Север помнит

      Воздух тяжёлыми удушливыми толчками врывался в грудь ни насыщая лёгкие, ни давая прохлады, лишь сушил горло до хриплого, задыхающегося на вдохе, стона. Он закрыл глаза, чтобы не чувствовать живого дыхания над собой ненавистного всем сердцем человека, и уткнулся лбом в подушки. Нехватка воздуха могла его убить. Всё лучше, чем так. Это освободит их обоих от бремени. Первая лёгкая конвульсия сотрясла туловище. Знак-предупреждение собственного тела — дыши, живи! Холодный пот проступил по спине, но он сжал сильнее голову в горячее и тихое лоно постели. И когда почувствовал, что мысли спутались, а сознание помутилось, его резко потянули за волосы до хруста шеи, давая сделать ртом судорожный и спасительный вдох. Рывком, словно тряпичную куклу, его одёрнули за руку, переворачивая на спину. В старом льве ещё полно сил, и доказательство не заставило себя ждать. Тяжеленный удар в висок мог бы убить, но Тайвин знал, как бить, чтобы голова гудела ещё не один день, и у непослушного волчонка не оставалось даже мыслей перечить в будущем. Впрочем, для того, кто сейчас под ним возится, пытаясь найти себя в пространстве, словно выброшенная на берег рыба, неважен внешний вид. На королевские события и выходы его водить необязательно, особой ценности в нём уже нет. Он жертва мирного договора, принесённая Севером. Последний потомок Нэда Старка. Также отпадала какая-то ответственность за его благополучие. Единственное условие: он должен жить в Красном замке и быть подле короля в его покоях, слово верный пёс. — А говорят, что волки не поддаются дрессировке, — криво улыбнулся король, и по его сухому лицу рассыпалась сеть тонких морщин. Он подхватил под колени ноги своего любовника и закинул их себе на плечи, чтобы глубже войти, наслаждаясь молодым, горячим телом…       До этого Тайвин никогда, за всю долгую жизнь, не питал пристрастия к мужчинам. Никак и не под каким предлогом. Одна только мысль о подобном совокуплении вызывала в нём отвращение. Но волею богов и людей ему — Деснице — был дарован особый королевский дар. До тошнотворного смеха отвратительный дар. Отказаться от него под весёлым взглядом обезумевшего от вседозволенности внука, при шёпотах и тихих возгласах за спиной, он не мог. Не сейчас. Этот абсурдный союз был настолько выгоден объединённому Вестеросу, насколько немыслим для септонов Королевской гавани. Волнения духовенства, назначиваемые традиционным дворянством и поддерживаемые тёмным людом, могли бы вылиться в очередную гражданскую войну. Всё могло быть. И голова Джоффри могла быть не единственной передаваемой из рук в руки и после — пинаемой по мощёным мостовым. Но воистину железная хватка действующего Десницы, а также верные ему войска, смогли навести порядок на улицах, загнав непокорную чернь по домам, а дворян принудив сдать зачинщиков и признать нового короля — Тайвина Ланнистера. Да будет его правление долгим! Несогласных колесовали тут же; ломая суставы под возгласы той же толпы, что несколько дней назад рукоплескала их выступлениям против традиционных ценностей. С духовенством могло быть сложнее, если бы не всё та же обезумевшая от крови толпа не смела ворота, открывая доступ к подвалам Великой септы, где фанатики уже хотели поджечь фитиля, принося последнюю жертву — город…       Успокоившись и отъевшись, народ ждал зрелищ. Разорённый Дорн, погружённый в судорожную тьму голода, вынужден был продавать в рабство всему Вестеросу собственных граждан. Хайгарден, лишь по слухам уличённый в поддержке некой третьей стороны, дипломатично внёс большую сумму на развитие королевства, откланявшись. Покорённый Север понёсший и без того позорную капитуляцию, со сдачей своего вождя Молодого волка был вынужден пойти на ещё более крайние меры. Корона приказала выдать последнего потомка Нэда Старка — Джона Сноу, брата Ночного дозор, прибывающего в Чёрном замке…       Лорд-командующий Мормонт придержал у ворот сира Аллисера с приказами относительно рекрутов. В своём обыкновении Торне мог бы съехидничать насчёт вызова Сноу в королевскую гавань погреться, но в этот раз он, поджав губы, молча смотрел, как конвой удалялся на юг. — Я не знаю, что нужно Тайвину от Джона. Он — не Старк и не представляет опасности для короны. Мормонт взял коня под уздцы, давая возможность мужчине сесть в седло. — Сир Аллисер, могу я вас просить? Торне аж вздрогнул и посмотрел в обеспокоенное лицо; редко когда Лорд-командующий кого-то просит. Суровые, бледные глаза старика мелко задрожали. — Всё что угодно, лорд Мормонт. — Я прошу тебя Аллисер, обещай мне, что вернёшь Джона обратно. — Он дал клятву Ночному Дозору, — сухо проворчал сир Аллисер, зачехляя список рекрутов, и тронул коня из Чёрного замка вслед за семью всадниками, один из которых — самый низкий — в чёрном плаще…       Путь в Королевскую гавань был торопливым, словно лето на пороге осени. Джон проводил взглядом серые стены замка Винтерфелл, утопающие в утреннем сыром тумане и оглянулся