сказала я. Не подняла взгляд, отставив молоко в сторону, — но ты все равно винишь себя. Из-за чего? — Из-за своих поступков, Эмилия. А точнее их отсутствия, ведь проведи я тебя до дома, ничего бы не случилось. — А что случилось? Наши взгляды встретились, но Элли не выдержала такого напряжения и отвела взгляд первая. Её губа вновь задрожала.. — Я жива, здорова и не понимаю, за что ты извиняешься, Элли. Ты не проводила меня, но ничего не случилось. Я нашла дорогу и пришла домой сам… — неожиданно проглотила часть слова, застыв с приоткрытым ртом. Стук сердца отдался в голове пульсацией, предупредив, чтобы я перестала врать. Ты дошла домой не одна. С Диланом. Кожу руки что-то коснулось. — Ты в порядке? — спросила Элли, накрыв мое запястье. — Да, — проглотила воду во рту, вновь посмотрев на подругу с легкой улыбкой, — да, всё в порядке, просто не извиняйся больше, хорошо? — Уже извинилась, — на её лице появилась улыбка, точная копия моей. Неужели мы обе скрывали настоящие чувства? Одобрительно кивнула, накрыв руку Элли своей. Дружеский жест, призванный поддержать в сложную минуту, дать понять, что ты не один, ведь так поступают друзья. Тебе-то, откуда знать, Эмилия? — Прости меня, ¬— прошептала я. Глаза Элли расширились, и она недоверчиво улыбнулась, спросив: — За что? — Я убежала из твоего дома, потому что побоялась сказать что-то обидное, игнорировала твои сообщения на протяжении семи дней и заставила нервничать. Прости меня. Отвела взгляд, бесцельно смотря в пол. — Эй, — её голос звучал успокаивающе, — ничего страшного. Ничего плохого не произошло, — попыталась уверить меня, но я знала, как важно было для Элли выговориться, а я лишила её такой возможности, сбежав. Иронично улыбнулась, прикусив губу. Все сбегали от неё, от разговоров, которые должны были состояться, поэтому… — Элли, почему вы с Кори скрываете свои отношения? Шевеление под пальцами. Убрала свою руку со стола, прижав к груди, словно только что обожгла. Изучающе взглянула в мои глаза, пока я, сжав пальцами пустоту, также убрала руку. Взгляд Элли сквозил смятением. Она словно боролась с собой. — Всё дело в Джареде, — пожала Элли плечами, пытаясь сохранить тот приятный настрой, на который мы вышли пару минут назад, — он этого не приемлет. — Отношений? — спросила, на что Элли кивнула, — Но ведь Джаред общается с Кори, значит он проверенный человек. Они друзья. — Больше, — перешла на шепот, перебив меня, — иногда мне кажется, что их связывает что-то большее. Что-то страшное. — Они что, геи? — Что? — Элли широко раскрыла рот, втянув больше воздуха. Приложила все силы на то, чтобы сохранить серьезное выражение лица, но улыбка все-таки завладела краешком губ, — Нет, они не геи. Наверное. POV Дилан Сидел в комнате. За окном постепенно темнело, поэтому глаза начали болеть от напряжения, когда я щурился, пытаясь разобрать свои же надписи на доске. Свет в комнате не включал, иначе мама бы поняла, что я не сплю, и позвала ужинать. Семейный, черт подери, ужин. За столом соберутся только самые близкие люди. Пьяный в доску Рони, истощенная от усталости мать и я, её нежеланный отпрыск. Ты поверил его словам, Дилан? Устало прикрыл глаза, сжав переносицу пальцами. Надавил на глаза, растирая кожу век, чтобы убрать напряжение. Повисла тишина, нарушаемая моим сбивчивым дыханием и нервным постукиванием ноги о пол. Отвлекал себя тем, что отбивал какой-то ритм, чувствуя шар негатива, раздувающийся глубоко в груди. Спирало дыхание. Раскрыл глаза, поднеся ко рту кулак. Прикусил кожу костяшек, пальцами второй нервно барабаня по бедру. Проблему с ублюдками и товаром нужно было решать, иначе Правые начнут оставлять предупреждения. Плюнул на свое самочувствие, встав со стула. Прошел к доске, что стояла у подножия кровати, ловя последние солнечные лучи на своей поверхности. Печально отблескивала, когда я остановился напротив неё, кусая сухую