7 дней спустя: 28 сентября — 2:32
Незнакомое ощущение тепла заставило Фелисити проснуться. Сквозь оставшиеся крупицы сна она ощущала мягкость кожи, что ей не принадлежала. Настороженно моргнув, она открыла глаза и увидела перед собой мужскую грудь с развитой мышечной массой. Оливер. Она чувствовала его возбуждение, когда он прижимал ее к себе. Их тела переплелись, поэтому Фелисити не была уверена, где заканчивался он, а где начиналась она. Оливер, как обогреватель, был таким тёплым, что Фелисити радовалась тому, что не могла похвастаться подобной теплоотдачей, иначе, она была уверена, вспотела бы даже от малейшего прикосновения. Их запахи со всего пространства ее маленькой студии слились воедино, и это удивительно успокаивало ее, даже когда паника начала возникать в ее новой реальности. Должно быть, они уснули вчера вечером после того, как он пришёл. Оливер остался у неё на ночь. Их… договоренности было почти месяц, и это впервые, когда они провели ночь вместе, и неважно, что неосознанно. То, что они не будут выходить на новый уровень их отношений, стало негласным соглашением, по крайней мере, для неё. Фелисити отмахнулась от настойчивой мысли в глубине ее разума, которая утверждала, что они перешли границы дозволенного. С тех самых пор, в Феррари Оливера на прошлой неделе, между ними двумя произошел тонкий сдвиг, что был так далек в ее мыслях. Фелисити понимала, что они затеяли все это вместе и им обоим предстоит довести все до конца, куда бы это ни шло. Но все же в этом были и светлые стороны: Оливер по-прежнему заходил на работу и затаскивал ее в пустующие помещения здания, приглашал на обед, который заканчивался спальней в ее квартире. Фелисити вспомнила, как поздно она вернулась к работе в тот день. Рэй ничего по этому поводу не сказал — просто бросил на нее смущенный взгляд и спросил, хорошо ли она себя чувствует. Потому что это… не было похоже на неё. Она не отвлекалась и долго не прерывалась на обед. Она пыталась держать дистанцию между собой и Оливером после этого тревожного осознания, но это не дало результата. После двух часов текстовых сообщений без ответа Оливер появился у ее стола с кофе в руке и яркой улыбкой на лице, и дистанция, что стремительно образовалась между ними, так же быстро исчезла. Фелисити лениво провела ладонью по его грудной клетке, одновременно понимая и удивляясь, что ни за что не отодвинется от него. Оливер был тяжёлым. Она ощущала его руку на своей талии, крепко удерживающую ее рядом с ним, и длинную ногу, лежащую на ее ноге. «Все в порядке», — говорила она себе. Фелисити не желала рисковать — будить его, чтобы потом обсуждать… это. По крайней мере, этим она успокаивала себя. Но когда сон снова начал затуманивать ее зрение, она позволила себе прижаться к нему ближе; ее лицо идеально вписалось в уголок его плеча. Прямо перед тем как полностью заснуть, она осознала, что его рука сжалась вокруг нее, и Фелисити улыбнулась, прежде чем отключиться.28 сентября — 8:44
В следующий раз, когда Фелисити проснулась, она чувствовала, как Оливер прижимается к ней, а его пальцы мягко двигаются ниже. Даже если ее разум сопротивлялся и не хотел просыпаться полностью, ее тело все понимало, уже влажное от его скольжений. Она выпустила стон, когда его палец погрузился в неё. Оливер толкнул ее на спину, нависнув над ней, и их губы сразу же нашли друг друга. Фелисити хотела было выразить протест по поводу утреннего дыхания и ее волос, которые, вероятно, были похожи на «гнездо на голове», но на такие мелочи не нашлось времени. Губы Оливера прижались к ее шее, уделяя внимание каждому дюйму изгибов, прежде чем спуститься к ее груди, вобрав сосок в рот. Движения были мягкими и нежными; их тела неторопливо и сообща перекатывались по подушкам и простыням. Сейчас субботнее утро — спешить некуда. Его язык облизывал, зубы прикусывали и тянули до тех пор, пока ее сосок не становился тугим и когда она не начинала ёрзать под ним. А потом он переходил к другой груди, уделяя ей такое же внимание. Ее руки исследовали его — она была без ума от его рук, — и вплетались в его волосы, где она ласкала короткие пряди в поддержку его действий. Губы Оливера покинули ее тело и затем начали прокладывать путь обратно к шее, прежде чем снова завладеть ее ртом; его язык скользнул внутрь, дегустируя ее. Бедра Оливера толкались в ее, и она раздвинула ноги, разрешая ему быть к себе гораздо ближе. Он медленно начал входить в нее, дюйм за дюймом, до тех пор, пока не погрузился