на сира Аллисера, так и ехавшего чуть позади. Рыцарь предупреждающе покачал головой и отвернулся, кивнув на колышущиеся над башнями стяги с распятым человеком без кожи. Все Старки уехали из Винтерфелла и никто из них больше не вернулся назад. Промозглый осенний ветер дул в спину и пробирал до кожи. Джон вздохнул и плотнее запахнул чёрный воротник. Только один раз за день они останавливались в тавернах, чтобы поспать и поесть, всё остальное время проводя в седле. Когда миновали Башни-близнецы, погода изменилась, стало заметно теплее, а вдоль королевского тракта всё чаще встречались крупные поселения и большие лиственные леса. А ещё виселицы и столбы с колесованными преступниками или вражескими солдатами. За полгода их тела истлели, и сейчас пустые верёвки, размочаленные ветром, шатались от малейшего дуновения, бросая лёгкую тень на заросшие травой кости. Земля быстро поглощает все дары войны. На полях сражений, где совсем недавно ещё торчали сломанные стрелы, а боевой возглас сменился погребальным кличем воронов, сеяли первый урожай крестьяне, грязно выругивая кости мертвецов, что застопоривали плуг…       Королевская гавань встречала путников уже на подъезде: шумом и вонью. Сопровождение в красных плащах было отпущено отдыхать. Их сменили золотые плащи со стягами львов. Поприветствовав братьев Ночного дозора, они настоятельно предложили пройти в тронный зал, где одного из них дожидался король. Сир Аллисер, несдержанно фыркнул, смерив их боевой, весь такой сверкающий наряд и, легко толкнув вперёд себя Сноу, пошёл следом. Чем быстрее закончится допрос, а именно так и думал о вызове Аллисер, тем быстрее он сможет убраться из этой клоаки. Слишком много воспоминаний молодости хранят городские стены. Король вольно восседал на железном троне, читая очередной донос. Тяжёлые кованые двери открыли, впуская на каменные плиты дневной свет и двух людей в чёрном облачении. Золотые плащи вошли следом и заперли двери. Не меняя позы, Тайвин хищно поднял глаза, отложил в сторону перо, и отдал свиток склонившемуся советнику. — Рад приветствовать брата Ночного Дозора. Сир Аллисер Торне, если я не ошибаюсь? — Не ошибаетесь, Ваша Милость. — Рыцарь приклонил колено перед королём. Второй человек последовал его примеру. — А это Джон Сноу. Бастард Нэда Старка. Поднимитесь, юноша. Джон глянул на хмурое лицо Торне и выполнил приказ короля, поднимаясь. — Прошу прощения, Ваша Милость… — Будешь говорить, когда тебе дадут позволение, — перебил его Тайвин, смотря как темнеет от смущения лицо мальчишки. Приятный поступок — одёргивать за поводок волчонка. Чёрные волосы, чёрные глаза, небольшой рост и смазливое лицо — он больше похож на дорнийскую шлюху, нежели на сына благородного Эддарда. Но в этих глазах блестит сталь, будто только выкованный на огне клинок. Неприятное сравнение. — Вы можете идти, сир Аллисер, вас ждут заключённые на выбор в темницах. Забирайте их, собирайтесь в дорогу и более вас никто не задерживает. — Ваша Милость, могу ли я говорить? — мужчина в чёрном поднялся. Джон нервно переступил с ноги на ногу, его взгляд обеспокоено заметался от короля до стен, мозаичных окон, семиконечной звезды над троном и упал в пол. Король вежливо склонил голову. — Джон Сноу — брат Ночного Дозора, принёсший присягу. Я обязан вернуть его на Стену. — Джон Сноу станет моим… супругом. Сир Аллисер молча приподнял бровь. Джон открыл рот. На застывшем лице Тайвина дёрнулась щека. Королевская шутка была несколько несмешной. Тайвин Ланнистер никогда не умел шутить. — Он брат Ночного Дозора! — рыкнул Торне, шагнув вперёд и заслоняя собой побледневшего Сноу. Золотые плащи и королевские гвардейцы напряглись, звякнув рукоятками мечей о доспехи. Бывший старший разведчик Чёрного замка мог бы уложить всех десятерых за двадцать шагов, но это означало бы бунт; он ненавидел бунты. Король поднялся с трона и стал медленно спускаться вниз по ступеням, чеканя каждый шаг. — Вы правы, его статус сейчас довольно неопределённый. Септоны ещё не решили, как называть невесту мужского пола, — он подошёл почти вплотную к Аллисеру так, что оба могли разглядеть всю ненависть в бесцветных глазах напротив. — Моей королевской милостью я, Тайвин Первый из рода Ланнистер, освобождаю этого юношу от клятвы Ночному Дозору. Твой дозор окончен, Джон. Король, развернувшись от мужчины, обратился к бастарду, крепко взяв его под локоть: — Идёмте, Джон Сноу, мне нужно Вам кое-кого показать. Думаю, Вы хорошо подумаете, прежде чем давать мне категорический отказ. — Я… нет… мне! — растерянно пытался высказаться Джон. Опустивший было руки Аллисер, оценивающе посмотрел на стоящего ближе всех гвардейца. Этот взгляд вовремя поймал Тайвин. — Я не буду против, если брат Ночного Дозора побудет с Вами некоторое время, — обращаясь к юноше, смягчил хватку король и указал на рыцаря. — Вы будете лично отвечать за него, сир Торне, но только после того, как выберете для Стены заключённых. А сейчас нам нужно идти…