кожицу нижней губы. Руку поставил на талию, второй поднял маркер и открыл его. Сжал между пальцев крышку, сосредотачиваясь на проведенных линиях, которые соприкасались в различных точках и… Звук. Громкие голоса донеслись до меня отдаленно, заставив отвести взгляд в сторону окна. Замереть. Прислушаться, в попытке разобраться в происходящем. Не дышал. Голоса сменяли друг друга, звуча всё громче и вдруг, резко замолкли. Я смотрел на пыльный подоконник, напрягая слух, но ничего больше не происходило. Тяжело вобрал кислород через нос, поворачиваясь к доске, чтобы отследить одну из линей, но рука, в которой сжимал маркер, замерла в воздухе. Грохот. Сглотнул, откидывая раскрытый маркер на кровать, и выбежал из комнаты. Дверь затрещала, ударившись о стену. Ноги стали ватными, когда крики настигли меня в коридоре, заставив двигаться быстрее. Щемящая боль в груди начала пульсировать по венам, пока я бежал к лестнице, ориентируясь по звукам. Хныканье вперемешку с нашептыванием осело в самых дальних уголках сознания, заставляя перебирать ногами быстрее. Бежать быстрее. Спустился с лестницы, не придерживаясь за перила, и спрыгнул с последней ступени, тормозя. Осмотрел пустой коридор, в котором никого не было. Сглотнул, сжав влажные губы. Тело пробрала дрожь, волнами окутал мерзкий страх, но не за себя. За мать. Грохот. Он эхом разнесся по дому, за ним последовал разъяренный крик и менее громкий писк. Повернулся в сторону комнаты, двери которой были закрыты и не пропускали в коридор свет, за исключением того, что просачивался сквозь щель на полу. Были видны мелькающие тени. Сорвался с места, подскочив к комнате. Схватился за ручку, надавив, но она не поддалась. — Какого… Растерянно посмотрел на дверь. Капли пота скатывались по виску, сердце пульсировало в груди, голове, ушах. Схватился за ручку двумя руками, стиснув зубы, и дернул ещё. Крики в комнате только подстегивали, заставив навалиться на дверь плечом. — Давай же… — попытался выломать дверь, с силой ударив ладонью по деревянной поверхности, — Мам! — крикнул, замерев, ведь крики утихли. Я опустил взгляд в пол, прислушиваясь. Тени, что выглядывали из-под дверной щели, бегло менялись, — Что происходит, мам? — вновь крикнул, тяжело дыша. Кто-то подошел к деревянной преграде, еле волоча ноги. Я вздрогнул, отходя в сторону от двери, что слегка приоткрылась, но не больше чем на пару сантиметров. — Д-дилан? — из освещенной комнаты показалась только малая часть лица матери. Она прижалась к холодной двери, тяжело дыша, — Прости, что разбудили… — Убери своего сосунка отсюда! Крик заставил её сжаться, прикрыв мокрые от слез веки. Я с отвращением посмотрел за дверь, пытаясь увидеть Рони, что размерял комнату громкими шагами, шаркая по ковру. — Д-дилан, — привлекла моё внимание, произнеся имя шепотом, — Дилан, — опустил на неё взгляд, сжав челюсть, — всё хорошо, п-правда, — кивнула, а голос дрожал так, что мне захотелось блевать. Выдавить свои глаза из-за напряжения, что царапало изнутри. — Я не уйду, — прошептал я, предупредив маму. Отрицательно качнул головой, когда она приоткрыла двери, вытянув ко мне руку, на которой я тут же заметил кровавый подтек. Мама коснулась моего плеча и её нижняя губа дрогнула, когда я одернул свою руку. Процедив сквозь зубы: — Я. Не. Уйду. — Пожалуйста, — прошептала, моля, — так он только разозлится, Дилан. Прошу тебя. — Этот сукин сын ещё здесь? Мать сжалась от его криков, но постаралась расправить плечи, уверяя меня в том, что не боится. — Прошу, — произнесла одними губами и я нахмурился, раскрывая рот: — Я же сказа… Не успел договорить, как мама испустила тихий писк, отрываясь от стены. Двери захлопнулись перед моим носом, треща. — Да какого хрена, — прохрипел, дернув ручку на себя, и распахнул двери, заходя в душную комнату. Окно запотело, под ногами валялись пивные банки, окурки, вонь проникала в нос, щипала ноздри