целиком. Они выпустили мягкий стон от возникших ощущений. Фелисити отметила, что никто из них не сказал ни слова, но это не казалось необходимым. Они знали, что делали, и их тела, безусловно, были знакомы с этим танцем. Он упирался руками в подушки, когда все ещё медленно двигался в ней, поскольку их тела продолжали борьбу друг с другом. Их взгляды встречались и задерживались — и что-то пробегало между ними. Фелисити не могла сдерживать маленькую улыбку, поднимающую уголки ее рта, и Оливер мягко целовал ее в нос в ответ. Она хихикала, а затем Оливер закрывал ее рот своим, подавляя ее смех, когда его бедра стали ускоряться, толкаясь в нее с большей силой. Через несколько мгновений Фелисити почувствовала знакомое покалывание, начинающееся у ее пальцев ног, поднимающееся вверх, и она сжалась вокруг него, получая его стон, когда переживала оргазм. Он был мягким и легким, и Фелисити открыла глаза через несколько минут, чтобы увидеть закрытые глаза Оливера, когда он толкался в неё быстрее, настойчивее. Вскоре после этого он выпустил себя в нее с той же легкостью, с ее именем на губах, тем самым произнеся первое слово этого утра. Через секунду он увлек ее за собой в сторону, плотно прижимая к своей груди. Фелисити позволила это: сознание вновь затуманилось, и ее глаза закрылись.28 сентября — 10:45
Когда Фелисити пробудилась в третий раз, солнце вовсю светило в ее комнату, и тепло тела Оливера вкупе со светом заставило ее двигаться и подняться почти сразу. Только она убрала ногу, как рука, обернутая вокруг ее животика, усилила хватку, приближая ее к «костровой чаше» позади нее. — Оливер, — проскулила она. Она не видела его лица, но чувствовала улыбку в его словах: — Т-с-с, «Лисити», останься. — Ты слишком жаркий, я здесь сгорю. Он, ничего не говоря, просто прижал лицо к ее волосам. — Оливе-е-е-е-р! Ничего. — Отпусти меня! Мне нужно сходить в туалет. Я вернусь, — умоляла она теперь уже без всякого стеснения. Оливер вздохнул, но его руки расслабились, позволяя ей сесть и подняться с кровати. Фелисити вздохнула с облегчением, когда добралась до ванной и закрыла за собой дверь. Прошло много времени с тех пор, как она проснулась, завернутая в мужских объятиях, не имея личного пространства или просто времени на себя. До сих пор она наслаждалась утром, но все же была счастлива побыть минутку в одиночестве. Она ходила по своей ванной комнате, справляя нужду и чистя зубы. Разглаживая волосы в зеркале, она изучала себя. Ее глаза были яркими; несмотря на то, что она просыпалась несколько раз в течение ночи, она чувствовала себя хорошо отдохнувшей. Ее первое желание — начать субботу с разговора о случившемся, пока Оливер здесь, чтобы понять, изменилось ли что-то в ее жизни. Но все же… она не совсем этого хотела. Она решила посмотреть, куда этот день приведет. Как бы там ни было, Оливер может просто захотеть уйти. Как только она оказалась у кровати, Оливер открыл глаза, протянул руку и затянул ее к себе, и Фелисити со смешком приземлилась на свои простыни. Он озорно улыбнулся ей, награждая ее крепким поцелуем, прежде чем лечь на подушку рядом с ней. — Итак… Доброе утро. Я так понимаю, мы вырубились вчера вечером, да? — сказал он неуверенным голосом. Она кивнула. — Да, кажется, так и было. — Ты… в порядке? — Уже ничего не исправишь, верно? — Фелисити попыталась проговорить это небрежно. Она привыкла делать это и знала, что Оливер устал от того, что она постоянно переводила тему. Фелисити ничего не могла с этим поделать. Ей никогда не нравилось чувствовать себя уязвимой, и сейчас она не могла прочитать его лицо. Она отчаянно желала знать, о чем он думает. Он подталкивал ее: — Ну же. Не будь такой. Давай поговорим об этом. Она вздохнула перед тем, как начать: — Ну, мне кажется, все нормально, правда? Мы никогда ещё не… ночевали вместе, но это должно было произойти в какой-то момент. Думаю, мне понравилось просыпаться вот так. — Ты действительно знаешь, как повысить мужское эго, Фелисити, — его слова были все еще неуверенными, но она видела, что Оливер заметно расслабился после сказанного. — Слушай, я хочу разобраться, что между нами… Я не совсем уверена, что это, но это продолжает происходить. Несмотря на мои сомнения насчет КК и твоего отца… мы здесь. — Она пожала плечами. — Мы можем извлечь из этого лучшее, прежде чем все выйдет наружу, верно? — Фелисити… Не желая дальше обсуждать тему, она сжала его руку, а затем встала. — Как насчет завтрака?28 сентября — 18:13