и горло изнутри. Они стояли передо мной, прикрывая собой старый диван, на котором когда-то мы сидели всей семьей. Посмотрел на сгорбившуюся женщину, что крепко сцепила зубы, прикрыв глаза. — Прошу-прошу-про-о… — широко раскрыла рот, громко пискнув, когда Рони встряхнул её за волосы, заставив покачнуться на ногах. Мать держала его за ладонь, стараясь расцепить пальцы вокруг своих темных прядей, что он сжимал, тормоша её. — Закрой свой рот, потаскуха, — крикнул, наклонившись к её уху. На его лице блестели капли пота, пока он надрывался, крича, — мне нужны деньги, поняла? Отдай мне херовы деньги или я… — Эй, — перебил его, заставляя перевести на себя взгляд, направить всю его агрессию на себя, — Еще одно движение и я клянусь, больше тебя никто даже за деньги не признает, — выплюнул это, встретившись с горящим от ярости взглядом. Мама раскрыла глаза, выставив руку, но тут же вздрогнула, вновь обхватив ладонь Рони. Ссутулилась, тихо заскулив. Сдержал порыв врезать Рони, ведь ненароком мог задеть мать, или, что не лучше, Рони «задел» бы её сам. Я должен отвлечь его. — Тебе деньги нужны, мешок дерьма? Черта с два ты их получишь, — нервно облизал мокрую губу, насмешливо щурясь, — ты не заслуживаешь ни одной монетки, что есть в этом доме, понял? — Т-ты, — запнулся, прожигая меня взглядом, — пошёл отсюда, ублюдок. Незаметно следил за тем, как мать перестала скулить, выпутываясь из ослабевшей хватки. — Пошел к черту, моральный урод. Думаю, ты перепутал пару историй. Из нас двоих, тут только ты нежеланный ублюдок, — ухмыльнулся, заставив Рони сделать шаг ко мне. Мать громко глотнула воздух через рот, как рыба на суше, упав на колени. Держалась за голову, не в силах посмотреть на происходящее. Её спина содрогалась. Отвел от неё взгляд, пересекаясь с ненавистным и затуманенным взглядом Рони, что рванул в мою сторону. Подскочил, схватив за ворот, и навалился всем весом, впечатывая меня головой в стену. Я вцепился в его ладони, напрягая мышцы лица от боли, что пульсациями растекалась по затылку. Рядом хрустнула ткань, когда моя голова вновь встретилась со стеной. В глазах помутилось на секунду, а в ушах раздался звон. Смазанными движениями я попытался перехватить руки Рони, но он крепко сжимал ворот моей кофты, сдавливая шею. — Ты, сукин сын, — плюнул, рыча, — обязан мне. Я тебя вырастил. Всё дерьмо из тебя выбью, урод. Прикрыл глаза, когда хватка на шее ослабла. Пол под ногами стал тверже, но меня вновь впечатали в стену. Горло с силой придавили локтем. Удар. Голова последовала за ударом, наклонившись, а боль расползлась по телу пульсирующими толчками. Раскрыл глаза, тут же получив очередной удар в челюсть. Отдаленно услышал всхлипы, смешанные с громким криком. Удар. — Всё выбью из тебя, всё! Удар. — Рональд, отпусти его, — мама подбежала к нам, повиснув на руке Рони, что вновь замахнулся, но под весом матери удар скатился в моё плечо, — прошу, не трогай его… — Отвали, — встряхнул рукой, отбросив мать на спину, как дворовую собаку. Она ударилась головой, тут же пытаясь приподняться на локтях. Лицо скривилось, словно она терпела сильную боль. Я моргнул, чувствуя на языке металлический привкус собственной крови, которую собрал во рту, подняв глаза на мужика. Встретились взглядами. Он не успел замахнуться, как я тут же харкнул в его лицо. Хватка Рони ослабла, он попытался спрятать лицо в плече. Давай. Воспользовался этим, размахнувшись и перехватив свободную руку мужика. Ударил в лицо, заставив того пошатнуться. Сжал его рубашку, нанося удары, пока Рони не споткнулся о свои же ноги, повалившись на пол. Я упал за ним, услышав приглушенные крики матери. Посмотрел в глаза Рони, что пытался смеяться, растянув рот в омерзительной улыбке, обнажив свои желтые зубы. — Продолжай, — прошептал, приподняв голову от пола, — не останавливайся, Дилан. — Дилан не нужно, — тонкие пальцы коснулись моего плеча, но я не оторвал напряженного взгляда от Рони, продолжая тяжело дышать. — Ты всё равно никому не нужен, — рвано засмеялся, подняв свои руки к собственно груди, — нежеланный ублюдок. Что-то в глубинах разума отозвалось тяжелой болью, заставив пальцы сжать потное горло Рони. Его глаза блестели. Может это были слезы. Я не помнил. Не контролировал себя, заметив только то, как быстро мой кулак врезался в уже заплывшее лицо Рони. — Дила-ан, — крики доносились отдаленно, словно я находился в куполе, где слышалось только сиплое дыхание. — Прекрати Дилан, прекрати, — рыдания смешанные с визгом. Отдаленно ощутил, как колотят мою спину. Сконцентрировал взгляд на лице Рони, переставшем сопротивляться. Один удар следовал за другим. Секунда перерастала в минуты. Я не мог остановиться. — Уходи, — надрывали горло совсем рядом и это, наконец-то, настигло меня, — убирайся-убирайся-убирайся Дилан! Уходи отсюда. Сердце болезненно сжалось, а рука зависла в воздухе, когда мать, заметив растерянность, пихнула меня в грудь, скинув с Рони. Она громко рыдала. Припала к его груди, обняв тело руками. Цепко обхватила его плечи, пытаясь пробраться к шее. Расслабил пальцы, выпустив рубашку Рони, лицо которого было покрыто кровью, смешанной с потом и слюнями. Опустил глаза на свои руки, тут же свалившись в бок от мужика, что тихо захрипел, начав кашлять. Я уперся дрожащей ладонью в пол, заметив кровь на своих руках. — М-мам… — Убирайся! — её крик пробрал до мурашек, вызвав боль в голове. Посмотрел ей в глаза. — Но я ведь… — Убир-райся, — прорычала, бросив на меня свирепый взгляд, — Быстро! Поджал под себя ноги, потерянно вытянув ладонь к матери, которая вздрогнула, крича: — Нет! Не трогай меня, просто уйди отсюда. Её голос звучал с такой ненавистью, что мои глаза защипало от напряжения, и я отвел взгляд. Дыши Дилан. Рвано дышал, смотря на желтый из-за освещения паркет. Быстрыми движениями вытер глаза, не скрыв злости на себя. Ненависти. Я хотел защитить тебя. Не ждал. Поднялся на ноги, игнорируя боль по всему телу, которая сковывала движения. Обошел рыдающую мать, твердым шагом направившись к двери. А ты выбрала защищать его. POV Эмилия — Я правда справлюсь сама, Эмилия, — вновь повторила Элли, заглянув в мои глаза, — на крайний случай позвоню Джареду. — Я хочу прогуляться, — улыбнулась, поджав губы, на что подруга приложила ладонь ко лбу: — Эмили-ия, — протянула, проведя рукой по лицу. Посмотрела в глаза, пытаясь принять строгий вид, нахмурила брови, даже руки поставила на талию, — ты упрямая, знала об этом? Не сдержала улыбку, часто закивав. — Ох, только до первой остановки, договорились? — Договорились, — кивнула, спешно обвязав шарф вокруг шеи, который мяла в руках последние пять минут. Слабая улыбка не спадала с лица. Элли окинула меня взглядом, видимо проверяя готовность. Я поправила шарф, оттянув его ниже уровня губ. Почесала кожу щеки, ощутив легкое покалывание от шерстяных ворсинок. — Можем идти? — Да. Забрала свою связку ключей с тумбы, смотря в затылок Элли, что скрылась в полумраке ночной улицы. Вышла за ней, успев рукой шлепнуть по выключателю. Свет в коридоре погас, погрузив весь дом в густой мрак. Бросила последний взгляд на лестницу, медленно тонущую в темноте, и заперла дом. Я бы не осталась в нём одна. Пальцы уже окутала морозная прохлада, глаза заслезились от ветра. Съежилась, пряча подбородок в шарфе. Улица была пуста, на противоположной стороне стояли две машины, но их было еле видно из-за плохого освещения. — Пошли? — Элли топталась на пороге, натянув рукава серого свитера на ладони. Забавно сгибала ноги в коленях, переминаясь с ноги на ногу. — Пошли, — шмыгнула носом, спускаясь за Элли, что бросила на меня взгляд, когда мы поравнялись с ней, идя бок о бок: — Только до остановки, поняла? — Да, мисс зануда. — Эй, — возмутилась. Я тихо засмеялась, потирая плечо, в которое Элли слабо ударила