Ещё два раунда секса, один из которых включал кухонный стол Фелисити и шоколадный сироп (она не забудет это в ближайшее время), а после — сон. Седьмой час: Фелисити растянулась на диване, Оливер положил голову на ее колени, когда они смотрели фильм. Все было так… по-домашнему. После завтрака и их проделок на кухонном столе, они отправились в ванную, чтобы помыться. Это само по себе превратилось в сорокапятиминутный душ. По-видимому, шоколадному сиропу требовалось немного больше внимания, чтобы убедиться, что он полностью исчез с каждого сантиметра их тел. Фелисити думала, что, возможно, Оливер уйдет после этого. Разумеется, это не означало, что она пыталась заставить его уйти, но какие еще у него были мотивы торчать здесь целый день? Наверняка у него были и другие дела, не требующие отлагательств, верно? Она ошибалась. Оливер, по-видимому, поставил перед собой цель проникнуть во все аспекты ее дня и ее квартиры. Сразу же почувствовав себя как дома, он сообразил им новый перекус, так как их завтрак не сложился, а затем плюхнулся на ее диван, притянув ее к себе. Когда она упомянула, что можно сходить куда-нибудь или сделать что-нибудь в течение дня, он только усмехнулся и ответил: — Суббота же. — Как будто это должно было что-то значить. Наверное, это означало, что у них, вероятно, не было никаких дел в этот день, и они могли провести свой выходной в её маленькой однокомнатной квартире. Она и не предполагала, что человек, всю свою жизнь проживший в особняке, может получать от этого удовольствие. Однако до сих пор он казался вполне удовлетворенным. Это было странно. Что-то привело ее к текущему моменту. Какой-то старый фильм девяностых годов шёл по телевизору, и Фелисити поняла, что она не обращала на это внимания. Чем дольше Оливер оставался здесь, с ней, в ее квартире, тем больше она начинала думать, что это нормально. Как будто его место было здесь, среди ее подушек в стиле «потертый шик» и любимого дивана из «Ikea». Но это было не так. Он был Куином, а она была обычным стажёром в компании его семьи. Компании, которая в один прекрасный день, вероятнее всего, перейдёт к нему и он станет ее генеральным директором. Ее тело пробила дрожь при мысли об этом. Она могла только представлять, что люди будут говорить о ней. «Неприметная стажёрка прокладывает себе путь к вершине через постель», — гласили бы журналы. Боже. В разгар всего ее беспокойства по поводу стажировки и отца Оливера, она даже не подумала о прессе и папарацци. Даже если эта история с ней и Оливером продолжится и каким-то образом разрешится, захочет ли она иметь дело со всем, что связано с ним? Сердце подсказывало, что он того стоит, но ее разум был не совсем уверен. Телефон Оливера, зазвонивший на ее столе в гостиной, вытащил ее из мини-панической атаки как раз вовремя. Когда он поднялся, чтобы достать его, она воспользовалась возможностью и подвинулась на диване, создав немного пространства между ними. — Это Томми, — сказал он. Напевая мелодию звонка, Фелисити кивнула, чтобы он ответил. Она слышала только то, что говорил Оливер, довольно быстро уловив разговор: — Да, приятель, я у Фелисити. — Пауза. — Я не знаю, чувак… — Пауза. — Да, я знаю, что я вроде как пустился в самовольную отлучку, но… — Пауза. — Мы просто вместе… — Пауза. — Оливер, — прервала Фелисити, жестикулируя в сторону телефона. Он бросил ей смущенный взгляд, но она только кивнула более настойчиво, призывая его отвлечься от разговора с Томми. — Что такое? Она молчала. — Ты должен сходить куда-нибудь с Томми. — Что? — спросил он. — Томми хочет, чтобы ты поехал с ним потусоваться сегодня вечером, верно? В конце концов, это субботний вечер. — Да… Ну и что? Она пожала плечами. — Ну и иди. Он приоткрыл рот и обвёл ее квартиру беглым взглядом. — Но мы же отдыхаем. — Для него не было все так просто. — Оливер, — раздраженно сказала она, — мы весь день были вместе. Ты должен провести время со своим лучшим другом. — Ты меня выгоняешь? Я думал, мы хорошо проводим время. — Он был несколько озадачен. — Так и есть, все хорошо, но… — Но что? — Оливер прервал ее, и Фелисити с растущим волнением отметила, что в его голосе появилась обида. Она сделала что-то не так? Она думала, что он будет счастлив выйти из ее квартиры и увидеть Томми. — Я просто подумала… — Ты просто подумала о чем? — парировал он. Почему он так себя ведет? — Чего ты так завёлся? Он твой лучший друг, я подумала, что ты захочешь провести с ним время. Он уставился на нее, его голос немного смягчился: — Но ты моя… Я просто думал… что мне с тобой здесь хорошо. И мне казалось, что тебе тоже хорошо со мной. — Оливер, да ладно. У меня был очень хороший день с тобой, конечно, но… мы не встречаемся. Ты не должен чувствовать себя каким-то… обязанным проводить все свое время со мной — это все, что я хочу сказать. — Так, — его голос был стальным, — я понял. Мы просто трахаемся, да? — голос Оливера принял язвительный тон, и Фелисити вздрогнула, пронзительный хлопок ладонью по дереву вызвал боль в грудной клетке. Он продолжил: — Нет проблем, Фелисити. Я оставлю тебя в покое и пойду напьюсь с Томми. — Оливер… подожди… — сказала она ему вслед. Но он уже переключил свой телефон обратно на звонок Томми, сказав ему, что скоро с ним увидится. Его лицо не выражало никаких эмоций, когда он надевал рубашку. Он не был похож на беззаботного Оливера, с которым она проводила свой день. Он направился к ее двери, но внезапно остановился, чтобы взглянуть на нее в последний раз. Фелисити думала, что он что-то скажет, но Оливер покачал головой, прежде чем пройти мимо ее дивана и выйти из ее квартиры. Она безучастно смотрела на телевизор, ожидая услышать хлопок дверью. Но он закрыл её тихо — лишь небольшое эхо пронеслось в воздухе. А потом он ушёл, будто его вообще никогда не было.29 сентября — 9:25
Когда Фелисити проснулась на следующий день, ее не согревали теплом и она не чувствовала сильных пальцев в себе. Она пробудилась с легкой головной болью и проклинала себя за то, что выпила лишний бокал красного вина. Она знала, что это доведёт ее до ручки, но после того, как Оливер ушел, она не могла сидеть и страдать. Поэтому вино. К счастью, она всегда приготавливала на всякий случай стакан воды на прикроватной тумбочке и аспирин. Иногда она действительно любила себя. Положив две маленькие белые таблетки в рот, она осмотрела свою маленькую пустую квартиру. Тишина никогда раньше не казалась столь очевидной. Но Фелисити встала, надела спортивный костюм и поклялась, что сегодняшний день не пропадет даром. Она не будет сидеть на диване весь день, думая об определенном человеке. Она собиралась насладиться тем, что осталось от ее выходных. Она не разрешала себе думать об Оливере. Фелисити, разумеется, больше не думала о том, что он тусовался вместе с Томми вчера вечером, когда занималась на беговой дорожке. Не думала о том, сколько Оливер, возможно, мог выпить, когда выполняла силовые упражнения в своём небольшом спортивном уголке. Абсолютно не рассматривала их возможное место дислокации, когда, наконец, завершала тренировку, делая растяжку. Но к шести часам она готова была признать поражение. Сегодня она ни разу не услышала от него ни слова, и она поняла, сжавшись от страха, оседающего внизу живота, что это первый день почти за месяц, когда она не разговаривала с ним или не видела его. Она отказывалась думать, что это могло означать, но этого нельзя было избежать. Фелисити удалось продержаться еще час, прежде чем постоянные сомнения грозились одолеть её. Она решила, что с ней всё будет в порядке, если у них все закончилось. Это не могло продлиться долго, и она как никто другой знала это с самого начала. Фелисити оставит это в прошлом, закончит стажировку и, она надеялась, получит предложение о работе, к чему стремилась все это время. Но ей нужно было знать сейчас. Она не из тех людей, кто откладывает дела на потом. Она пыталась дозвониться до него, но телефон издавал только гудки, и повторяющиеся звуки только вынуждали бросить телефон через комнату. Фелисити сбросила вызов, решительно смотря на предмет в руке. Он может не брать трубку и не услышать то, что она должна ему сказать, но это не значит, что информация не дойдёт до него по-другому. «Фелисити, 19:04 Привет». «Фелисити, 19:05 Прости меня за вчерашнее. Надеюсь, ты хорошо провел вечер». Но она не получила немедленного ответа. И чем больше проходило времени, тем сильнее она убеждалась в том, что она вообще не получит его. Фелисити вынуждала себя принять ее новую нормальность. В бодрствующем состоянии это казалось выполнимым. Месяц назад она была довольна своим нормальным состоянием. Она снова будет счастлива, даже если потребуется немного времени и сил, чтобы вернуться к этому настроению. Здорово, что она пришла к такому решению, но это не меняло того факта, что ее последние мысли, прежде чем погрузиться в сон, касались Оливера: она прокручивала в голове то, как он напоследок посмотрел на неё, когда уходил, и это не давало ей покоя.