кулачком, хмуро смотря на меня, — Я вовсе не зануда. С сотрясением нужно лежать дома, а не гулять по ночным улицам. — Спасибо, уже належалась. Мы вышли на тротуар, оставив позади раскидистый дуб, закрывающий широкими ветками весь обзор два дома. — Значит, ты придешь в понедельник в школу? — Ага, — кивнула, потирая замерзшие пальцы, — не могу позволить себе оставаться на больничном ещё дольше. И без того достаточно пропустила. — Все пропускают, Эмилия, — выдохнула Элли облачко пара, поддерживая края платья, — и у тебя на то была серьезная причина. Кивнула, опустив взгляд под ноги. На черном от влаги асфальте валялись грязные листья. Они липли к ботинкам. Из-за тумана покрылись каплями воды, отблескивая при свете уличных фонарей. — Элли, — прошептала, запрокинув голову к черному небу. — Да? — Я забыла спросить, — замялась, разглядывая тусклый свет звезд. Шею тут же облизал холодный ветер. Кожа покрылась противными мурашками. — Что? — Спросить как, — вдохнула через нос, переведя взгляд на Элли, — как ты нашла мой дом? Темные брови Элли хмуро сошлись на переносице. Она задумалась. Под желтым светом фонаря стали заметны мимические морщинки. — Школьный секретарь сказал, что ты не посещаешь уроки по причине здоровья. Когда прошла неделя, я сказала секретарю, что преподаватели попросили мне заносить тебе домашние работы, а для этого нужен твой адрес. Так и нашла тебя. — Но, — качнула головой, продолжив идти вдоль домов, — домашнюю работу присылали по интернету. Каждый предмет. Мы встретились взглядами. Глаза Элли отблескивали даже без света фонарей, она хитро улыбнулась. — Ты её наврала… — Ага, — довольно кивнула Элли, словно это было достижением. — Она поверила? — Ага. Удивленно раскрыла рот. Это немыслимо, ведь личная информация каждого из учеников находилась в секрете, и разглашать её могли только компетентное лицо или законный представитель. Секретарь не походит ни на одного. То, что провернула Элли, могло вылиться в административное нарушение, если бы её ложь вскрылась. Но это вызвало у меня улыбку. Она искала меня. Повисло молчание, каждый думал о своем, продолжая идти вдоль дороги, по которой всё чаще проезжали машины, освещая нас фарами с ног до макушки. Мы всё дальше отходили от тихого района, где жила моя семья, и приближались к шумной части города. Вдалеке можно было увидеть верхушки многоэтажек освещенные белыми гирляндами, но до них ещё минут двадцать ходьбы. Красиво. — Знаешь, — тихо начала Элли, — у нас с братом через пару недель день рождение. Подняла голову, вновь посмотрев на подругу. Непроизвольно раскрыла рот от удивления и колкого укола в грудь: — П-поздравляю, — сама не знала почему дрожал голос, ведь я не чувствовала себя плохо, да и к холоду привыкла, — хорошо, что ты предупредила, иначе… я бы ощущала себя дурой, которая не знает о таком важном дне, — развела руками в стороны. — Брось, ты бы не выглядела дурой, в моих глазах уж точно. Но день и правда особенный, поэтому я хочу, чтобы ты присутствовала на нем. — Приглашаешь меня? — Да, — она кивнула, вжав подбородок в ворот серого свитера, — у меня не так много людей, которых я могу позвать домой. Кори в любом случае придется прийти, ведь он друг Джареда, поэтому из моих гостей осталась только ты. Улыбка застыла, мышцы лица остались напряжены, контролируя внешние эмоции. Панический страх отразился в глазах, поэтому я опустила взгляд на свои руки, сцепив их в замок. Боялась, что не смогу его скрыть. Страх не скрыть. — Ты придешь? Невольно проглотила сухость во рту, приоткрыв губы, но слова не выходили. Не получалось сформулировать хоть что-то разумное, кроме глупого мычания. — Даже не думай о подарке, — моё плечо сжали, пытались заглянуть в глаза, — мне ничего не нужно, только приди. Элли словно старалась понять, угадала ли она причину моей потерянности или это очередной промах. Отвела взгляд, спрятав его, отвернулась. — Тебе плохо? Голова опять кружится, да? Эми… — Я-я, — завела правую руку за своё плечо, показав указательный палец. Таким жестом попросила подождать, ведь не могла на данный момент говорить о чём-то, кроме произошедшего. Не могла отвечать. — Тебе п-плохо? — уже шепотом. Качнула головой, не в силах сфокусировать свой взгляд на чём-либо, ведь видела только серый потолок машины. Ощущала цепкую хватку на шее. Приторный голос, пробирающий до костей. Его укусы на моём подбородке. Накрыла ладонями лицо, надавила на прикрытые веки, замычав сквозь плотно сжатые губы. Сгорбилась, пытаясь прижать подбородок, на котором вновь ощущала укусы, к груди. Это был очередной приступ, когда мне хотелось содрать с себя кожу, которую кто-то трогал. Без моего разрешения. Не спрашивал меня, считая, что я хочу этого. Хочу ощущать грубые руки, касания которых доставляли сильную боль. Самое ужасное, что в этот момент они наслаждались. Я ощущала гложущий внутренние стенки горла ком из рыданий и криков, боялась пошевелиться, а они наслаждались. Мной наслаждались. Я виновата в их экстазе. — Эмилия, — вздрогнула, ощутив холодные пальцы на тыльной стороне ладоней, — к-как я могу помочь? Может позвонить твоим родителям? Стиснула зубы, ощутив дрожь во всём теле, что покрывалось капельками пота. — Я волнуюсь, Эмилия, — сорвалась на шепот Элли, накрыв мою спину своей рукой, — скажи, как тебе помочь? Сдержала нервный смех, прикусив губу до боли. Помочь мне. Это я должна помочь тебе. Я должна рассказать о Кори, потому что не хочу врать тебе. Не хочу оказаться предателем, но я не могу. — Я не могу. — Что? — наклонилась ближе к моему лицу, пытаясь расслышать, — Что ты сказала, Эмилия? Я интенсивно растерла разгоряченное лицо ладонями, выпрямившись. Рука Элли перестала поддерживать мою спину: — Как ты себя чувствуешь? Молчала, думала. Напрягала свой мозг до легкого головокружения. Я не должна быть глупой. Если я прямо сейчас расскажу Элли про её «парня», он начнет всё отвергать. Более чем уверена, Кори обвинит во всём меня, выставив лгуньей. Элли не простит мне такой клеветы, ведь у меня нет доказательств, нет ничего. Поэтому я не могу рассказать её о произошедшем. Но я могу поговорить с Кори. Узнать про случившееся, какие цели он преследовал, почему не подумал о своей девушке и… — Тебе сильно п-плохо, да? Элли тряслась, то ли от ветра, то ли от волнения. Пальцы поднесла ко рту, измываясь над своими ногтями. Мимо проходили люди, своими шагами руша тишину улицы. — Всё хорошо, — выдохнула, решив улыбнуться, поджав губы, — я в порядке. — Ты уверена? Тебе ведь сейчас было плохо или что это вообще... Начала, но я перебила, бросив беглый взгляд на проходящую парочку, которая даже не посмотрела в нашу сторону, общаясь между собой: — Голова закружилась, ничего страшного, просто нужно пить больше витаминов, — пожала плечами, мол «всё элементарно просто». Пальцами накрыла локоть подруги, встретившись с её недоверчивым взглядом, поэтому отвела свой взгляд за её спину. Если Элли сомневается сейчас, то в ситуации с Кори сомнений возникнет еще больше. Движение. Сощурила глаза, слегка наклонив голову в бок. Выглянула из-за спины Элли, всматриваясь в затемненный силуэт человека, что стоял посреди тротуара, в паре метрах от нас, и что-то держал в руках. Это что-то отражало лунный свет, отблескивая. Рот раскрылся в безмолвном крике, когда человек отвёл руку в бок, слегка приподняв её, и с громким звоном разбивающегося стекла швырнул что-то на асфальт. Элли вздрогнула, обернувшись: — Боже, что… В каждом движении, в каждом нервном постукивании пальцев по бедру, в каждом рваном вдохе этого человека читалась злость и опустошенность. — Д-дилан… — шепот. Перевела непонимающий взгляд на затылок Элли, тут же посмотрев обратно. Мне послышалось. Человек опустил голову, направляясь в нашу сторону. Под его ногами захрустело только что разбитое стекло. Я напрягла зрение, всматриваясь в силуэт, который приобрел более четкие очертания, когда вышел под желтый свет фонаря. Приоткрыла губы, ведь это действительно был… — Дилан! — воскликнула Элли, взмахнув рукой. Не смотрела на подругу, что быстрыми шагами пошла к О’брайену. Я продолжила находиться в прострации, ощутив покалывания на коже. Стыд, чувство вины, смущение — всё это смешалось, от чего кожа щек пылала, прогоняя привычный холод. Я не понимала, что чувствую, но это чувство подталкивало меня, заставило шагнуть к Дилану. Его кожа была бледна, на правой скуле наливался синяк, там же виднелась засохшая кровь. Что-то подстегнуло меня, заставив сорваться на бег. Словно больно ударяли кнутом по спине, вынуждая двигаться, пока я не оказалась рядом с Диланом. Врезалась взглядом в затылок Элли, что начала задавать вопросы: — Что произошло? — спросила, но Дилан не заметил её, предприняв попытку обойти, — Эй-эй, Дилан, — она выставила руку, коснувшись его плеча, — Дилан, это я, Элли. Элли Мэтьюс. Что случилось? Я посмотрела на лицо Дилана, остановившись сбоку от подруги. Губа была разбита, немного распухла и кровоточила. Он выглядел огорченным, когда заставил себя сфокусировать взгляд на Элли. Нахмурил темные брови: — Эл-ли? — спросил, запинаясь.. Я сглотнула, бегло переглянувшись с Элли. Она вновь впилась изучающим, но мягким взглядом в О’брайена: — Ты пьян? Боже, Дилан, что произошло? С кем ты подрался? Дилан больше не смотрел на неё. Быстро провел языком по нижней губе, видимо по привычке, но тут же скривил лицо, зашипев. Поднес пальцы ко рту, коснувшись раны. Я завороженно следила за его движениями, не в силах сделать вдох. Он убрал руку от лица, пытаясь сфокусировать взгляд на своих пальцах. Посмотрела на его пальцы. Они дрожали, а на самих подушечках была кровь. — У тебя что-нибудь сломано или… Голос Элли звучал монотонно и отдаленно, несмотря на то, что она стояла рядом. Тяжелое дыхание Дилана заполняло собой улицу, и я слышала только это. От вдоха до выдоха. Он дышал. Бедный Дилан. На непослушных ногах сделала шаг вперед, не задумавшись над тем, что творила. Это было не важным. Коснулась запястья Дилана, ощутив весь холод его кожи. Он вздрогнул, нервно выдернув ладонь, но слабость взяла верх. Его движения были скованными, поэтому я сильнее обхватила холодное запястье, поднеся к лицу. — Эй, — прохрипел он, смерив меня взглядом, — а т-ты что тут делаешь, полоумная? Исследовала его ладонь, пальцами коснувшись окровавленных костяшек, которые сильно выпирали, словно кожа там опухла. — Милк, блять, — зашипел Дилан, заставив поднять на него взгляд, — уйди. Вина больно кольнула под ребра. Я ощутила себя провинившимся щенком, смотрящего на своего хозяина снизу вверх. Дилан выглядел грозным, всем своим видом пытался оттолкнуть меня, но в глазах я читала страх. Он боялся? Чего? Чего мог бояться Дилан О’брайен? — Эмилия, — шепнула Элли, коснувшись моего локтя, от чего я вздрогнула, посмотрев на подругу, — лучше отойди, — прошептала она, чтобы услышала только я. Словно Элли боялась Диланом. Я отвернулась, услышав измученный стон за спиной. Подняла взгляд на Дилана, смочив сухие губы, прежде чем спросить: — Тебе больно? — провела пальцем вокруг костяшек, поднеся его ладонь ближе к своему лицу. Всмотрелась в кровь, коснувшись её онемевшими от холода пальцами. — Она не твоя, — сделала вывод, опустив руку Дилана. Посмотрела в лицо О’брайена, что тут же отвернулся, потерянно сделав шаг назад, но я подошла ближе. — Я не хотел… — прохрипел он, смотря куда-то в бок, — не хотел этого делать… пытался защитить. Встала на носки, подняв руку к лицу Дилана. Коснулась мягкой кожи, проведя большим пальцем вдоль раны на щеке. Дилан замер. Заглянул в мои глаза, крепко сжав челюсть. Кажется, он затаил дыхание, ожидая худшего. В ожидании удара. — Ты не хотел, — прошептала, не моргая, — я верю тебе, — кивнула, не отведя взгляд, — Только дыши Дилан, хорошо? Дыши. Под желтым светом фонаря, который еле слышно гудел в стороне, его лицо казалось ещё более болезненным, когда он делал вдох. Грудная клетка расширяется, сокращаясь. — Дилан, — позвала вскоре Элли, и я обернулась, встретившись взглядом с подругой, о присутствии которой забыла, — в таком состоянии тебе нужно домой. — Нет, — неожиданно рявкнул он, заставив меня отшатнуться, — я не пойду домой. — Н-но, — Элли замялась, подходя ближе к нам. Мягко, но настойчиво, взяла меня за плечо, подтянув к себе, — тебя могут задержать. Дилан сжал пальцами свои волосы, другую руку поставил на талию. Прикрыл глаза, нервно стуча пальцем по бедру. Ему было плохо. Вздрогнула, опустив взгляд на свой бок, который Элли ущипнула: — Ты хоть понимаешь, что ему нельзя оставаться на улице в нетрезвом виде? — шумно выдохнула она. — Понимаю. — Я позвоню Джареду и попрошу забрать меня и Дилана, — предупредила Элли, вытаскивая из кармана телефон. Экран мобильника ослепил её лицо ярким светом, заставив нас сощурить глаза,— пускай отоспится в гостевой и завтра все расскажет, — прошептала мне, после чего повысила голос, — Дилан ты не против если… Но Дилан перебил, тяжело вбирая кислород через нос: — Я. Не. Поеду. — Н-но, — Элли развела руками, посмотрев в глаза О’брайену, — но ты ведь не можешь остаться на улице. — Она права, Дилан. — Отвалите, — повысил голос, отвернувшись. Его колени дрожали, когда он пытался сделать шаги. Обойти нас, наверное, чтобы больше никогда не видеть. — Куда ты собрался… — я испуганно вытянула руку, пытаясь схватить Дилана за рукав красной толстовки. — Уйди, Милк! — он дернул плечом, грубо посмотрев на меня. Не поняла почему, но мои глаза начинают слезиться, пока я продолжала смотреть в широко раскрытые глаза Дилана. Он поджал губы, плюнув на боль от разбитой губы. Наклонился ко мне, а я задержала дыхание, не позволив себе сделать шаг в сторону. Дилан убедился, что его не остановят, поэтому медленно отвернулся и побрел вдоль улицы. — Почему он называет тебя Милк? — шепот. Не шевелюсь, продолжив смотреть в темный затылок. — Странно, что он не зовет по имени. — Что? — моргнула, повернув голову к Элли. — Почему «Милк»? — Я-я… не задумывалась, — поднесла руку к медальону, теребя его в пальцах, — он просто называет меня так, когда зол или хочет задеть побольнее. Элли устало посмотрела вдаль, не поднимая на меня взгляд. Она хотела ему помочь, я видела, но она испугалась. — Я не знала, что вы общались. — Да-а, — протянула я, качнув головой, — мы пересекались. Она испугалась. Но не я. Я не боялась Дилана в данный момент. Он был пьян и не мог нормально на ногах стоять, что тут было говорить о насилии и приставаниях? Даже если бы Дилан хотел этьо сделать, у него было много возможностей, когда я была не в себе. Он был рядом, когда мне было плохо. — Элли, — возбужденно начала я, а подруга вздрогнула от моего громкого голоса, испуганно посмотрев на меня, — попроси Джареда забрать тебя, хорошо? Не стала ждать ответа, развернувшись в сторону дома, куда пошел Дилан. Его силуэт всё ещё был заметен. — Стой, — Элли сомкнула пальцы на моем локте, заставив перевести на неё взгляд, — что ты собралась делать? — Прослежу, чтобы Дилан не попал в неприятности. Глаза Элли расширились, в них я прочла уже знакомый страх. Она сжала локоть сильнее: — Даже не думай, здесь нельзя бродить по ночам, помнишь? — Я упрямая, помнишь? — ухмыльнулась, когда Элли слабо отпустила мой локоть, сама не веря, что делает это. Она раскрыла рот, чтобы сказать что-то, но я уже сорвалась с места. Холодный ветер врезался мне в лицо, останавливая, но тот жар, от которого разгоралась каждая клеточка моего тела, не позволил остановиться. Свет фонарей остался за спиной. Темнота грозила мне ночными кошмарами, но я бежала за Диланом, замечая только его очертания. Сочтемся.